Просветление

Виктор Яковлевич шёл с работы. Он только по паспорту был Виктором Яковлевичем. Для друзей он – Витёк, Витька, для жены – в основном Витя, реже Витенька. Виктор был хорошим трактористом, трактористом в третьем поколении. А мечта об этой профессии появилась года в четыре. Отец приходил домой, пропахший соляркой и машинным маслом. Маленькому Витюшке очень нравился этот запах, он украдкой нюхал снятую отцовскую рубашку. И даже мытые с мылом широкие ладони отца вместе с доброй силой излучали дух железного «работяги». Когда батя в первый раз прокатил сына на тракторе, Витя окончательно решил быть трактористом, только им, и никем другим. Уже с четвёртого класса он помогал отцу в ремонте старенького трактора ДТ-75, а после восьмого – мог с завязанными глазами перебрать движок. Если бы немцу Дизелю посчастливилось при этом присутствовать, он сказал бы довольно: «Зер гут!»
Подходя к дому, Виктор вдруг увидел в своём огороде чужую корову в чёрно-белом исполнении, нагло щиплющую с грядок зелень. «Вот те на», – подумалось ему. Рука его сама отыскала штакетину. Корова, почуяв, что час расплаты близок, забилась в угол участка, но жевать не перестала. Тракторист надвигался с неотвратимостью похмельного синдрома после получки, распаляя себя воспоминаниями о том, как по весне  он копал грядки, а потом страдал от болей в спине.
– Сто-о-й! Стой, убивец! – с дальнего конца соседнего огорода со скоростью опаздывающего поезда неслась соседка, Тамара Михайловна. Забыв про свои года и болезни, она пыталась предотвратить расправу. Штакетина замерла в воздухе.
– Ты чего это удумал, Виктор?
– Дак ведь, вон она что сделала, рогатая – все грядки порушила.
– Ты хоть знаешь, на кого руку поднимаешь?! – негодованию соседки не было предела. Виктор на всякий случай опустил орудие возмездия, но всё ещё сопротивлялся:
– А я не обязан всех коров в лицо знать.
– Креста на тебе нет. Это же корова твоей первой учительницы. Ты, небось, забыл, сколько Наталья Семёновна с тобой мучилась? – слова Тамары Михайловны звучали обвинительным приговором. Тут и коровка вмешалась в разговор, длинно промычав, и послышалось Виктору протяжное: «Забы-ы-ы-л, забы-ы-ы-л!»
– Да не забыл я! – он не знал, куда деть эту проклятую штакетину.
– Ты глянь на свой забор, вон дыра-то какая! Спровоцировал бедное животное и бегаешь с палкой, изверг!
– А ну вас всех! – отбросив штакетину, он пошёл к себе в дом. Ему казалось, что это он виноват во всём: сам пробежался по своим грядкам, сам у себя повыдергал молодую морковку… Однако успокоившись и выпив чаю с вареньем, Виктор позвал сына, взял гвозди, молоток и пошёл ремонтировать забор.
В четыре руки они прибили недостающие доски и даже отпилили по высоте. Хорошо вышло, ровненько. Но под осуждающим взглядом коровы Виктор не почувствовал удовольствия от сделанной работы. Отправив сына с инструментом домой, он открыл калитку и сказал: «Пошла!» Корова, сохраняя достоинство, с трудом протиснулась в проём и грациозно направилась в сторону учительского дома. Полное вымя мерно покачивалось в ритм шагов бурёнки. Виктор постоял, подумал и пошёл вслед за этим «молочным заводиком»: «Пойду-ка провожу на всякий случай».
Он шёл сзади и вспоминал годы учёбы в начальной деревенской школе. Ему повезло с учительницей. Да, она была дотошной и спрашивала строго. Но дети никогда не чувствовали исходящих от неё злости и раздражённости, с которыми потом они познакомились в старших классах. Учительница могла и в десятый раз объяснять непонятный вопрос спокойно, лишь с оттенком усталости. Помнится, она оставила после уроков трёх отстающих учеников, в их числе и Виктор оказался. Арифметику он никогда не любил, считал её ненужным предметом. То ли дело – труд и физкультура. А тут какие-то задачи, примеры… . Но видя желание учительницы достучаться до их мозгов, он вдруг стал зрительно представлять условия задания: что дано и что нужно узнать. Вот тут и случилось просветление.
Каково было удивление и радость этой учительницы, когда безнадёжный Витя в два действия решил задачу! Два его товарища лишь сопели и хлопали глазами. Виктор и сам не ожидал от себя такой умственной прыти. Этой четвёркой по математике он долго гордился. Даже сейчас на лице Виктора появилась улыбка от той полузабытой детской радости.
А ещё был такой случай: во втором классе учительница спросила: «Ребята, кем бы вы хотели стать после школы?» Пятнадцать космонавтов, девять лётчиков, три артистки и два укротителя зверей дружно захохотали над ним, единственным трактористом. Но учительница взяла под защиту мальчика Витю, готового разреветься, и сказала: «Скажите мне, дети: если все будут летать, укрощать зверей и сниматься в кино, то кто же будет кормить вас? Кто будет пахать землю и хлеб выращивать? Профессия, которую выбрал Витя – очень нужная и трудная. Тут не каждый справится». И вот Виктор торопливо размазывает кулаком уже ненужную влагу и посматривает с превосходством на «крылатых» одноклассников, часть из которых срочно захотели в трактористы.
Он издалека увидел свою первую учительницу, сидящую на скамеечке у дома: «Да, постарела». Та, ожидая «гулёну», поглядывала по сторонам. Чего-то застеснявшись, тракторист хлопнул корову по тёплому мохнатому боку:
– Давай, давай, тебя ждут! – и повернул обратно.