Venatio 3 рассказ

Ты на вершине мира, на лавине белой,
Мне не хватает силы, чтобы это сделать.
Я попадаю в сети, падаю на камни,
И, задыхаясь, ветер трогаю руками.
 
Просто... в пропасть!
Чтобы тебя сбросить.

Линда – В пропасть



Venatio

Я проснулся далеко за полдень, сладко зевнул, чуть не порвав рот, и потянулся как маленький ребенок, даже с такими же звуками, напоминающими не то урчание, не то повизгивание, не то довольное мычание. Как и следовало ожидать, Вала рядом не оказалось, если ему надо что-то сделать, что-то приготовить – он встает ни свет ни заря. Меня он не будит, как, в общем-то, и я его, если просыпаюсь раньше.
Рука сама собой дотронулась до медальона в форме половины миниатюрной книжки с бирюзовой обложкой, на которой с двух сторон имелась  «разорванная» надпись, полностью прочитать ее можно было, только соединив два медальона вместе. Но для любопытных, я напомню: линия разрыва прошла ровно, по словам «2 том» с одной стороны, а с другой – «1 том». Второй медальон, как и всегда теперь будет, находился у Вала на шее, мы их не снимаем ни при каких обстоятельствах. Прошло уже достаточно времени, с тех пор как я оказался здесь, почти год, а если быть точным до тошноты, то 10 месяцев с какими-то копейками. Валендор жил в этом мире дольше, чем я, примерно на два года. Каким образом я тут очутился, я уже описывал, и повторяться мне не хотелось бы, поэтому я отошлю вас к прошлым моим рассказам о себе. Однако я отвлекся…
Быстро подняв свое тельце с постели, я проложил для него маршрут в ванну и, спустя полчаса, после теплого душа я почувствовал себя не просто человеком, а сверхчеловеком. Насвистывая какой-то веселый мотивчик, который привязался ко мне еще вчера после прогулки в город, я вошел в нашу большую, светлую кухню, где меня ждал большой кувшин с фирменным валовским кофе. Оставалось его только разогреть, что я и сделал, поставив кувшин на огонь. Вы никогда не пробовали варить кофе на открытом огне? На хороших сухих дровах с добавлением самой малости пряностей, хотя, конечно, можно обойтись и без пряностей, потому что кофе на открытом огне и без них получается не просто волшебным, а вселенски волшебным! Уже через пару минут я с чашкой, больше напоминающей небольшой бочонок, выходил на веранду, с которой открывался изуми-тельный вид на красное поле местной травы, горы и одиноко растущее дерево на вершине ближайшего холма.
Вала нигде не было видно, потому я с чистой совестью и в обнимку с моей чашечкой кофе, сел в ближайшее кресло, стоявшее тут же на веранде, и закинул ноги на перила. Медленно, со смаком, с характерными звуками благородного аристократа, пьющего свой утренний кофе, я любовался на самый очаровательный и любимый пейзаж.
Красная трава стала приобретать синеватый оттенок, пока лишь в некоторых местах, но, судя по прочитанной мной энциклопедии, вскоре поменяет свой цвет полностью. Нет, это не было очередным цветением, когда холмы становились белыми от цветов, это синели сами листья и стебли травы, что означало скорую осень. Сам я еще этого, конечно, не видел, но как рассказывал Вал, цвет будет меняться в течение нескольких месяцев от ярко-голубого до темно-фиолетового, почти черного, а потом все пойдет в обратном по-рядке.
Мое одинокое дерево тоже немного изменилось – оно зацвело во всю свою мощь. Запах этого дерева не спутать ни с чем и не передать словами. Как говориться, лучше один раз увидеть – а в этом случае  услышать запах – чем сто раз прочитать об этом. Но я все-таки попробую описать его, хотя говорят, что для всех оно пахнет по-разному. Для меня цветы этого дерева пахли только что очищенным мандарином, морским бризом и яблоками, причем эти запахи имели удивительное свойство – они не смешивались, а накатывали некими волнами, сменяя друг друга. Запах эфирных масел, который испускала шкурка мандарина при его чистке, напоминал мне о чуде, какой-то сказке, о подарках в детстве. Морской бриз приносил запах теплого приветливого моря, залитого оранжевым светом заходящего солнца, и летающих вечно голодных чайках, норовящих как можно ниже спикировать на твои пожитки и унести их, пока ты находишься в воде. Ну, а запах яблок переносил меня в старый яблоневый сад в разгар сбора урожая, когда этим медово-кисловатым запахом пропитывается буквально все вокруг.
Кстати, вот что еще примечательно, касательно свойств этого дерева в период обильного цветения: говорят, что если у человека или животного злой норов, или он испытывает не искренние чувства по отношению к кому-то, то запах дерева будет для этого существа неприятным. Или таким, который будет вызывать в памяти самые неприятные ассоциации и воспоминания. Поэтому эти деревья сажают в городах и по его периметру, одно дерево, всегда самое большое, находится в центре, именно от этого дерева начинает расти город, еще восемь таких саженцев рассаживают вокруг города. Я не знаю, но, может быть, именно поэтому в городах этого мира практически отсутствует преступность, а если кто-то что-то и совершает преступного, то по мелочам, типа карманной кражи или легкого обмана. Возможно, также, что дикие животные не нападают на города и ближайшие фермы и скот именно из-за такого специфично влияющего на разум запаха. Все в той же энциклопедии, говорится о том, что дерево это было выведено искусственным образом уже несколько десятков веков назад, и что оно именно поэтому не встречается в дикорастущем виде.
 - Нет! Вы только посмотрите на него! – Вал внезапно появился из-за угла дома, своим восклицанием, резко вернувшим меня из моих мыслей, да так, что я чуть не пролил на себя весь свой кофе. – Я тут с самого утра тружусь как самый натруженный пчел, а он сидит, лыбиться и пьет кофе из ведерка… Мой кофе, между прочим! – он пытался говорить все это обидчиво-строгим голосом, но предательская улыбка, выползавшая на лицо, как ни старался он ее прятать, выдавала его с потрохами. – Я его варил на двоих, чтоб ты знал, и чтоб тебе было совестно, а ты его один оприходовал! Жмот! Я ща буду громко рыдать и неистово взывать к небесам, чтобы они послали на тебя кару, за лишение трудяги его заслуженной награды! – только сейчас я заметил, что Вал держит под мышкой ворох каких-то ровных прутиков, перьев, а в руке сжимает тонкие веревочки, равных отрезков.
- Доброе утречко, Вал! – произнес я, поворачиваясь к нему и очаровательно улыбаясь. – Может, ты будешь неистово рыдать и громко взывать к небесам? А то, боюсь, на-оборот не получится… - я сделал самое невинное лицо, на которое был способен, и слегка пожал плечами. – И вообще, это ведерко почти бездонное, так что на тебя здесь тоже хватит. И он еще не остыл. Будешь? – я двумя руками протянул ему «чашечку» кофе.
Вал не стал отказываться, широко улыбнулся, положил свои палочки перья и веревочки на стол и, прежде чем взять у меня кружку, легким касанием поцеловал меня в щеку.
 - Вредный ты! Даже мольбы к небесам тебя не берут! За то и люблю! Как спалось сегодня? – спросил меня Валендор, усаживаясь в соседнее кресло в такую же позу, что я.
 - А неплохо спалось, знаешь ли, особенно когда под боком была такая теплая грел-ка как ты, только вот к утру стало холодней. Не мучили не кошмары, ни эротические сны, - с улыбкой проговорил я, но, задумавшись над только что сказанным, серьезно продолжил, - Мне вообще сны стали редко сниться, после того как я здесь появился…
 - Не расстраивайся. Это временное. Мне сны не снились около года, вообще не снились, кроме тех, в которых мы с тобой встречались, а это было редко, как ты помнишь… - Валендор не успел поднести кружечку ко рту, чтобы сделать глоток.
 - Будем надеяться, что они вернуться. Но, вообще-то, мне они сейчас совсем не нужны, потому, что ты рядом, а других снов мне не надо, - последние слова я произнес с закрытыми глазами, откинувшись на спинку кресла и закинув руки за голову.
 - Действительно, еще не остыл... Неужели научился держать температуру в кружке на нужном тебе уровне? - спросил Вал, наконец-то сделав глоток кофе.
 - Ну, можно и так сказать, - ответил я, невинно поднимая глаза к потолку.
 - А как тогда? Это же самый простой способ, самое простое, что можно только себе представить!
 - А это... Секрет! - произнес я с хитрой миной, по крайней мере, я надеялся, что она была хитрой.
 - Не хочешь - не говори. Все равно потом не выдержит душа поэта, и сам расколешься.
Что верно, то верно, от него у меня секретов не было, как и у Вала от меня, но я любил его так дразнить. Он ведь очень любознательный и, если что-то от него скрывается, будет из кожи вон лезть, но допытается до сокрытой тайны. А когда он в таком состоянии, то наблюдать за ним, становиться одно удовольствие: он будет применять различные уловки, чтобы выпытать секрет, он будет льстить, задабривать, угрожать, в шутку, конечно, хотя... он может даже попытаться действовать исподтишка или применить какой-нибудь хитрый план. Но что возьмешь с меня? Мало того, что у меня не было от него секретов, так я ж еще и сам в порыве радости, что, мол, достиг таких результатов или результата, все расскажу, чтобы похвастаться.
- А зачем ты припер эти палочки-веревочки? - я решил сменить тему, пока в нем не разгорелось любопытство в полную силу, хотя, я знал, зачем он их принес и для чего, я даже знал, что мы будем возиться с ними вдвоем.
 - Как это зачем? Раз ты так внимательно разглядывал окружающий нас пейзаж и так музыкально сопел, принюхиваясь, то должен был заметить, что трава начала меняться, - проговорил он, указывая на красное поле.
 - Ну и что? - я решил прикидываться шлангом до победного конца.
 - Ты, что забыл, что в твоей любимой энциклопедии написано и то, что рассказы-вал тебе я? Ха! Ха! И еще раз. Ха! Не поверю! Знаешь ты все прекрасно, просто решил от-влечь меня от твоего способа подогрева. Но я, все-таки отвечу: потому что приближается осень, - как и следовало ожидать, он меня раскусил. - А раз осень близко, значит, нам надо запасаться мясом и ягодами. Разрешение на дичь нам с тобой не требуется, можем стрелять, кого нам будет угодно. Кстати, можно будет не только мяса заготовить, но еще и ягод с грибами. Пока ты еще не совсем правильно отличаешь некоторые растения, поэтому собирай только то, в чем полностью уверен, а там разберемся.
 - Да, господин, как скажете, господин! - я молитвенно сложил руки и начал кланяться как китайский болванчик, и, пока Вал отвлекся, быстренько свистнул у него кувшин с остатками кофе.
 - Эй! Ты свою порцию уже выдул! Верни в зад! Подчинись своему господину! - Валендор принял такой грозный вид, что захотелось заржать как необъезженному рысаку.
 - А кувшин у тебя ТАМ поместится? - я сделал большие круглые глаза, которые, по идее, должны были бы выражать крайнее удивление. - Ты и на такое способен? Поразительно! - однако кувшин я ему вернул, но только после того, как сам сделал из него приличный глоток.
 - И тут почти ничего не осталось... - грустно констатировал Вал. - Но мне хватит! Остатки сладки! А ты за этот вероломный шаг, будешь мне помогать делать стрелы! Неси наконечники из кухни, они стоят в углу около двери, увидишь, коробка большая...
 -Эээммм... А я думал это мусор и сжег ее... - виновато произнес я.
 - Ксер, не дури, не получится, тебя выдает две вещи.
 - Это какие?
 - Ну, во-первых, твоя не получившаяся виноватая рожа, вместо того, чтобы быть расстроенной, она у тебя готова порваться от улыбки. Ну, а во-вторых, краешек коробки виден мне через щель, которая осталась после твоего небрежного закрытия двери в кухню... Надо лучше закрывать дверь, если хочешь меня надуть!
 - Ладно-ладно! Можешь даже не продолжать дальше…
Я встал и прошел в кухню за указанной коробкой, которая оказалась тяжелее, чем предполагалось. Поставив коробку на стол, я забрал пустой кувшин и вернулся на кухню за новой порцией бодрящего напитка, которую я предусмотрительно приготовил, пока разогревал уже готовый напиток. Не забыв захватить с собой портативную жаровню, я вернулся к Валу, установил мини печку на стол и поставил сверху кувшин, не уступающий по своим размерам предыдущему.
 - Ну, что ж! Раз все готово, можно приступать к производству стрел, - произнес я,  поворачивая свое кресло так, чтобы было удобней заниматься делом.
 - А ты подготовился, молодец, - улыбаясь, проговорил Вал, алчно глядя на кувшинчик.
 - Фирма веников не вяжет! – сказал я, открывая коробку с наконечниками для стрел.
Каких наконечников там только не было: и широких ромбовидных, и узких, почти круглых, и трехлепестковых, и четырехлепестковых, и с шипами, и без шипов. Я смотрел на все это дело большими круглыми глазами, нет, теоретически я знал, что собой представляет стрела, и даже знал, что бывают разные наконечники для стрел, но я не думал, что их бывает так много. Если раньше все наконечники я видел только в музеях, причем уже давно проржавевшие и почти развалившиеся, то здесь и сейчас передо мной лежали новенькие, блестящие наконечники.
 - Что ты так на них удивленно смотришь? Не бойся, не укусят, пока их кто-нибудь в тебя не пошлет, - сказал Вал, глядя на меня. – Вот ты и будешь заниматься наконечниками. Я покажу тебе на одном как их надевать, а дальше ты сам. Надеюсь, много времени у нас эта работа не займет, основную часть я уже сделал, осталось только сделать оперение, этого я пока тебе не доверю, и насадить наконечник.
Валендор взял одну заготовку и первый попавшийся наконечник и стал обучать меня, как правильно закреплять наконечники, для этого требовалось не просто вставить древко во втулку, но и сначала обмазать конец древка чем-то типа клея, баночка с этим веществом была в коробке, затем аккуратно надеть на заготовку наконечник. Потом об-жать его специальными щипцами, да так, чтобы сильно не деформировать втулку. В общем, эта целая наука, поначалу я пыхтел над одним наконечником чуть не полчаса, а их требовалось сделать около восьмидесяти, на два полных колчана. Но потом приноровился и мои полуфабрикаты стали вылетать как с конвейера, я даже успевал в перерывах сделать несколько глотков кофе. По Валу было видно, что он этим делом занимается уже приличное количество времени, и опыта у него более чем достаточно. Он делал оперение почти на автомате, лишь изредка посматривая на готовый результат, видимо это были те стрелы, в оперении которых он был не слишком уверен или… Да кто его знает? Может, это у него такой самоконтроль за собой.
 - Фууух… Последняя, наконец-то! – устало проговорил я, откладывая последнюю стрелу в кучку.
 - Не обольщайся. Это еще не конец! Теперь нам надо натереть их воском, чтобы защитить от влаги и гниения. Но отдохнуть и, правда, можно, только недолго, - произнес он, и закурил сигарету, да и в этом мире они были, хотя тут многие курили сигары, а не сигареты.
 - Пока ты куришь, я, пожалуй, выпью немного кофе, которое у нас осталось. Хотя за сегодня я уже столько его выхлебал… - сказал я и взял кувшин с остатками кофе.
 - Можешь тоже покурить, вместо кофе.
 - Нет, спасибо, я больше не курю… Не хочется что-то.
 - Как знаешь, - улыбнулся он.
Идиллия продолжалась не долго, примерно минут пять, а потом мы снова взялись за работу. Оставалось совсем немного сделать, всего-то натереть древки воском, ведь сей-час работы было меньше наполовину. Как я ошибался! Воск в холодном виде очень плохо пристает к обрабатываемой поверхности, поэтому его, сначала, нужно разогреть и, желательно, в руках, чтобы он был не выше температуры тела, тогда его свойства лучше сохраняются, а также при такой температуре материала он легче всего наносится. Дело тут еще и в простой экономии, так воск расходуется наиболее эффективней, а также нельзя забывать и об аэродинамических свойствах стрелы, если воска будет слишком много, или он будет нанесен не равномерно – стрелы будут улетать не туда, куда ты их отправляешь.
 - Отлично! Вот теперь мы закончили со стрелами. Осталось их разложить на кухне, чтобы воск окончательно закрепился на дереве и подсох, - проговорил уставшим голо-сом Вал. – И давай их сразу рассортируем.
 - Давай. И пойдем уже спать. Я так устал, что еще и готовить что-то на предмет пожрать, ничего не хочется. Не знаю как тебе, а мне сейчас видится только наша кровать, - ответил я.
 - Согласен. На дворе уже ночь. И, судя по Фибо уже за полночь, а нам надо встать рано, - Валендор собрал стрелы и унес их на кухню, а я прибрал на столе: все мелкие от-резки кожаных тесемок, тряпки, обломки перьев – всё скинул в опустевшую коробку из-под наконечников. Саму коробку я принес на кухню и поставил на тоже место, где взял, заодно захватил с собой потухшую жаровню и пустой кувшин.
Фибо – это ночное светило этого мира, чтобы вам было понятно, о чем говорил Вал. Но если в моем бывшем мире Луна светилом являлась лишь номинально, так как на самом деле она не светит, а отражает, то здесь Фибо было именно светилом, но не звездой, а чем-то иным. Свет, который излучал этот спутник, был мягкого синего цвета, на местную луну можно было смотреть, не боясь сжечь сетчатку глаза.  А  из энциклопедии я узнал, что некоторые виды фруктов могут созреть только под светом этого синего шарика, да и собирают их ночью. Кстати, абсолютно темных ночей здесь практически не бывает, все потому, что здесь редко бывает низкая облачность и тучи по ночам, почему так происходит, я пока не понял. Но если все же выдается темная ночь, то это считается дурным предзнаменованием и не сулит ничего хорошего, выходить в такую ночь не рекомендуют. Хотя мне интересно, почему не рекомендуют. Надо будет как-нибудь попробовать.
 - Ну, вот и все! Мы закончили! Мы с тобой молодцы! – довольно потирая руки, произнес Вал, отходя от стола, на котором разложил стрелы.
 - Я теперь, мой дорогой, - я подошел к своему второму тому и, обняв его, потянул в сторону двери в холл. – Мы пойдем, примем душ и баиньки…
 - Что прям-таки и примЕМ? – игриво спросил Валендор.
 - Ага… Это чтобы сократить время на пребывание в ванной, и еще, чтобы кто-то из нас не уснул, в ожидании другого из душа…
Теплая вода прекрасно снимает усталость, особенно если ты стоишь под этой водой не один. Совместные полоскания заняли у нас около получаса, ну, или немного больше… Кто их считает, эти минуты, правда же? Зато, не успели мы коснуться головами подушек, как не заметили, что уснули.

Проснулся я от того, что мне кто-то щекочет нос, отмахивания не помогали, мат тоже, пришлось открыть глаза и посмотреть на того, кто совершал это бесчеловечный по-ступок. Как и следовало ожидать, это был Вал. Причем эта сволочь лежала на боку лицом ко мне, подпирая голову одной рукой, а второй щекоча мне пером нос, при этом он еще и сдавленно хихикал. Как я успел заметить, солнце еще не встало, но начало светать.
 - Я отомщу… - сонным голосом произнес я.
 - Давай вставай, надо собираться. На охоту, как и на рыбалку, лучше ходить рано утром.
Если уж меня разбудили, или я проснулся от звука будильника, то лежать бревном я не могу, просыпаюсь быстро и так же быстро встаю с кровати. Так было и в этот раз. Скинув с себя одеяло я встал и посмотрел на того изверга, что разбудил меня: он лежал уже одетый, видимо, встал уже давно. Кинув укоризненный взгляд и покачав головой, я прошел в ванну.
 - Одень то, что я для тебя приготовил. Я положил все на стул. Жду тебя внизу, - прокричал через дверь ванной Вал.
 - Хорошо, только если это будет не женское платье!
Покончив со своими водными процедурами, которые заняли у меня немного больше времени, чем я рассчитывал, а все из-за этого дурацкого бритья – терпеть не могу это дело! – я вышел и посмотрел, что приготовил для меня Валендор. Ничего криминального там, в общем-то, не оказалось. Обычные кожаные штаны коричневого цвета, достаточно плотно прилегающие к телу, чтобы ни за что не цепляться в лесу, рубашка из плотного материала такого же цвета, и на спинке висела охотничья куртка из легкой, но теплой шерсти. Шерсть эта была полудиких животных, которые водились далеко от наших мест, только вот название этих животин я не произнесу и даже не напишу, иначе сломаю себе пальцы, поэтому вещи из такого материала были довольно дороги у нас. Да и шерсть эта была не совсем обычная, вещи из этой шерсти не промокали под дождем, не продувались  ветром и отлично согревали в самые лютые морозы, но в то же время, ткань была очень тонка и почти невесома, для охоты или для активного времяпрепровождения самая хорошая одежда. Помимо одежды рядом стояли высокие сапоги из мягкой кожи и на кожаной подошве, для наиболее бесшумной ходьбы. Одевшись и взяв с собой курточку, я спустился вниз к Валу.
 - Отлично, значит, я не ошибся с размерами. Все прекрасно тебе подошло, - произнес Валендор, подходя с кувшином горячего кофе к столу, на нем была точно такая же одежда.
 - Это прекрасный подарок, спасибо, а то я б еще часа два думал, в чем бы мне пойти.
 - А это не подарок, а аванс. За это ты должен подстрелить кого-то, кроме себя.
 - Да ладно тебе, ты же видел, как я научился стрелять, конечно, мне далеко до тебя, но все-таки… - я постарался соорудить обиженную физиономию.
 - Видел-видел, но одно дело стрелять по мишеням, а другое в живое, да еще и движущееся существо, если не сумел подстрелить с первого раза, - он разлил кофе по чашкам и подвинул на середину стола корзинку с печенюшками. – Колчаны я уже собрал. Стрелы в нем лежат по секциям, не забыл, какое оперение соответствует каждому виду стрелы?
 - Неа, - я закинул в рот маленький кусочек рассыпчатого печенья, - Черные стрелы – самые широкие для крупной дичи. Белые – самые узкие для мелкой. Коричневые - трех-лепестковые для средних размеров животных, Серые – четырехлепестковые для того, что-бы травмировать и изматывать.
 - Верно. Надеюсь, что последние тебе не понадобятся, но это так, на всякий случай. Если расстреляешь все остальные, - улыбаясь, заметил он.
Спустя пятнадцать минут мы уже вышли из дома и направились в лес, благо идти до него нам было не так далеко, всего десять минут на запад от нашего дома. Мы шли по красному полю, с близкого расстояния казалось, что синевы в листьях стало за ночь еще больше. Луки у нас были короткие, предназначенные специально для охоты, чтобы легче было передвигаться и целиться в лесу, на поясах с одной стороны висели длинные охот-ничьи ножи, а с другой сумка для всякой мелочи, типа ягод или грибов. Колчаны мы по-весили за спину, так чтобы стрелы было удобно доставать правой рукой. Луки наши, хоть и охотничьи, но были дополнительно усилены, плюс ко всему над ними потрудились умельцы из местной гильдии магов, теперь они, как бы это назвать, имели что-то типа авто прицела-корректировщика. Нет, в слепую стрелять, конечно, нельзя было, и стрелы не огибали препятствия и не гонялись за добычей, но если ты прицелился, то лук «зафиксирует» цель и пошлет стрелу точно в то место, куда ты задумал, если цель остается на мес-те или двигается в прямом направлении на, или от, тебя. Плюс ко всему стреле придавалось дополнительное ускорение, например, если стрела выпущена из такого же лука, но без усиления, то на расстояние в тридцать метров она летит примерно секунду, а из наших луков – вдвое меньше.
 - А теперь нам стоит разделиться, негоже охотиться вместе, только дичь распугаем. Да и тебе надо бы потренироваться. Я даже забуду про аванс, - улыбнулся Вал и хитро подмигнул, - Возьму натурой. Я пойду в юго-западном направлении, а ты иди в северо-западном. Надеюсь, сумеешь выйти потом к дому? И не забывай, чему я тебя учил. Хотя ты быстро учишься, думаю, справишься. В конце концов, не маленький мальчик. Удачной охоты!
 - Натурой не отдам! И тебе удачной охоты Маугли… - последнюю фразу я проговорил на манер удава Каа из одноименного мультфильма из моего мира.
Еще раз, улыбнувшись друг другу, мы вошли в лес и сразу разошлись в разные стороны. Лес был преимущественно лиственный с огромными вековыми деревьями, местами с веток свисали стебли вьющихся растений на подобие плюща, только немного по-толще. Порой этот лес напоминал тропический, с растущими прямо на деревьях цветами всех цветов и размеров, уж, не знаю, были ли они ядовитыми или нет, я еще не настолько хорошо разбирался в местной флоре. Хотя не спорю, красота была невообразимая, первые полчаса я медленно шел и любовался обилием осенних красок на деревьях, что самое удивительное тут были и вечно зеленые деревья, и уже начинающие желтеть, и полностью желто-красные. Землю покрывал ковер из опавших листьев и, местами, мха, идти по такой земле было одно удовольствие, шагов практически не было слышно. Солнце уже взошло довольно высоко и било мне в правый глаз, когда я попадал под его лучи, спасибо деревьям и их не опавшим листьям, которые закрывали меня от солнечного света.
Вдоволь нагулявшись, я все-таки решил, что пора уже и делом заняться. Я снял с плеча лук и понес его в руке, чтобы было удобней и быстрей среагировать на потенциальную жертву. Я постарался выкинуть из головы все посторонние мысли, такие как прекрасная погода, красота леса и обнаженное тело Вала. Все замечательно получалось, кроме последнего. И к чему бы это? Вспоминая то, чему учил меня все эти месяцы Валендор, я начал приглядываться к стволам деревьев и земле в поисках следов каких-нибудь животных. Сначала я ничего не замечал, гибкое и подвижное тело постоянно вставало перед моими глазами, но неимоверными усилиями мозга, я все-таки сумел приглушить эти образы и на одном из деревьев заметил какие-то подозрительные следы. Подойдя ближе, я определил их как «почесуха рогами о ствол» какого-то рогатого животного. С рогами в этом лесу были и олени, и лоси, и зубры, и бизоны, и лесостепные газели, и, неведомый мне ранее, некий полендир. Что это за зверь, я пока не знал, я о нем только читал. Представив себе стандартных размеров взрослых животных каждого вида, которых знал без картинок или хотя бы мог себе четко представить, я решил для себя, что эти следы оставил кто-то крупнее газели и мельче зубра. Осмотрев землю под следами рогов, я обнаружил следы копыт, которые явно не относились к зубрам, но и лосиными я бы их не назвал. Оставалось надеяться, что это был олень, думать о том, что это мог быть этот неведомый зверюга полендир, я не хотел.
Я решил сосредоточить свои усилия на этих следах, поскольку они явно были свежими. Внимательно осмотрев землю под ногами, я определил, что животное продолжило движение дальше на северо-запад. Осторожно ступая по земле, глядя под ноги, чтобы не наступить невзначай на какую-нибудь ветку, я медленно продвигался вперед, помимо следов копыт мной были замечены и другие следы процессов жизнедеятельности любого живого организма, попросту говоря, говна. Еще дальше я наткнулся на небольшой обглоданный кустик, ветки этого куста были еще влажными от слюны зверя. Мне пока что везло: следы не потерялись, а становились все свежее, да и ветер был на моей стороне, потому что он практически не ощущался, а легкие порывы, которые умудрялись проникнуть в лес, дули мне в лицо.
С момента обнаружения обглоданного куста я стал еще осторожней, теперь я шел практически на цыпочках, взял лук на изготовку и достал трехлепестковую стрелу. Ее «лепестки» были заточены, чтобы легче проходить в жертву и для того, чтобы была возможность перерезать этими острыми краями сухожилия или яремные вены, если, конечно, повезет попасть по этим жизненноважным местам на теле животного. Через какое-то время я почувствовал, как ветер стал дуть немного сильнее, практически не прекращаясь, это могло значить, что я приближаюсь к какой-то открытой области, скорее всего, к какой-то поляне или чему-то подобному.
Теперь я начал передвигаться от дерева к дереву на носочках, еще внимательней глядя под ноги. С ветром ко мне принесло и запах животного, а еще через пару метров я  уже слышал, как он хрипел, и еще доносился какой-то не то скрип, не то скрежет, как будто кто-то что-то возит туда-сюда. Из-за того дерева, за которым я стоял и прислушивался, мне был виден край начинавшийся поляны, судя по всему большой, не меньше двадцати-тридцати метров в диаметре, если судить по виднеющемуся небу над ней.
Я аккуратно прокрался к самому краю поляны, на мое счастье с моего края росли кусты высокие и довольно густые, я спрятался, пригнувшись как можно ниже, за одним из кустов, стараясь не производить никакого шума, и оглядел поляну. Как я и предполагал – это была большая елань, мои расчеты по поводу ее размера попали в цель. На другом ее конце стоял, хвала всем богам, олень, а не какой-то там полендир. Олень был не молодой, судя по тем рогам, которые он чесал о ствол дерева, на крупе у него был заметен шрам, проходящий практически по всей ноге, шрам довольно уродливый и крупный, поэтому я сумел его разглядеть его с такого расстояния. А если он еще жив с таким шрамом, значит это уже довольно осторожный и пугливый зверь, поэтому я старался даже дышать через раз, чтобы не спугнуть. Я ужасно не хотел подводить Вала, я хотел прийти домой с добычей, а если это будет такая добыча, то это поднимет меня еще больше в его глазах.
Олень стоял ко мне полубоком, ну, или по диагонали от меня, если вам так более понятно будет, кажется, он меня не услышал, потому что, как ни в чем ни бывало, продолжал чесать свои рога. Я решил, что наиболее уязвимым местом, ранение в которое сможет либо обездвижить, либо ощутимо замедлить его, будет выстрел под лопатку передней правой ноги, потому что именно этим боком он ко мне и стоял. На всякий случай я достал еще одну такую же стрелу и воткнул ее перед собой, опустился на одно колено, для лучшего прицеливания и опоры и поднял лук. Как я помнил, нужно лишь сосредоточиться на той точке, в которую собираешься попасть, и мысленно отдать команду луку. Медлен-но натягивая тетиву почти на полную длину стрелы, я сосредоточился на том месте под лопаткой, я думал только об этом и почти сразу почувствовал легкое покалывание в руке, сжимающей лук. Это покалывание означало, что можно стрелять, что лук «понял» приказ. Я отпустил тетиву и не успел я моргнуть, как стрела впилась точно в то место, куда я целился.
Однако радоваться было еще рано, олень пошатнулся от удара, буквально на секунду замешкался, встал на дыбы и понесся. Но не противоположную от меня сторону, а прямо на меня! Я потерял контроль над собой, руки нещадно затряслись. Единственное что я успел сделать – это выхватить торчащую из земли стрелу и, зачем-то, выбежать из кустов на оленя, но этого животное не испугалось. Рогатый встал как вкопанный, затормозив всеми ногами, из его раны бежала кровь, он смотрел на меня налитыми кровью глаза-ми, а я в ступоре смотрел на него. Игра в гляделки продолжалась не долго, он медленно опустил голову вниз, выставив вперед рога, я, опомнившись, стал натягивать тетиву и поднимать лук на своего соперника, но не успел я еще до конца нацелиться, как олень снова помчался вперед, явно пытаясь поднять меня на рога. Я все-таки решил выстрелить, отпустил стрелу в полет на резком поднятии лука, но я не увидел, куда улетела стрела, по-тому что мне надо было делать прыжок в сторону от бегущего на меня разъяренного зверя. К сожалению, из-за своего выстрела, я начал кувырок слишком поздно, я почувствовал, что олень рогом все-таки зацепил меня за правое плечо, меня отшвырнуло назад в кусты, а перед этим мгновением я услышал, как что-то где-то хрустнуло в районе плеча. Полет в кусты занял не больше секунды, приземление было отвратительным, с переворотом назад через голову. Я свернулся в клубок, прикрыв голову руками, в надежде защититься, от рогов и копыт раненого оленя, хоть и понимал, что шансов у меня нет. Я лежал и ждал, когда он нападет снова. Не знаю, сколько времени я так пролежал, боясь посмотреть, где он. А что вы хотите? А вы бы не испугались? Я бы посмотрел на вас в этой ситуации!
Плечо адски болело, мне казалось, что оно сломано. Через какое-то время я решил убрать руки и поднять голову. Видимо лежал я очень долго, потому что шея успела за-течь, и я с трудом смог оглядеться: оленя рядом не было, зато был виден путь его бегства сквозь молодую поросль, он убежал, не разбирая дороги, на земле и листьях была кровь. Я медленно распрямил ноги и перевернулся на спину, плечо отозвалось резкой болью. Я по-пробовал пошевелить сначала пальцами руки, потом попробовал согнуть руку в локте – получилось! Но вот поднять руку полностью я не смог – резкая боль в лопатке помешала это сделать. Я поморщился от боли, но, в тоже время, отметил, что рука не сломана, а про-сто вывихнута. Опираясь на здоровую руку, я кое-как сумел подняться на ноги и заметил, что колчана за спиной нет, зато я увидел его неподалеку в кустах, точнее то, что от него осталось. Я подошел ближе, чтобы посмотреть на его повреждения, он был сломан пополам, большинство стрел также были сломаны, видимо олень зацепил меня рогом за колчан и при таком падении он сломался, переломав почти все стрелы. Я присел на корточки и левой рукой начал собирать целые стрелы, их оказалось всего шесть штук: две черные, три белые и одна серая.
 - Черт! Черт-черт-черт!!! Чтоб ты себе ноги переломал, скотина рогатая! - выругался я, поднимаясь в полный рост, зажав в руке стрелы. – Без лука эти стрелы будут бес-полезны, хотя без второй здоровой руки будет бесполезен и лук…
Я прошел сквозь кусты и встал на то место, с которого прыгал и осмотрелся, в надежде найти лук. Я его увидел метрах в пяти левее себя, медленно двинулся к нему, слег-ка прихрамывая. Подойдя вплотную к нему, я нагнулся, чтобы поднять его, хвала всем на свете существующим и не существующим богам и богиням – лук был цел и невредим.
 - Я принимаю твое восхваление! – внезапно раздалось с другой стороны поляны.
Я резко распрямился и огляделся по сторонам, но никого не заметил. «Наверно, по-чудилось… и не мудрено» - подумал я и двинулся к центру поляны.
- Не почудилось, горе-охотник! – снова этот голос, и я, наконец, увидел обладательницу этого голоса, а это была женщина, выходящая из-за дерева, о которое чесал свои рога олень.
Я остановился в центре поляны и молча смотрел на подходящую даму, довольно странно и не по погоде одетой. На ней была одета шуба из куниц, головы которых свисали снизу, как полы шубы, на голове красовалась медвежья голова, которая, видимо, служила шапкой, на плечи была накинута медвежья же шкура, наверно и голова, и шкура были единым целым в этом ансамбле одежды. На ногах были меховые то ли сапоги, то ли унты, то ли фиг его знает что, уточнять мне не хотелось. В руках эта прелестница, а она была красива, держала лук с вложенной в него стрелой. Она медленно подходила ко мне, с луком наготове, и остановилась в десяти шагах от меня.
 - Кто вы, сударыня? – я решил быть вежливым, потому что не в моем положении с висящей плетью рукой, хамить и нарываться на стрелу, а то, что эта дамочка умела с ним обращаться, я нисколько не сомневался.
 - Важно ни кто я такая, а кто ты? – вопросом на вопрос ответила она, да еще и с какой-то издевкой.
 - Я – Ксерон, охотник-неудачник… - грустно ответил я.
 - То, что неудачник – понятно и без подсказок, но она имела ввиду не это, - произнес грубый мужской голос слева, и я повернулся туда.
Из леса с левой стороны от меня вышел мужчина с большой седой бородой, закрывающей всю грудь, одетый в белоснежную одежду, на голове у него была большая серая шапка, что-то вроде папахи или чего-то похожего на нее. На поясе висел внушающих размеров кинжал в золотых ножнах, а на ногах были сандалии с серебристыми веревочками. Он остановился на таком же расстоянии от меня, что и первая женщина. На вид ему было около шестидесяти лет, коренастый, руки лопаты могли, наверно, разорвать медведя по-полам, особо не напрягаясь.
 - Так вас двое? – на автомате спросил я, попеременно глядя, то на мужика, то на девушку, я окончательно отнес ее к девушкам, так как она еще была довольно молода.
 - Нет, нас больше, - послышалось справа, и я резко повернул голову вправо.
В десяти шагах от меня, они, видимо, решили поиграть в синхронистов на траве, стояла еще одна девушка, как она подошла, я не слышал. Она была юна, с каштановыми волосами, собранными в подобие шарика на затылке, да простят меня девушки, за такое описание прически. Тело покрывала белая туника до колена с голубой полоской на подоле, на ногах были золотые сандалии, а в руках она держала копье с золотым наконечником. «Помешаны они, что ли, на золоте?» - проскользнула у меня мысль со скоростью мангуста.
 - Нас четверо, если тебя это интересует. И я бы не стал называть его «неудачником», скорее очень удачливым убийцей! – на этот раз говорили у меня из-за спины, и у меня по спине пробежали мурашки, потому что голос был бесплотный, ни мужской, ни женский.
Я обернулся. Зря я это сделал! Из тех кустов, откуда ранее выполз я, на меня надвигалось нечто полупрозрачно-белёсое. «Призрак!» - подумал я, но решил пока не пани-ковать, хоть меня и окружили со всех сторон. Призрак был больше похож на мужчину, чем на женщину, а на голове были… рога… по форме почти такие же, как и у моего оленя. Сказать что-то более определенное, чем развивающаяся призрачная хламида, о его одежде невозможно, а как еще описать одежду призрака? Или кем он там был? Меж тем, этот дядя, судя по всему, не собирался останавливаться, как его предшественники, в десяти шагах от меня, он хотел двинуться ко мне, с вполне определенным желанием, читавшимся на его суровом призрачном лице: убить!
 - Остановись, Теккеицерток! – воскликнула первая девушка, спасибо ей, потому что призрачный мужик остановился.
И, кажется, я окончательно догадался, кто эти люди-нелюди. Догадки у меня появились после появления третьего персонажа в этой греческо-римской одежде. А после то-го как дамочка произнесла имя призрака, сомнения отпали сами собой. «Что? Опять?! Да когда ж вы от меня отстанете-то?!» - вопил я про себя. Я устало опустился на землю, так как подозревал, что разговор будет долгим.
 - Да что ж ваша братия от меня никак не отвяжется? – вслух произнес я. – Что на этот раз? И знаете еще что? Теперь я вас не боюсь, потому что вы не имеете здесь своей власти, так что начнем разговор мы на моих условиях.
 - Да неужели догадался? – саркастично заметил призрак.
 - Что за условия? – спросил бородатый.
 - Вы все сначала представитесь своими именами. Из вашей четверки я могу угадать только эту богиню, - я кивнул на ту, что была справа с копьем.
 - Что ж, попробуй, угадай, - проговорила она с каким-то странным выражением лица, будто от моего ответа зависело: полетит копье в меня или нет.
 - Судя по тому, как ты одета, с чем пришла, основываясь на предыдущем опыте общения с вашими коллегами, и на моих знаниях мифологии… Я бы назвал тебя - Селасфора, Агротера, Гегемона, Феба или, как многие в вашем мире знают тебя, Артемида.
 - Угадал. За это я помогу тебе в твоей небольшой проблеме, - проговорила она, во-ткнула в землю копье и медленно подошла ко мне. Остальные молча наблюдали за происходящим. Глядя на меня сверху вниз, Артемида жестом попросила меня сидеть спокойно, затем наклонилась. Положила одну руку мне на правое плечо, по нему сразу потекло тепло, взяла мою вывихнутую руку и, резко дернув и надавив в области лопатки, вправила мне вывих.  Послышался хруст, но боли я не почувствовал, и рука снова стала функционировать как прежде.
 - Спасибо тебе! Я ничего не почувствовал.
 - Не за что. Если бы ты назвал меня другим именем, я бы метнула в тебя свое копье.
 - Кхм… Я догадывался об этом. Но вернемся к нашим баранам. Остальных я, по-прежнему, не знаю. Представьтесь, пожалуйста.
 - Я – Девана, богиня охоты у славян, - представилась другая девушка.
 - А меня зовут Апсаты’. Как и все здесь собравшиеся я бог охоты. Мой народ балкарцы и карачаевцы, - произнес бородач.
 - Ты уже слышал, как меня зовут, - резко сказал четвертый.
 - И все же я хочу услышать это от тебя.
 - Теккеицерток. И попрошу не коверкать мое имя! Я дух охоты и хозяин оленей у эскимосов, – зло проговорил призрак.
 - Очень приятно познакомиться. Как зовут меня – вы в курсе, иначе не пришли бы сюда. Итак, что богам охоты понадобилось от меня? Явно не подношения… - начал я свою предполагаемую длинную речь.
 - Именно подношения нам и нужны, - произнесла Девана.
 - ЧТО?! С какого х… с чего вдруг? – от этого заявления я чуть челюсть не потерял.
 - А с того, что надо было отказаться и не вспоминать тех с кем ты жил, дружил и общался! – сказал призрак.
 - А я разве вспоминаю и грущу по ним?
 - Не обязательно грустить. А вспоминать, вспоминаешь, не часто, но этого достаточно для того, чтобы связь с нашим миром не оборвалась, - ответил Апсаты, погладив свою бороду.
 - Когда же это уже закончится? Я что здесь несчастлив, что тот мир от меня никак не отвяжется? Я что такой необходимый там элемент? Да он мне не впился ни в какое место! Я люблю Вала, и я не уйду отсюда добровольно, лучше сдохнуть!
 - Успокойся. Никто не собирается тебя забирать в тот мир, по крайней мере, мы-то уж, точно. Напротив, мы хотим помочь тебе, - заговорила Артемида.
 - Но как? Как боги охоты могут помочь мне в этом? Вы же не боги воспоминаний и привязанности!
 - Очень просто. Фактически, ты изначально помог сам себе, в каком-то роде, да и твои бывшие друзья тоже помогли, сами того не зная, - продолжала греческая богиня, - Вы дали друг другу образы животных, или же ты сам ассоциировал кого-то с каким-либо животным. Поэтому эти животные теперь появились тут и могут способствовать твоему похищению в прежний мир. Чтобы помочь окончательно избавиться от них, мы здесь и появились. Теперь ты понимаешь, почему именно мы, боги охоты, явились сюда?
 - Вы хотите сказать, что я должен открыть охоту на тех зверей, образы которых соответствуют тем, с кем я жил раньше? – задумчиво спросил я. – И это и будут те самые подношения?
 - Именно. Возможно, ты не так безнадежно глуп, как я думала, хотя… - Девана как-то странно и застенчиво улыбалась, а на щеках появился легкий румянец. – Тех, кого тебе придется найти – четверо. По одному животному каждому из нас. Какой образ кому, мы решим сами.
 - Но как я их найду в огромном лесу? Да и еще здесь водятся точно такие же животные, как и у нас, за редким исключением. Мне их всех перебить надо? – недоуменно спросил я.
 - Нет, ты что, дебил?! – кто бы это мог сказать, кроме озлобленного Теккеицертока, все еще обиженного за того оленя, который чуть не угробил меня. – Тебе надо убить только одного зверя, такой зверь только один. Как их тебе найти? Я не знаю. Но если ты хочешь избавиться от опасности, то тебе придется это придумать самому.
 - К сожалению, Теккеицерток прав. Мы не знаем, как тебе отличить двух одинаковых особей. Единственное, что я могу предположить в качестве помощи, - начал Апсаты, поглаживая свою бороду, - Все животные будут иметь тот же пол, что и реальный чело-век. Больше, мы сказать не можем.
 - Но как вы поймете, что я убью именно того, кто нужен?
 - Очень просто, в момент смерти нужного зверя, мы это почувствуем, так как они будут возвращаться в наш мир, - ответила Девана.
 - Только будь осторожен, не смотря на то, что они и из другого мира, опасность от них может быть вполне реальная. Надеюсь, у тебя не было ассоциаций со своими близки-ми знакомыми и очень опасными агрессивными животными, - сказала Феба.
 - Ооо!! Как мне это все надоело! Я уже даже рассчитываю на то, что придет еще кто-то из вашей братии с другими замутами и указаниями! – я был в ярости, меня эта не прекращающаяся война меня и моего бывшего мира уже достала.
 - Ты слишком импульсивный, так ты не добьешься успеха в охоте. Тебе надо быть более собранным, спокойным и хладнокровным, особенно хладнокровным. Ведь тебе, по сути, придется убить твоих друзей, а на это не каждый способен, - медленно произнес бородатый дяденька с кинжалом.
 - Мои друзья здесь. Мой мир здесь. Моя жизнь здесь. Там, - я большим пальцем указал за спину, - У меня ничего и никого нет. Там, меня никто и ничто не связывает. А с этого момента, раз пошла такая пьянка, и тот мир не хочет отказываться от меня, я буду считать врагами всех из того мира, кроме богов, конечно. Поэтому я убью всякого, кто за-хочет меня туда вернуть, не задумываясь.
 - Неплохой ход. Думаешь, тебе поможет? – спросил Теккеицерток. – Ты даже с луком обращаешься как дилетант! И тупишь, когда на тебя двигается разъяренное животное.
 - Все придет с опытом, Теккеицерток, не злись ты так на него из-за своего оленя, тем более, я еще раз напомню тебе, в этом мире ты не владеешь ничем. Он научится, со временем… - тихо, но настойчиво проговорила Артемида.
 - Но, может, вы хоть что-то можете посоветовать мне, кроме того, что мои объекты охоты будут соответствовать половому разделению? – спросил я в надежде, что они хоть что-то еще знают.
 - Они, действительно, не могут тебе больше ничем помочь, Ксерон, - раздался голос, уже знакомый мне, и буквально из воздуха, вышла моя, теперь уже, можно сказать, старая знакомая.
 - Маат? Ты? Что? Как? Почему? – я не мог понять, при чем тут эта египетская богиня, какое отношение она имеет к охоте, она совсем из другого «отдела» организации богов.
 - Ты узнал меня, значит, не забыл нашу предыдущую встречу. Не могу сказать, что я довольна твоим решением в прошлый раз. Но оно было твоим и это главное, - женщина в желтом платье с изогнутым посохом и со страусиным пером в волосах, любящая эффектные появления, смотрела на меня и улыбалась. С чего бы это? – Я появилась потому, что тебе не справиться без посторонней помощи в этом деле, а охотники тебе не помогут тем, чем могу помочь я. 
Маат ударила посохом в землю, и из изогнутой знаком вопроса трости начал быстро расти какой-то отросток. Росток увеличился примерно до размеров стандартного карандаша, и на нем стали также быстро прорастать листья, а в финале этого действа, на ветке распустилось три цветка. Я сразу же узнал эти цветы – это был росток моего любимого дерева, с грамофоноподобными цветами, росшее на вершине холма за домом. Богиня подставила ладонь под веточку, и она упала в ее руку.
 - Эти цветы помогут тебе найти тех, кто тебе нужен, - Маат подошла ко мне и вставила веточку в петлицу куртки, до меня сразу же донесся запах мандаринов, - Цветы на этой ветке будут менять запах по мере приближения к нужному тебе животному. Если рядом не будет никого – они будут пахнуть так, как они пахнут для тебя обычно, например как сейчас.
 - А на какой запах, они будут менять свое благоухание? – спросил я, остальные боги стояли, слегка опустив головы в безмолвном почтении. – И не завянет ли цветок?
 - Запахи будут такие, какие у тебя ассоциируются с тем человеком, образ которого будет впереди. Так ты сможешь приблизительно определить, кто тебя ждет. Цветы не за-вянут, пока ты не уничтожишь последнее животное. А теперь тебе пора, вы и так потратили много времени впустую. Двигайся в том направлении, это последнее, в чем я могу тебе подсказать, - Аммаат указала посохом между Теккеицертоком и Артемидой. – Удачи, Ксерон.
Маат медленно растворилась в воздухе, а остальные боги начали уходить в лес, ту-да, откуда они выходили изначально. Я еще раз понюхал веточку – яблоки – и пошел в указанном направлении. В этот раз мое продвижение в лес было более сосредоточенным  и решительным, пять стрел я заткнул с левой стороны за пояс, а шестую, белую, я нес в руках. Шагая по лесной подстилке, я думал, кто мне может повстречаться, в количестве четырех штук. Трех я мог определить сразу, а вот четвертый? Но я не успел додумать эту мысль, запах от цветка изменился и, видимо, уже давно, потому что аромат был очень сильным. Запах шоколада, сменялся запахом свежей выпечки, а последний запах чуть не сбил меня с ног – кофе! Я остановился, вложил стрелу и, слегка оттянув тетиву, начал внимательно вглядываться в пространство перед собой. На меня сверху что-то упало, я поднял голову и увидел сидящую прямо надо мной упитанную белку. Белка смотрела на меня, слегка наклонив голову и сжимая в лапках какой-то орех, увидев, что я смотрю на нее, она резко развернулась и перепрыгнула на соседнее дерево, затем еще на одно и остановилась. «Белка? Да ладно! Не может быть!» - подумал я, тем не менее, запах немного ослаб, я сделал несколько шагов, чтобы проверить мою теорию. Когда снова приблизился на довольно близкое расстояние к белке, ароматы вновь усилились.
 - Очень интересно… Выходит первое животное – это белка? Но кто это? – шепотом произнес я.
А рыжий грызун, снова отпрыгнул на соседнее дерево. Я даже не знал это белка-мальчик или белка-девочка, я как-то не разбираюсь в половой принадлежности животных, ладно еще собаки и другие крупные зверюги, но такая мелюзга была для меня загадкой. Хотя кто это мальчик ли, девочка ли – меня не волновало, главное, что я нашел первую жертву. Белка грызла орех, но не забывала посматривать на меня, а я думал, что делать, ведь это не совсем обычные животные, наверняка, у них интеллект развит лучше, чем у обычных тварей. Делать какую-то приманку не имело смысла, эта тварь уже была занята орехом, да и не было у меня ничего, что могло послужить приманкой, я ничего не успел собрать из подножного корма. Стоять столбом, тоже было глупо, я зашел за ближайшее дерево и прислонился к нему спиной. Немного подождать и посмотреть, что будет делать хвостатое – вот как я решил поступить. Я сосчитал про себя до трехсот и выглянул из-за дерева с другой стороны: белка все еще сидела на той же ветке и занималась орехом, видимо уже другим, потому что он был крупнее, но где она его взяла, если рядом ничего подобного не росло? В мою сторону она не смотрела, уж, не знаю, то ли подумала, что я ушел, то ли и так все прекрасно знала.
Если она меня не видела – это был мой шанс! Я осторожно высунул из-за дерева лук, прижимая его к стволу дерева, немного выглянул сам и стал прицеливаться в рыжую тушку. Целить в какие-то другие места не имело смысла, во-первых, я не попаду, во-вторых, попадать было некуда, кроме тушки. Если выстрел будет точным, то тушка упадет на землю, если нет - искать мне ее потом еще долго… Я сосредоточился на одной точ-ке, лук послушно среагировал на мой приказ легким покалыванием, и я выстрелил. Казалось, стрела летит целую вечность, я видел, как белка в момент выстрела подняла голову и смотрела на меня, а потом ее тушка упала вниз по параболической траектории, все-таки скорость стрелы от этого лука очень высока. Для меня жизнь вернулась к обычной скорости, я бегом бросился к валяющемуся тельцу, пока еще трепыхающемуся, подбежав, я увидел, что стрела вошла точно в то место, куда я и метил. Белка скреблась лапками по земле, а задними пыталась отталкиваться, в попытке убежать, но ей мешала стрела. Я поднял ее за хвост, стрела вошла почти до самого оперения, эта тварь в висячем положении попыталась меня укусить, изогнувшись всем тельцем. Я с размаху, приложив все силы, припечатал ее о ствол ближайшего дерева, с громким «шмяк!» белка безвольно повисла на хвосте. Головы у нее теперь почти не было, во всяком случае, головой это было теперь сложно назвать, а на щеке у меня повисла какая-то мерзкая на ощупь субстанция, я брезгливо смахнул ее тыльной стороной руки, в которой был лук. Вдруг трупик начал растворяться у меня в руках, я быстро выбросил его в сторону.
 - Первый образ принимаю как подношение я, - из-за ближайшего к трупу дерева вышла Девана. Она взяла мертвую белку за хвост, и рыжее тельце окончательно растворилось, причем, вместе со стрелой!
 - Скажи мне, Девана, ты знаешь, кого олицетворяла эта тварь? Потому что я не понял, - спросил ее я, поворачиваясь к богине.
Славянская покровительница охоты хитро улыбнулась, развернулась и скрылась за деревом, из-за которого появилась.
 - Тебя… - донесся до меня ее голос, спустя несколько секунд. – Теперь тебя связывают с твоим миром трое…
 - Почему меня? Хотя какая разница…
Вообще-то теперь, после слов богини, я начинал понимать, почему были такие запахи и главное: почему именно белка. Я часто использовал этот образ в своих рассказах, отыгрышах в играх, в разговорах. Только с ходу я смог вспомнить несколько моментов, связанных с белками: Дориат, Белый замок, дуэль в цирке, мои присказки. «Что ж, избавление от этого, и правда, поднимает мне настроение. Как символично, сперва прикончить самого себя из прошлой жизни! Так и надо было начать! Хорошая примета, а хорошие приметы, как любил говорить один из персонажей Макса Фрая, люди создают себе сами. Если считают, что примета благоприятная, значит, так оно и есть», - размышлял я.
 - Что ж, пора двигаться дальше. Она сказала, что осталось еще трое, надеюсь, больше сюрпризов не будет, - проговорил я, глядя себе под ноги.
Решив продолжить движение в указанном Маат направлении, я теперь не торопился, но и не шел слишком медленно, чтобы не терять слишком много времени, так как солнце уже было зените, а мне еще надо найти троих. Я стал чаще принюхиваться к цветкам, стараясь уловить самое малейшее изменение в запахе. Сейчас от них исходил аромат морского бриза, легкого и освежающего, придающего сил. В лесу стало больше попадаться хвойных деревьев и кустистых деревьев, типа лещины, а это значит, что я начал покидать западный лес и все больше уходил к северу, северо-востоку.
Пока я не чувствовал другого запаха, а значит не мог определить кто и в каком об-разе может мне встретиться. Примерно через двадцать минут стали чаще появляться не-большие полянки с лесными цветами и травами, зачирикали птицы, до этого в лесу было тихо как в могиле. Когда я переходил очередную поляну с россыпью желтых и фиолетовых цветов, уловил едва заметное изменение запаха: сквозь запах мандарина пробился тонкий аромат сигаретного дыма. Я насторожился и замедлил шаг. Определил, с какой стороны дует ветер, и решил сделать небольшой крюк, чтобы оказаться с подветренной стороны. Когда ветерок стал дуть мне в лицо, мне ничего не оставалось, кроме движения вперед, в сторону усиления запаха, пока я продолжал ощущать только сигареты.
Вскоре появился второй аромат – свежескошенная трава. Мои запахи почти полностью пропали, пока лишь яблоневый сад напоминал о себе. Я уже начал догадываться, кто будет впереди, но чтобы мне окончательно убедиться в своей правоте, мне нужен был третий запах. И он не заставил себя ждать, волна благоухания высокогорных цветов настигла меня, когда я заносил ногу для очередного шага. Едва не споткнувшись, я удержал равновесие – я понял, кого мне придется убить. Боги не ошибались, когда говорили, что это может быть сложно. Я знал, что без этого образа не обойтись, но в тайне надеялся, что его не будет. Надежда – глупое чувство, снова вспомнились мне слова из книг Фрая. Собравшись с силами, я с предельной осторожностью двинулся дальше. Я до сих пор не знал, какой образ там будет, потому что их могло быть два: тушканчик и кролик. Хотя, скорее всего, не кролик, а заяц, все-таки я в лесу.
Впереди показался прогал в деревьях, я подходил к очередной полянке, а запахи стали почти такими же сильными, как и в случае с белкой. Я осмотрелся вокруг и заметил дерево с низко расположенными ветками, достаточно крепкими, чтобы по ним можно было забраться на него. Почему-то мне казалось, что так будет наиболее эффективно вы-смотреть нужный мне объект для стрельбы, тем более дерево располагалось достаточно близко к полянке, что было выгодно, если нужная мне цель находилась на другом ее конце. Легко и бесшумно, спасибо мягким сапогам и дереву на холме, я, закинув лук за спи-ну, взобрался на достаточную высоту, с которой просматривалась поляна, дерево было лиственным, похожим на липу, его листва почти полностью скрывала меня, но давала хороший обзор для наблюдения.
Внимательно вглядываясь в достаточно высокую траву на поляне, я начал следить за движениями стеблей. Через несколько минут я заметил легкое шевеление травы против ветра, а через несколько секунд на другом конце полянки, немного правее от моего дерева, появилась серая ушастая заячья мордочка. Заяц, а я был уверен, что это точно не зайчиха, подковылял к крайнему раскидистому кусту, ветви которого образовывали подобие арки, и стал прятаться под нависшие ветви. Если бы я не видел, как он туда забирался – я бы не смог его найти под этими кустом, а так, я прекрасно видел очертания его тела и часть морды с ушами. Уши стояли торчком и, то и дело, меняли свое положение, наподобие локатора, видимо, он прислушивался, длинноухий водил носом по воздуху – пытался учуять меня. Направление он выбрал верное, но, во-первых, меня скрывала листва, а во-вторых, я был не на земле, а на дереве, не думаю, что он ждал такого подвоха.
Я хотел убить его сразу – наповал. Потому что проделать с этим образом то же самое, что и с белкой, я бы попросту не смог. Поэтому я решил взять самую убойную стрелу, которую можно было придумать в этой ситуации для зайца, осторожно вынув серую, четырехлепестковую, стрелу и сняв с плеча лук, я вложил стрелу и натянул тетиву. Стрела была направлена, как и в случае с белкой, в туловище, но чуть ближе к шее. Я рассчитывал на то, что лезвия стрелы перережут жизненноважные артерии, а стрела пробьет сердце и выйдет насквозь, все-таки она была довольно большой, а мне не нужна была в этой охоте эстетика. Я вновь сосредоточился, как делал это уже не однократно, и отпустил стрелу в момент готовности и закрыл глаза. Мне не хотелось смотреть: попал я или не попал в цель, пусть даже не попал, и он убежал, плевать.
 - Второй образ, как подношение, принимаю я, - голос Артемиды прозвучал с другого конца поляны. – Спускайся с дерева и двигайся дальше. Ты порвал еще одну нить, осталось две.
Я открыл глаза, но на поляне никого уже не было, осторожно спустившись на землю, я подошел к тому кусту, где сидел заяц, никаких следов крови, как и стрелы, не было.
 - Значит, попал точно… Хвала Аллаху! Тьфу! Пора прекращать так говорить, а то, чего доброго, и этот объявится, да, как всегда, не один… - мое настроение сделало шаг еще на одну ступеньку.
Определив нужное направление, я вновь вошел в лес, оставалось двое, что не могло не радовать. Я не успел сделать и сотни шагов, как почувствовал новый запах, но он исходил не от цветов, этот запах принес прохладный ветер. Пахло водорослями и речной водой. Неужели  я вышел к реке Аарама? Нет, такого не может быть, это крупная река и, если верить карте из энциклопедии, эта река не протекает через этот лес. Я ускорил шаг и метров через пятьдесят вышел на каменистый берег тихой довольно широкой реки. На-верно, эта речушка является мелким притоком Аарамы. Но сквозь речной запах я уловил и другой, на этот раз от ростка дерева.
Специи, сыр и сливочный соус, аромат был довольно сильным, но река перебивала его. Мне нужно было быть как можно более осторожным, речной запах сильно мешал, определить примерное расстояние было довольно проблематично, поэтому я снова вошел в лес и медленно пошел по его краю, стараясь прятаться за деревьями. Здесь речная вонь была немного тише, я сосредоточился на нужных мне ароматах, почти уткнувшись носом в цветок.
Эти запахи могли соответствовать совершенно определенному человеку, плюс ко всему река, что лишь утверждало меня в мысли о том, кого я увижу следующим. Как можно не ассоциировать эти запахи с ним, если это те ароматы, которые сопровождают этого человека на кухне, когда он готовит пасту? Пройдя еще немного по кромке леса и берега, я услышал невдалеке какое-то активное поскребывание или хруст, как будто кто-то что пилит или точит.
Немного углубившись в лес и обойдя по дуге, такая тактика, мне казалась наиболее эффективной сегодня, я двинулся на звук, меж тем, запах тоже усиливался. Когда за деревьями показалась блестящая гладь реки, я увидел того, кто производил эти звуки. Я увидел бобра за работой, бобер самозабвенно точил дерево, толщиной как три моих руки, надо сказать, что работа продвигалась очень быстро, дерево готово было упасть потому, что держаться там было практически не на чем. Периодически бобр вставал на задние лапки, а передними упирался в ствол. Вокруг лопатохвостого уже было приличное количество конусообразных пеньков, видимо эти животные-образы из того мира обитают здесь  уже давно. Я посмотрел правее, в сторону реки и увидел, что река тут широка не потому, что это крупная речка, а потому что бобр потрудился на славу, соорудив себе огромную запруду. Поперек реки была построена плотина из поваленных деревьев, а после этой древесной работы бобра, текла совсем небольшая речушка, плотина была достаточно высока. Хорошая работа. Качественная.
Но времени терять было нельзя, надо было пригвоздить этот образ к дереву, которое он пытался повалить, а точнее она, потому что это была бобриха или боберка? Я при-сел на колено, как в случае с оленем и вытащил белую стрелу и воткнул ее в землю перед собой, вторую тонкую и последнюю стрелу я вложил в лук и прицелился.  На этот раз я целился не животное, а в дерево, потому что в подвижную цель попасть сложнее. Тем более если это водоплавающее сможет слинять от меня, то, наверняка, побежит к плотине, где у него есть хатка, и доставать от туда этого резцозубого мне как-то не очень хотелось. А бобер проделывал свои движения с определенным алгоритмом: погрызет, встанет на задние лапы и начнет упираться в ствол, затем опять начинает подгрызать дерево. Точку на дереве я выбрал не случайно, именно в этой точке, приблизительно, находилась спина бобра, когда он вставал.
Я натянул лук, зафиксировал цель и стал ждать, когда она в очередной раз упрется в дерево. Долго ждать не пришлось, образ был таким же педантичным, как и хозяйка этого образа, лишние телодвижения, а в данном случае зубодвижения, бобру делать не хотелось, хотелось побыстрее повалить деревце и присовокупить его к своей и так уже огромной плотине. Когда бобер в очередной раз встал на задние лапки, я выпустил стрелу и тут же взял следующую, улетевшая стрела, как я и рассчитывал, пригвоздила образ к дереву. Животное судорожно забилось, только сильнее насаживаясь на стрелу, по спине текла струй-ка крови, лопатообразный хвост молотил по земле, поднимая кучу листьев и пыли. Я снова натянул тетиву, дождался, когда сил у животного станет меньше, и он перестанет так сильно извиваться. На этот раз я целился в голову, чтобы наверняка, выбрав, как мне по-казалось, подходящий момент, стрела улетала. И через пару мгновений все было кончено, тельце обессилено повисло на стрелах. Последнее попадание она даже не успела почувствовать, смерть была мгновенной.
 - Третий образ, как подношение, принимаю я, - раздался густой голос Апсаты, подходящего со стороны реки, он подошел к поверженному зверьку и приложил руку к его морде, и бобер практически сразу растворился. – Осталось разорвать последнюю цепь. Ступай.
Этот бог охоты прошел мимо меня и скрылся среди деревьев. А я поднялся с коле-на и вышел на берег реки, мне жутко хотелось пить, в горле пересохло как на дне пустого бассейна, закрытого на зиму. Пройдя за бобриную плотину, я подошел к реке, вода здесь была чище и не воняла, а речка была шириной метров десять, чуть в стороне от меня лежало несколько валунов, по которым вполне можно было переправиться на другой берег. Речной поток здесь был довольно бурным, но глубина, дай бог, была мне выше колена.
Я подошел к реке, встал на колени, камни неприятно впивались в коленные чашечки, но пить хотелось больше. Отложив лук, я стал зачерпывать руками холодную воду и пить, когда жажда была удалена, мне захотелось умыться, но только я плеснул в лицо водой, как в ноздри проник резкий запах мяты, рома и жаренного на костре мяса. Я застыл, глядя на воду под собой, соображая, что только что произошло. То, что это было не очень хорошо, мягко говоря, это точно, но вот на сколько не хорошо, хотелось бы понять.
И я понял. Понял, что все ОЧЕНЬ плохо, когда услышал громкий угрожающий рык с противоположного берега. Я медленно поднял голову на звук и убедился, что все не про-сто, как-то там «плохо» - все ужасно! Нет, не так. ВСЕ УЖАСНО!!! Это будет правильней.
На другом берегу в крадущейся, напряженной позе: слегка припав к земле и вытянув в мою сторону ощерившуюся морду, с не маленькими такими зубками, стояла черная кошка – пантера, кончик ее хвоста, нервно подергивался, как и у всех кошек, которых разозлили. Пока я, застыв, смотрел на нее, она медленно, на согнутых лапах, начала прокрадываться к переправе, мое оцепенение спало только тогда, когда она поставила лапу на первый камень.
Я знал, что, если я начну резкое движение к луку, то и она медлить не будет. С моего лица капала вода, капли были и на бровях и на ресницах, мешая мне сосредоточиться, стекая на глаза, но вытираться было некогда. Я медленными плавными движениями, чтобы не нервировать кошку еще больше, потянулся одной рукой за луком, а второй стал доставать одну из последних стрел, это были черные стрелы, самые тяжелые и самые убойные, с широким лепестком и заостренными краями, рассчитанные на крупного зверя. Моя рука нащупала лук и сжала его, вторая освободила стрелу и начала ее постепенно перемещать, так чтобы оперение оказалось в ладони. Пантера остановилась на втором камне, еще больше пригнулась к земле,  и внимательно следила за моими движениями, от ее взгляда не могли ускользнуть мои действия, надо было также помнить, что это не обычная пантера, а образ человека. А человек этот был довольно опытным игроком в этой сфере, более того, она знала большинство моих уловок, единственное чего она не могла знать: моих новых навыков и способностей. На этом я и решил сыграть, однако слишком на это рассчитывать не стоило.
Руку с луком я подтянул к себе и, не глядя, вложил стрелу, я сосредотачивал взгляд на груди пантеры и мысленно посылал команду луку, это была сложная техника, не каждый профессиональный охотник был способен на это. Смысл заключался в том, что цель фиксировалась без направленного в нужную точку лука, команда передавалась луку, но это требовало больших усилий и полного сосредоточения. Затем когда, начиналось покалывание в руке, как это бывает при обычной стрельбе, лук резко вскидывается по направлению к цели, в этот момент нужно постараться максимально близко к намеченной точке подвести лук и отпустить тетиву, тогда стрела попадет в цель с наименьшим отклонением.
У меня много времени не было, я буквально прожигал грудину кошки взглядом, а она продолжала движение, ей оставался всего один камень, чтобы приблизиться ко мне на расстояние прыжка. Покалывание в руке появилось одновременно с тем, как пантера перепрыгнула на последний камень. В тот момент, когда я выкидывал вперед руку с луком, одновременно натягивая тетиву, кошка тоже была готова к броску, ее прыжок и мой вы-стрел совпали. Естественно, натяжение лука было далеко не полным, но и расстояние было не таким большим, поэтому я рассчитывал на то, что удача повернется ко мне лицом.
Резкое движение вперед и отдача лука помогли мне упасть лицом вниз с вытянутыми руками, я не видел, куда попала стрела, я только услышал, как черная кошка не-громко рыкнула от боли. Видимо мой выстрел помог слегка изменить траекторию полета черного, мехового, когтистого снаряда. Я почувствовал, как мне на спину, головой вперед, упала пантера с невероятной силой, перевернувшись через голову по инерции дальше, она когтями на задних лапах распорола мне куртку, рубашку и спину. Каким образом мой хребет выдержал изначальное приземление и не сломался – я не знаю. Но факт, остается фактом, я отделался достаточно глубокими порезами от когтей, от которых моя курточка и рубашка спасти не могли.
Дальше все происходило с невероятной скоростью, видимо, моя жажда жизни была столь велика, что я не понял, каким образом я оказался на ногах и лицом к пантере. Толь-ко сейчас, когда кошка, стоя ко мне немного под углом и злобно рыча, начала новое движение в мою сторону, я заметил торчащую из ее плеча стрелу. Она довольно сильно прихрамывала, но отказываться от своей намеченной цели явно не собиралась, узнаю эту упертость… Достать новую стрелу я бы не успел как ни старался, оставалось уповать только на призрачный шанс, что я каким-то чудом смогу ее убить и остаться в живых.
Но тут мне пришла в голову совершенно бредовая идея: «Кошки же бояться воды! Рискну!» Я резко дернулся вправо, совершая кувырок в бок в воду, пантера среагировала моментально: оттолкнувшись одними задними конечностями, она выкинула вперед передние лапы с выпущенными острейшими когтями и по касательной смогла задеть мою левую ногу. Я почувствовал удар, но смог правой ногой оттолкнуться от каменистого дна, чтобы оказаться как можно дальше от кошки и на максимально возможной глубине. Пантера инстинктивно отпрянула от воды, когда ее передние лапы погрузились в воду, что дало мне возможность оказаться на середине реки. Вода доходила почти до пояса, рубашка и куртка были мокрые и прилипли к телу, из какой бы шерсти ни была куртка, но не промокнуть она не могла, особенно «приятные» ощущения были на спине: мокрая, холодная ткань прижималась к кровоточащим ранам. Однако моей левой ноге было еще хуже, черный леопард довольно серьезно смогла ранить, течением уносило красное облачко крови, сочащейся из раны, единственным утешением было то, что вода ледяная и может помочь уменьшить кровотечение.
Пантера тем временем боролась с врожденной боязнью воды: она то, подходила, то отходила от воды. Затем начала пятиться назад, когда она отошла на приличное расстояние, она легла на живот, подобрала под себя лапы, немного приподняла зад и начала «покачиваться» из стороны в сторону – она готовилась к разбегу и прыжку. Я понял, что дело пахнет крупными неприятностями, поэтому, не глядя, откинул назад лук и выхватил охотничий нож, висевший у меня на поясе, крепко зажал его в правой руке и выставил руку, согнутую в локте перед собой на уровне груди. Чтобы иметь возможность лучше двигаться, поскольку, стоя по пояс в воде, особенно не поманеврируешь, я сделал несколько шагов назад, пока уровень воды не стал доходить мне до колен. Ноги в ледяной воде начина-ли неметь, поэтому я молил всех богов, которых я мог вспомнить, чтобы эта кошка драная, как можно скорее начала свой разбег. То что она допрыгнет сомнений не вызывало, расстояние до меня было не такое большое, тем более она будет прыгать с разбега, даже с учетом ее раненой ноги, она могла прыгнуть расстояние более 6 метров, а до меня от кромки воды было не более пяти метров.
Я пристально смотрел на черного леопарда, сосредоточившись на том, чтобы показать еще один новый трюк, выученный мной за время нахождения в этом мире, я надеялся, что эта последняя сцена битвы либо для нее… либо для меня. В глазах кошки горел огонь ярости, она злилась, снова показала зубы и внезапно начала разбег. Я подобрался и слегка согнул ноги в коленях, чуть отклонившись вправо.
Ягуар оттолкнулась задними лапами от самой кромки воды и черной стрелой поле-тела на меня, разинув пасть и вытянув шею вперед, лапы с выпущенными когтями были разведены на ширину плеч, по-другому, эти кошки просто не умели прыгать. Я резко от-клонился вправо, одновременно с этим, делая резкий взмах кинжалом по дуге, направленный вверх и вправо относительно земли, я почувствовал, как нож проходит по телу пантеры, а я упал на правый бок в воду. Я быстро поднялся на ноги, чтобы посмотреть, что я сумел сделать:  «стонавшая» кошка, пыталась выбраться из реки, так быстро, как у нее это могло получиться с огромной раной почти через все брюхо. Получалось плохо, очень плохо, из-под брюха тек непрерывный поток красной воды, уносимый течением, кажется, она сейчас не видела и не слышала ничего, что происходило за ее спиной. Это был мой шанс. Я в два прыжка догнал кошку, прыгнул ей на спину, левой рукой, согнутой в локте задрал ей голову и резко полоснул кинжалом по горлу. Послышались булькающие звуки, и тело пантеры обмякло подо мной, глаза закрылись, раздалось последнее тихое рычание, и она окончательно затихла.
Я на карачках выбрался на берег, сел на камни, подтянул колени к подбородку и задрожал крупной дрожью, не столько от холода, сколько от осознания того, что здесь сейчас происходило. Кровь на ноге все еще сочилась, хотя и не так сильно, холодная вода смогла немного замедлить кровотечение. Я не обращал на это никакого внимания, мой взгляд был прикован к телу большой черной кошки, только сейчас я обнаружил, что до сих пор сжимаю в руке окровавленный кинжал, я судорожно разжал пальцы, и нож со звоном упал на камни.
 - Четвертый образ, как подношение, принимаю я, - сварливо проговорил за моей спиной Теккеицерток.
 - Забирай и убирайся отсюда, - в тон ему отозвался я.
 - Не думал, что ты победишь такого сильного противника. Ты вырос в моих глазах. И я… - он немного помедлил, но продолжил. – Приношу тебе свои извинения, за все не-приятные слова, которые я сказал в твой адрес. И хотел бы сделать небольшой подарок.
 - Извинения приняты и подарков мне не надо! А теперь можно мне уже не видеть этот труп? – это черное тело начало меня раздражать.
 - Все связи разорваны. Ты освободился от этих нитей. Живи и наслаждайся жизнью здесь. Желаю удачи, - он подошел к пантере, дотронулся до нее, и они вместе исчез-ли, лишь кровавое облако еще несколько секунд напоминало о том, что там лежал труп.
Я откинулся на спину и закрыл глаза. Мне надо было успокоиться. Холодная, мок-рая одежда и поднявшийся ветер довольно быстро привели меня в чувство, руки тряслись, зубы стучали, тело колотила дрожь, но уже от холода, а не от нервного напряжения. Я снова сел, спина отозвалась болью, но терпеть было можно. А вот нога продолжала кровоточить и болеть. Я стянул с себя куртку, затем рубашку и начал делать из рубахи лоскутки ткани, чтобы можно было перевязать ногу. Справившись с этим делом, мне удалось сделать довольно длинный лоскут, которого хватило, чтобы несколько раз обмотать ногу с раной, на всякий случай, дополнительно потуже перетянул ногу над раной. Остатками от рубашки я вытер кинжал от крови и засунул его в ножны, взглядом нашел валяющийся лук, и с горем пополам поднявшись на ноги, подобрал его. Мокрую куртку я просто накинул на плечи, прикосновения к ранам на спине доставляли очень неприятные ощущения.
Когда я подбирал свой лук, рядом с ним обнаружилась веточка, которая помогала мне искать образы, она была довольно сильно потрепана, но продолжала излучать мои ароматы. Я решил не оставлять ее и взять с собой на память, вставив ее обратно в петлицу. Только вот я никак не мог понять, каким образом она тут оказалась? Насколько я помнил, никаких действий с ней я не производил. В высшей степени странно, но сейчас я ре-шил отложить поиск ответа на этот вопрос и постараться как можно скорее вернуться до-мой. Солнце уже перевалило на другую сторону небосвода, а это значит, что у меня было всего часа три до того, как оно скроется и наступит ночь.
Чтобы пройти к нашему дому, мне надо было двигаться точно на запад, как определил я, для этого необходимо было снова перебраться через речку. Я попытался закинуть лук за спину, но получалось плохо, пришлось просунуть руки в рукава куртки, и только после это лук лег за спину. Хромая на левую ногу, я добрался до камней через речку, по которым до этого прыгала пантера, немного помучившись, я все-таки преодолел этот рубеж и как можно быстрее пошел на запад.
Я шел, практически не разбирая дороги, куртка начинала подсыхать, в лесу не было ветра, поэтому было теплее, плюс ко всему солнце все-таки пробивалось сквозь ветви деревьев, пригревая спину. Снова был слышен птичий щебет, какая небольшая птичка, си-девшая неподалеку от того места, где проходил я, заливалась веселой трелью, забавно подергивая головой. Цветок в петлице продолжал радовать меня свежими запахами моря, сада и нового года.
Не давая себе времени на передышки, я продолжал движение, размышляя над тем, что скажу Валу, когда появлюсь дома в таком потрепанном виде. Рассказать все как есть, или придумать правдоподобную историю с элементами правды? Например, оставить рас-сказ про оленя, но выкинуть всю историю про богов и образы, и оставить нападение дико-го животного неопределенного вида, предоставив Валендору самому решить, кто это мог быть. Задачка была не из простых, в итоге я решил, что пусть все идет, как идет, на месте разберусь.
Лиственные деревья вновь стали попадаться чаще, хвойные постепенно исчезали, что давало мне надежду на то, что выход близко. Я ускорил свой шаг, насколько мне позволяла моя нога. Наверно, было забавно смотреть на меня со стороны. Непонятного вида молодой человек, в рваной одежде с луком за спиной и одной стрелой за поясом, с перевязанной ногой, шустро хромает, невзирая на препятствия, которые возникали перед ним. В связи с этим я вспомнил старый анекдот и рассмеялся вслух.
«Пропала собака, цвет черный, на спине вырван клок шерсти, задней левой лапы нет, передней правой тоже, один глаз вытек, второй забинтован, откликается на кличку Счастливчик».
Счастливчик – это точно про меня. Госпожа Удача сегодня была со мной, без ее помощи я бы точно не справился. Особенно в последнем случае. Даже этот призрачный бог-дух извинился, хотя я думал, что он добьет меня за того раненого оленя. И чего он так взъелся? Ведь в итоге олень-то убежал, ничего с ним не случится, ему не привыкать, если вспомнить о том шраме на заднице, одним больше, одним меньше, подумаешь!
Примерно через полтора часа пути, среди деревьев начала попадаться красноватая трава, и совсем скоро я оказался на границе леса и нашего красного поля. Добрался!! Покрутив головой, я понял, что вышел северо-западнее относительно нашего дома, его не было видно за холмом, зато прекрасным ориентиром служило мое дерево. К нему-то я и направился, предвкушение того, что я скоро окажусь дома, обработаю и, как следует, перевяжу свои раны, приму горячий душ и оденусь в чистую одежду, гнало меня вверх по холму, словно у меня за спиной выросли крылья. Можно даже сказать, что я не шел, а бежал, как может бежать хромающий человек.
Вот оно, мое дерево! Мое любимое место чтения и отдыха! Подойдя к толстому, в три обхвата стволу, я приложил к нему руку, поглаживая ствол, приветствуя своего друга. Я обернулся к нашему дому, ни света, ни дыма из трубы видно не было – Вал еще не вернулся, зато я заметил какую-то рыжую горку прямо на тропинке. Приглядевшись, Я смог распознать в этой куче оленя.
 - Неужели… нет… так бывает только в сказках! – почему-то шепотом проговорил я и медленно направился в сторону дома. – Или это… тот самый подарок, о котором говорил ворчливый бог-дух?
Но не успел я сделать и пяти шагов, как меня накрыла волна тошнотворного запаха, как будто на меня вылили бочку помоев. Он шел и от веточки в петлице, и от самого дерева. Это была ядреная смесь пота, перегара и прокисшего виноградного сока. Я резко развернулся на сто восемьдесят градусов и чуть не обгадился. Из-за дерева вразвалочку выходил огромных размеров бурый медведь. Я попятился назад, судорожно снимая с плеча лук, а потом трясущейся рукой пытался достать единственную оставшуюся стрелу. А она никак не хотела вылезать, зацепившись за пояс, второй рукой с луком, я кое-как помог вытащить ее и стал трясущимися от страха руками вставлять стрелу в тетиву. Медведь остановился у дерева и встал на задние лапы, молотя лапами по воздуху и разевая пасть с зубами длиной с мою руку, как мне тогда казалось.
Я натянул тетиву и попытался прицелиться, рука ходила ходуном, взять на мушку какую-либо точку я практически не мог. Но, на всякий случай, попытался сосредоточить взгляд на голове медведя, это был единственный шанс. Сосредоточиться не получалось, страх, который охватил меня мешал этому. Долго стоять и пытаться успокоить себя – не было времени, поэтому я выстрелил, не дожидаясь ответной реакции от лука. Стрела улетела, но в момент выстрела у меня дернулась рука, и эта палочка с острым концом прошла мимо головы зверя, лишь слегка задев его ухо.
Бурое чудовище опустилось на лапы, вытянуло голову вперед и заревело так, что у меня заложило уши. А дальше, дальше я не знаю, что со мной произошло, потому что я начал действовать как последний придурок из плохого голливудского фильма. Вместо то-го, чтобы попытаться убежать к дому, я почему-то рванулся в противоположную сторону, к дереву. Хорош я был! Попытаться скрыться от медведя на дереве, все равно, что уплывать от акулы на дно. Вы думаете, на этом мой тупизм закончился? Как бы не так! Кроме всего, я еще швырнул в медведя лук, а потом вытащил нож и метнул его в него же. Естественно, никаких повреждений я ему не нанес, а только разозлил.
Медведь сорвался с места, я забыл еще об одном: медведи могут развить скорость больше тридцати километров в час – в два прыжка он настиг меня, пробегающего мимо него к дереву. Одного взмаха его лапы было достаточно: мне попало по левому боку, однако, ничего себе у него размах, меня отшвырнуло к дереву, разворачивая в полете и припечатывая к дереву спиной. По левому боку текло что-то вязкое и горячее, перед глазами у меня был туман, в голове не было ничего. Я опустил голову, чтобы посмотреть, что там  течет из моей руки, я ее не чувствовал, я вообще ничего не чувствовал. Рукав куртки был оторван, из плеча фонтаном хлестала кровь, а сама рука в районе соединения с лопаточной костью была распорота до кости, куски мяса топорщились в разные стороны…
Я побыстрей оторвал взгляд от этого зрелища, чтобы мне не стало еще хуже, чем было, зря я это сделал! Потеряв сознание, я может не почувствовал бы того, что со мной собирался сделать этот коричневый кусок... неприятно пахнущей субстанции. Бурая масса находилась не далеко от меня, я видел, как он снова поднялся на задние лапы и замахнулся…
В этот же момент у него из груди, или как называется это у медведей, с громким хрустом, треском и ревом самого зверя, вылез конусообразный, огромных размеров кусок льда, брызнула кровь, заливая все вокруг, и меня в том числе. Бурый хищник покачнулся, сделал два небольших шага влево и завалился на бок, громко хрипя, но постепенно затихая. Только теперь я увидел, как ко мне со стороны дома кто-то бежал, глаза закрывались, хотелось спать.
 - Это не должно было произойти! – сквозь шум в ушах услышал я женский голос,  дернув головой, чтобы перевести взгляд в сторону говорившего, сквозь пелену, застилавшую мне глаза, я различил желтое платье и посох.
 - Маат… - слабым голосом проговорил я. – Ты…
 - Молчи. Постарайся не расходовать силы, - она говорила так ласково, как будто я был ее ребенком, забавно.
 - Нет… Это был… пятый… - я закашлялся и выплюнул изо рта сгусток темной крови.
 - ДА! Это пятый и его не должно быть здесь! Но знай, ты справился! Ты разорвал все нити, а с этим я разберусь сама, - ее голос стал жестким и угрожающим. – Твой друг уже подбегает, меня он не видит, но я буду рядом.
Я перевел взгляд на тропинку, и правда, ко мне приближался Валендор, спотыкаясь и чуть не падая. Он подлетел ко мне и упал рядом со мной на колени, руки его тряслись, он не знал что делать.
 - Вал… - я попытался улыбнуться. – Олень… это я его…
 - Знаю… знаю… Молчи, я уже послал за помощью, скоро сюда прибудут лучшие целители, ты главное не засыпай! – мой друг, сидел на коленях возле меня, сложив руки на коленях, я видел, что он хотел дотронуться до меня, но боялся причинить мне боль.
 - Маат… она помогала мне, - я снова выплюнул порцию крови и, приподняв правую руку, своей ладонью накрыл ладонь Вала.
 - Не двигайся, прошу! Потерпи! Тут больше никого нет!
 - Они все-таки меня достали… настырные… уродство! Я не хочу уходить отсюда, Вал! – я говорил слабым голосом, то и дело срывавшимся на хрип.
 - Ты не уйдешь, никто не уйдет, Ксер, лежи спокойно, - он сжал мою ладонь, об-хватив ее обеими руками.
 - Они не успеют… Слишком много крови… - дымка перед глазами усилилась, я уже почти ничего не видел, веки закрывались сами собой.
 - Ксер! Нет! Не засыпай! – он сжал мою руку сильней, я снова приоткрыл глаза.
 - Валендор… Вал… Дай мне цветок…
 - Какой? А… - он дрожащей рукой вынул у меня из петлицы порядком потрепанную веточку и поднес ее к моему носу.
Я вдохнул запах свежих яблок и мандаринов полной грудью, они успокоили меня окончательно, я видел, как перед глазами кружились оранжевые плоды, потом их сменили зеленые и красные яблоки. Я видел, как темнота приближается ко мне, я видел ее за хоро-водом ароматов, она была все ближе, сопротивляться было бессмысленно.
 - Вал… - я открыл глаза и увидел, как он, прижимая мою руку к своей груди, плачет, слезы текли непрерывным потоком по щекам и подбородку, капая на его руки. – Я люблю тебя, Вал! – прошептал я и снова улыбнулся.
 - Я тоже тебя люблю, Ксер! – он поцеловал кончики моих пальцев, только я этого не почувствовал.
Я заметил, как за спиной Валендора появилась фигура в желтом платье и с изогнутым в форме знака вопроса посохом, она двигалась в нашу сторону.
 - Прости… - это последнее слово, которое я успел произнести, перед тем, как меня накрыла темнота.
Я закрыл глаза и отдался в руки гостеприимной тьме, которая с радостью взяла меня в свои объятия. Боль утихла. Теперь я не ощущал ничего. Ничего, кроме прикосновения благородной тьмы. Мне казалось, что я плыву на спине в бескрайнем море, раскинув руки в стороны, а волны ласкают мое тело, увлекая меня все дальше в открытый океан не-известности…


Но уйти мне не дашь ты снова,
Вьется змеёй твоя ладонь.
И опять, не сказав ни слова,
Ты разожжёшь огонь.

Взял покрепче вновь оставил
Отпустил, удержал в руке.
Мы продолжаем игру без правил
Танцы на потолке.

Мы снова тени огня на исходе дня,
Мы словно тени в ночи
Над пламенем свечи.

Линда – Игра с огнем