Сказка о Лягушке глава II

   Пока Федот благодарил нашу благодетельницу, я тщательно огляделся. Неожиданное нападение лиходеев несколько выбило меня из колей, а теперь я мог внимательно рассмотреть поле боя. Солнечная полянка граничила непосредственно с небольшим болотцем, - тёмным и пугающе таинственным. С ветвей деревьев свисали какие-то вьющиеся растения, воздух над дурно пахнущей водой звенел от комариного писка и активного переквакивания лягушек.
Но в болоте я заметил то, что и сподвигло меня на сие эпическое путешествие - там блестела моя золотая стрела. Она торчала из толстого листа, который неподвижно лежал на воде. Рядом с ним сидела маленькая ярко зелёная представительница семейства жабьих.
   - Ну и ну! - только и смог в первое мгновение выговорить я. - Ну и ну!
Это чудо не мигая смотрело своими круглыми глазёнками на меня. Она не издавала ни звука, как будто напряжённый полилог её товарок нисколько не трогал эту совершенную особу.
   Я подошёл поближе. Хорошо хоть, элементы сей идиллической картины располагались недалеко от берега, и мне не пришлось скакать с кочки на кочку, выбирая безопасные участки болота, мне не надо было марать свои сапоги, и без того уже достаточно побитые дорогой, в этой зловонной жиже. Кажется, придворные сапожники не рассчитывали, что обладателям их изделий придётся путешествовать на своих двоих, а тем более - лазать по местным водоёмам.
   Лягушка впервые проявила признаки жизни. Она скакнула поближе к стреле и обняла её своими передними лапками. Весь её вид говорил о готовности к обороне своего новоприобретённого сокровища.
   - Богатое у тебя приданное! - согласился я. - Да вот толку тебе от него? Какой у вас тут курс золота к местной валюте?
   И тут она впервые открыла рот. Громко томно квакнула, вложив в этот звук, наверное, всю тоску своего существования.
   - Тебе бы, действительно, быть какой-нибудь знатной принцессой, а не невзрачной дочерью своего племени.
   Я как-то не сразу задумался о том, что мне придётся, - вот же она, стрела-то, тут, - тащить это зелёное недоразумение с собой. Меня почему-то пробрало веселье от мысли, какими станут глаза у моих родичей, когда они увидят такой великолепный образчик семейства земноводных, который я им покажу вместо должной невесты.
Посмеётся батюшка, а потом мы её отпустим в один из царских бассейнов. Пускай место обитания соответствует её теперь уже царскому статусу. А жену я себе потом найду, - настоящую, человечью.
   - А знаешь, чудо, мы ведь с тобой вроде новобрачные теперь! - не прекращал я морочить голову этой великолепной барышне.
Она квакнула ещё раз - протяжно и, словно бы поддерживая мою кандидатуру на роль отца её будущего потомства.
   - Ну, а раз я - Царевич, значит и ты теперь - Царевна Лягушка!
Опять утвердительное "Ква!" Весьма покладистой оказалась эта девушка. Кстати, я, почему-то, решил, что это создание именно женского пола. Не знаю, с чего мне в голову пришла такая мысль, просто по-иному, наверное, и быть-то не могло!
   Я аккуратно взял лягушку на ладонь. Она была мокрой и холодной. Никому не пожелал бы такой женщины! Думаю, с ней не слишком уютно было бы одному из нас - теплокровному сухопутному созданию. Она тревожно квакнула, глядя на своё болото.
   - Да, ты же, наверное, без воды долго не протянешь. Надо тебе что-нибудь для транспортировки твоей царственной особы придумать. Нехорошо будет, если я до дворца труп невесты донесу!
   Я выдернул стрелу и вытер её о неправдоподобно большой лист лопуха. Потом этот же лист я сорвал и скрутил из него что-то вроде кулька. Зачерпнул туда болотной воды и поместил в это подобие паланкина для знатных водолюбивых дамочек свою суженую. Она квакнула снова, в этот раз, будто благодарила судьбу за такого сообразительного жениха.
   Я, наконец, завершил свою героическую миссию по вызволению будущей супруги из нецивилизованного общества её сородичей и решил, что самое время заявить о таком прекрасном приобретении своим товарищам по неудавшемуся ограблению.
   - Госпожа ведьма, - обратился я прямо к привлекательной чародейке. Это же их привилегия - со всякими гадами возиться, так что лучшего эксперта по обращению со своей земноводной пассией мне не сыскать, - Вы, случаем, не знаете, что мне делать с этой лягушкой?
   Я подошёл к этим двоим. Федот с девушкой уже мололи языками, как старые закадычные друзья, не видевшиеся по крайней мере сотню лет. Впрочем, мой дядя - он такой, быстро находит общий язык с любым встречным. Даром что дрались с неудавшимся разбойником-молчуном Радовитом, а и с ним успел провести конференцию по вопросам эффективности рукопашной схватки, а затем и подружиться. Придворные дамы в то время, когда Федот ещё служил при дворе моего батюшки, так и вились вокруг дяди. Поклонниц у него было, пожалуй, побольше, чем жён в гареме самого знатного падишаха.
   Они удивлённо посмотрели на лягушку. Федот, которому я успел рассказать о своих злоключениях недельной давности, сразу смекнул, в чём дело.
   - Это она? - благоговейным тоном спросил меня дядя. - Стрела вела тебя к ней?
И он расхохотался.
   - А зачем царскому сыну вдруг понадобилось сие экзотическое создание? - осведомилась ведьма. - Разве в царских прудах не хватает своих лягушек?
   - Знакомьтесь, сударыня, это - моя будущая жена! - я произнёс это таким торжественным тоном, что она ошарашено поглядела на меня, а дядя стал смеяться ещё громче.
   Девушка с недоумением покачала головой.
   - Я подозревала, что разнообразие царского бытия заключается только в неспешных путешествиях между столовой и опочивальней, но чтобы свататься к лягушкам – так это впервые вижу…
   Она прищурилась, вглядываясь в мою даму сердца. Потом опустила указательный палец, тот самым, которым так удачно укокошила Кузьму, на макушку земноводной даме.
   - Ох, что ж вы сразу не сказали, что ТАКУЮ лягушку ищите? – внезапно чуть ли не возопила она, отдёрнув палец от зелёной макушки. – А я собиралась тут как раз ковыряться, да всех этих квакш перебирать!
   - Моя суженая и не может быть обыкновенной лягушкой! – торжественно заявил я. – А что это Вы имеете в виду? С виду-то ничем от товарок не отличается: зелёная, мокрая и квакает время от времени.
   - Это княжна! – прояснила сложившуюся ситуацию колдунья и добавила, - заколдованная по всем правилам царская дочь! У новоградского царя, между прочим, уведённая два года назад. Сначала её искали придворные ищуны, потом в Вышний Совет обратились за помощью. Ведьмы поискали, погадали, куда княжну судьба привесть может, но тоже так и не нашли. А пока суд да дело, у царя ещё пара дочурок народилась, он-то молодой. И года не прошло с момента пропажа, как княжну умершей провозгласили, в стан мучеников записали. А там и поминки справили. Как же это мне повезло-то!..
   Глазёнки её хитро метались с моего изумлённого лица на лягушку и обратно. Федот от такого поворота событий аж сел на пенёк, что одиноко торчал посреди полянки. Он с таким благоговейным трепетом взирал на Царевну Лягушку, что впору было её к лику святых причислять. Вполне себе счастливые сокровенные мощи, точнее одна моща, торжественно, под стать моменту, квакнула.
   - А Вы, сударыня чародейка, расколдовать её могёте? – наконец, сиплым голосом спросил мой дядька.
   Ведьма опустила глаза и горестно изрекла:
   - Нет, я не могу. Зело могучая колдунья чёрную волшбу творила. Тут только Верховная ведьма разобраться может.
   - Это та чудесная бабушка, что в Вышнем Совете начальствует? – спросил я.
   Верховную ведьму я видел только однажды, когда батюшка захворал, да так сильно, что все травники дружно разводили руками и, чтоб не слышно было больному, тихо советовали его сжечь, как только тот изволит в Навье царство отправиться. Ведьма лишь плечом повела, а батюшка на следующее утро на коне скакал и с ратным на мечах боролся.
   - Она, она! – подтвердила ведьма.
   - Так до Вышнего Совета месяц конного ходу! – с досадой воскликнул Федот. – А поближе нельзя ли сударыня? Чтоб от дому недалеко было…
   - А что ж ты думал, бравый ратный, дела кудесные свершил и до обеду к самовару родному вернулся? – возмутилась ведьма. – Всё б вам, мужикам, на полатях лежебочествовать, да о подвигах девкам рассказывать! А поди тот подвиг соверши, так у вас и «дрова не колены» и «крыша прохудилась» и прочие отговорки! А то, что крыша уже с месяц течёт, так это ничего, пока совсем не заливает!
   Какие такие претензии у чародейки к мужскому роду были, мы с Федотом так в толк и не взяли, но подбрасывать дрова в костёр её раздражения не решились. А то станут вместо одной лягушки три квакать, на судьбу-разбойницу жалуясь.
   Вышний Совет, действительно, был очень далеко, и ехать туда, действительно, не хотелось. Но то, что моя зелёная пассия может оказаться дочуркой новоградского царя, а о ней по всему миру слава «Премудрой» и «Прекрасной» разлетелась, говорило как раз в пользу большого путешествия. Тем более, что в Вышнем Совете ведьмы были очень могущественны, куда сильнее таких вот чародеек, как наша новая знакомая. Эти странствовали по свету, нанимались на постоянную работу в деревни, в военные отряды, а временами попадались в костры Инквизиции. Последняя с Советом всячески боролась, провозглашала ведьминские деяния ересью, обклеивала столбы и деревья хулительными листовками, а попадавшихся колдуний наставляла на путь истинный (впрочем, безуспешно), а затем с молитвами отправляла к Благоденствующему Свету, сиречь в костёр. Но Вышний Совет, кажется, на все проделки воинствующей Инквизиции смотрела свысока и с нескрываемой насмешкой. А те, кто попадали в очистительное пламя, попросту растворялись в воздухе, прямо во время казни черпая силу из разведённой стихии, а потом снова возвращались на дороги. Поговаривают, они даже хвалились перед подругами количеством костров, из которых смогли улизнуть. Наша ведьма, судя по сему, похвастать таким дерзновенным достижением ещё не могла. Кстати…
   - Красновласка! – представилась она, словно прочитав мои мысли.
   Настоящего имени от неё, естественно, не добьёшься. Во время принятия колдовского искусства девушки берут себе цеховое прозвище. Имя же каждой скрывается, вероятно, из каких-то предрассудков.
   Лягушка несколько раз протяжно квакнула. Решая судьбу моей суженой, мы совсем позабыли об обитательнице лопухового паланкина.
   - Да, дорогая, - почему-то согласилась с той ведьма и добавила, - а чего ж ты от этих мужиков необразованных хочешь…
   - Мы, между прочим, учёные! – в один голос, с обидой, заявили мы с Федотом. Потом я спросил:
   - А ты что же это – с лягушками разговариваешь?
   - Как и всякая ведьма. Нас учат понимать звериные языки, чтобы с природой в гармонии жить. У нас и любимцы есть. Ведь почему о нас молва дурная такая ходит, мол, мы со всякими гадами ползучими да крылатыми возимся! А потому что самые мудрые – это змеи да мыши летучие. С ними и побеседовать можно, и мудрости поучиться.
   - Ну и чего же восквакнула моя благоверная? – томным, полным любви и сочувствия голосом спросил я. – Переведёшь?
   - А как же! Говорит, что обратно облик человечий хочет, что поесть пищи нормальной, а то надоели ей мухи да комары, и что ты, дубина, листок пережал сильно, лапку ей выворачиваешь. От восторга, наверное! – ехидно молвила Красновласка.
   Я торопливо перехватил листок и лягушка квакнула ещё раз, теперь уже благодарно. Не хватало ещё, чтобы она до первой брачной ночи дух испустила или инвалидом при моей помощи заделалась.
   Федот задумчиво посмотрел куда-то вглубь леса. Потом хмыкнул, встал с пенька и исчез в кустах. Несколько минут шелестел там листьями и что-то про себя бормотал – слышалось какое-то невнятное бурчание про комаров. Наконец, он появился, кряхтя и неся что-то в руках – какие-то ягоды.
   - Вот, госпожа, отведайте! – с почтительным поклоном преподнёс он кушанье лягушке. Та аж чуть из листа не выпрыгнула, и давай уминать оранжевые капельки с его ладоней.
   - Молодец! – с некоторым удивлением произнесла Красновласка, - Откуда про жабью ягоду узнал? Это же только травницы и ведают!
   - Так я, сударыня, за бабкой своей наблюдал, она из ваших, из магичек. Вот и вспомнил про ягодки-то! – нехотя объяснил Федот. – И мы не лыком шиты, так-то!
Ведьма с сомнением поглядела на него, но от язвительных комментариев всё-таки удержалась.
   - Может, вы мне её отдадите?! – неожиданно спросила она. – А мы в Совете ей и облик человечий вернём!
Она снова смотрела на лягушку с хитрецой. А я внезапно почувствовал себя распоследним болваном. Это же надо, все вокруг столько знают, помогают, а я чуть собственную жену не убил, да и стою, ничем не лучше того пенька.
   - Нет! – категорично сказал Федот. – Не отдадим! Мало ли для каких опытов ты её использовать хочешь! Вместе в Совет поедем. А там и решать будем.
Он хмуро посмотрел на Царевну Лягушку. Покачал головой. Его вообще не узнать было. Больше всего он сейчас напоминал ещё того Федота, что учил меня уму-разуму, когда я ещё мальчишкой был: строгий, хмурый, хотя в душе и добрый и ко всякому непотребству нетерпимый. С чего это он так внезапно вернулся к тому своему состоянию?
   - Ну, пошли… - согласилась ведьма с некоторым разочарованием в голосе.
Она, не глядя на нас, села на свою маленькую лошадку, и та медленно потрусила по тропинке. Федот, также, не оглядываясь на меня, побрёл за ней. Я вздохнул и двинулся за ними.