КАРТИНЫ. НЕСКОЛЬКО АКТОВ.
Действующие лица:
Маркуль, заезжий юбиляр.
Иванович-Голова, содержатель и хозяин палатки №6.
Снатка, заядлая читательница из Питера.
Зырянец, по прозвищу «усы», ее обожатель.
Солоха, благородная мадам из Твери.
Ёська Пацюк, ее благодетель.
Ирзаха, страстная поклонница Анны Карениной, подруга Маркуль.
Сатинин, землемер из Лыткарино.
Ленадра, супруга землемера из Лыткарино.
Бабушка Люка, алтайская подруга юбилярши.
Чуб, художник из Подмосковья.
Барон Серж, проректор, педант и язва.
Клещ Барабанов, гость с Урала.
Лука Фокич, говорит, что был тульским доктором.
Вакула Хлестаков, владимирский кузнец чужого счастья.
Кум Никиша, отставной начинающий беллетрист-сексуалист.
Чилюча, работница из - под Протвино.
Андрейка, начинающий чиновник из «Белого дома».
Таньлиха, рукодельница из «Заволжья».
Смурнатка, дама с американским акцентом…
А также, несколько гостей, не успевшие еще раздеться в прихожей...
АКТ ПЕРВЫЙ
Вечер. Квартира, похожая на библиотеку, почему-то зовется у народа «Палатка № 6». Всюду – стеллажи с редкими книгами, обоев не видно… Потолок - старинные довоенные своды бывшего добротного купеческого дома,
На некоторых стеклах окон видны следы клееных полосок времен Великой Отечественной… Под самым потолком портреты родных и близких хозяина, а также фотографии просто знакомых современников.
Правый угол залы занят, отгороженной шкафом с посудой, комнаткой, зовущейся в народе «красный уголок», где постоянно спит, приезжая в гости, благородная дама из Твери Солоха.
Посреди комнаты большой круглый стол, с тарелками закусок и остывшей за день снеди, помытой посуды и бокалов с рюмками. За столом в ожидании ужина, понаехавшие невесть откуда гости на юбилей, несколько человек играют в «эрудит». (По старой заведенной традиции в этой самой палатке принято праздновать юбилеи друзей хозяина, но только не его самого. А также играть в эту глупую игру).
В дальнем углу бабушка Люка пытается завести старую пластинку композитора Пахмутовой. Подвыпивший Клещ жует черный хлеб и стучит вилками как барабанными палочками. Снатка, на табурете, читает растрепанную книжку Дины Рубиной. В туалете на кухне, закрытый на крючок, кашляет Вакула. Сатинин, сидя на корточках рядом с игроками, собирает упавшие буковки и затирает мокрый пол носовым платком.
Картина первая
Зима. Завтра - католическое рождество и юбилей Маркуль. Сегодня – поздний вечер в «Палатке»…продолжается игра в «Эрудит».
Иванович-Голова. Дальше! У меня премия!
Зырянец. Не-ет, милый, с этим ты от меня поди прочь. Я, постоянно говорю,
Что в словарях нет таких слов, а ты все свое непонятное ставишь…Тоже мне интеллектуал нашелся.
Иванович-Голова (назидательно). Интеллектуал - этот тот, кто может найти занятие более интересное, чем эрудит.
Зырянец (с усмешкой). Даже страшно представить, сколько всего полезного могло быть сделано, если бы не эта дурацкая игра.
Клещ (Зырянцу). А ты получше ищи. Вон у меня какие слова, сразу и не выговорить, а в словарях есть!
Зырянец. Да чтобы я да не нашел…(обиженно ворчит)… нет там таких слов.
Клещ. Врешь, есть!
Зырянец. Чего-о?
Клещ. Врешь, говорю. Искать лучше надо.
Барон Серж (выхватив у Снатки книжку, читает название). "Альт перелетный"... (Хохочет.) Это еще что за пернатое…
Снатка (протягивая руку). Дай, пожалуйста... отдай! Ну... не балуй!
Зырянец (Клещу). Козел ты уральский! Туда же - врешь! Да как ты смеешь
говорить мне такое дерзкое слово?
Барон Серж (ударяя книгой по голове Снатки). Дура ты, Трофимовна...шуток не понимаешь…
Снатка (отнимает книгу). Дай сюда... тоже мне, умник нашелся.
Клещ. Ой, велика барыня!.. А книжку-то заездила, срам просто.
Зырянец. Не твоего ума дело…Ну и заездила! Еще бы... а как же! Ты -то, вон поди, только одну пол-литровую книжку и заездил…гляди уже какой начитанный.
Клещ. Молчать, старая собака!
Зырянец. А-а! Не терпишь правды!
Барон Серж. На-ча-лось!.. Трофимовна - ты где?
Снатка (не поднимая головы). А?.. Да уйди ты отсюда! (встает). Сама ухожу… на кухню. (уходит).
Солоха (высовывая голову из «красного уголка»). Чего шумите? Уже начали что ли? Без меня?
Ёська Пепел. Как же, начнешь тут без тебя…Спишь, спишь, а все слышишь.
Солоха. Ну вот. И всякий раз он так. Дайте хоть выпить немного и повеселиться…а потом поспать.
Ёська Пепел (назидательно). Сон - пьянке не помеха... Но тебе, мадам, вредно.
Зырянец (подходя к Солохе). И как ты, мать моя, с этаким злыднем живешь?
Ёська Пепел. Ах, оставь её... отстань... как ты не поймешь, вот твоя душа хочет романтики, а её, может - водки, мужиков и денег. Хотя водку и мужиков она хочет деньгами.
Зырянец. Ну ты, Ёська, и философ...
Ёська Пепел (вздохнув). Что на своей груди пригреешь, то всю жизнь шипеть и будет… И вообще, если жена называет тебя "свиньей" и при этом бьет сковородкой – можно ли применить к ней статью "за жестокое обращение с животными"?
Барон Серж. Можно, можно…(И сердито) Эй, морда зырянская, кончай болтать. На рынок пора пока не закрыли... Жрать-то, видишь, нечего…
Зырянец (в сторону). Господи, сделай так, чтоб мы купили на рынке только то, зачем пошли... И никого бы не встретили (оба уходят).
Иванович-Голова. Сытость делает человека приятным, а голод—полезным.
Картина вторая
Кухня. Столы, заваленные кастрюлями и сковородами. На полу большой таз с замоченным бельем. На скамье сидит Чуб и на старых обоях рисует карикатуры на гостей. Из туалета выходит Вакула Хлестаков.
Вакула (моет руки под краном). Чуб, ты не знаешь что такое старость?
Чуб. Откуда? Я же не геронтолог …
Вакула (назидательно). Тогда слушай. Старость - это когда девочки по вызову приезжают к тебе на машине с красным крестом, (помолчав немного). Кто это бил меня вчера?
Чуб. А тебе это не все равно?..
Вакула. Положим - так... А за что били?
Чуб (вздохнув). В эрудит играл?
Вакула. Ну… Играл...
Чуб. За это и били...
Вакула. М-мерзавцы...
Клещ (входит на кухню). Однажды тебя совсем убьют... до
смерти...Не мухлюй с буковками…
Вакула. А ты - болван.
Клещ. Почему?
Вакула. Потому что нельзя быть одновременно веселым, трезвым и умным…и опустошать все подарочные бутылки …хроник несчастный.
Клещ (помолчав). Не понимаю... почему – нельзя одновременно? И почему – хроник?
Чуб (Клещу). Кончай трепаться…Ты вот веник возьми да убери на кухне... чего встреваешь в разговор?
Клещ. Уборка - это дело не мое...
Чуб (язвительно) А вот Маркулька завтра приедет - она тебе покажет, чье это дело...
Клещ. К черту Маркульку! Ёйный юбилей еще не пришел…Притом, сегодня Баронова очередь убирать...Эй, Барон Серж, давай бери веник…
Барон Серж (заходит на кухню). Мне некогда убираться... я на базар иду с
Зырянцем.
Клещ. (дерзко) Это меня не касается... иди хоть на каторгу... а пол мести твоя очередь... я за других не стану работать.
Барон Серж. Ну, и черт с тобой! Вон, Трофимовна подметет...(кричит Снатке) Эй,ты, роковая любовь! Очнись! (отнимает у нее книгу.)
Снатка (вставая). Что тебе нужно? Дай сюда! Озорник! А еще проректор
Барон Серж (отдавая книгу). Трофимовна! Подмети пол за меня - ладно?
Снатка (садится в дальний угол кухни). Очень нужно... как же!
Зырянец (Барону). Чего привязался к ней. Уберутся без тебя... Эй, Клещ, тебя же просят, иди работай... не переломишься, чай…
Клещ. (грустно вздыхая) Ну... всегда я... не понимаю...Вот была бы тут моя жена, она быстро бы навела порядок…
Вакула (с сарказмом). Порядок навела бы? Это где же ты про такое вычитал? В своей книжке что ли?
Клещ (ехидно) Ну и дурак ты, братец. Это же мемуарная литература…понимать надо.
Вакула (язвительно), Ме-му-ар-ная…Ты это Трофимовне мозги пудри, она у нас читалка питерская… а меня уволь…
Барон Серж (выносит из кухни два полных мусорных ведра. В них – пустые банки, рыбные кости, пустые бутылки, очистки и разное тряпье…) Сегодня что-то тяжело...но бутылок, зато, много…
Вакула (в сторону). Стоило родиться проректором, чтобы с мусором возиться…и посуду сдавать…смешно.
Зырянец (Клещу). Ты смотри у меня - подмети! И посуду проверь на битость…
Клещ (проверяя пустые бутылки). Щас, разбежался ужо… Мне вредно дышать пылью. Мой организм отравлен алкоголем... (Задумывается)
Вакула. Организм...тоже мне словечко…Органон!
Клещ (вдруг вспомнив). А…Вот что… Вчера, в лечебнице, доктор сказал мне: ваш, говорит, организм - совершенно отравлен алкоголем...
Вакула (сердясь). Органон! Так надо говорить!
Клещ (настойчиво). Не органон, а ор-га-ни-зм...
Вакула. Святые угодники… Сикамбр какой-то...
Клещ (машет на него рукой). Э, вздор! Опять непонятное слово…Я говорю - серьезно... да. Если организм - отравлен... значит - мне вредно мести пол, дышать пылью...Вот, разве что, ежели дадут соточку махнуть, тогда и видно будет.
(В зале наконец-то заиграла пластинка композитора Пахмутовой.)
Вакула (мечтательно). Люблю непонятные, редкие слова... Когда я был помоложе, служил на предпринимательской ниве… и много прочитал книг.
Чуб(удивляясь). А ты был предпринимателем? Это надо же…
Вакула. Был... (Усмехаясь.) Есть очень хорошие книги... и множество
любопытных слов... Я был образованным человеком... знаешь?
Чуб. Слыхал... сто раз! Ну и был... эка важность!.. Я вот - художник, вроде,
свое видение искусства имею... Раньше руки у меня были такие желтые - от краски: много маслом писал, - такие, брат, руки были желтые - по локоть! Я уж думал, что до самой смерти не отмою... так с желтыми руками и помру... А теперь вот они, руки... просто грязные... мда!
Вакула. Ну и что же?
Чуб. И больше ничего... Ноне ленюсь много, не работаю с маслом как давеча…
Вакула. Ты это к чему?
Чуб. Так... для соображения... Выходит: снаружи как себя ни
раскрашивай, все сотрется... все сотрется… мда…как краска на руках.
Вакула. А...Ерунда все это. Кости вот у меня болят, били, видно, вчера крепко…
Клещ (мечтательно, обняв руками веник). Образование, ребята - чепуха, тут главное - талант. Вот был же он у меня, точно знаю. Куда стерся? Хрен его знает. Ведь не краска же…
Картина третья
В зале за столом продолжается игра в эрудит. В дальнем углу бабушка Люка, подперев ладонями похмельную головушку, подпевает Кристалинской с пластинки композитора Пахмутовой, Сатинин заспорил с Ирзахой по вопросу женской эмансипации в романах Толстого. Чиновник Андрейка шепотом рассказывает Смурнатке как можно ловко переводить капиталы в овшоры и даже в американские банки…Кум Никиша одергивает подругу, предостерегая ее от фатальных ошибок…
Иванович – Голова (веселясь). О-ппа-ааа!.. Опять премия!
Ленадра. Как… опять? (Сатинину) Перестань спорить с Ирзахой…Лучше проверь везунчика, а то и вправду, может, нет таких слов, какие тут наставили…
Сатинин. А мы это мигом…Ну вот: «За-го-гу-ли-на»…Хм…Что за слово…не может быть такого слова…
Иванович – Голова. Хо-хо…А вот и есть! Еще Ельцин как-то выразился насчет нее…щас вспомню. А..вот: «Это, понимашь, такая загогулина получатса…»
Ирзаха. Тоже мне полиглота – лингвиста нашел…Еще скажите, что не так сидим…Вот у Льва Николаевича нет таких выражений, уж я - то его всего насквозь пролистала…
Кум Никиша (обращается к Андрейке). Вы, милейший, не пудрите мозги моей заокеанской подруге, лучше скажите, есть в ваших кругах такие оборотистые словечки?
Андрейка. А то…да у нас в «Белом доме» все время разные «загогулины» возникают… И, представьте, мы их успешно разгогуливаем…
Иванович – Голова. Ну вот, слышали? Это глас не мальчика, но мужа. А Вам, любезная, (обращается к Ирзахе) нужно реже пролистывать классиков, а чаще брать в руки обращения президентов к народу… (многозначительно). Вот где кладезь мудрости для настоящих эрудитов.
При словах «Обращение президентов к народу» все странно замолкают.
Только слышно, как бабушка Люка, подвывая, жалуется вместе с Кристалинской: «Опустела без тебя земля…».
Иванович – Голова (смешивает все буковки и кладет их в мешочек). Ну, все. Поиграли и будет (обводит взглядом всю компанию). Кстати, а где же эти мерзавцы Зырянец с Бароном Сержем?
Народ хором: Пошли бутылки сдавать, потом на рынок…жрать-то надо…
АКТ ВТОРОЙ
Картина первая
Рынок. Вдоль рядов ходят Зырянец и Барон Серж, высматривают товар. По всему видно, что посуду уже сдали… Зырянец нещадно торгуется, ругается с торговками. Барон Серж со знанием дела приглядывается к мясным и рыбным продуктам, укропам и петрушкам, огурцам и помидорам, короче, приценивается… Смотрит что бы незаметно утащить…
Зырянец (кивает на торговцев). Им легко деньги достаются... Они - немного работают... Сидят, торгуют, а мы плати… как это все не по-божески, как думаешь ?
Барон Серж (беззаботно). А что тут думать…Многим деньги легко достаются, да немногие легко с ними расстаются... Работа? Сделай так, чтоб работа была мне приятна - я, может быть, буду работать... да! Может быть! Когда труд -
удовольствие, жизнь - хороша! Когда труд - обязанность, жизнь - рабство!
Зырянец (с удивлением). А ты в последний раз когда работал-то? Окстись, батюшка?
Барон Серж. Сам окстись…Вот ты еще ничего не выбрал и ничего не прикупил, а я смотри (показывает на карманы штанов и фуфайки) – вот бананчики, пара огурцов, помидорки, да за пазухой укроп и всякая там трава…Эх, ты!
Зырянец. Успел уже спереть что ли?
Барон Серж (с укоризной). Сс-пе-ре-ттть…Ну ты, братец, и правдолюб…Это меня, в благодарность за мои мудрые мысли, торговки одарили.
Зырянец. Ладно, ладно…одарили.
Барон Серж. Я - рабочий человек... мне глядеть на них не стыдно... я с малых лет работаю... так что мне стащить – им не в убыток.
Зырянец. Экий ты, право…, деньги-то выручили от посуды…ходи – покупай по маленьку. Совесть же надо иметь…
Барон Серж. На что совесть? Я - человек не богатый... А куда они - честь, совесть? На ноги, вместо сапогов, не наденешь... Честь-совесть тем нужна, у кого власть да сила есть...
Зырянец (испуганно оглядываясь), Это ты на кого намекаешь? На президентов что ли?
Барон Серж. Дурак ты, Зырянец, и мысли у тебя такие же… я же говорю: честь-совесть богатым нужна… мда!
Зырянец (задумавшись). А Клещ ругает нас с тобой… говорит, нет у нас совести... а сам же полы на кухне не метет…
Барон Серж. Нашел кого слушать…ты лучше Ёську с Солохой послушал бы насчет совести, а то Клеща…
Зырянец. Нечего мне у них слушать...
Барон Серж. И зря… Они - поумнее тебя будут... хоть и пьяницы... А кто пьян да умен - два угодья в нем... (уходят с рынка).
Картина вторая
На автобусной остановке стоит Таньлиха… С нею - старичок с палкой в руке, с котомкой за плечами, котелком и чайником у пояса, короче, Лука Фокич… Зырянец и Барон Серж подходят к ним, здороваются…
Зырянец (радостно). Привет, Таньлиха! Приехала! Вот неожиданность!
Таньлиха. И вы тут… Привет, ребята!
Барон Серж (тихо). А это что еще за гриб?
Таньлиха. Да вот приблудный нарисовался… Надо бы накормить да обогреть…В палатке народ уже собрался, поди?
Барон Серж (с сарказмом). Этого добра навалом… Ждут праздника. (старику). Привет, старикан! Откудова ты? И как зовут, доходяга?
Лука Фокич. Лукой родитель назвал, уважительный был человек, потому я еще и Фокич…А пришел я пешим из Тулы-города…(кланяется) Доброго здоровья вам, народ честной!
Барон Серж. Был честной, да позапрошлой весной…
Лука Фокич (с улыбкой). Мне - все равно! Я и жуликов уважаю, по-моему, ни одна блоха – не плоха: все - черненькие, все - прыгают... так-то. (садится в автобус) Где тут, милые, приспособиться мне?
Таньлиха. Да вот туда, на сиденье, дедушка…
Лука Фокич. Спасибо, голубушка! Туда, так туда... Старику - где тепло, там и родина...
Картина третья
Кухня. Народ копошится кто с чем, готовится к ночному торжеству. Зырянец и Барон Серж сбрасывают мешки со снедью на пол. Кум Никиша ходит взад-вперед, ищет заделье, Клещ ходит с пустым стаканом. В дальнем углу Снатка продолжает читать, украдкой вытирает слезы…Таньлиха выводит Луку, старик кланяется присутствующим.
Таньлиха. Вот – новый гость, прошу любить и жаловать!
Лука Фокич. Доброго здоровья, народ честной!
Клещ. Доброго, доброго…Ну, проходи в залу, только свои лохмотья оставь в прихожей…и котелок с чайником оставь на кухне – в приличный дом пришел все таки…(Лука заходит в залу, оглядывыается).
Лука Фокич. Эхе-хе! Погляжу я на вас, братцы, - житье ваше - о-ой!
Кум Никиша. Это еще что за чудо-юдо? Кто таков и откуда?
Лука Фокич. Ишь ты, быстр на спрос…А я прямо так скажу: скучно живете, милые. Вон там, на кухне в углу, девица сидит, книгу читает и - плачет! Право! Слезы текут... Я ей говорю: милая, ты чего это, а? А она - жалко! Кого, говорю, жалко? А вот, говорит, в книжке... Вот чем человек занимается, а? Тоже, видно, со скуки...
Барон Серж. Это – дура…Ей всех жалко…там в книжке, должно быть, про какую-то залетную птаху написано, так убили ее, наверное. Вот она и в слезы дуреха… (передразнивая Луку) Тоже мне, скучно живете…
Иванович-Голова. Жили и лучше... да! Я... бывало... проснусь утром и, лежа в постели, кофе пью... кофе! - со сливками... да!
Кум Никиша. Однако, занятного старикашку Таньлиха привела…
Клещ. Да у нас по Уралу таких шатается – не перечесть…
Барон Серж. По тебе и видно…(Клещ обиженно замолкает и уходит на кухню).
Лука Фокич. Ну вот, обидели человека. Пойду, схожу за ним.
Барон Серж. Да не суетись ты, старик…Щас все уладим…
Барон Серж качает головой. Встает, тихо уходит на кухню, в туалет. За ним - Лука Фокич с метлой.
Лука Фокич. Милые мои, да у вас тут с утра не метено…а у самих праздник вот-вот. Дайте и старику занятие…(подметая пол, подходит к Клещу). Обиделся, парень? Ну, бывает…
Клещ (раздраженно). А тебе тут и дела нету…(немного подумав) Ты стихи, старик, понимаешь?
Лука Фокич (равнодушно). Стих-и-и! А на что они мне, стихи-то старику?
Клещ. Для общего развития…А что такое старость?
Лука Фокич (значительно). Старость - это когда не можешь помыть пятки в раковине…
Клещ. Это - смешно... и грустно... Вот, например, слушай старик, из одного стихотворения... начало я забыл... забыл! (Потирает лоб… потом с горечью) Раньше, когда мой организм не был отравлен алкоголем, у меня,
старик, была хорошая память... А теперь вот... кончено, брат! Все кончено
для меня! Я всегда читал это стихотворение с большим успехом... гром аплодисментов! Ты... не знаешь, что такое аплодисменты... это, брат, как... водка!.. Бывало, выйду, встану вот так... (Становится в позу.) Встану... и... (Молчит.) Ничего не помню...ни слова... не помню! Любимое стихотворение...(вздыхает) И ведь сам написал, вот что плохо…
Лука Фокич. Да уж чего хорошего, коли свое любимое забыл? В своем и любимом - вся душа...
Клещ. Пропил я душу, старик... я, брат, погиб...
Лука Фокич. Ну, чего? Ты... лечись! Я – был доктор, я знаю…От пьянства нынче лечат, слышь! Бесплатно, браток, лечат... такая уж лечебница устроена для пьяниц... чтобы, значит, даром их лечить... Признали, видишь, что пьяница - тоже человек... и даже - рады, когда он лечиться желает! Ну-ка вот, валяй! Иди...
Клещ. Да куда же идти-то? Где это?
Лука Фокич. А это... в одном городе... Название у него эдакое... Ты только вот чего: ты пока готовься! Воздержись!.. возьми себя в руки и - терпи... А потом - вылечишься... и начнешь жить снова... хорошо, брат, снова-то! Ну, решай... в два приема...
Клещ (возбужденно). Да-да…решился уже…Еще и подругу с собой прихвачу…есть тут у меня знакомая, недалече живет…Ей тоже, как и мне надо в этот город…лечиться…(шепчет Луке на ухо ее имя).
Лука Фокич (оторопев). Да знаю я ее…Эх, парень! Слушай-ка, что я тебе скажу: бабу эту - прочь надо! Ты ее - ни-ни! - до себя не допускай... того и гляди, она тебя вокруг пальца обведет, да еще половчее, чем Солоха…да! Ты ее, дьяволицу, не слушай... Гляди - какой я? Лысый... А отчего? От этих вот самых разных баб... Я их, баб-то, может, больше знал, чем волос на голове было... Верно говорю…
Барон Серж (выходит из туалета). Старик, все смущаешь алкоголика? А ему этого не надо…Верно, Клещ? Пойдем лучше в залу, там Иванович-Голова нам водки хреновой подаст на затравку…А уж Маркуль приедет – напьемся, как сорок тысяч сарацин…Эх, ты, Навухадоносор…
А н т р а к т
АКТ ВТОРОЙ
Картина первая
Зала. Большой стол уже уставлен тарелками, фужерами, рюмками, вилками и ножами. Подносят и ставят на стол разносолы: грибочки, что Иванович-Голова насолил и намариновал осенью, мясные и овощные закуски тоже не прошли мимо рук хозяина, бутылки с разными напитками: ядреная водка на свежем хрене, водка на орешках сибирской тайги и другие спиртные напитки – вина, виски, коньяки…У стола хлопочут Солоха да Ирзаха…Одна протирает вилки с ножами, другая – бокалы с рюмками…обе при деле.
Солоха. Не помню - когда я и сыта была... Над каждым куском хлеба
тряслась... Всю жизнь мою дрожала... Мучилась...диетничала, как дура, как бы больше другого не съесть... Вот представь себе, диету придумала: в понедельник брала яйцо…во вторник его варила…в среду – чистила…в четверг и пятницу только белок и желток съедала…А уж Суббота с Воскресеньем – разгрузочные дни…нечего, мол, обжираться…
Ирзаха. Потом еще раз повторишь, я запишу…Интересная диета…
Солоха. Да уж куда там…Только от таких диет очень спать тянет…А тебя?
Ирзаха. Наоборот…Встану ранищу и по сусекам…жрать охота – спасу нет. И так цельный день…а то и ночью встаю оскоромиться. Видно мозгам масла не хватает что ли?
Смурнатка (приносит огромную плошку с салатом «оливье»). Кому это тут еще масла не хватает? Вона на столе масленка…Кстати, вот у нас с штатах…
Солоха. Иди, иди ужо…неси быстрее рыбу в маринаде да селедку под шубой…(Повернувшись к Ирзахе), масла мозгам…скажешь тоже. Вон твоему Льву Николаевичу всего хватало, а он, родимый, мясного в рот не брал, только травку…И, смотри, на все хватало силенок: и на детишек, и на книжек…
Ирзаха (хихикнув). Конечно, конечно…Я вот тебе расскажу, сейчас про настоящую Лёвину любовь - Аньку Каренину…ну с нее он героиню писал… вот страсти-то были…
Барон Серж и Клещ входят в залу, споря.
Барон Серж. Чепуха! Никуда ты не пойдешь... все это чертовщина! Старик! Чего ты надул в уши этому огарку?
Клещ. Врешь ты! Эй, дед! Скажи ему, что он - врет! Я - иду! Я сегодня -
работал, мел кухню... а водки - не пил! Ну, разве что, грамульку…Каково? (Барону Сержу), И ты еще уговариваешь меня напиться как тысяча сарацин? Да никогда…
Старик, эй! Ты где? Я - вспомнил то стихотворение... слушай (принимая позу, читает):
«В памяти сердец горячих наших - Пламенный пример Корчагина-борца. Мы, как он, из племени бесстрашных, Мы стоим за правду до конца…». Хотя нет, там, вроде, и другие слова были…забыл…а-а, вот: «сможем, как и он остаться твердыми?..» (задумался) Наверное, сможем…надо выпить. Черт с тобой, харя бесовская, наливай…
Барон Серж. Давно бы так…пошли…Иванович-Голова, где ты? Водки давай!
Картина вторая
Кухня. В дальнем углу Снатка продолжает читать книжку. На плите кипят чайники, из духовки тянет ароматами мяса в горшочках. Лука Фокич и Вакула о чем-то тихо разговаривают, уже выпили… Входят Барон Серж и Клещ с бутылкой хреновки…
Барон Серж. Вакула, ребра уже не болят? (смеется).
Вакула. Отстань, не мешай…
Снатка (отрываясь от книжки). Эй, акоголики, шли бы вы отсюда на улицу…
Клещ. А там морозно…озябнем…Вот Маркуль скоро приедет, выйдем встречать – померзнем, но будем выпивать…
Барон Серж. Трофимовна, ты бы рассказала о чем в книжке писано…
Снатка. Вам-то зачем? Неуж-то интересно?
Мужики хором. А то…
Снатка. Я еще не все прочитала…(засмущалась). Ну, тогда со средины…сначала все так запутано…
Барон Серж. Раскрашивай, ворона, перья... валяй!
Снатка (Не обращая внимания). Значит, так…Вот они уже встречаются ночью в саду на Верхней Масловке…
Вакула. Кто?
Снатка. Ну эти: Альт-акселерат и Нина…Оба дрожат от страха…
Вакула. А чего боятся -то? Не воровать пришли…
Снатка. Да ну вас…только сбиваете…
Лука Фокич (примирительно). Ребята, погоди-ите! Не мешайте! Уважьте человека... не в слове – дело. Рассказывай, девушка, ничего…
Снатка (закрыв глаза и качая головой в такт словам, певуче
рассказывает). Вот приходят они ночью в сад, в беседку, как уговорились...
она дрожит от страха. Он тоже дрожит весь и – белый как мел, а в руках у него левольверт...
Клещ. Ишь ты! Видно, правду говорят, любовники-то народ больной …
Барон Серж. Погоди! Не любо - не слушай, а врать не мешай... Дальше!
На лестнице послышались шаги. Входит Чилюча с бутылкой шампанского под мышкой и прюнелевым тортиком в руке.
Чилюча (смеясь). Не ждали? Чего рты раскрыли? Клещ, прими пальто, а то спарюсь тут. (ставит бутылку с тортиком на столик, снимает пальто, садится на табурет). Ну? Маркуль еще не приехала? (принюхивается). Гляжу, у вас тут все кипит и булькает…
Клещ (шепотом Вакуле). Ты смотри, вполне вменяема и трезвехонька…
Чилюча (Клещу). Да не шепчи, все слышу…еще успею надраться до призраков в замке…(встает) Пошли в залу, начинать пора! Как раз и Маркуль поспеет к третей рюмке…
Мужики мнутся, но уходят вместе с Чилючей в залу, где ее уже громко приветствуют и целуют подружки…
Барон Серж (Клещу). Ну и глупа же она... добрая, но... глупа - нестерпимо!
Клещ. Ее можно понять…трудно ноне умным и глупым быть…одновременно.
Снатка (кричит им вслед). Так вам продолжать рассказ или потом?
Барон Серж. Читай до конца…утром доскажешь… А вообще-то, приходи к нам, скоро репетировать будем торжественную речь Маркуле… (уходят).
Картина третья
В зале шумно. Стол уже накрыт празднично и довольно изобильно. Бабушка Люка шушукаются с Чилючей, Сатинин настраивает видеокамеру, Клещ Ёське Пеплу, Барону Сержу и Луке Фокичу рассказывает похабные анектоды…Солоха на минутку прилегла в «Красный уголок», Андрейка рассматривает деловые бумаги, Зырянец настраивает старенькую гитару, Кум Никиша дремлет в кресле, видно, что уже успел стащить со стола что-то вкусное и жует во сне……все при деле.
Чилюча (потирая ладони), ну что же, друзья, мы тут с бабкой Люкой пошушукались и решили, что пора бы и начать репетицию к юбилею…(бабушке Люке) Да выключи ты эту пластинку…(Кристалинская замолчала).
Иванович-Голова (строго). Ты там поаккуратнее с проигрывателем…не дома.
Чилюча. Не крохоборствуй, Голова…Его давно уже надо было выбросить…
Иванович-Голова (возмущенно). Это тебя надо выбросить давно… Раритетные вещи, понимать надо…а то выбросить…Я еще не родился, а он уже радовал своим звучанием…
Кум Никиша (проснувшись, вскочил). Да-да…конечно…Я же помню…еще когда был я маленький и не служил в вооруженных силах, то часто прибегал в гости к Голове и слушал этот патефон…Кстати, Кристалинская и тогда пела эту песню…
Барон Серж. Ты бы помалкивал про патефон…(усмехаясь). И чего это человек врать так любит? В армии научили что ли?
Вакула. А я вот никогда не вру…ну не имею этой привычки…
Чилюча . А у тебя разве другие есть? Ладно, ладно…забыли. Я же предлагаю начать репетицию с предпраздничного рюмаша…так сказать для куражу…
Клещ (сглотнув слюну). Полностью поддерживаю!
Мужики хором. Ну, разве что по одной для затравки…
Все расселись за стол, выпили, загалдели…Выпили снова…
Клещ (Луке). Ты вот правильно говоришь мне: лечись! Я, брат, молодой занятный был! Вспомнить хорошо!.. Рубаха-парень... плясал великолепно на сцене, любил смешить людей...Славно!
Лука Фокич. Да ты опять сможешь плясать и стишки читать…поверь…
Клещ. Да куда мне…плясать. Ноги уже не те, с палочкой хожу…
Смурнатка. А у нас в штатах такая мода пошла: возьмут бабки палки в руки, как лыжницы и ходят по парку…гуляют, значит…
Бабушка Люка. И до нас такие веяния дошли…
Клещ. У них мода, а у меня ноги больные…Я же сказал, что мой организм отравлен алкоголем… и вообще, когда я пьян, я говорю потрясающе умные вещи и совершаю чертовски логичные поступки, а, вот когда на следующий день трезвею, мне за них же становится стыдно…
Барон Серж. А ты иди туда, куда тебя старик посылает.
Клещ. Да вот, поманил куда-то... а сам - дорогу не сказал...Эй, старик?
Лука Фокич (налягая на маринованные грибки). Сынки, это в Сибири, далеко…(задумался) Мне вот что странно: почему соус с чесноком, называется "Чесночный соус", соус с грибами называется "Грибной соус", и только соус с хреном называется просто - "Соус с хреном"?
Барон Серж. Подумаешь… вот Иванович-Голова, когда настаивает водку на хрене, так и называет «хреновая водка»…чего тут стесняться
Лука Фокич. Да водку-то ничем не испортишь…а вот хреновый соус... Клещ. Так идти мне туда или не ходить?
Барон Серж. Нет, ты туда не ходи…лучше давай еще по роюмашу…Когда еще пригласят за такой стол и ради такого человека…
Сатинин (встревая в разговор). Человека? Какого такого человека?
Бабушка Люка (укоризненно). Уже нить потеряли…Напились что ли? Да Маркули…Вот какого человека!
Сатинин (словно очнувшись). А-а…Маркули! Тогда-то что…А позвольте вас спросить, господа, что такое человек? (задумался) Вот! Это не я, не ты, не он, даже не старик… (указывает пальцем на соседей). Это все в одном. Это огромно! Че-ло-век! Вот возьмите Маркуль! Это – великолепно! Маркуль! Это - звучит гордо! Так выпьем за Маркуль! (в сторону). Чтобы ей такого пожелать, чтобы самому потом не завидывать?.
Иванович-Голова. Нет, посмотрите на него: Маркули еще нет, а он уже дифирамбы ей шпарит…
Смурнатка (Хлопая в ладони Сатинину). Браво! Прекрасно сказано! Я - согласна! Ты говоришь... как порядочный человек!
Барон-Серж (язвительно). А почему бы иногда шулеру и не говорить хорошо, если порядочные люди… говорят, как шулера?
Иванов-Голова. Это ты про кого? Я не могу позволить издеваться надо мной! Я не шулер! И в эрудит играю честно! У меня доказательства есть...
Зырянец. А я все же слов таких в словарях так и не нашел…
Клещ. Ну и дурак…Настроил гитару, сиди и не встревай в разговор… Да... я, может, тоже порядочный человек, но точно ли это - забыл! Вот в последнее время меня часто принимают за порядочного человека. Наверно, в моем выражении лица появилось еще что-то, кроме желания опохмелиться
Барон Серж (извинительно). А-а…Черт бы вас взял... умеете рассуждать
спокойно... А у меня, кажется, нет характера...
Иванович-Голова (назидательно)… Заведи. Вещь – полезная! И помни, что шулера - все умные... я знаю! Им без ума - невозможно. Хороший человек, он - и глупый хорош, а шулер - обязательно должен иметь ум.
Андрейка (встревает в разговор). Вот и я это тоже все время говорю: шулер обязательно должен иметь ум. Я вот документы еще раз недавно просмотрел, не успел на работе…там такое понаписано – уму непостижимо! Придется опять загогулины разгогуливать…Но это мы умеем… Мозг у нас даже очень есть...Как у настоящих шулеров…
Барон Серж. И что ты за человек, Андрейка?
Андрейка. Самый первый сорт человек! На все руки! Куда глаз мой глянет, там и хорошо станет!
Чилюча (стучит вилкой по пустому бокалу). Кончайте болтать! Зарядились уже? Отлично…Мы репетировать сегодня будем или все на самотек пустим?
Клещ. А как же…На водкатек…
Чилюча. Ты помалкивай, остряк…Зырянец, ты гитару настроил или тебе пианино прикатить? Давай начинай песню про Маркуль и ее юбилей…Все – хором, построчно и с повторением!
Зырянец (берет первые аккорды). Ну, поехали…с первой строки…повторяйте… «Эта женщина! Увижу и немею»…
Все хором: (в разнобой). «Эта женщина! Увижу и немею»…
Зырянец. Ладно…хватит…послушайте сначала всю песню, а потом разучим построчно…Понятно?
Все хором: Понятно! Давай!
Зырянец (поет песню). «Эта женщина! Увижу и немею. И неважно, что за окнами зима…».
(Вдруг в комнату с кутулями вваливается Маркуль. Вся заиндевелая от мороза. Видно, что долго добиралась…Сердитая).
Маркуль (сердито). Что же вы, братцы, встретить нельзя было что ли? Вся продрогла…Черт бы вас побрал…
(Гости от неожиданности громко и в разнобой начинают петь):
Happy birthday to you! Happy birthday...
(Внезапно в залу вбегает зареванная Снатка).
Снатка (рыдая). Ой, чё деется, господа… я дочитала… Там…Это...Наш Альт перелетный… в саду застрелился…
Клещ (с сарказмом). Прямо из ривольверта?
Барон Серж. Вот дурища…испортила песню…
Конец
Декабрь, 2011 год.
сСыскин В.Г 2017
сОформление Белов В.В.2017
Издательство "Любавич", 2017
ISBN 978-5-86983-769-1
Ночь перед рождеством или на дне юбилейного года
© Copyright: Валерий Сыскин, 2011
Свидетельство о публикации №211121401883
Свидетельство о публикации №211121401883
Рецензии