Улыбаюсь в тоскливую погоду

Это первая зима, которую я переживаю легко. Меня даже не раздражает этот мрак за окном в два часа дня. Конечно, два часа дня год назад равнялись бы трём часам, но уж если отказались от зимнего времени да приравнялись к Московскому, то эта мрачная погода должна бы меня беспокоить.

Однако радость плывёт вокруг меня благополучием моей жизни по полной программе. Меня не тревожат вопли толпы о кризисе. Меня не пугает, что мои деньги теряют ценность. Меня ничто не пугает. Меня даже не пугает, что снова Президентом будет Путин!
Что мне от этого? Я - там, внизу. Там таких, как я - миллионы. О нас всегда и все будут заботиться, потому что мы - сила! Нас много. Мы состарились дружно,
дружно объедаем молодёжь, как когда-то нас объедали наши дети.

Не все дети возмужали, не все научились кормить себя и нас. Поэтому наши пенсии страдают. Самым большим злом для нас являются наркоманы и пьяницы. Конечно, они какую-то мзду дарят обществу, пропивая и прокалывая все свои сбережения. Но деньги уходят и падают мимо федерального бюджета, вот это плохо.

Но, ничего! Есть много трудоголиков, которые работают за себя и за того парня. Так что мы проживём беззаботно и время кризиса!
Только бы не было слишком громкой войны. Громкую войну мы не переживём. Задохнёмся.
Нам кислород нужен в очень большом количестве. Мы ведь работали всегда на вредных производствах. У нас, вот, "зелёные" даже в Думу проскочить не могут. А они-то как раз и являются самыми прямыми поставщиками кислорода для нас, пенсионеров. Мы бы дружно за них проголосовали, если бы во главе "Яблока" был Путин-2! Ведь вот братья Пономаренко же есть! Работают в паре. Вот бы одного с агитировать стать Президентом, а другого - Премьер министром.

Выступает Президент или Премьер-министр, а непонятно, кто на трибуне? Потому что - одна команда! Все бы знали, что мысли у братьев Пономаренко одни и те же,
менялись бы они местами без всякого вреда для общества.
Или взять братьев Кличко! Морду набьют кому угодно одинаково. Но они вряд ли согласятся на Российское гражданство с их запасами долларов. Да и умом они, пожалуй, братьям Пономаренко уступают. К тому же, братья Пономаренко не так богаты, как братья Кличко. Поэтому согласились бы охотно послужить нам.

Ну, опять я отвлёкся от темы. На улице стало совсем мрачно. Вечер можно рисовать серой краской. У меня в этюднике этот тюбик с серой краской уже заканчивает свою жизнь. Неприятный цвет. Ни то, ни сё! Но я люблю эту серость выдавливать из тубы. Она легко ползёт наружу. Чёрная краска из тубы просто выползать не хочет. Понимает, что сколько я её ни выдавлю, всё-равно не использую.

Кому же приятно смотреть на природу чёрного цвета? Серого-то ещё терпеть можно. Ночь над Днепром рисовал только один Куинджи. Больше никто!

Я, чтобы отвлечься от этой мрачной погоды за окном, вылизывал кисточкой яблоки в натюрморте. По-моему, цена их пятьдесят два рубля на базаре. Платил-то столько, а получились, будто я платил пятьдесят пять! Ну, правильно, помыл, протёр, они и засияли. А когда лаком-то покрою, что будет-то!

Вот так и живу. Серый день за окном. Шторы вечером задёрну, свет включу. На одну стену посмотрю - "здравствуй, осень! На другой - солнечная зима, не в пример этой. А там, вот, лето прячется. Не наше лето, казахское.

Вот, я и думаю. Почему бы меня не возить по всему миру за государственный счёт?
Я бы мог осчастливить за свою жизнь множество музеев этими пейзажами! Может и картину бы смог. Почему так медленно капитализм наступает? Ведь при капитализме художники стажировались за границей! Меценаты же были! Дарили благо мастерам.

Сегодня только и слышу - миллионер, миллиардер! А деньги валят  всё не туда!
А мне немного надо, и я бы поплыл, полетел, поехал. Да пешком бы пошёл! Только чтобы пришёл в Якшур-Бодью, а меня встречают с хлебом-солью - "добро пожаловать"!
Не изволите ли прокатиться в лесную глушь, красивый пейзаж написать? Лошадь с телегой и смазанными колёсами подана!

Я дальше Якшур-Бодьи пешком-то не смогу. Всё-таки, сорок километров. Моя мать, когда ей и сорок лет было, шестьдесят пешком отмахивала!

Нет, пожалуй, и до Якшур-Бодьи не доползу. Поздно спохватились. Опоздали. Гения проворонили!

Ижевск, 2011 год