Синхронный перевод

     Я родилась, чтобы слушать мир. А мир – слушает меня. Интересно, слышим ли мы друг друга? Я живу, чтобы видеть мир. А мир – видит меня каждый день. Но видим ли мы себя?
    Смотрюсь в зеркало. Наверное, я красивая. Волосы огненно- красного  цвета (мой любимый) водопадом ниспадают  на спину. Жаль, что я  их обрезала - ведь были уже  чуть  ниже пояса. Тонкий  нос, узкие губы,  большие глаза, сочно- зеленые, как первая листва. Хрупкие, медового оттенка плечи, словно в детстве их усыпало поцелуями само солнце. Тонкие хрустальные руки. Мальчуковое тело – узкие бедра,   худые  ноги, и, наверное, - осиная талия. Я  похожа на девушку «Твигги», но мой  парень Дрон считает меня очень женственной. Очаровательная лань – так он  меня называет. Но не в красоте счастье. И с парнями мне всегда не везло.
Я это точно знаю. Хотя Дрону я нравлюсь. Нет,  это не любовь, но он скучает  без меня. А мне - не скучно с ним. Вот сегодня - он опять придет. Мы в месте работаем, ди-джеями в местном клубе.  Я  «пишу»  треки, составляю композиции.  Он - заводит толпу, веселит народ и громко орет: 
- Поехали!
    И мы едем! Уносимся в мир захватывающих звуков,  где каждая нота, аккорд - короли своего государства! Они овладевают моим сознанием! Я попадаю в параллельное измерение - там хорошо! Там очень ХОРОШО! Я могу кричать! Петь! Шептать! И каждое слово осколком эха отдается в  груди! Пронзает тишину! Мою тишину!
   Party удался! Забойная музыка разбудила весь клуб и его окрестности!
-Еще! Еще! - гудела молодежь! Это они услышали меня! Попали в мои мысли и в мой  тайный рай, где нет тоски! Где вечный ритм заставляет сердца биться в унисон!
-Молодец!- чмокнул меня Дрон!-  Чтобы я делал без тебя! Ко мне тут один чел подходил. Он хочет купить пару вещиц, хорошо платит! Предлагает – годовой контракт!
«Отличная новость!»
-Но есть моментик, Ева, понимаешь, в общем, - они будут  звучать под чужим именем!...
«Иди к черту!»
-Нам нужны деньги! Ева, неужели ты не устала! От этого убого места, от  пьяных и опухших лиц, от  гнилых малолеток, которым даже на банку пива денег не хватает! У тебя талант! Нужно идти  вперед! Да, я понимаю, не очень приятно, когда тебя используют! Но все великие с этого начинали! Кто-то за кого-то пел, кто-то – писал! Соглашайся! Начнем новую жизнь! Снимем квартирку, купим тачку! Ева!!! Все у нас будет хорошо! Я же люблю тебя, глупая!  Ева! Ну,  ответь же!!! Е-В-А!!!!!!!!
«А сам то ты что-то можешь?…Нет, Андрей, нет»
-Да я тебя вытащил из этого болота! Забыла? Кем ты была? Ничтожеством! Серой мышкой!!! Что могла дать тебя твоя мать- алкашка? Отец вас давно бросил! Тебя все бросили! А я поддержал! Неблагодарная! Если ты сейчас не согласишься - я ухожу, Ева!
Ухожу от тебя!
«Нет»
…..
    На душе было очень гадко. Опять это серое утро. Эти квадратные облака, камнями нависшие над землей. Холодные капли дождя, сползающие по моему окну. Надо вставать. Отрывать кирпичную голову от подушки и собираться в училище. В художественное училище.
    Когда-то моя мама сама там училась. Говорили, что у нее божий дар. Она могла рисовать часами напролет. И независимо от настроения все ее работы, будь-то портреты, натюрморты, пейзажи - буквально все,- изобиловали буйством красок! Красный, оранжевый, желтый, зеленый,- и  так – вся гамма! Вся палитра! Где она брала столько цветов? Настроений? Сама жизнь не могла похвастаться и их половиной! Но это было давно. До замужества. Потом -  жизнь превзошла маму. А пейзажи –   становились все серее и серее. Почти сразу после свадьбы отец завел любовницу. А через месяц после моего рождения – переехал к ней насовсем. Поначалу, мама бодрилась. Говорила, что  папа слабый. И когда я подрасту – все обязательно устроится. Он увидит, какая Ева выросла красавица и умница. И вернется. Я выросла. Пошла в школу. Училась хорошо. И каждый вечер, сидя у окна, ждала папу. Вечера проходили, а он – так и не вернулся. С годами мама стала пить. Она считала, что я уже совсем взрослая и могу устроить свою жизнь сама. Мама лишь мечтала, что я, унаследовав ее дар, и,  не растратив, не развеяв его по ветру- стану известной художницей, и обо мне заговорит весь мир!
- С твоим особым видением мира, Евочка,- говорил мой  педагог   Герман Петрович,-   ты должна рисовать шедевры!  У тебя прекрасная техника! Но ты всегда прячешь нечто свое за стандартным исполнением, словно боясь, что кто-то подкараулит, подсмотрим и раскроет твою тайну!
      Как-то  нам задали домашнее задание- «Видение современной девушки. Эскиз. Вольный Стиль». Все работы были довольно похожи. Кроме моей. На эскизе в карандашном варианте  был набросан «логотип» общественного туалета. Только в уборных – у девушек под кружком-головой было подобие платья вершиной треугольника вверх, у меня же – все наоборот, как у мужчин - вершиной вниз. Так я видела современных девушек. Рвущихся в бой, сжигающих все мосты, даже через океаны!
     С тех пор Герман Петрович тщательно следил за моими шедеврами. И каждый эскиз, даже если он состоял из единичного штриха на белом листе – критиковал!
    -Нельзя все видеть в таком свете! Он тусклый! Включи солнце!
    Я лишь молча кивала головой. Разве я могла ответить? Что мой мир-цветной! Он как двойная радуга, вся гамма в нем  - живет двойным цветом! Первый-тот, что я рисую! Второй-тот, что сам – поет! Поет во мне, не меня, всеми заветными нотами! Создавая миллион вариаций звучания! От детского лепета, самого наивного и неискушенного, до грубого раската, до  грома грозы!
     Да, сегодня гроза. Почти гроза. Дождь продолжал  стучаться в мое окно. Я быстро оделась, взяла зонтик и побежала в училище. По дороге я долго думала, мириться с Дроном или нет. Может и правда: « Ну, его это все самолюбие и гордость? Согласиться на контракт?» Но какая-то часть меня, словно мелкий внутренний атом говорил,- «Не спеши. Все впереди!»
     С этой мыслью я вошла в аудиторию. И, кажется, почти опоздала - все места были заняты. Все. Кроме одного. В последнем ряду. И оно, словно огромная зияющая дыра - хотело меня поглотить. Это место было рядом с ним.  С Денисом. Я давно любуюсь им. Тяжелые серые глаза, широкие скулы, всегда плотно сжатые  губы,  волевой подбородок,- мое воображение рисовала этот портрет не одни раз! Денис был атлетически сложен и на целую голову выше меня. Многие девушки хотели, нет, - просто мечтали провести с ним хотя бы вечер, но!... Его сердце на нашем факультете не удалось покорить  еще никому. Было в нем что-то особенное, что-то магическое. Рисовал он так, что неумолимо возникал вопрос - «Зачем он здесь? Учиться с нами? Или учить нас?» Только все его картины были синими и серыми. Как штормовые волны и небо над ними. На все похвалы Ден  скромно отмахивался,- «Куда мне,  дальтонику, до искусства! Ведь я даже не знаю, как выглядит красный цвет! Я просто с ним не знаком!». Поговаривали, что одиночество Дениса не спроста. Всем своим друзьям он утверждал, что ждет свою Half Note, свою «девушку в красном»! И вот сегодня, словно вырядившись для него, вся в красном, я должна была пройти эту пытку близостью, пытку запахом, напряжением наших полей.
    Я шла сквозь ряды,  как на плаху, - прощаясь с  этим привычным миром на всегда. Что-то во мне оборвалось, и горячая волна подкатила к горлу. Села. В какой-то момент мне вдруг стало стыдно. Еще вчера я была с Дроном, а сегодня - лишь одно мгновенье  заставило обо всем забыть!  Села. Открыла тетрадь- «Ева Красовсская. 3 курс. Мировое художественное искусство. 19 век». Денис бросил косой взгляд. Еще один. И еще один. Улыбнулся. Я залилась румянцем. Настроении поползло вверх!
  Лекция была интересной. Но длинной. В этот раз Герман Петрович избрал новую тактику,- диктую очень быстро, он ходил вдоль рядов, как Цербер, охраняющий свое царствие,  проверяя, все ли пишут, и не заснул ли кто в самый кульминационный момент. Перерыв. Неужели?
   Не успев позавтракать, я поплелась в бар. Бутерброд с сырокопченой колбасой, двойной кофе - стандартный набор. Андрей говорил, - «Плохо живем!» Дзинь! Опять это несчастный звонок! Представляю, как всем досаждал его голос! Но он же не виноват! У каждого – своя миссия в жизни. И мне стало  его жаль. Снова,-  «Дзинь!»
    Возвращаясь, я заметила, что в окно заглянул краешек солнца, словно лакомый кусочек сыра, выпавший из  уст любопытной вороны. Хорошо! Значит лужи расстают! Обязательно пойду домой пешком!
    Раскрытая тетрадь. «Ева Красовсская. 3 курс. Мировое художественное искусство. 19 век».  Лекция № 7. И маленький цветок ромашки. Она была темно-серой с синей кляксой посередине. Несуразная ромашка! Но она так улыбалась!
    «Спасибо!»
    «; Денис»
    «Ева ;»
    Наши коряво выведенные имена, как  Ин  и Ян, сплелись в нечто общее.
-Молодые люди! Прекратите переписываться! Ева, как тебе не стыдно!- вот так, почти мгновенно волшебство было разрушено Германом Петровичем.
Мы молча опустили головы.
    Под ухом что-то громко зазвенело. Это был не звонок. Он уже проплакал свою горькую сонату. Денису звонили.
-Алло, да? Сегодня вечером? А ты взял диски? Как поцарапали? Сколько раз я тебе говорил - делай копи! – беседа обещала быть продолжительной.
    Я удалялась из шумной аудитории, которую, словно куча семечек в зеленом подсолнухе, успели буквально заполонить первокурсники. Это была первая наша лекция. Вдвоем. Первая ромашка. И первый, в рассвете серого, огненно-рыжий солнечный день!
    Так мы стали дружить. Причем дружили мы только на лекциях. Ворох записок, которые скапливались на парах - я  тщательно разбирала дома, раскладывая по датам. Эту теплую память, след движения музыкальных пальцев, оставленный на комке бумаги.  Но все это были моменты. Как только звенел звонок- каждый из нас уходил в свою жизнь. Моя, словно  картины Дениса,   была серой с оттенками синего. Неожиданно заболела мама. Тяжело. И кажется - надолго. Врач прописал покой  и кучу дорогих лекарств. Пока я искала работу – деньги почти закончились. Но дороже мамы – никого не было. И я поехала к Дрону.
    В клубе все было как обычно -  прокуренный воздух, дикие вопли пьяной молодежи и громыхающий гул басов очередного трека.
- Ева, привет! Андрей  будет через десять минут! -  сказал знакомый бармен, протягивая бокал Мартини.-  Угощаю! Ты давно не баловала нас своим  присутствием!
- Бокал мартини,- промолвил кто-то за спиной.- Ева? Какая встреча? Как ты тут оказалась?- подмигнул Денис.
Я лишь молча опустила голову. Не хотелось. Объяснять все сейчас. Да и вообще. Объяснять не хотелось. Никогда.
-Ладно. У тебя что-то случилось?
Я кивнула головой.
-Послушай. Я давно тебе  хотел сказать. – Денис нежно взял мою ладонь в свою руку, -
Ты прости, что это не сразу. Что, может быть, мучил тебя…  Все наши совместные лекции, цветочки и пейзажи, рожицы и  мультяшки на полях тетрадок – это не просто так. Ты мне нравишься, Ева. Это очень сильное чувство.  Ты…можно сказать мой… Я тебя…
- Денис, какой ты прыткий! Уже познакомился с очаровательной девушкой! Павел,- представился Паша присев в реверансе.
- А это- Андрей. Ди-джей Дэнз! Именно с ним заключает контракт наша студия. Кстати, сейчас прозвучит его лучшая композиция!
- Всем привет! Э-э-э,- Дрон нервно взглянул на меня.
Зазвучала моя «Musical Water-Numph». Моя любимая «Поющая Русалка»! Выстраданная все 19 лет! Шепчущая моими звуками мою единственную серенаду!...
    Слезы покатились по моим щекам. Предательские слезы. Они , как огненные змеи, обжигали мои щеки… Перед глазами поплыло. Мир стал совсем серым, как утром, когда сильный туман. Едва различаешь предметы. И, кажется, что мир пуст. Есть только ты и тяжелые молекулы воды…Я выскочила из клуба…
    Прошло три недели. Весна смело брала свое, семимильными шагами шествуя по улицам! Деревья примеряли девственную листву, едва созревшую и вылупившуюся из набухших почек!  Наступи май,  и вместе с котами захотелось орать! Заголосить на всю округу! Это был мой любимый месяц. Если вас спросить какого он цвета - вы наверняка бы ответили – зеленого, может желтого, белого, - сродни траве, цветам, повсюду жужжащим пчелам!  У меня он был – красный! Потому что – «МИР! ТРУД! МАЙ»!
Потому что День Победы! Потому…что оживают мои пять веснушек на моем  бледном лице!
    И в нашей семье все тоже оживало!  Деньги нашлись. Лекарства купили. Помогла тетя, единственная родственница в нашей семье. Маме стало легче.  Болезнь ее серьезно подкосила. Она выглядела постаревшей и слегка удивленной. Будь-то и ей – это май стал казаться красными!  Снова вернулись цвета,   и мама начала рисовать. Как 20 лет назад!  И перестала пить. Совсем. Ни капли.
    Я поправлялась вместе с мамой. Врач сказал, что у меня был нервный срыв – но пришла пора «возрождаться»! И я  зализывала раны, оправляла крылья, чтобы снова взмахнуть и парить!!! Парить над не совершенностью  мира, в котором я была – одним из его изъянов.  Уже не страшно было идти  в училище. Смотреть в лицо каждого и отводить взгляд, лишь молча,  кивая головой.  Не горько ловить ухмылки прохожих, когда, покупая что-то в магазинах или ларьках, я молча протягивала список. Не больно слушать музыку и петь внутри, сдерживая в груди звуки! Только слегка щемило в груди оттого, что не смогла дослушать, не смогла услышать самых важных слов…Может единственных таких первых и нежных … неискушенных и девственных…  Я не дослушала, что в тот день говорил Денис…
    Совсем новое утро. С солнцем – желтком на белом небе, похожем на пасхальный кулич! Впервые это весной меня разбудил не будильник. Это пели они. Ранние птицы, что живут у каждого дома, под каждым балконом… Только слышит их не каждый. Слышит их лишь проснувший, лишь  рано очнувшийся  от оков темного сна!     Сейчас я не спешила. И никуда не опаздывала. Лишь  медленно брела по спящим улицам, чирикая про себя вместе с птичками. Подхожу к горчичному крыльцу своего училища. Вахтерша с удивлением посмотрела на меня. Наверное, она подумала, что я молодой преподаватель. Ведь сегодня, как и тогда, в промозглом феврале, я вся в красном. Только уже не джинсы и блузка, а облегающее платье. Его купила мама. Она сказала, что больше никогда не прогонит это цвет! Цвет радости и победы! Страданий и счастья! Крови и вина! Красный цвет моей любви! Красное платье к моей любви. Женственное. Красивое как я.
    Аудитория пуста. Лишь солнечный свет залил оцарапанные крышки парт, хранящих сотни слов, фраз, предложений,- студенчский архив! Села. Открываю тетрадь. «Ева Красовсская. 3 курс. Мировое художественное искусство. 19 век». Нашла седьмую лекция. Вот она – моя ромашка! Мой серый друг! Кто-то тронул меня за плечо. Снежно – белый лист бумаги  грудью лег поверх тетрадки. «Годовой контракт. Запись и прокат музыкальных композиций. Студия «Next». Музыкальный продюсер Павел Степанович Ростов»
- С возвращением, Ева. С возвращением,  родная. Ты прости, я тогда не во все понял. Но я учусь.  И это тоже тебе.
    Передо мной возник холст. Это был эскиз. Огненная Русалка плыла по водной глади. Красные волосы, красные губы, красная чешуя. Подпись  «My Half Note. Моей Еве. Моей девушке в красном»
- Я люблю тебя, Ева,- Денис крепко сжал меня в своих объятьях. Я отстранила его руки.
-Что- то не так, Ева? 
«Я тебя тоже», - написала я крупными буквами в тетрадке.
Ведь я не могла ответить. 
 Я была немой  от Рождения.