Глава восьмая. Твой автомат - твои правила

Автор: Арсений Баранов
Автор иллюстрации: Алекс Гримм.


«Не в службу, а в дружбу. Убей крысу. Ты её сразу узнаешь – она уже старая и людей совсем не боится. Сыр поможет достать Доро, иначе этого грызуна не приманить. Поверь, Малыш, так всем будет лучше». И подпись: Ван Дамм. И ещё нарисован маленький силуэт человека стоящего на одной ноге, а вторую задравшего высоко над головой. Не успел Гонец вникнуть в написанное, как совсем рядом кто-то к нему обратился:
- Добрый вечер, боец.
- Откуда вы знаете моё имя? – Малыш повернулся на голос, но висевшая рядом лампа заставляла щуриться и оставляла лишь размытый светящийся силуэт незнакомца.
- Как интересно. Твоё имя Добрый? Или, быть может, Вечер? Ведь Боец тебе никак не идёт.
- О, простите, я ошибся. Мне послышалось, вы сказали «добрый вечер, гонец». Меня зовут - Гонец.
Незнакомец чуть постоял молча, а потом добавил, присаживаясь рядом с Почтальоном на холодный гранит платформы:
- Нет, нет, не пытайся обмануть дядюшку Легоса – это не твоё имя. По крайней мере, сейчас ты наречён по-другому. Хочешь купить амулет? – тут же миролюбиво добавил он.
Теперь свет падал на обоих говоривших сверху, и Гонец сумел рассмотреть собеседника. Это был немолодой мужчина с острыми чертами лица, сохранившего юношеский румянец на бледной коже. Однако морщины в уголках глаз и губ выдавали его возраст. Длинные волосы казались выцветшими, блёкло-белыми, несколько тонких косичек было заплетено на висках и за ушами, последние сужались сверху, фактически становясь острыми. Глаза его были причудливой формы, будто он постоянно щурился. Взгляд мужчины был пристальным и внимательным, но вместе с тем, несомненно, добрым, располагающим к тёплой откровенной беседе.
- Возможно, я бы купил у вас амулет – удача в нашей жизни не бывает лишней, но у меня совершенно нет денег, - честно признался Гонец.
- Ничего страшного, я уже давно здесь живу и не бедствую. Но тут скучно, ты, сразу видно, новенький. Расскажи, как тебя угораздило попасть на Тёмную сторону – это и будет твоя плата за амулет. Мои реликвии действительно помогают, поверь.
Всё время этого странного путешествия мысли о собственной судьбе тяготили Малыша. Никто не хотел его слушать, а объяснения о происходящем давали туманными фразами или вовсе загадками. Даже Доро, находившаяся с Гонцом последнее время и относящаяся к нему дружелюбно, предпочла отмолчаться на вопрос парня об окружающем мире. Лишь обмолвилась: «Это игра, здесь есть свод правил, но только лидеры кланов знают его». Вот и всё. Потом они вышли на вновь ожившую Безвозвратную, и их пути разошлись. Временно или навсегда – кто знает.
А теперь этот странноватый человек предлагает выслушать Гонца, да ещё подарит амулет! Почему бы и нет.
- Хорошо, я расскажу всё, что помню, - парень потрогал шрам на лбу, - Пожалуй, стоит начать с одного человека по имени Добряк…
* * *
Осень. Зелёные макушки деревьев уже подёрнуты жёлтой проседью. Накрапывает мелкий дождик. И тополи-исполины, и стройные берёзки, и невзрачная на их фоне рябина – все качают головами под порывами ветра. Разбитая асфальтовая дорожка петляет между разросшимся кустарником, то тут, то там сквозь её полотно пробиваются пучки травы и молодые деревца. Если пройти дальше, вглубь парка, то деревья расступятся, пропуская путника на поляну. Тут всё так же, как и двадцать лет назад: крошащийся асфальт, бетонные скамейки и большая яма посередине – так и не достроенный фонтан. Утренний туман лёгкой дымкой укрывает всё вокруг.
С одного конца поляны показывается фигура в прорезиненном плаще. Из-под капюшона выглядывает хобот противогаза и пара безжизненных окуляров. Фигура пересекает открытую местность, по широкой дуге обходя яму, и останавливается у одной из бетонных скамеек.
- Брось, к чему весь этот маскарад! Мы оба знаем, что окружающие нас предметы не более, чем иллюзия, - из-за ближайшего дерева выходит мужчина.
Одного взгляда хватает, чтобы понять, что либо этот человек не в себе, либо всё вокруг действительно иллюзия. Строгий чёрный костюм, лакированные туфли, кричащий жёлтый галстук и зонт в правой руке – образ не из этого мира.
- Я знаю,  - донеслось из-под противогаза, - но мне всё равно здесь не уютно. Почему мы должны встречаться именно в этом месте?
- В молодости я любил здесь гулять. Так было хорошо… Но ближе к делу. Я слышал, в нашей команде потери?
- Да, в метро слухи ходят быстрее людей, - фигура сняла противогаз и откинула капюшон: чёрные волосы с заплетёнными в них лентами рассыпались по плечам, - Думаю, имена выбывших ты уже знаешь. Что прикажешь делать?
- Поднимай всю нашу бригаду. Мой брат пытается играть не по правилам – придётся его урезонить.
С этими словами мужчина сделал несколько шагов назад, исчезая в тумане. Лишь очки напоследок блеснули каким-то неестественным светом.
Актриса, тяжело дыша, вышла из транса. Она была лучшей ученицей командира, но такие долгие прогулки по его теневому миру давались очень тяжело. К счастью, в её палатку никто даже не посмел заглянуть. Тут правила игры соблюдались строго: пока ты находишься на станции, ты в безопасности. Актриса достала из поясной сумки бубенчики и стала прикреплять их к вплетённым в волосы лентам. Это занятие успокаивало её. А впереди ещё созыв всей бригады, телепатически, естественно. Недаром их цвет – жёлтый.
* * *
Что такое любовь? Сложный вопрос. Извечный. Можно сказать, риторический. Любовь – это метаморфоза наших помыслов и желаний, наши мечты и надежды, выраженные в стремлении к одной единственной девушке или женщине, наиболее соответствующей нашему идеалу. И, если кто-то говорит, что любит свою вторую половинку, но считает её далекой от совершенства – он лжёт. Чувства могут быть искренними лишь при полной отдаче своему партнёру. Ведь настоящая любовь, искренне-пламенная, накрывает с головой, впрыскивает адреналин в кровь, заставляя сердце учащённо биться, когда удаётся остаться наедине. На эти чувства способен каждый, вот только последние годы до Катастрофы холодная расчетливость брала верх в отношениях между полов. Теперь всё строится заново: весь быт, торговля, общение. И любовь снова распустилась первозданно-нетронутым прекрасным цветком.
Гонец и торговец амулетами всё также сидели возле колонны, но теперь оба молчали. История была рассказана. Заново пережив последние несколько дней, прочувствовав каждое событие и оценив каждый поступок, юноша понял, что изменился. Он больше не боялся смотреть в лицо опасности, опасался – да, но не боялся. И ещё одну немаловажную вещь понял Гонец – он влюбился. Но и эта радостная весть принесла ещё больше вопросов. Точнее один вопрос: «Кого?». Доро? Эту рыжеволосую бестию, столь же прекрасную, сколь и опасную? Да, она притягивает к себе взгляд (чего греха таить, и не только взгляд), но отношения с ней будут словно танец у включённого контактного рельса – одно неверное движение и… Актрису? Она другая. Её цвет – жёлтый, а значит враждебный. Но кто-то говорил, что Игроки порою заключают друг с другом сделки, а значит, эта миловидная брюнетка завтра может стать союзницей Малыша. Вот было бы здорово! Пусть она старше Гонца, пусть у неё надменный взгляд и пускай она странно выглядит – всё это не важно, ведь любовь не имеет границ... Или имеет? Всё-таки вопросов появилось больше, чем ответов на них. И уж точно не время сейчас задумываться над этим. Пусть всё идёт своим чередом, а там видно будет.
- Что ж, Малыш, - первым молчание нарушил Легос, - твоя история не только интересная, но и весьма информативная. Похоже, Большая игра разгорается с новой силой и ты не последняя фигура на этой доске.
- А мне говорили, что все фигуры равны. Ведь в шашках есть только игрок и костяные кругляши перед ним.
- Тот, кто сказал тебе такое, лукавил. Да, принцип тот же: довести фигуру до конца поля, не гнушаясь съедать противников и подставлять союзников, чтобы в итоге получить более сильную фишку. Вот только, как ты верно заметил, в шашках боевые товарищи равны, а в жизни по-другому. Тут всё же шахматы…
- Я не знаю этой игры.
- Да это и не важно, главное суть. Есть Король с Королевой (но всегда кто-то из них главнее другого) – лидеры кланов; офицеры, ладьи и кони – игроки, выполняющие немаловажную роль в расстановке сил на поле боя; пешки – в большинстве своём расходный материал, но на одну из них делается большая ставка, её тянут вперёд, убирая с пути возникающие препятствия, чтобы в итоге получить ещё одного преданного офицера или даже ферзя. И за всем этим следит Игрок – тот, кто делает ходы. Он практически всевластен, так как не обладает цветом, но всё же зависим от своих подопечных. Лишь один раз за Игру можно сделать рокировку – поменять местами сильную фигуру, которой грозит смертельная опасность, со слабой, чью душу ожидает... Впрочем, не важно. Я сдержу обещание, выбирай.
С этими словами торговец откинул полу своего балахона, на внутренней стороне которой были прикреплены различные предметы. Чего здесь только не было. Маленькие мешочки, вышитые узорами и украшенные тесьмой, в одних из них было что-то сыпучее, из других проступали острые углы. Были кости и черепки каких-то мелких животных, сушёные свиные уши и даже одна мохнатая лапка. Подковок, кулонов и просто причудливо гнутых гвоздей тоже хватало. Гонец сперва потянулся к знакомым латунным гильзам калибра 12,7 мм. В том, таком знакомом и родном метро, считалось, что пуля станкового пулемёта жизнь забирает, а оставшаяся пустая гильза наоборот – продлевает. Но в последний момент парень отдёрнул руку:
- А что вы мне посоветуете?
- Возьми кроличью лапку, такой талисман приносил удачу своим хозяевам на протяжении многих веков, - Легос отцепил небольшую мохнатую конечность от балахона и протянул её Почтальону, - Держи, она твоя. Носи во внутреннем кармане или на шее на шнурке. Но ты, сам того не зная, дал мне весьма ценную информацию, поэтому одного амулета будет мало. Спрашивай что хочешь, постараюсь ответить на твои вопросы, на сдачу, так сказать.
* * *
Темнота в туннеле, как и всегда, была плотной и враждебной. Любой звук впитывался в неё, едва успев родиться, а затем выпускался обратно, уносясь миллионами отголосков в обе стороны перегона. И эту тьму разрезала одинокая массивная фигура. Света не было, но глаза прекрасно видели в темноте, уши выхватывали малейший шорох, а крепкие мышцы буграми выделялись под смуглой кожей, готовые в любой момент напрячься и разорвать любого, кто посягнёт на жизнь человека. Человека?
Силуэт остановился, шумно втянул носом воздух и выдохнул пары углекислого газа под своды туннеля. Затем фигура повернулась в пол оборота в ту сторону, куда направлялась, пошевелила ухом, прислушалась.
- Земным монстрам не место в нашем мире, - прошептал силуэт и продолжил свой путь, перейдя с шага на бег.
* * *
- Расскажи мне про цвета, - подумав, попросил Гонец.
Легос аж поперхнулся. Закашлялся, едва не выронив только что раскуренную трубку, но взял себя в руки.
- Какие цвета ты уже знаешь, Малыш?
- Ну, я, зелёный. Ещё жёлтый с красным и чёрный.
- Ошибка. Чёрный - не цвет, а отсутствие цвета. Это те, кто пытался выйти из игры. Кто не играет, конечно, не может проиграть, но и выиграть он тоже не может. Вот только и у них в клане есть своя иерархия, свой Король, свои пешки. Они все в любой момент могут вернуться в игру, но боятся или не хотят.
Потом торговец артефактами забубнил себе под нос: что-то про радугу и про то, кто такой фазан. Наконец светловолосый мужчина прекратил нашёптывания и произнёс:
- Ты слышал легенду про то, Как Однажды Жак-Звонарь Головой Сломал Фонарь?
Малыш замотал головой и устроился поудобней в предвкушении узнать один из мифов этого мира, этой стороны мира.
- Хорошенько запомни название этой легенды, оно тебе ещё пригодится. Так вот:
Давным-давно, за тысячи и тысячи лет до сегодняшнего дня все люди жили в одной гигантской пещере. Все они были похожи друг на друга, говорили на одном языке и существовали в мире и согласии. Дарил людям свет и тепло Фонарь, висевший под самым сводом пещеры. Так было изначально и так бы всё и продолжалось до скончания веков, пока однажды не родился Жак. Он был похож на остальных людей внешне и внутренне, никому не желал зла и был всегда готов прийти на помощь. Вот только Жак слишком быстро рос. Уже юношей он в два раза превышал окружающих. И вот однажды, никто не знает, как так получилось, Жак вырос настолько, что своей головой задел и сломал Фонарь. Теперь одним тепла и света доставалось больше других. Люди стали меняться: цвет кожи. Черты лица, языки, даже характеры. Вконец рассорившись, новые племена и кланы разошлись в разные стороны, чтобы жить отдельно. Все забыли про Жака, а он тем временем рос…
Появился новый Фонарь, что висел в небе. Народы вышли из пещер и стали расселяться по миру. Тысячи лет длился такой порядок вещей – знакомый многим взрослым мир До. Но как же наш Жак? Он вырос. И вот однажды, гуляя по безлюдным горам и сотрясая поступью землю, Жак снова, совершенно случайно, задел головой Фонарь и сломал его. На Землю полетели раскалённые части светила, уничтожая всё живое на поверхности планеты. Выжили лишь те, кто оказался под землёй – в недрах спасительного метрополитена. Досталось и Жаку. Теперь он хоть и выглядел гигантом, но выжившие приняли его как родного. У Жака появилась работа. Он ходил по станции вечером и утром с колокольчиком и звонил в него, сигнализируя «отбой» и «подъём».
Однако нашего Звонаря терзало чувство вины, и он ушёл от выживших. Долго Жак ходил по безлюдным закоулкам метро, спускался в какие-то катакомбы, жил в сотни лет пустовавших штольнях и карстовых пустотах. Пока однажды не наткнулся на нечто. Посреди коридора, проложенного в незапамятные времена строителями столицы, свисая с потолка на шнуре, горел Фонарь. И так Жак истосковался по свету, так ему хотелось тепла, что гигант кинулся вперёд сломя голову…
- … и сломал головой Фонарь, - Гонец терял терпение – легенда была интересной, но пока никак не связанной с его вопросом.
- Верно, Малыш! Свет окончательно погас и появилась наша Тёмная сторона, на которой, в свою очередь, люди разделились по цветам. Как – красный, Однажды – оранжевый, Жак – жёлтый, Звонарь – зелёный, Головой – голубой, Сломал – синий, Фонарь – фиолетовый.
Парень замер с раскрытым ртом. Настолько простого и настолько нелепого объяснения он не ожидал. Сразу же в голове парня стали возникать новые вопросы, требующие пояснить, дополнить вырисовывающуюся цветную картинку. Легос прочитал все эмоции на лице юноши, улыбнулся и протянул юноше выуженную из запазухи лепёшку:
- Держи, подкрепись. Сейчас чуточку дополню. Скажу только про те цвета, с которыми лично имею дело. Жёлтый – люди, обладающие некоторыми сверхъестественными способностями, их мало, так как редкий человек владеет даром. Фиолетовый – эмоциональные люди, энергия в них бьёт ключом, а с холодным оружием они обращаются играючи. Зелёный – неопределённый цвет, либо человек потенциально сильный, либо пустышка. Ну и красный знаю – опасный цвет, даётся единицам. Это рисковые люди, знают чего хотят и не остановятся ни перед чем на пути к своей цели. С людьми остальных цветов я близко не общался. Есть ещё и бесцветные. Это не обязательно Игроки, но и обычные люди. Кто-то из них родился здесь, кто-то выцвел.
- Это как? – не удержался от вопроса Гонец.
- Скажем, даётся человеку задание: «Прибейся к каравану челноков». И всё, больше ничего нового. Так он и ходит с этим караваном год за годом, уже не участвуя в игре, и теряет свой цвет. Ещё пару месяцев и я тоже стану бесцветным.
Только сейчас Малыш понял, что может разговаривать с потенциальным врагом. Вся сущность парня сжалась в комок, напряглась. На станциях, вроде бы, безопасно, но быть на стороже не помешает. Рука Гонца незаметно скользнула внутрь мешка и нащупала рукоять инструмента №2.
- А какой у вас, уважаемый Легос, цвет?
- Подожди, парень, не дёргайся, - собеседник тоже напрягся, - не забывай, что я почти выцвел – больше года не принимаю активного участия в игре. Так что сейчас мы не враги друг другу. Я жёлтый.
Рука крепче сжалась на рукояти армейского ножа, готовая молниеносным движением парировать удар противника. Но ничего не происходило. Легос сидел рядом, демонстративно приподняв руки.
- Ну, ты и напугал меня, Малыш. Ты сильнее, чем кажешься на вид. Но я тебе кое-что не досказал…
Торговец амулетами замялся, огляделся по сторонам – вроде бы никому до них не было дела – и шёпотом заговорил:
- Есть ещё белый. Он вбирает в себя силу всех цветов. Белая маркировка даётся лишь тем, кто прошёл игру до конца, - Легос нервно хохотнул, - Хотя вначале говорят, что выигравшему даруется свобода. Но есть лишь один человек, который дошёл до конца. Он носит название выигрышного цвета, как часть своего имени...
Два слова молнией пронеслись в сознании Гонца. Неужели он, его куратор... но тогда почему он всё ещё в игре? Или он уже Игрок? От раздумий отвлёк шёпот собеседника:
- Да, думаю, ты уже догадался о ком речь. Но не всё так просто. Ходят слухи, что Воротник, тогда ещё просто Воротник, пожертвовал частью своей души, чтобы перешагнуть через последнюю ступень, не выполняя задание. Теперь утраченная часть живёт в теневом мире, куда могут попасть далеко не все, и продолжает игру, фактически не имея шансов её закончить. А живая часть ищет нового столь же талантливого игрока, как он сам, чтобы, выполняя последнее задание, ставленник вернул утерянную часть души Воротнику.
Повисла пауза. Гонец пытался втиснуть всю вновь приобретённую информацию в своё сознание, обработать её и решить, как поступить дальше. Брови парня нахмурились, взгляд стал отрешённым, а губы беззвучно двигались в такт мыслям. Торговец амулетами напротив - был сосредоточен и внимательно смотрел на окружающих, не услышал ли кто их разговора. На Тёмной стороне не только люди и стены имеют уши, порой кажется, что темнота, притаившаяся в неосвещённом углу, тоже следит за тобой. Рука Легоса скользнула под балахон и стала перебирать артефакты – все они лишь безжизненные безделушки, но это вопрос веры. Чем больше человек во что-то верит, тем более вероятно исполнение его желаний. И вот взгляд почти выцветшего жёлтого уцепился за отдушину. По платформе, взвалив на плечо увесистый топор, шагал низкорослый мужчина. Длинные тёмно-каштановые волосы и пышная борода с усами почти скрывали его лицо, выделялся лишь орлиный нос.
- Гиви Зурабович! Друг дорогой! Иди к нам, присаживайся, - и добавил, обращаясь к встрепенувшемуся Гонцу, - Товарищ мой. Чистокровный грузин. Сам фиолетовый, но, как ты понимаешь, я на цвета не сильно смотрю. Кстати, та девушка, о которой ты говорил, Доро, думаю тоже фиолетовая. Профессионально владеть холодным оружием у них в крови. Гиви пытается бороться с кровавой стороной своего умения – устроился плотником работать.
В этот момент грузин подошёл к сидевшим и, прежде чем приземлиться рядом, достал трубку и кисет с каким-то местным заменителем табака. Топор при этом переместился с плеча на пол станции, звонко ударившись обухом о гранит. Почтальон проследил взглядом за этим движением и на заднем плане (на противоположной стороне станции) увидел ужаснувшую его картину. Трое подростков издевались над маленькой девочкой. Они отобрали у малышки плюшевого медведя без задней лапы, зато с красной ленточкой, повязанной как бант, и перебрасывали игрушку друг другу. Девочка упорно бегала от одного обидчика к другому, даже подпрыгивала, но тщетно. Наконец одному из подростков надоела эта забава и он, размахнувшись, зашвырнул мишку в туннель. Девчушка, не колеблясь ни секунды, рванула за своим сокровищем.
- Нет! – заорал Гонец, вскакивая, - Гибели ещё одного ребёнка я не допущу! – схватив свой мешок, парень побежал за девочкой.
- Даже не попрощался, - вздохнул Легос.
- Так может, свидитесь ещё, - ответил Гиви, чётко проговаривая каждую букву.
- Это точно. Чувствую: через сто минут жизнь этого парня изменится ещё раз.
- Ты всё такой же жёлтый. Считай до ста.
Два старых друга сидели на холодном граните, облокотившись о колонну, и курили трубки. Отсчёт начался.
* * *
Темнота – да. Ничего не видно, сколько ни щурься, сколько ни всматривайся. Тишина – нет. Шорох грунта, давящего на своды туннеля, плеск капель, просочившихся сквозь трещины в бетоне, завывания ветра в находящейся где-то рядом вентиляционной шахте. Пустота – нет. Крысы скребут коготками, пробегая у самых ног, собственное дыхание, слишком громкое от волнения, и ещё чьё-то незримое присутствие.
Фонарика нет. Но он не помог бы. Тьма последнее время научилась пожирать электрический свет, делая его тусклым. А может это вина батареек, срок годности которых давно истёк? Неважно. Главное то, что есть живой огонь. Гонец выудил из кармана брюк зажигалку. Рука вытянулась вперёд и вверх, чтобы осветить как можно больше пространства. Чирк, чирк. Огонёк появился из ниоткуда, высветив врезавшуюся в память картину из прошлого. Маленький ребёнок, парализованный страхом, молодой парень, застывший в растерянности, и Оно – существо, перекрывающее собой весь туннель, созданное, казалось, из самой тьмы. Вытянутая морда монстра подалась вперёд, длинные когти поудобней зацепились за выступы стен, кроша податливый бетон, а из пасти вырвалось угрожающее гоготание. Прошлое и настоящее наложились в голове Малыша друг на друга, прошептав: «Я спасу тебя, братик», юноша кинулся вперёд. Одной рукой он сгрёб в охапку маленькую девочку, другой подхватил с рельс медвежонка. Пытаться победить такую тварь даже не стоило, оставалось лишь бегство. И Гонец, что было сил, рванул в сторону станции.
Существо загоготало ещё громче и ринулось вслед ускользающей добычи. «Не успеть», - пронеслось в голове Малыша.
* * *
Фигура не просто бежала, она мчалась, перепрыгивая сразу через несколько шпал. Под мощью подкованных сапог и тяжестью их обладателя старая древесина иногда не выдерживала и крошилась. К счастью, фигура уже проскакивала этот участок, не успев поскользнуться на трухе. Пара встречных путников боязливо вжалась в стену, пропуская таинственного бегуна. Вскоре по метро пойдёт байка про «дыхание туннеля» - аномалию, проносящуюся по перегону и убивающую всех, кто не успел спрятаться.
А вот и станция. Сейчас шумная и оживлённая, все куда-то спешат, что-то делают. Фигура не стала задерживаться, продолжая своё стремительное движение по путям. Лишь однажды ей пришлось изменить свою траекторию: вскочить на перрон и пробежать по его краю, огибая бронированные вагоны. Когда движение вернулось на рельсы, глаза увидели в темноте уходящего от станции туннеля то, что хотели, из-за чего началась эта пробежка – всё ещё живого Гонца. Фигура даже испытала некое подобие облегчения, но ненадолго. Тьма за Малышом зашевелилась и с отвратительным гоготанием ринулась на человека. Несколькими широченными скачками фигура преодолела оставшийся клочок освещённого пространства и слилась с темнотой перегона.
Почти сразу Гонец врезался в какое-то препятствие. Взгляд. Исполинская фигура неясным силуэтом преградила дорогу. Не давая парню вместе с девочкой опомниться, незнакомец оттащил их к стене, двинул пудовым кулачищем в бетон и дёрнул за рычаг, находившийся в открывшейся после удара нише. Что-то заскрежетало, и рядом открылся лаз. Тёмный силуэт толкнул туда Малышаа и крикнул вдогонку хриплым басом:
- Беги! Третий поворот налево. О девочке я позабочусь.
Снова движение рычагом – лаз закрылся. Гогот раздался в каком-то шаге от стоявших фигур. Монстр опустил голову пониже, роняя вязкую слюну на рельсы, и переставил лапы вперёд, чтобы быть ближе к своей жертве.
- Ну, наконец-то достойный противник, - прохрипел Левиафан, отодвигая девочку себе за спину.
* * *
Лаз оказался довольно узким и длинным, третий поворот налево никак не хотел показываться. За время ползанья на четвереньках Гонца успела посетить пара важных мыслей: «кто этот гигант?» и «спаслась ли девочка?». На первый вопрос Почтальон сумел найти два совершенно разных ответа. Самый простой – не знаю, самый безумный – Жак-Звонарь, продолжающий скитаться по метро в попытке искупить свою вину. Второй вопрос был более животрепещущим. Малыш даже начал рассуждать вслух:
- Если девочка погибла, то зачем всё это? Зачем я куда-то ползу, пытаюсь что-то делать... Не проще ли искупить свою вину кровью – вернуться и попытаться сразиться с существом из туннеля. А если девочка спаслась? Если этот незнакомец сдержал слово и уберёг ребёнка от беды? Могу ли я быть тогда прощён за свой старый грех, за своё бездействие? Хотя почему старый – у грехов не бывает сроков давности. Но всё же, искупил я вину или нет?
Левая рука, шарившая по стене, провалилась в пустоту. Проход. Третий по счёту. Гонец втиснулся в ответвление лаза. Тут, сразу чувствовалось, места больше. Малыш попытался встать в полный рост – получилось. Теперь надо бы осветить помещение. Только тут парень обнаружил, что зажигалку обронил в туннеле, зато в руке был зажат трёхлапый медвежонок с красной ленточкой на шее.
- Сто, - вдруг произнёс кто-то в темноте и добавил, - Искупил, не искупил – это твои мысли парень, не стоит рассуждать об этом вслух. У меня и без того башка трещит.
Щёлкнуло. Под потолком что-то загудело, и через мгновение там зажглась ртутная лампа. Парень зажмурился, но помещение успел мельком увидеть. Это был всего лишь коридор пяти метров в длину, в противоположной стене была открыта единственная здесь дверь, а в её проёме стоял, поскрёбывая недельную щетину, невысокий сухонький человек в растянутых трико и ватнике.
- Проходи, что ли, - крякнул мужичок и скрылся в следующем помещении.
Гонец последовал за ним, прикрыв за собой дверь. Здесь свет уже не так бил по глазам – в комнате царил полумрак. Единственная тусклая лампочка освещала скудное убранство: грубо сколоченный деревянный стол посередине, пара таких же стульев у его торцов и покосившийся посудный шкаф, в тени которого стояла раскладушка. Ещё одна дверь была в стене справа, из-за неё и появился сухонький человек с большим свёртком в руках. Он положил свою ношу на стол и встал по другую его сторону напротив Гонца.
- Присаживаться не предлагаю, чего затягивать, сделаем дело и разбежимся. Меня и так за это по голове не погладят, но в память о былом помогу, - затем добавил торжественным тоном, - Поздравляю, молодой человек, вами сделана рокировка.
- К-как рок-кировка, - челюсть у юноши отвисла, - и на к-кого меня меняют?
- Не тебя на кого-то, а кого-то на тебя. Не всё ли равно. Тебе жизнь спасают, дурашка.
Теперь кое-что прояснилось. Кто-то спасает Малыша, как ключевую фигуру, подставляя под удар неизвестного слабого игрока. Гадать, кто ведёт эту хитрую игру можно долго. Сейчас главное совершить все формальности, а там и разобраться можно будет. Тем временем мужчина извлёк из свёртка автомат Калашникова, пару рожков и камуфлированную куртку с капюшоном.
- Сменщик у нас попался не ахти, так что тебе некоторые привилегии позволены. Первое: можешь оставить себе любой из старых предметов. Второе, обязательное в любом случае: можешь поменять себе имя. Третье: можешь поменять себе цвет.
С этими словами сухонький человек выложил на стол несколько предметов. Это были мотки цветной изоленты. Чуть поколебавшись, мужчина убрал со стола белую и жёлтую катушки, пояснив:
- Белый, сам понимаешь, не положено. А жёлтый… ну не вижу я в тебе дара! Ты даже мысли мои прочитать не можешь.
Гонец пробежал глазами по оставшимся цветам, вспоминая, какой из них что означает. Потом задумался: знает ли он, что делать дальше? Знает. Сначала освободить Доро. Потом найти Актрису и постараться уладить конфликт. Затем поговорить, если получиться, с Белым Воротником. Хватит ли у него сил и смелости совершить всё это? Хватит. И остановить его сможет разве что смерть. Стас уверенно ткнул пальцем в красную изоленту:
- Зовите меня - Гонец.
- Хороший выбор, - ухмыльнулся мужичок, начав наматывать изоленту на приклад АК, - а теперь сдавайте вещички. К одежде это тоже относится. И, как я говорил, один предмет можете оставить себе.
Гонец стянул перчатки, положил мешок перед собой на стол и стал в нём рыться. Не так уж много у него вещей получалось. Но вопрос выбора всё равно остался. Что оставить? Шестизарядный револьвер с глушителем – вещь редкую и надёжную? Кто знает, в какие передряги Почтальона забросит судьба. Или инструмент №5, оказавшийся ключом к тайным дверям и уже не раз спасший парню жизнь?