Охота на лето

  Сухая тяжесть под ногами заставляла задуматься о том, сколько же снега и льда в этом месте покрывают землю. И есть ли она здесь вообще, эта земля. Приглушенный воем ветра скрип  стал монотонным, еще недавно колючий холод начал походить на жар. Вспоминались родные улицы города, ночные искры зимы под фонарями, так радующий взгляд всех прохожих. Уже не чувствовалась пурга, неистово рвавшая мир вокруг, затуманившая пространство во многие-многие мили. Я шел, то и дело поправляя  меховую шапку, норовящую соскользнуть с головы от мощных ударов ветра.  Где-то рядом шел мой товарищ, сипел, как раненый кабан, и постоянно заваливался. Нет, я не помогал ему, он сам поднимался, потому что иначе в снегу оказались бы мы оба. И уже не встали.
- Вот был бы дома, - услышал я будто издалека его голос, гасимый воинственной белой пеленой, - напился бы горячего чаю с печеньями, из магазина, что под домом. Погладил бы кошку… - слова потонули в неразборчивом бурчании. Он опять повалился, но смог подняться после некоторых усилий. Усталость давно взяла верх над моим молодым телом, а над его, увядшим за многие годы, тем более. – Мурка! Какая у меня Мурка красивая была! Пятнистая, теплая, домашняя. Еще жена завела эдак… эх, давно завела!
  Он, как мне показалось, погрузился в свои воспоминания о жене. Замолчал. За нами не тянулись цепочки следов – их заносило сразу же, как только нога вырывалась из плена холодных объятий снега. Вечная зима. Шаг за шагом терялись мысли в леденящей мгле, сознание отключилось, твердя только об одном – вперед, вперед, вперед. Куда вперед?
  Несколько раз пытались снова заговорить, но ничего не получалось. Старик вздыхал и охал, хрипел от сковывающего глотку хрусталем воздуха. Мир потерял краски, стал словно старый телевизор, не имеющий возможности показать что-то кроме монотонных черно-белых картинок. Даже не думал, что так будет, когда еще, кажется, совсем недавно собирался на охоту с этим симпатичным старичком, соседом с этажа ниже. Где наше оружие? Оставили где-то, вместе с рюкзаками, которые только ненужной тяжестью ломили плечи. Так ли молод я, как думал раньше? Годы еще мало сказались на лице, жизнь еще была полна идеи о будущем. Нет, не была. Она до сих пор такова. Удары стихии будут валить меня здесь, но здесь я не сломаюсь. Я дойду, и старик дойдет, мы справимся.
Завалился. Он снова завалился в снег и теперь не может подняться сам. Непогода вокруг нас за последнее время несколько притихла, теперь уже мягкая метель ласкала слепяще-белую равнину, стали видны монолиты елей вдали.
- Вставай, мужик! Уже легче идти, уже лучше видно, найдем какой-нибудь очаг жизни, - я попытался помочь ему подняться, но ноги не желали держать дрожащего от северного холода человека. Он сел.
- Нет, сынок, знаешь, зря мы за тот холм зашли. Говорил я, нет там дичи, которую ты хотел. Пошли бы по моей тропе, проверенной, столько бы собрали, столько!
- Да холм тот уже давно позади. Вставай, пойдем дальше.
- Ты иди, а я тут посижу, передохну, догоню потом. У меня и Мурка то пропала, сразу, как жену похоронил, так и пропала…  Хорошая кошка была, добрая. А с женой мы детей не имели. Не сложилось как-то. Она меня все ругала – вот ты мужик какой, на охоту, да на охоту, а сына-то и не можешь! Сварливая баба, но дом всегда в порядке держала. Ты иди, иди, я догоню.
- А я женился три года назад. Как и мечтал: уют дома, ужин всегда теплый, ребеночек.
- Молодчик! Сынок? – старик снял шапку и стряхнул с неё снег. Белые хлопья больше не летели с чернеющего неба, ветер прогнал сам себя куда-то вдаль, а его последние порывы делали покрытую воздушным одеялом сибирскую землю похожей на пустыню с вьющимися над ней песками. Я сел рядом с ним, мороз уже не чувствовался, только сырое тепло по всему телу.
- Да, Ваней назвали. Веселый такой, глаза голубые. Бывало, на жену мою посмотрит так – будто взглядом обнимет. Я ему на Новый год обещал паровоз заводной…
- Ванюшка… - пробубнил он и вернул шапку на место, чему-то улыбаясь. Наверное, мое лицо сейчас такое же, изменившееся от суровых игл здешней зимы, беспредельного и грубого ветра. – Продолжим нашу охоту, в тепло уж больно хочется.
- Охоту за летом! А ты знаешь, я заметил за теми елями какой-то огонек. Думается, цивилизация… - проговорил я старику, помогая подняться. А он уже вглядывался туда, ища заветное окончание этим бесконечным приключениям. Метель ушла окончательно. Снег не дрогнет.