Махачкала и золотые штаны. фрагменты

Махачкала и золотые штаны. (фрагменты)
Автор BergerBoris Berger, написано 13 Декабрь 2011 г. в 17:41

- Пасматри! Пастматри, что они делают! Уйййяяяя! Параститут какой ! Ибрашка! Смотри! Они через сигарету цылуюца! – кричал маленький весёлый Биссерхан, наливая нам домашнее вино. Красивая смуглая девушка прикуривала сигарету у другого парня без спичек. Сигарету от сигареты. Оба не вынимали сигарет изо ртов так сказать.

Вокруг царило веселье - девушки, вино, сыр, сушеная баранина.

Это моё первое махачкалинское воспоминание.

Я родился и вырос во Львове.
Приехал в Махачкалу из Уркараха, где прожил полгода в гостях у друга Шамиля Гасанова.
Удивительный человек – врач, историк, философ, поэт.

Я возвращался во Львов и был в Махачкале проездом 1 день.

Я пошел на пляж. Я был совершенно один в совершенно незнакомом городе.

И вдруг на пляже, глядя на море, я вдруг что-то такое почувствовал,

сам не знаю что и решил не ехать во Львов, а пожить полгода в Махачкале.

Вот такой дзенский или дао экспириенс.

Приезжаешь в совершенно незнакомый город и пробуешь просто жить.

Никого не знаешь, ничего не знаешь и тебя никто не знает.

Счётчик обнулён. Каждый день что-то новое. Шаг за шагом.

У меня был какой то один адрес на клочке бумажки, который мне дал Гасан Гасанов – брат Шамиля.  Дал и сказал: если чо, там нормальные пацаны живут даргинцы, можно пару дней переночевать. Я пошел по этому адресу.

Это был маленький дворик в одной из одноэтажных построек сразу за площадью Русского театра. Прекрасный самобытный райончик маленького восточного приморского города. Просто неземная красота. Хотелось плакать и снимать кино.

Сейчас наверное это все уже посносили. Умывальник и туалет во дворе.

Небольшая комната и 5 кроватей. Тумбочка и стол. Там жили молодые ребята.

Вечером к ним приехали в гости девушки и было веселье, такое как в фильмах  Кустурицы - Уйййяяяя! Параститут какой ! Ибрашкаа! Смотри! Ай, саул, красвчик! – сказали мне пацаны – если чо – не теряйся - если чо! – сказали мне пацаны.

Меня напоили, накурили и я быстро уснул.

Утром я пошел в гостиницу Ленинград выпить кофе и позавтракать. Я же из Львова.

В баре я оказался один. И кофе оказался не кофе. Точнее это называлось кофе, но было что-то другое. Я спросил: что это? Она мне – кофе. Я – нет. Она- идемте я покажу.

Мы пошли на кухню и я увидел большущюю кастрюлю в которой варились кофейные зерна и помешивались огромной поварешкой и оттуда жи черпаком наливались в чашки. Вот – сказала официантка-барменша  Маша ( она же Мерзият) – вот смотрите

 –это кофе , а это кофейный напиток – сказала она и гордо улыбнулась. В этот момент я опять ощутил действие махачкалинской травы и начал истерически смеяться и мы с Машей подружились. Я сказал что я совершенно один в городе и ищу работу с пропиской. Я был молод и неотразим и Маша взяла надо мной шефство. – А ты почему с бородой? – спросила Маша ( в наше время творческим людям было модно-принято длинные волосы и бородку) –чо? Умер кто? У нас так ходят когда соболезнование – объяснила она.

Работники общепита это отдельный клан – отдельная мафия и там все друг друга знают. Маша рассказала про город и посоветовала контору ТоргМорТранс – там директриса еврейка и ты еврей , кароче, красиво оденься, да, туда иди и цадаха ей сделай, а про бороду скажи – дядя умер и теперь вообще никого не осталось - сказала Маша-Марзият.  Что такое «цадаха» я тогда еще не знал, но догадался по смыслу.

Мне очень понравилось название ТОРГМОРТРАНС и я пошёл наряжаться. Вещей у меня было не много и все какие-то джинсовые и слишком хиповые для Махачкалы, но была одна вещь, которую прислал мне брат из америки. Штаны американского астронавта. Золотые. Простеганные. Авиа штаны. Как из фильма «Звездные войны» или из фильма «Аполло 18» там где они на базе тренируются. Штаны смертельно прекрасные. Но махачкала консервативный город. Тут нельзя ходить в шортах, тут хипарям режут волосы и бьют их – предупреждали меня. Но я решил закалять характер, тем более, что ничего красивее у меня не было и мне казалось, что эти космические штаны очень подходят названию ТоргМорТранс.

Я купил коробку конфет «Птичье молоко» и бутылку шампанского. Зашел в кабинет директрисы – добрейшей женщины Райхан ( она была директором пищевого куста) и сказал, что я дальний родственник и вот родители просили передать и устроить меня на работу с пропиской и общежитием. А что родственников в Махачкале совсем нет? – удивилась Райхан, ей было лет 55.  Нет – ответил я – в войну всех убили.

На следующий день я уже работал грузчиком и экспедитором в кафе Причал и в портовской столовой и жил в портовском общежитии на берегу моря.  О, это отдельный прекрасный мир и он достоин отдельного повествования.

Я подружился с персоналом кондитерского цеха и жил на берегу моря как молодой бог, купаясь в море, масле и сахаре, а молодые поварихи с которыми я флиртовал стирали мне бельё. А что еще нужно молодому порутчику в отставке, которым я себя воображал и собирался писать книгу стихов.  Я видел даже самого начальника ТоргМорТранса – пожилой добродушный даргинец похожий на Горбачева, что очень веселило всех тогда в 1985 году. В 1986 он подарил мне на свадьбу барашка.

Что бы как-то отблагадарить Машу-Мерзият я решил пригласить её в ресторан. Она сказала, что вечером тут бывает музыка и танцы. Я пришёл в золотых штанах. Я выглядел не тупо. Я выглядел красиво - как космонавт. Но Маша не выдержала и быстро ушла после первой бутылки коньяка.

А публика в ресторане уже собралась прекрасная как в кино. Какая-то компания махачкалинской молодёжи праздновала день рождения и заказывала танцы. И компания каких-то московских командировочных – несколько мужчин типа мелких чиновников, один с яркой молодой блондинкой, явно любовницей.

И ещё один столик куда иногда подсаживаются музыканты.

Играли они хорошо с тем самым лёгким кавказским оттенком, который так украшает порою весёлый блатной шансон. Я спросил – что за группа? Они пригласили за столик.

Спросили кто такой и что за штаны. Я ответил, что брат в америке космонавт в НАТО работает и вот прислал. Рассказал про Львовских лабухов, купил коньяк. Компания была полублатная. Музыканты, воры, деловые. Все уже хорошо выпили и сидели, шутили, отдыхали весело и громко. Один был без ноги по пояс. Очень красивый атлетический мужчина очень красиво одетый без ноги с красивыми дорогими костылями.

В какой то момент он заказал песню толи «Дым сигарет с ментолом», толи «Не сыпь мне соль на раны», встал подошел и пригласил блондинку сидевшую за московским столиком на танец. Наступила тишина и на пустом танцполе в гнетущей тишине они танцевали в центре зала. Мой сосед хлопнул меня по плечу и сказал: «Смотри! Братишка! Ай-саул! Гаджишка-красвчик бросает вызов двуногим!»

С некоторыми интересными и уважаемыми людьми из блатного мира махачкалы мне довелось увидеться в фотомастерской у легендарного Унчика. Водку пили стаканами. Лермонтова и Есенина километрами наизусть.

Дети высоких чиновников, которые стали разбониками джигитами с воспитанием и образованием. Просто лихие джигиты и весёлые люди.

Свободные – вот ключевое слово.

В 5 утра идёшь мимо гостиницы Каспий, а там на втором этаже свет горит и на веранде сидят чай пьют курят и о чем то своём говорят старые воры в законе и поливальная машина и запах моря и свежо.

Памятник Ленину белеет  в темноте и показывает рукой в направлении пляжа - ИДИТЕ КУПАЦЦА! – призывает  он ленинским голосом. Из Гостиницы Каспий выходит Арсен ( или Арслан) не помню точно, его называют Паук, отсидел лет10, говорят страшный человек. А на самом деле нет… сын известных чиновников. Бродяга и разбойник. Он дружит с Юладом – братом Муслима и говорит, что ему скучно со стариками пить чай и он хочет водки выпить с Юладом и обсудить одно выгодное дело. Мы идём в 5 утра в гости в очень выскопоставленный дом, рядом с домом Расула Гамзатова. По дороге он где-то срезает или покупает огромную розу. Мы очень пьяны я не помню он читает Лермонтова  «Тучки небесные вечные странники», так что у меня ком в горле и говорит: 26 лет, мальчик! Как он мог уже все знать?- и мы доходим до дома. Я говорю: нас не пустят. Он долго звонит в дверь. Открывает мать. 5 30 утра. В глазах её гроза. Арсен еле стоящий на ногах но чёткий: Мать! Я к вам! Это срочно! Вот моя мама - ваша сестра - тётя Патимат просила передать первую сегодня срезанную розу из своего сада!

Хозяйка варит кофе. Запах молотого кофе. Запах свежих булок. Запах варенья из белой черешни. Запах моря. Запах утренней свежести. Запах молодости и рая.

Мы поднимаем Юлада и идём за Муслимом и снова идём пить в ресторан Лезгинка. Там встречаем какого то знакомого. Нас пятеро. 9 утра. Юлад берет шашлыки, зелень, 5 бутылок коньяка, чёрный хлеб.  Смотрит на меня в золотых космических штанах и говорит: Вот! Чисто дагестанский завтрак!

После завтрака мы идём в чайхану пить чай. Это рядом. Почти напротив дома пионеров, где я когда – то работал методистом по работе с молодёжью. Есть ли теперь эта чайхана не знаю, но тогда там было модное место, где собирались журналисты и литераторы всякие и что то обсуждали и спорили бесконечно.

Рядом парк и аварский театр. Красота. Чай настоящий из чайничков с пиалами и пиалы с сахаром и разговоры…споры какие то….Отпоились чаем и пошли гулять через парк и опять пришли к памятнику Ленина а там какой-то мужик в каске с отбойным молотком долбит землю. Долбит дырку в преисподнюю дорогу в ад и долбит по нашим уставшим от алкоголя мозгам так что мы умираем. И тут Муслим кричит ему: Чувак! Эй! Мужик!

Тот долбит и не реагирует, долбит и не реагирует.

 Муслим кричит.

Мужик напряжён.

Он выключает молоток и мрачно смотрит на нас.

- Чо нада?

Муслим говорит: брат, как тебя зовут?

Тот отвечает: ну Расул, а чо нада?

Муслим говорит: послушай Расул, тебе сколько лет?

Расул: ну 20

Муслим: вот послушай Расул, 20 лет назад был вот такой же прекрасный и тихий солнечный день и твой отец, прекрасный джигит, встретил прекрасную девушку – твою мать и у них случилась прекрасная любовь и в результате этой прекрасной любви в этот прекрасный благословенный аллахом мир родился ты, Расул. Так неужели всё это ради того чтоб ты в воскресение в такой же день ты ***чил отбойным молотком возле памятника Ленину дырку в ад?

Расул напрягся и несколько секунд оцепенело молчал, а затем хрипло спросил: выпить есть?

 Есть! – ответили мы хором. Расул посмотрел на нас, на небо, на солнце, на море, резким движением отшвырнул отбойный молоток и сказал: пошли!

 В первую же неделю своего пребывания в Махачкале я однажды вечером гулял по улице Дахадаева и увидел афишу-плакат на клубе торговли. Там было написано: молодежный народный театр набирает артистов для постановки спектакля «451 по Фаренгейту» по произведению Рея Бредбери. Ну вот – порадовался я Махачкала-Бредбери-Форенгейт –лёгкий оттенок сюрреализма ситуации подтолкнул меня зайти внутрь. Во Львове я играл в театре Татьяны Малиновской, да и вообще я всегда хотел быть артистом или режиссером.

В театре я встретил бородатого красавца в стиле Дата Туташхия. Это был режиссёр Магомед Адухович Магомедов. Удивительный прекрасный человек.

Вечером мы уже сидели у него во дворе и дома  и проговорили полночи. Это был знаковый для Махачкалы человек. Подвижник. Энтузиаст. Человек с большим сердцем. Аварец. Глядя на него я так представлял себе имама Шамиля, мне хотелось бы чтобы он сыграл в кино такую роль, мне кажется он бы смог. Он познакомил меня с самыми интересными людьми города, многие из которых впоследствии стали моими близкими друзьями.

Мага хотел сделать театр – это была его мечта. Он учился у Захарова и бердил театром.

Мага познакомил меня с другими театральными студиями. Мелентьев и Гентелев вели театральную студию на телевидении. Намруд Басриев руководил театром «Гистрион» в клубе Рыбников и поставил спектакль «Тиль Улиншпигеь», до этого был Бартыханов со своими эпическими постановками  и шумный городской праздник и маленькая Махачкала как то тихо бурлила, как белые морские барашки тихо урча накатывают на пляж. Махачкала переживала тихий застой но было несколько факторов которые повлияли на удивительную культуру этого «города, который был».

Городом управляло поколение людей переживших в детстве войну - это особенное чистое поколение, потому что так получилось - война+СССР, это поколение тех , кто после войны учился в Москве и в Питере или в других городах и вернулся в родной город.

Уникальный момент – много разных народов в на одной территории объединенных русским языком, но сохраняющими свою народную культуру, поэтому было много разных национальных театров и танцевальных ансамблей и многое другое – то есть больше во много раз разной культуры на 1 квадратный метр – каждый старался сохранить эдентичность. Ну и общий образ Кавказа. И современные тенденции из Москвы-Питера. Все положительно влияло на город. И новое поколение, закончив разные столичные вузы тоже возвращалось в Махачкалу чтобы сделать что то новое и современное.

 

Магомед посмотрел на мои штаны и решил что я должен играть главную роль Монтега в спектакле «451 градус по Фаренгейту». Мы уже начали репетиции и готовили бутафорские огнеметы, которые Магамед хотел сделать из аквалангов, противогазов и фанариков.

Но однажды Магомед вернулся из Москвы с новой пьесой «Прощай овраг» про собак и мы все стали собаками.

На одну из репетиций пришла Юля Иванова в последствии Сулейманова, Рамазанова, Лихтман. Мага пригласил её художником оформить спектакль. Юля придумала огромную книгу – сцену с переворачивающимися страницами с картинками и текстами из книги.

Мы разговорились, что-то про Хармса, долго смеялись и тут за ней пришёл её парень – художник Тимур Сулейманов. Мы подружились с Тимуром и Юлей. Они оказались замечательными художниками и пригласили меня снимать комнату в их мастерской.

В их мастерской на улице Чохского я писал романтические декадентские стихи и впервые взял в руки кисть и масляные краски. Это была настоящая творческая мастерская, где рисовались картины, писались стихи, приходили люди, выпускалась стенгазета, выставки и чтения, акции и перформансы, бесконечные гости.

Они познакомили меня с художественным миром  столица Дагестана. Юра Августович – гениальный художник, внешне похож на Достоевского, до сих пор помню его картину «Мальчики», его супруга замечательный художник Жанна Колесникова, до сих пор помню её картину «Событие» - мы делали в 1991 году совместную выставку в Москве в ЦДХ. Это вообще художественная семья потомственная с огромной мастерской люди ангелы и дай бог им здоровья. Эдуард Путерброт – гениальный художник – с ним познакомила меня моя жена Таня Мун. Я считаю Эдика в чем то своим учителем. Ибрагим Супьянов удивительный. Адиль Астемиров. Ирина Астемирова.

В какой то момент в Махачкалу приехала режиссер Лариса Лелянова – подруга Бориса Гребенщикова и первым делом поставила в Русском Драматическом театре рок спектакль в котором звучало 10 песен Аквариума. «Маленькие Голанндцы» - так называлась эта рок-драма на тему жизни молодежи – художников, музыкантов и тд. Магамед с Леляновой дважды привозили Гребенщикова и группу Аквариум в Махачкалу с концертами и бесконечными прекрасными пьяными тусовками-посиделками. . Когда Лелянова родила сына БГ приехал его крестить. По дороге в церковь, которая находилась в первой Махачкале зашли ко мне домой привести себя в порядок. Таня гладила красную рубашку БГ, а он свистел на балхарской игрушке свистульке «под небом голубым». Эту свистульку-идола подарил мне Эдуард Путерброт. Я берегу ее до сих пор. Прошло 30 лет и недавно Гребенщиков был у меня во Львове в музее САЛО.

Я спросил его: помнишь?

Он говорит: помню…

Мага нашел заброшенный ангар для ремонта паровозов в начале первой Махачкалы и прямо в роскошном клетчатом пиджаке полез внутрь и там среди говна и мусора поднял вверх руку торжественно сказал – здесь будет театр! И он сделал там театр. Выбил что-то у государства, сделал ремонт и сделал настоящий театр ДОМ. Там тоже выступал Гребенщиков и там еще жила и выступала грцппа «Поле Чудес» под руководством Макса Гребешкова-Гольденберга. И играл в ней на барабанах Саша Макеевский – первый муж Ани Тысячной. Я тоже вместе с Магой ползал там в грязи а потом в 2001 кажется году мы вспомним это с ним в Москве как самое теплое время в нашей  жизни.

13 декабря 1985 года я хорошо помню.

Два театра – театр Маги и театр «Гистрион» Намруда Басриева встретились на дружеском капустнике в кафе чтобы поздравить с днем рождения известного махачкалинского диджея и меломана Жорика Гарунова.

27 лет – боже какой старый – подумал я.

Театры показывали свои номера. Было весело.

Я показывал что-то из Хазанова, кажется «бег в мешках», а в конце были танцы.

В театре Намруда Басриева была одна актриса, которая играла роль Жилины,

чем то похожая на молодую прекрасную Людмилу Полищук.

Я пригласил её на танец.

Она обняла меня и сказала:

если ты хочешь, чтобы у нас что-то получилось – держи меня крепче.

Увидев, что я  вспыхнул как огонь, она добавила: в танце. 

Теперь это знаменитая скандальная журналистка,
известная в ЖЖ как Кавказская пленница.

Но бог с ними с журналистками.

В глубине зала я увидел столик за которым сидели 2 очень милые девушки и тихо грустили со стаканами в руках.

Я взял яблоко и разрезал его ножом так чтобы получились розочки и сложил обратно.

Подойдя к столику с девушками я торжественно преподнес яблоко ( в то время я играл роль змея –ангела «Д» в спектакле Магамеда «Божественная комедия»).

Жестом фокусника я превратил яблоко в две розочки и подарил девушкам.

Одна из них Таня Мун – она была художником спектакля Тиль в театре Гистрион - стала моей женой, а её подруга Таня Самойленко лучшей подругой.

Самоха работала в библиотеке Ленина в методическом отделе   и там же в другом отделе  работала будущая скандальная журналистка.

Туда в то время все любили захаживать  за книгами и на перекуры за библиотекой с чаем и разговорами обо всем на свете.

Однажды я возвращался после репетиции в общежитие поздно вечером.

Общежитие находилось на территории порта за железной дорогой и чтобы туда попасть нужно перейти пешеходный мост через железную дорогу.

На мосту я увидел, как девушка перелезла через перила моста встала, выгнулась и приготовилась прыгать вниз под поезд.

С другой стороны моста шел парень.

Мы увидели ее одновременно и одновременно подбежали.

Нам удалось уговорами и силой снять ее с моста.

Она сказала, что не может идти домой, потому что муж ее  бьёт-бьёт и вот-вот убьёт.   

Девушка и парень перекинулись парой слов на даргинском языке. Парень сказал, что спешит домой и что его ждут, и он не хочет вмешиваться в чужие семейные дела.  Я решил проводить бедную девушку домой. Оказалось что она живет в Альбурикенте и что у нее там есть несколько вагончиков которые здаются. Такие совсем простые маленькие фанерные домики. Альбурикент ночью 1985 года это шок.

Это какие то бесконечные индийские кварталы из лачуг как из фильма Жесть.

Но я решил жить в этом домике. Ночью мы пили коньяк и разговаривали и я почувствовал насколько мы из разных миров. Утром девушка исчезла. Помню только, что у нее были золотые зубы, которые гармонировали с моими золотыми штанами.  Я перевез свои пожитки в этот домик и вскоре столкнулся с её мужем и его друзьями, которые красиво размахивая ножом посоветовали мне исчезнуть. Но я уже отметил там новоселье и мне уже подарили люстру и сервиз и я все это просто так бросить не мог. Я пошел в спорт-товары и купил эспандр. Снял с него одну мощную круглую резинку с металлическими крючками по краям. Если натянуть и резко отпустить – выбивает полкирпича из стенки. Обмотал и застегнул как пояс и пошел в честном бою отвоёвывать свои вещи. Вещи отвоевал в кровавом бою, а жить переехал к Тимуру с Юлей в мастерскую на Чохского.

А случайный даргинский парень с моста оказался чьим то родственником, и девушка тоже оказалась чьей то родственницей и через какое – то время Шамиль мне рассказал,

что в Уркарахе по селу ходит легенда

про парня в космических золотых штанах,

который спас девушку прыгающую с моста.

И тогда я понял, что я Бэтмен.