Не всегда летайте самолетами

Ветров обычно летал самолетами. Но  в этот раз билетов не было, да и погода не заладилась.  Настал период дождей и густых туманов. Перестраховавшись от нелетной погоды, он,  взяв  утром билет на вокзале, быстро собрал дорожную сумку, и вот уже сидел в скором поезде. Он  ехал на юг, в город его детства, где собирались отметить  очередную встречу его однокашники, которых в городе оставалось все меньше. С того времени, когда они покинули свою родную "альма-матер" прошло уже более  тридцати лет. Многие разъехались еще после выпуска, некоторые последовали за  выросшими детьми в другие края, кто-то, увы,  уже ушел из жизни и вот несколько человек, "оставшиеся из могикан",  пригласили Ветрова. Последняя встреча проходила  более десять лет назад.  Она  многое поменяла тогда в его жизни.   Была  еще одна из сопровождающих причин.  Как  и раньше,  в   таких поездках - он собирался  посетить  и убраться на  могилах  своих родителей.
      Дверь в купе открылась. «  Чай будете заказывать?»- с характерным южной интонацией спросила   проводница, полная хохлушка с крашеными волосами, и усталым лицом.  Пассажиры  молча сидели на нижней полке,  еще не познакомившись, и дружно смотрели  в окно. После предложения проводницы все будто ожили. Высокий молодой парень в спортивной одежде закинул рюкзак на третью полку,   и по его уставшим глазам было видно, что «провожался» он активно, и скорее всего не спал ночь. Он ждал, когда народ начнет стелиться и желал одного - скорее завалиться  и спать всю дорогу.  Женщина достала  плетеную корзину и,  шурша  внутри ее целлофановыми пакетами,  сортировала  продукты, чтоб  не примялись и не испортились. Пожилой мужчина, пенсионер, с мягкой бородкой и очками на носу и весьма приветливым выражением лица, смотрел с интересом в окно, оглядывая город, будто с ним  прощаясь. А  тот  с каждой минутой  редел домами, улицами, переходя в местные пейзажи.
     Чаю никто не попросил. Все  еще сидели молча. Первым встал парень и начал стелить постель.  После него  поднялась и женщина, попросившая парня снять ей матрац и подушку с верхней полки. Ветров вышел из купе и встал в проходе перед окном. Он вспомнил, что дела на работе он забросил на неделю и, конечно же, по приезду начнется запарка. Это как-то мешало ему расслабиться и просто отдыхать в пути. Он заглянул в купе. Теперь настала стелиться пенсионеру. Поезд проехал еще немного, но почему-то люди притихли в купе, будто только того и ждали, чтоб разлечься на своих местах и задремать. Наконец и Ветров разложил постель и со смешком подумал, что поднимать  на верхнюю полку свое с возрастом потяжелевшее тело будет не так уж и ловко. 
    Женщина уже тихо беседовала со стариком, как прозвал его мысленно Ветров.  Он,   стараясь не мешать, расстелил свою постель и присел, достав из сумки газеты.  Новостей особо интересных он не нашел, спортом он мало интересовался, просмотрел интервью с премьер-министром и досадливо усмехнувшись над содержанием, сложил газету, немного позевывая.
- А вот сейчас чаек бы не помешал, как вы думаете?- вежливо ко всем обратился старик.  Женщина немного засуетилась и полезла за корзинкой. 
- Сейчас я попрошу проводницу,- Ветров снова вышел из купе. По коридору прошла женщина с пышными волосами и видными формами. Ветров на таких обращал внимание. Худосочные и мужеподобные в своих постоянных брюках столичные женщины его уже давно не привлекали. Он  внимательно посмотрел на женщину, которая  шла в туалет, видно, переодеваться. Киреев попросил проводницу принести чай в купе и постоял возле расписания, просматривая его. На самом деле он  просто хотел посмотреть, оденет женщина на свои формы дорожные спортивные штаны или что-то другое.  Крашеная проводница  вышла из своей подсобки,  держа в одной руке  несколько  полных стаканов  горячего чая,   и увидев Ветрова, вопросительно посмотрела на него.
-Да-да я сейчас, – замешкался Ветров, но так и не предложил ей помочь донести стаканы. Да та и не рассчитывала не помощь и привычно прошла по коридору, стараясь не расплескать кипяток. Вскоре вышла женщина из туалета. Она была в каком-то шелковом халате с японским рисунком. Ветров не ожидал такого наряда,  ухмыльнулся про себя и  всем своим видом втянутого живота показал, что пропускает женщину. Та немного кокетливо боком  прошла, чтоб не задеть Ветрова,  и тот ей почти  в ухо прошептал « извините».  Он почти шел за ней, пока та не исчезла в своем купе. Ветров ехал в соседнем.
      А на столе  в купе уже были разложены печеные пирожки  на  вышитой видно своими руками салфетке,и попутчица, улыбаясь,  приглашала к еде мужчин. Старик тоже что-то стал доставать из пластикового пакета, выкладывая сверток  на стол. Ветров  стал было отказываться, но  его так простосердечно уговаривала женщина, что он кивнул, соглашаясь.
- Ну, давайте знакомиться. Дорога длинная, не два часа ехать….- начал старик. – Меня зовут Степан Петрович. Вот, еду к детям. И от детей. Был у дочери, теперь вот к сыну еду. Время у меня уже пенсионное, теперь  самая приятная пора настала -  разъезжать  по   гостям.
-  Ой, и не говорите, - подхватила женщина. - Я хоть еще и работаю, да вот недавно к дочке ездила. У меня их аж три…
- Ну вот, три сестры уже у вас есть, а дядя Ваня имеется?- пошутил Степан Петрович.
- Да, куда ж без него-то,  - поддержала интонацию женщина. – И как раз Ваней и зовут… угадали значит. Домой вот еду. Ой, забыла и представиться. Валентина Николаевна я... – с мягким кивком закончила женщина.
- Михаил Андреевич,- скромно подытожил знакомство Ветров.   Немного пообщавшись ни о чем, как положено в «разминке»   знакомства, выпив чай, Ветров  полез на свое место. Он и впрямь задремал почти сразу, вспомнив вчерашний разговор с  высшим начальством, как он убеждал, что сдаст отчет своего отдела вовремя, что отсутствие его будет недолгим, все справятся, и  в конце  распил  «отъездную», предложенную шефом. Перед засыпающим Ветровом замелькали какие-то лица,  вперемешку с его сотрудниками,  потом вдруг он увидел смутно женщину, что выходила их туалета в японском халате, улыбающуюся зазывно ему,   и  затем он провалился в мягкий сон.
 Когда он  очнулся от глубокой дремоты, внизу тихо разговаривали женщина со стариком.
- ... а когда уже и Ниночка родилась, младшенькая, он  от расстройства, что снова не сын, напился. Представляете, я с маленькими двумя, тут на руках новорожденная, а он вдрабодан пьяный. Ну что же я их, как говориться,  сама строгала?
- Ну, я его немного оправдываю, Валентина.  Мужчине нужен сын хотя бы один. Хотя вот у меня и сын и дочь, но дочка как-то ближе. Сын  у меня военный. Видимся редко. А дочка  со мной о чем угодно поговорит. И так с детства. Такие иногда откровения доверяла, я даже удивлялся. Не думал, что девочка так  отцу все раскрыть может. Ну,  я ей тоже старался быть самым близким другом.
- А мои в основном сами по себе. Ну, может между собой  они и секретничают. Меня больше по хозяйству спрашивают. Да и я, знаете ли, все время в работе, суете какой-то….
  Ветров вспомнил свою дочь, что осталась после развода  с матерью обиженная и отвернувшаяся от него.   Он так и не смог ей всего объяснить. Да и что он мог - оправдываться? Дочери, как он  считал, ближе к  матерям, а раз он оставил ее мать,- какие тут объяснения?
   Он вспомнил вдруг очень четко то время, когда все и завертелось, как пыльный смерч, Вроде сначала  что-то шевелиться под ногами, потом закручивается все круче, и вот уже винтом  какая-то сила поднимает пыль вверх, а потом все опадает,  будто   обо что-то ударившись, и рассыпаясь во все стороны мелкими  серыми частицами. И от этой оседающей пыли хочется зарыться  больше, чем от того пыльного завихрения, более энергичного, чем когда  уже оно теряет свою силу…
 

   Это началось  как раз в прошлый приезд Ветрова в том городе, куда он ехал, и где собирались однокашники в еще более полном составе. Ветров был  всегда в центре компании за свой веселый характер, прибаутки и раскованность. Михай,  так его все звали еще со студенчества: «Михай договориться»- это если надо было что-то достать в те времена в гастрономе, что находился недалеко от их институтского  корпуса. «Михай пригласит» - это о девочках с соседнего факультета,  понравившиеся кому-то из группы.  « Михай замолвит словечко» - это уже  про его отношения с деканатом, где его обожали секретарши, хлопотавшие по его просьбе  перед преподавателями.  Он сам гордился, с какой легкостью он многого  добивался, что  нравился девушкам,  и парни  так же старались с ним дружить. На встрече в ресторане он тогда не сразу среди довольно многих собравшихся однокурсников заметил Лену. Ведь некоторые сообразили на встречу притащить свои супружеские половины. Ветров  никогда и никуда не брал жену. Не потому, что между ними не все ладилось. Просто он всегда считал, что имеет право на свое личное пространство. Правда, это право  он не переносил на жену, Но и она сама не давала повода отвоевывать свои личные интересы. Любила сидеть дома, а если и выезжала, то к своей сестре. И как-то обоих это устраивало.
  Лена сидела за другим столом и не видела Ветрова. Он без стеснения разглядывал ее издалека. Время нисколько не изменило ее. Даже странно было видеть ее еще такой моложавой среди «отетившихся» однокурсниц.  Ветров не спешил подойти к ней, все так же наблюдая, как она смеялась, живо беседуя с рядом сидящими, как  отбрасывала светлые волосы на плечи, как изящно держала столовые приборы в руке.  Наконец, кто-то крикнул уже на взводе. « А вот пусть Михай  тост скажет!»- и он заметил, как она  повернула голову и стала искать  кого-то глазами. Он сразу догадался, кого она искала, и встал из-за стола.
-Повзрослевшие мои други!- начал он, немного повысив голос. - Заметьте,  повзрослевшие, а не постаревшие. Не дождетесь, как говориться!- и его дружно все поддержали, - Но всё же мы тут собрались  уже не студентами, а серьезными дядями и, нет,- не тетями, так же не дождетесь, а прекрасными расцветшими женщинами…да. Так вот  хотел бы  вам  вот что сказать, - никогда не поздно себя спросить,- делом я занимаюсь или пустяками? Каждый из вас ответит  на этот вопрос себе сам. Время еще не подводить итоги, но, вопросы уже напрашиваются… Так вот, я отвечу  на этот вопрос сам, коли поднял его, французской поговоркой.- «Делай то, что должно делать, и пусть будет, что будет!» Я желаю вам всем, чтобы вы успевали делать что должно, и не роптали на то, что случается. Пусть вам всем будет хо-ро-шо!» Все загалдели  и поддержали тост. Вскоре началась музыка и Ветров, недолго собираясь, направился прямо в Лене.
    - Елене прекрасной мой скромный привет….- пропел-прошептал над ухом Ветров, держась за спинку стула, на котором сидела Лена. Он немного наклонился над ней, так что, когда та подняла голову, она чуть не дотронулась до его лица.
-Мишка…- Лена смутилась, что было заметно не только по вспыхнувшему взгляду, но и голосу. И это смущение так приятно кольнуло Ветрова где-то в области сердца. Он почувствовал такой прилив  молодой энергии, что сам удивился себе.
- Потанцуем?
- Непременно…- стараясь скрыть смущение, Лена сказала это жеманно, как в старых кинолентах.
   Когда Лена встала, и когда уже на середине зала положила свои руки ему на плечи, Ветров, обняв ее за талию, обнаружил, что она почти не пополнела, а ее лицо с минимум  косметики, было  моложаво свежим, и улыбка щедрой… Он смотрел ей в лицо, она в ответ на его, и они улыбались скорее тому Мишке и Ленке, которыми были еще, в общем-то, не так и давно.
-  Старуха, ты неплохо выглядишь, - сказал он той, еще студенческой интонацией.
- А если в лоб дам?- ответила и  она, как когда-то.
-Господи, как я рад тебя видеть!- Ветров был абсолютно искренен.
-А я шла и думала, - а Мишку Ветрова занесет сюда каким-нибудь ветром?-  и оба засмеялись  по-молодому, легко и просто, когда можно было смеяться просто так, хоть пальчик покажи…
   Лен, - Ветров брал инициативу в свои руки.- давай спустимся в бар. Поговорим хоть, а то  здесь такой шум…
-Ну, хорошо, я только шарф возьму.
Они спустились в бар, полутемный и полупустой.  Здесь  было довольно спокойно. Музыка доносилась сверху, и не била по ушам, поскольку все веселье было там.
 - Ну, рассказывай про себя.
- А почему я?- полукапризно спросила Лена.
- Потому что я первый спросил,- Ветров  по- мужски  вел разговор,  и Лена подчинилась его интонации.
- Да знаешь…  хвалиться особо нечем. После института попала в НИИпроект. Но там не удержалась. Вскоре  вышла замуж, родила… - Лена говорила как-то серенько, быстро. Как бы сокращая  все, что могла рассказать.
- Подожди…. кстати - кто у тебя?
- Сын, как водится…- Лена улыбнулась
- Ну вот, а у меня водится одна дочь, … А почему из НИИ ушла?
-Я была на хорошем месте, начинали интересный проект, я в нем активно участвовала. А потом беременность… Ну, вот меня и начали выталкивать… Кому-то хотелось засветиться в проекте.
- Ну, ясно. А потом-то как?  Сразу  с работы ушла?
- Нет, вернулась, права же на моей стороне. Но и  потом, то больничный, то сопли-мопли… Ну, сам понимаешь…Так вот, а  теперь твоя очередь.
- Хорошо, перерыв на рекламу…, он  театрально кашлянул,  сделал короткую паузу и продолжал - Ветров, после армии, когда уразумел, что его в родном Мухосрайске  никто не ждет, повернул свои лыжи в сторону столицы и был таков. А там тебе и учеба, и  работа, и семья, и  дочь…
- Как в анкете, без эмоций…Что ж,  Ветров, тогда вопрос местного «журналюги»,  -Лена дальше изменила свой голос и почти басом нараспев продолжила-  Скажите , уважаемый, нашей газете откровенно - вы счастливы?
 Ветров засмеялся и, поймав руку Лены, коротко поцеловал ее. - Молодец! Ленка, я тебя обожал и обожаю.
- Про прошедшее время не знаю, про настоящее, сомневаюсь, но все равно приятно. Продолжайте, юноша…
  И тут Ветров, посмотрев глубоко в глаза Лене, спросил совершенно серьезно.- Ты довольна своей жизнью, скажи честно?
 Лена опустила голову, немного поерзала на стуле,
– Знаешь, в баре такие высокие табуреты, непривычно как-то…
- Ты не уклоняйся, говори, - чуть мягче и вкрадчиво продолжал Ветров.
 - Ну, так, на четыре с минусом…  теперь Лена смотрела ему прямо в глаза. – Ну, теперь ты, колись, Ветров. А как у тебя? На пять с плюсом?- с легким вызовом  теперь пытала Лена.
-   Ты права, так и должно было бы быть - Ветров сделал акцент на «должно», и продолжал – при других обстоятельствах.  И снова он пропедалил  слово « при других».
- Это  каких же?- Лена смотрела с интересом и любопытством.
- Ээ…ладно, чего пенять-то. Нет, все нормально, Жить можно,
- Лично счастлив?- Лена искоса посмотрела на Ветрова.
- Просто все в норме… Лена, Леночка,  – тихо пропел Ветров,- я счастлив, что сижу здесь с тобой…
- Ты болтун и  шалун, как ветер в поле…- Лена ответила ему в тон.
- Ладно, пошли наверх, я тебя возвращаю на место. Ветров протянул руку Лене. И вдруг лицо ее немного сморщилось. Видно,  что такой конец ее просто разочаровал,  и она  ответила бесцветно,
 - Иди, Миш, я уже большая. Я сама умею ходить ножками….
 И Ветров понял, отчего у нее так изменилось настроение. Снова чертики заиграли  у него где-то внутри. И тогда он просто поднял Лену на руки и понес к лестнице наверх. Лена обняла его за шею и, хотя немного наигранно запищала, все же  не делала явного сопротивления. И эти несколько секунд  сделали свое дело. Между ними возникло  какое-то сцепление, похожее на  желание, останавливать которое они уже не могли. И хотя они просто со всеми потом танцевали и смеялись, они уже чувствовали, что какой-то невидимый крючок сцепил их вместе. И  от этого было  обоим как-то радостно и наполнено.
      В институте Лена нравилась Ветрову. Красивая,  стройная, умненькая, компанейская, но в тоже время недотрога, что скорее  импонировало ребятам, чем нет. Михай нравился девчонкам за его веселый характер, рост, внешность, его придумки, беззлобность. Но  сказать, чтобы он нравился поголовно всем девчонкам - тут была проблема для самого Ветрова. Может  в силу его увлекающегося  характера, когда нравятся ну почти все хорошенькие девушки, и эту черту характера девчонки  угадывают сразу, и потому так же несерьезно относились  и  к нему. Он страдал от этого свойства своей натуры, но ...  Ветров влюблялся искренне, пылко, и казалось, что вот, он уже определился ( да он и хотел этого!), но вдруг появлялась новая  «версия», а может просто вдруг  обнаруживал в уже знакомой девушке какую-то новую  изюминку, и все в нем переворачивалось. И хотелось разгадывать, добиваться, и в этом он часто чувствовал прилив сил. Но иногда такую усталость и опустошенность, что просто уезжал куда-нибудь или на рыбалку, или с ребятами в поход, чтобы отвлечься и … снова почувствовать аппетит к жизни.
  Лена встречалась с его другом,и  у них начинался роман. Но как-то  Ветрову пришлось проводить Лену вместо друга. Они сидели в компании и Димка или просто перепил, или чего-то съел со студенческой голодухи, но ему стало плохо, его уложили спать и  от  общежития, где гуляла компания,  Ветров пошел провожать  Лену к ее дому  один. Тогда он  почувствовал к ней такое острое чувство, будто вдруг открылись не только его глаза- душа разверзлась и приняла Ленин образ  полностью, заглотив целиком. Он блистал своими шутками, читал стихи, пританцовывал на асфальте, короче развлекал Лену от всей души, именно желая понравиться,  не охмурить, а раскрыться так, чтобы она, сравнивая его с Димкой,  отдала ему предпочтение. Это не было мужским турниром без одного игрока. Просто выдался шанс, и Ветров старался его использовать на все катушку. И добился своего. Ленины глаза загорелись истинным интересом, она смеялась,  не отталкивала, когда Ветров вроде невзначай дотрагивался  своим вихляющим в дурачестве телом до Лены, не отнимала его руки, когда они дошли до ее дома. Ветров точно знал, что ни о каком Диме Лена  сегодняшним вечером уже и не думала, так же открыв для себя все достоинства Ветрова.  Около подъезда они уже поцеловались, и обоим не было стыдно, что Ветров как бы  отбивает у друга девушку, а та так быстро поменяла свою пассию. Весна, запахи расцветших деревьев, опьяняющее веселье и просто юная кровь  ставили свои акценты. И все бы ничего,  в молодости флюгер любви откалывает иногда такие повороты…  Но пора для развития отношений  выдалась не самая удачная. На носу были выпускные экзамены, и пришлось всем,  как страусам, голову опускать в учебники, сидеть большую часть дня в библиотеке, чертить чертежи, короче - защищать свою профессию и получать дипломы. Ветров расписывал день с утра до самого вечера, - он же был  в студсовете, да и  висели еще не сданные  им рефераты… Он  писал Лене записочки, виделись они редко, И когда вся эта выпускная катавасия подошла к концу и вот, наконец,- дипломы получены, приближался уже и выпускной бал… И тут Ветров заметил, что Лена как-то раздваивается, не  зная - кому отдать предпочтение - Диме, с которым встречалась и знала  его достаточно хорошо, или Ветрову, блеснувшему и ослепившему в тот вечер  Лену. И она где-то там внутри спрятала это нераскрытое чувство и просто ждала проверяющего момента. И он наступил на выпускном вечере. Ветров, как и ожидалось - был избран тамадой. Он крутился, развлекая, блистая, старался искренне, чтоб  этот вечер остался в памяти у всех, как незабываемый праздник. Он так разрывался в этой своей, может последней роли, среди сокурсников, что потерял из виду Лену. Нет, он к ней подбегал, говорил разные смешинки вперемежку с нежностями, она смеялась, но… Дима тоже не терялся и старался взять реванш. И он победил. Своим серьезным отношением и признанием в любви. И предложением, которое он сделал Лене прямо в то время, когда они танцевали, и когда она растерянно вертела  головой, будто ища поддержки среди всех, кто был вокруг,  Дима произнес - « Его ищешь? Ищи ветра в поле!». А потом был медленный танец и Ветров хотел подойти  и разбить пару, но что-то его остановило, и он решил подождать следующего танца, хотя тревожно отметил, что Лена как-то очень податливо и послушно ведется в танце Димой, и что-то  в их паре стало другим. Как будто проявившаяся откуда-то магнитная сила держала их обоих в сильном притяжении. Ветров после окончания музыки приблизился к Лене,  отодвигая Димку, будто стирая  его с листа, как ошибку. Он  пригласил ее   на следующий танец. И  Лена пошла с ним танцевать, когда  зазвучала музыка не то румбы, не то босановы, и  все танцевали раскованно, сами по себе.  Расстроенный Ветров пытался взять ее хотя бы за руку. Но  она, улыбаясь, сказала просто, даже немного игриво, - « Хотя ваш шанс и упущен, дорогой, но, поверьте,   добрая память осталась….» 
        Ветров вспомнил, как через месяц им с Димкой пришла повестка из военкомата, и никому не получилось откосить армию, хотя Димка, как отличник, мог подать в аспирантуру. Но что-то у него не заладилось, и он с осенним призывом загремел в ракетные войска в Казахстан. Ветров служил в Германии. За это время Лена вышла замуж за своего сотрудника из Ниипроекта.  Молодость и увлеченность в эти годы не ждет и не рассчитывает. Руководитель проекта, инженер из Новосибирска, переехавший из-за родителей на юг, стал резко ухаживать за Леной, обаяв ее своим умом и опытным отношением мужчины.  И Лена не устояла. Дима остался после армии работать в Казахстане и, поучившись,  переквалифицировался в космическую специальность, оставшись на Байконуре. Там он и женился, жил и не приезжал ни на одну встречу. Может из-за Лены, а может просто у него все сложилось не так и плохо, чтоб возвращаться в прошлое. Мало ли  каких чертей там накопаешь…
   Ветров в силу своего непостоянного характера, что-то искал, менял, крутился, потом женился. Получил двухкомнатную квартирку в столице и как-то в компании, познакомился с одним мужиком, что работал  в Центре снабжения Министерства авиации. И тот   пригласил Ветрова к себе работать. С тех пор Ветров  летал по командировкам, что его особенно  не напрягало, потому что наряду с активным перемещением по стране, Ветров имел и свободные дни, в которые опять же улетал в разные страны отдыхать.  Он хорошо зарабатывал. И вообще,- он всегда  передвигался с легкостью.
   Ветров вспомнил, что  на следующий день, после встречи однокашников, Лена отпросилась с работы пораньше, и они пошли в ресторан, и долго  там  разговаривали. Расспрашивал в основном Ветров, и Лена как-то  даже с охотой и без задней мысли, просто и доверительно рассказывала, как многое у нее, увы, не сложилось, что с мужем они оказались разными людьми, что это тяготит ее, что он не дает ей проявить себя на работе. И он качал головой, разглядывая ее лицо, глаза, в которых еще было так много живого интереса, и в тоже время - много грусти и чего-то глубокого, чего Ветров ощущал, но не до конца понимал. И это его мучило, что в похожих иногда жизненных ситуациях, они так по-разному выходили  их них,  и что его легкость, с которой он шел по жизни, как-то легкомысленно витала над Лениным опытом, более глубоким и выстраданным. Ветров вдруг снова, как тогда, когда обвораживал Лену, захотел перебить, выиграть и предстать этакими удачником,  идущим по жизни. И чтоб она потянулась за ним,  чтобы сравнивая себя и его, покорилась  и приняла его жизненные правила, как победу. Ветров увлекался все больше и сам верил, что вот он явился, чтоб  Лена могла опереться на его руку,  которая как компас, выведет ее из того круга, в который замкнула ее жизнь. Он уже сам страстно этого желал, и строил планы, как он   поможет Лене приехать в столицу, как поможет с работой, что будет всегда рядом  с ней, и будет помогать. И  Лена  слушала его, что-то прокручивая у себя в голове. Он видел это по её отстраненному, о чем-то размышляющему взгляду.  И только, когда она тихо остановила вопросом - ««Но у нас же есть хвосты…  Это  наши семьи? Мы же не ящерицы, чтоб обрубать их  по случаю...» остановила пыл Ветрова, и он, ударив ребром по скатерти стола, ответил, ««Ты рассуждаешь как мужчина - бьешь прямо по целям». Но та картина, которую он рисовал,  так живо стояла у них в  сознании, и обоим просто так не хотелось расставаться с ней. Ветров  думал всю ночь, курил, все взвешивал и будто перебирал страницы прожитой жизни, выбрасывая за ненужностью все малозначительные эпизоды и ситуации, оставляя и уже пересматривая новые конкретные события и отношения. Он понял, что жену, когда-то  остановившею его женский конвейер, он уже не любит. Он настолько привык, что вот она есть, она заполняет его житейские дыры, что дом он  легко оставляет, что дочь ближе к матери, и если второй раз он упустит свой шанс, то вот тогда, возможно, он будет сильно жалеть и ругать себя за  новый проигрыш.
    Еще через два дня, уже перед отъездом,  Лена отпросилась на целый день с работы и, не заходя домой, они поехали  в санаторий,  на море, где работала Ленина подруга. Был конец октября. Небо будто упало серыми  тяжелыми тучами в морские волны, поддувал ветер и хотелось куда-нибудь спрятаться. И они нашли комнату в санатории на день, И вот там, когда  опьяневший от чувств, Ветров оставил Лену, неожиданно заснувшую в номере,  прикрыв ее обнаженное тело легким, еще летним одеялом, он, выйдя на воздух, чтоб остудить себя,  затянул сигарету так крепко, что кашлял долго и надсадно, будто из него что-то выходило навсегда, и опустошало место для чего-то нового…  Вернувшись через полчаса в комнату, он увидел все еще лежащую Лену с вытянутой обнаженной рукой поверх одеяла, и, стараясь идти осторожно, вдруг услышал тихое, но четкое « Ну что, Ветров, поматросишь, и бросишь?»   И у него перехватило дыхание от  обнажившейся так явно ответственности перед этой женщиной, ставшей ему такой близкой  вдруг и очень нужной  в его жизни.  Хотя он отметил в себе  противное ощущение неуверенности и страха перед предстоящим этапом и этим поворотом в жизни, от которого он в другой бы раз просто отвертелся, замяв  ситуацию…  Он сел на  край кровати и долго, будто изучающее, смотрел Лене в глаза. Миг висел в воздухе, который мог либо воспарить, либо уронить  все, что не просто  банально произошло, а зацепило и зажглось  между ними двумя. Прямая бесконечности сейчас проходила через его и ее зрачок, которые смотрелись один в другой.  И эта прямая  могла от их желания легко опуститься и уже никогда не выбирать именно эти две точи.
    - Ничего, прорвемся… - сказал Ветров, стараясь придать  своему голосу как можно больше уверенности, хотя ее как раз ему сейчас и не хватало…
      
Ветров очнулся от воспоминаний.  Ужасно захотелось курить. Внизу старик и женщина отдыхали, накрывшись простынями.  Ветров слез с полки и пошел в тамбур.   Там было прохладно…  После сигареты  захотелось кушать. Он вернулся в вагон и увидел, что в  узком вагонном проходе около окна стоит женщина в японском халате. У Ветрова что-то внутри екнуло, он приблизился к женщине, и теперь уже она почти вдавилась в окно, стараясь пропустить солидного Ветрова. Тот обошел женщину и как бы невзначай задал ей вопрос.
- А где у нас вагон-ресторан, к голове поезда или… не знаете?
- Он как раз через два вагона,- она кивнула головой в том направлении.
   По  интонации в голосе  и ее взгляду Ветров понял, что он явно симпатичен женщине.
-Хорошо бы знать,  как там готовят…- он тоже  хотел  раскрутить разговор.
- Думаю что сытно, и уж совершенно уверена, что дорого…  Но, до следующей станции еще довольно долго…
- Ну, на остановках я стараюсь ничего не покупать… Да уж, придется   посетить ресторанное заведение, надеюсь, горячий борщ-то у них еще не съели…
-Попробуйте. Если что, в поезде есть врач, откачают…. - женщина лукаво улыбнулась.
-  Да уж  спасибо…  Если задержусь, будете знать, где пассажир пропал…- Ветров уже приоткрыл дверцу в свое купе, и вдруг по-молодечески выпалили – а то и сами приходите, Пообедаем, вот  уж тогда точно, будет кому меня спасти…
  Женщина прищурилась и посмотрела в окно.
- А знаете, я, наверное, подойду, вот только переоденусь.  Одной пойти  в ресторан как-то неудобно, а пообедать бы хотелось…
- Ну, тогда я займу свободный столик, хотя  не думаю, что там все занято.
.  Женщина исчезла в своем купе.  Ветров  достал из сумки теплый джемпер и взял денег чуть больше, чем собирался взять.
      Когда он пристроился за столик, ему сразу же поднесли меню, в котором прочерков было больше, чем не помеченных строчек.
- Это что же,-  пассажиры всё съели? Вроде  недавно отъехали…- удивился Ветров
,  расстроенный, что обед может и не состояться.
-Заходили бы больше пассажиры, готовили б больше.  Вон  официантки ходят по вагонам, разносят еду, но покупают-то  мало… – ворчала  официантка, с черными, как галочье перо волосами,   -А план сдавай, ему не объяснишь.
    Но все нашлось. Ветров уже заказал обед, когда вошла соседка по купе. Он чуть не прищелкнул языком - та была в обтягивающем свитере, а  даме было что продемонстрировать, Она причесалась, немного косметики   сделали ярче ее черты, да и держалась она так, будто в городской ресторан пришла. Ветрову она понравилась. 
 За обедом он предложил немного водки, остальное каждый выбирал  что-то себе сам.  Познакомившись, Ветров узнал, что дама  живет в столице и едет  на свадьбу к племяннице. Только вот  выходила она  на другой станции, рано утром. Ветров в голове прокрутил варианты пользы от нового знакомства. Женщина жила с ним в одном городе. Замужем, хотя муж бывает целыми днями на работе,  а то и просто в закупочных командировках. Он торгует старыми иномарками, которые они  покупают за границей и прогоняют через таможню. Деньги  в семье есть, а вот сам  хозяин весь за делами, вместе поехать не допросишься.   «  Свой брат, я тоже всегда в дороге, - подумал Ветров, - А  барынька явно скучает…» Он чутьем понял, что женщина  не гулящая, но хорошего мужчину заиметь была бы не против. Ветров прокрутил возможную ситуацию, коротко подумал - « неплохой вариант». И был почти уверен, что и про него женщина подумала так же.
     Отобедав, они еще долго разговаривали. В основном, рассказывала женщина и ее подробности   были, в общем-то, неинтересны Ветрову. И он просто слушал, кивал, и разглядывал ее уже без стеснения, немного  меняя тон, заигрывая с ней. Этим  он давал понять, чтобы она успокоилась, и почувствовала, что понравилась Ветрову.  Уже потемнело за окнами, и они, наконец, поднялись из-за столика уже не малознакомыми людьми, а с чувствами похожими - должно быть продолжение знакомства  уже не в ресторане.
       В тамбуре Ветров как бы  невзначай по ходу поезда  прислонился  сзади к женщине. Но та не отдернулась, и он, развернув ее за плечи, коротко поцеловал и снова почувствовал согласие с ее стороны. Уже более смелыми движениями он прошелся по всем ее прелестям, и та, останавливая его,  сдавленно прошептала,
-Михал Андреевич, я вам оставила на салфеточке свой телефон. -И она протянула из своего кулачка белый клочок. « Когда успела?»- подумал Ветров, но вспомнил, как выходил покурить
- ...позвоните, когда приедете… А сейчас мне спать пора.
И они распрощались, приобнявшись.
Парень так и спал на своей полке, тихо посапывая.  Старик и женщина разговаривали за чаем. Заметив Ветрова, они понизили голос, и женщина, поставив локти на столик, чуть наклонилась в сторону попутчика.
-  ...и я ей говорю,- смотри на мать, меня что ли в твоем отце  все устраивало? Думаешь,- одна останешься с дитем, так к тебе очередь встанет? Ага, встанет,- в обратную сторону. Ты его, говорю,  держись,  сама же  и  выбирала. А вот малыш твой никого не выбирал. Это вы его заказали, и Бог спустил вам его. Так что головку свою немного опусти, раз уж женщиной - то родилась…
 Старик слушал молча, немного улыбаясь. Ветрову не хотелось лезть на полку, и он вежливо спросил  « Не помешаю?». В воздухе повисла короткая пауза. Видно было, что вдвоем  им  было бы лучше, но и пассажир тоже по праву  едет в купе. Женщина коротко вздохнула.
-Да мы тут о своем, житейском… секретов в дороге не бывает. Раз видимся.
- Я вот  в гостях был…- начал старик. Как бы приглашая всех участвовать в разговоре. – Дети у меня устроились хорошо, мы с матерью спокойны за них. Жена вот только меньше возможности имеет по гостям ездить. Ноги больные, чаще дом сторожит. - Он снова улыбнулся тихо и светло.
 – Так вот…Да..   А вот у друзей сына - один  приятель,  без дома сам себя оставил. В трудные времена остался без работы. И нет, чтоб мобилизоваться, на любую шабашку  быть готовым пойти, он запил. Да и  жене -  ладно б поддержать  мужа, посочувствовать, перетерпеть, -  так она собрала его чемодан  и выставила  за дверь… Сломала мужика. Живет теперь сама   по себе, и муж по квартирам мается. Слышал, что куда-то уехал на заработки. Случайный кров теперь у него, случайные деньги, случайные женщины. Теперь вот  у дочери: подруга узнала, что муж с кем-то согрешил. Она в истерику, убирайся, мол.  Он  про детей разговор ведет, прощения просит. Нет, гордая, сама осталась, да еще и от алиментов отказалась.  Мыкается теперь, Муж  жениться тоже не торопится, да и трудно теперь - все семье оставил, бездомный.  Но я не о них. Внуки слышат про наши  разговоры взрослые. Подходят  ко мне  и  спрашивают. «Дед, а что такое счастье? Как это - жить хорошо?»  Ну, я ведь не Господь, чтоб все знать…  Но,  я  «семейный аксакал», так сказать, - и хочешь, не хочешь, отвечать надо…  Я  тут и сам задумался. Когда человек может себя считать счастливым? Думал, и как-то на очередной вопрос говорю - « Вот, дети, смотрите, видите - стол стоит. Сколько у него ног? – Четыре, отвечают. Правильно. А устойчивый он? Да, говорят. Значит, от начала пойдем - счастье должно быть устойчивым.
- Правильно, - включилась женщина, внимательно слушая деда, к которому у нее  давно уже проявилось доверительное уважение.
-  Вот, говорю, -  если не будет одной ноги, на трех стол может стоять? - Нет, будет перекошен… Да, правильно, но если его приставить к стенке, - может он еще простоять и свою роль в доме  исполнить.-дед для убедительности образно жестикулировал.- Возможно ли это?- ну, вроде согласились. А две ноги? – Нет. С какой стороны не останутся - все равно, стол стоять не будет. Ну, и, соответственно, с одной ногой...
-Да уж. На свалку его,- женщина засмеялась, предвидя развязку рассказа.
- Так вот, теперь задаю внукам вопрос, - а что это за четыре ноги, и какие свойства счастья обозначают?  Тут мнения разделились. Кто говорит - деньги, кто - любовь… Ну, еще молодые, самое время для вопросов. А ответы  еще, как в задачке школьной - подглядывают в конец учебника. Нет, чтоб подумать.
 Ветров и сам, слушая деда сначала просто, не желая лезть наверх, а теперь следя за рассказом, про себя  быстро просчитал свои варианты- деньги, дом, устойчивость на работе… Тут он вспомнил детскую загадку про то, как перевезти через реку козу, капусту и волка, при условии, что перевезти можно только одного «субъекта». Как он в детстве потел, оставляя то козу и волка (волк съест козу),  то капусту и козу… А надо было сначала  отвезти волка и капусту, потом вернуться за козой… Теперь он искал слагаемые счастья…
-  Так вот человеку нужен дом, это его тыл,  согласны?  - Женщина закивала.
 - Человеку нужно здоровье…- продолжал перечислять дед.
- Да уж куда и на что все остальное без этого …- снова закивала женщина.
- Семья,- без нее человек одинок. И все ему не в радость…
- Да, это вы тоже правильно говорите,   волки, и те в стае живут.
- Ну, и благополучие.  Без него все слагаемые, в конце концов, безрадостными будут…- дед немного улыбался, и не понятно  было Ветрову, либо он просто красуется перед попутчицей,  хочет показаться  этаким мудрым, или просто так складывался разговор. Бывает же, вдруг накатит откровение какое-то, благо, дорога свела, дорога и разлучит…
   Ветров сам не заметил, что после разговора сидит и криво улыбается, глядя  в какую-то точку.
- Вот попутчик наш, вижу, не согласен? -  дед миролюбиво  отметил отстраненность Ветрова. Тот будто очнулся…
- Да нет, интересная мысль. Для внуков ваших. – Получилось,  как бы ударение на внуках. Вроде,  наивные мысли у деда… На самом деле Ветров не думал уже о деде, а под эту формулу  подгонял свою жизнь. 
–Только столешницу забыли… - он улыбнулся деду и договорил,- а она  олицетворяет, по моему мнению, свободу воли… выбора, если хотите.
- Интересно, развивайте, очень любопытно. Понимаю, но очень хотелось бы ваш комментарий, раз уж включились… - дед был очень любезен, и Ветрову даже показалось, что теперь тот с любопытство посматривает на него.
- Ну вот, возьмем путешественников, геологов, кочевников, наконец, - они   все в дорогах, порой их дома не задержишь… - Женщина развернулась в сторону Ветрова и наблюдала за ним.
- Да и семья,- кому в радость, в удачу, а кому в напряг и раздражение… Убежать хочется.
 Дед, прищурившись из- под очков,  посматривал на Ветрова,кивая, будто показывал. что внимательно его слушает.
- Да и с деньгами, благополучием, как вы говорите…У  кого-то это оковы,  плен, а кому и с сумой  легко жить. И с пустым желудком…   Ветров развивал свою мысль, исходя не из каких-то своих собственных представлений,  жизненных наблюдений, опыта своего или чужого.Деньги он любил и добивался всегда, чтобы они у него были. Своего нормального дома у него не было.Просто Ветров привык по жизни, что во всем хотел подвести как бы свою черту.И сейчас   получалось, что он,  согласный вроде бы с дедом, начинал из внутреннего противоречия приводить доводы на поражение идеи…Он заметил, что в последнее время в нем больше желчи в разговорах, что он, понимая правильное,  начинает как капризный ребенок говорить все наоборот. Именно внутренняя неудовлетворенность была причиной этого. Но он или не догадывался об этом, или прогонял эту мысль от себя.
 Ветров хотел еще сказать, что идея деда хоть и образно правильная, но  пример уж больно  схематичный. Скучный, как формула…  Но потом  вежливо улыбнувшись деду, заметил миролюбиво, - Во всяком случае,  если ваши внуки вам послушны, то устойчивое будущее им обеспечено.
Дед   посмотрел на Ветрова немного испытывающее, как будто задавая вопрос,- А у вас-то все нормально?  И Ветров понимал, что он не ответил бы ему уверенно.  Он  не мог своей жизнью  быть примером.
 …Когда Лена приехала в  столицу, Ветров был рад, но  страх и какой-то стыд перед женой и дочерью, сжирал его, мешая новой любви. Он точно знал, что Лену он любит, что развернуть назад события ему  не хочется. Но  и семья, - он уже так привык к этой мысли, что у него есть дом, там ждут его  родные ему люди.  Он не всегда о них помнил, когда   вдруг начинались какие-то завихрения в жизни,  будь то  рискованные аферы на работе, или  вдруг встречалась симпатичная женщина, и было жаль упустить удобный момент. Или просто, - жизнь в его личном пространстве, на которое жена  закрывала глаза, и просто принимала  Ветрова таким, какой он был…  Когда он рассказал все, что произошло с Леной, и о своем новом решении своему другу Саньке Ильину, тот, выслушав смятенного Ветрова, ответил коротко.
- Ну, знаешь, как говорят, обещать, не жениться. Не мути колодец…. Замни как-нибудь…. Ветров, будто оправдываясь, и защищая новый шаг в его жизни, говорил, что Ленку он еще любил со студенчества, и вроде  то, что с ним было раньше, это  как черновик, а вот чистовик будет с Леной. Что он  точно чувствует это …
 - Но если б с этого и начинать. А  судьба  твой   черновик  приколола  к тебе большой скрепкой.  Просто так не выбросишь… - И Ветров опускал голову, и его  как будто начинало укачивать и  противно сосало под ложечкой.   Он анализировал свою жизнь.  С  женой  у него осталась привычка. Он легко оставлял их  с дочкой одних, имея собственные аргументы на свое пространство, и зная, что дочь привязана к матери, не ревновал. Чувство собственности распространялось на них, и это делало его спокойным.  А проходящие женщины были  просто удовлетворением любопытства, поскольку он легко добивался женщин. И  они сами  им интересовались… Выпивая, Ветров   мог остановиться,  и приговаривал шутя, «Истина не в вине, а  в женщине. Но еще точнее, истины  вообще нет».  И легкость, с которой жил Ветров, оправдывая свою фамилию, и как говорили друзья - « …тебе, Михай, ветер в спину!», прогоняла его по годам  жизни, особенно не задумываясь и не напрягая.
    С Леной все случилось не так.  Тот приезда Ветрова в родной город не был спланирован только лишь  желанием встретиться с друзьями. Авиа перелеты были для него обычными, - это была  часть его работы, и «залететь» в свой город не составляло для него труда.  Встречи с Леной он не ждал, и весь  спонтанный случай с ней, мог быть для него  еще одним эпизодом. Прежняя любовь, казалось,  уже затухла. Но  тут  неожиданно для него самого  его  окатило  чем-то горячим, будто воздуха стало больше в легких, и хотелось взлететь.  Чувство к Лене,  ее податливость, нежность вдруг  принесли Ветрову новизну открытий. Это было какое-то ощутимое состояние счастья. Если бы ему дали анкету,  то в графе – «ваше состояние души» - он вывел бы, не запинаясь,- «абсолютно счастлив». И это  было там, внутри, где находился сам Ветров. Но   это до тех пор, пока не включалась голова, и не начинались мозговые разборки. Ему лезла назойливо дурацкая,  вырванная цитата из курса философии  - « низы не хотят, а верхи не могут»… Кто не хотел, почему не могли… он не думал,   Но фраза  назойливо постукивала на зубах.
     Он вспоминал, как заминал свои отсутствия в доме,  что-то привирая жене, и врал потом Лене,    объясняя ей,   что должен был что-то забрать дома, оправдывая  свои заходы в семью. Потом все  разрешилось – он оставил  дом, и  они сняли квартиру с Леной. Она  развелась с мужем . Ее сын как раз  ушел служить в армию, и свой переезд она объясняла ему,  что хочет найти работу в столице, пока его нет. А вот дочери трудно было все объяснить. И ей все объяснила жена… А потом понеслись дни, в которых  было  и счастье, и была пустота. И Ветров, как будто раздвоился, - он до Лены, а потом с ней… И нельзя было дать точный ответ - когда ему было лучше, до нее или после.    Всегда, будучи с ней, он попадал в какую-то  зависимость от нее. От ее голоса, запаха, нежности, ее новых для него принципов. И их счастливые дни, и время прирастания было  сложное и не ровное. Как будто в машине спустило одно колесо,  и  она кренилась и буксовала. Он вспомнил то опустошение после ее отъезда и время, когда он брошенной собакой жил у друзей всю зиму на даче, стараясь зализать свои раны, оправдывая себя  и злясь на  все свое старое, новое, и  не видя в то время даже будущего, отбиваясь от мысли, что не справился с задуманными планами в своей судьбе. И как всегда, он все списывал на «попутный ветер», который куда-то бы  его вынес. Он и вынес. А куда вынес, то Ветров и принял. Вот такой пасьянс.
          Проводница заглянула и отдала всем билеты. Парень  сполз сверху и пошел умываться. Старик и женщина как близкие знакомые переглянулись, улыбнувшись:  «ах,  молодость, молодость»… Ветров собрал постель и ждал очереди побриться. Утро было  серым, но дождь вроде не предвиделся. Ветров  мысленно  прикинул - поехать в гостиницу, потом на кладбище, или сразу позвонить Женьке Морозову, который,  собственно,  и пригласил Ветрова на встречу. "Кто знает, может уже последняя..."
    Поезд медленно вплывал на перрон. Старик прильнул к окну. Женщина тоже выглядывала встречающих. И только Ветров и парень сидели безучастно уже готовые, придерживая свои вещи. Старика встречали  его  сын в военной форме, полковник по ярлычкам на погонах, рядом с ним  жена   и внук.   Они обнимали крепко старика с такой неподдельной радостью, что Ветров даже позавидовал, - сколько он жил, так его никто никогда не встречал.  Что- то наперебой говоря  и  спрашивая старика,  сын вырывал чемодан, невестка сумку и внук, прильнувший к деду - все это было трогательно и  непривычно для Ветрова. Они обменялись со стариком  поклоном головы,  и каждый пошел по переполненному перрону своей траекторией. 
         Когда Ветров,  пройдя  через вокзал,  подошел в станции автобуса, ища нужный ему рейс, кто-то тронул его за плечо. Ветров обернулся и увидел Морозова.
 - Ты? Вот не ожидал. - Ветров пожал руку Женьке, но тепла в его глазах не разглядел. Женька  прямо смотрел на Ветрова и проговорил делово.
- Ты в гостиницу собрался? Мои   друзья уехали отдыхать в Египет, у меня их ключи. Переночуешь там, аккуратно.
-    Лады. Ты из-за этого  меня  встретил?  Ну, спасибо, дружище.
 Морозов пропустил благодарность и кивком показал в сторону машины.
-Твоя? Что это?   «Форд»? Значит, поедем по - белому?
   Ветров был благодарен Женьке за встречу, заботу о нем, но не понимал его сдержанности. « Может в начальники выбился?» Он так и спросил Морозова, на что тот ответил, что начальником он стал не перед приездом Ветрова, и привык к своей должности, Да и не он один к этому возрасту выбивались в начальники. Ветров подумал, что вот он стал главным снабженцем, имел каких-то подчиненных, но все же его график был  исполнительский,- к такому сроку, там-то и туда то должен слетать, найти, выписать, договориться, отчитаться.
-   Ты голодный? Что хочешь - отдохнуть или перекусить?
-   Да наспался на верхней полке, яко  студент, - хмыкнул Ветров.
-Могу завести в «пельменную», у нас тут фуфло не лепят. – И Морозов втиснулся в ряд машин, - они въезжали в центр города.   
 Когда  обе тарелки пельменей были почти пусты, Ветров спросил размякшим  и сытым голосом, отвалившись на  металлическую спинку стула.
- Сколько из могикан сегодня соберется, ты хоть примерно знаешь?
- Никого…- Морозов посмотрел Ветрову в глаза. – Вчера хоронили Сашку Зотова.
- Как?- Ветров всем корпусом налег на край стола, почти головой доставая Морозова.- Он же,… а что?..
- …Наехал молодчик. Сам, гад, живым  остался, а Сашку вытащили уже мертвым. Вот такие проводы, не дождавшись встречи…
 Ветров опустил голову, и,  взглянув вопросительно на Морозова, спросил с обидой в голосе.
- Значит, встреча прошла раньше, и я опоздал…
- Да нет, Михай. Пришло три человека  наших. Козлов Юра и Орлов в командировке, Лида болеет, что-то там лечит в санатории, Сычовы у детей гостят.
- А Лена?- Ветров не смотрел Женьке в глаза, но в голосе надежду и робость не смог скрыть.
- А Лена и не пришла бы, - Морозов сказал четко, будто черту подвел.
- Ты что о ней знаешь?
- У нее все нормально. Работает  в своем институте, она теперь главный инженер. Новые проекты все под ее присмотром, так сказать…
- Она тебе что-нибудь рассказывала обо мне?- Ветров мял салфетку и не хотел выдавать своих чувств. Он сам спросил себя,- «что я чувствую?»- и  нашел какое-то замешательство. Раздробленность в себе он не мог побороть, и он прятался в себя, вызывая  Женьку на ответ.
- Разочарование - это главное, что я ощутил, когда она вернулась.
- Считает меня виноватым? - усмехнулся Ветров
- Нет, скорее слабым. Говорила, что пропустила для себя  значение твоей фамилии… Ветер не удержишь, и им управлять трудно…
- С каких это соображений она такой вывод делает?- Ветров собирался защищаться.
- Михай, какого лешего ты ее пригласил в столицу? – у Женьки тон стал пристрастным и он не скрывал этого. - Просто очень хотелось, чтоб она была рядом? Распирало, что вот Ленка, наша Ленка стала твоей?
- Я ее любил. И я бросил дом и семью из-за нее.
- Ну, ты его регулярно  навещал…   А Ленка билась одна,
- Позвольте!- Ветров повысил голос,- я ей был опорой во всех ее вопросах. Не мог же я ее в красный угол посадить. Это столица, там крутиться надо всем.
- Женщине нужна уверенность в мужчине, а ты, по ее словам, мог исчезнуть в любой момент. Отговорок у тебя штук сорок…
- Женька, я  не олигарх. У меня нет лишней квартиры, куда я мог ее посадить.  Но мы с ней повсюду ездили, мы все делали вместе…
- А параллелей и меридианов у тебя сколько было?-
-Ты о чем?
- Как Лена мне говорила,  от  мужских слабостей  пока создали только наркодиспансер.
- Лена всегда для меня была главной женщиной, ты же понимаешь…
- И когда она тебя спросила - будете вы все же вместе, как пара, ты ответил фразой Байрона - « Свобода выше любви»… Было такое?
  Ветров напряг память, но не мог вспомнить. Зато перед глазами встало раскрасневшееся лицо Лены, когда она выхватила его мобильник и швырнула его в стенку. Тогда звонила… Галка что ли? Он вроде безобидно с ней разговаривал. Лена кричала ему в лицо, что не хочет никого терпеть рядом с собой, и он крикнул ей в ответ – «ты не выжигай  поле у меня из-под ног!» И она выбежала, хлопнув дверью. Он прождал ее до полуночи, но ее так и не было. На звонки она не отвечала. Он, конечно, внутри беспокоился, но надо было утром улетать в командировку  на север, а теплая куртка оставалась на антресолях дома…  Он написал записку «Лена, не дури!» и уехал в ночь.
- И как ты сейчас живешь, Михай? - Морозов, сощурившись, смотрел на Ветрова. Тот не понимал, с каких это пор он так прямо ему смотрит в глаза. Всегда Михай был как бы выше Женьки во всем. Еще в институте он был довольно тесно дружен с Женькой. Ветров жил у себя в квартире с родителями, а Морозов приехал с области, и жил в общежитии. Он очень нравился маме, и  она приглашала Женьку домой через Ветрова. Морозов был таким, как говорила мама «пластилиновым». Он хорошо «лепился», и сам участвовал в этой лепке. Женька интересовался многими вещами, много читал, учился без троек, на мальчишники приходил, но никогда не перебирал, не петушился. - Да нормально живу, как все…- Ветров облокотился на стол.
- То есть тебя все устраивает?
- Устраивать нас все будет, кода мы поселимся в помещении два на метр… К Зотову в компанию я еще не хочу…- Ветров запнулся и вспомнил, когда у него в последний раз  схватило сердце, он дал себе слово сходить к врачам, и если надо будет, ляжет на обследование. Ветров не любил думать о здоровье. Все всегда у него было, как он приговаривал « в темпе жиги», - всегда в перелетах, переговорах, и вечные выставки, каталоги, компьютер, таможни, расчеты…
-  Как ты сейчас?  Один живешь?
- Да. Покой мне только сниться, и воля песнь поет о жизни мне вокруг…- почти продекламировал Ветров. - А знаешь, Женька, у меня тут попутчик был интересный. Дед, но он мне если и годиться в отцы, то очень молодого… Он такую концепцию выдвинул… Так, купейные разговоры, но мыслит хоть и  по - старинке,  но, вроде как «старый стул крепче нового будет». Только он  как раз про стол пример приводил. Вроде, - если четыре ноги у стола, стол крепко стоит. Примитив, конечно, но он каждой ножке давал определение- здоровье, любовь, дом, работа. Если все  будут равны, - стол будет устойчивым. Ну, жизнь,  то есть наша…
- Ну и..? - Морозов испытывающе  смотрел  на Ветрова.
- Самое главное, как его встречали, - прямо столько любви изливалось…  Даже позавидовал. -Ветров будто не расслышал вопроса.
- Ну,  и? -  снова переспросил Морозов.
Ветров почесал нос, вытянул в раздумье губы и, подняв плечи, скрестил пальцы рук. Он рассматривал их, будто пересчитывал свои пальцы, и только потом растянуто произнес
- Да у меня вроде как стола и нет…
- Ветров, а ты вообще о жизни задумывался, или просто так  несет тебя?
- Морозов, - теперь Ветров  повторил интонацию Женьки, - а кто знает, что такое жизнь? Есть какое-то примерное клише? Можно заказать лекало и подогнать под стандарты? Чушь …Жизнь это полет, а в  небе есть еще направление и ветра, и хоть вы все часто придираетесь к моей фамилии, но его нельзя не учитывать, чуешь?
- Создай себе самолет, он любые ветры пройдет…-так же рифмованно отпарировал Женька. -  Но тебя ж это не устраивает. У тебя уже, вон, седые волосы,а интересы какие-то не глубокие.Ты был таким легким, удачливым,я тебе завидовал иногда.Ты имел такие лидерские качества,казалось- ну, Михай себя еще всем покажет!
- Женька,  что-то  ты сегодня много на меня наезжаешь. Я и так вроде зря примотал сюда, и ты тут мне совесть скребешь? Чего это ты? - Ветров уставился на Морозова. -  Судьи  кто? Отчитайтесь за себя, пожалуйста.
- Михай, не кривляйся. Компания у нас с тобой сегодня очень тесная. В такой - по душам говорят.
- Хреново мне, вот это, наверное, правда. - Ветров как будто  спустил воздух. Он подумал, что зря проехал эти 16 часов в поезде, Встречи не будет, новости малоприятные, о Лене Морозов рассказал мало.Про свою жизнь совсем не хотелось ни говорить, ни ,тем более, разбирать ее по косточкам.Настроение, с которым он ехал на родину, не просто пропало. а провалилось куда-то глубоко, и он чувствовал какое-то опустошение. Оставалось еще съездить на кладбище, и можно разворачиваться домой. 
- Так о Лене ты мало чего знаешь? - спросив это, Ветров хотел уже подытоживать разговор. Не сидеть же с Морозовым здесь весь день.
- Ровно столько, сколько тебе надо знать. У нее все хорошо, теперь хорошо. Женщине нужна определенность. Сын ее женился, она при работе.
- Замужем?- ветров опять спросил, не глядя в глаза,  как бы, между прочим.
- Да.
-Я его знаю?
- Какая разница. Она защищена, у нее дом и, кажется,  все ножки у стола на месте.
- Морозов, мне кажется, я сегодня сидел перед экзаменатором. Что-то я тебя таким не помню….
- Дурак. Читай Библию. Там сказано - «кого люблю, того и наказываю»,  Михай, тебя все любили, ты же был душа компании. Но ты напоминаешь мне лебедя Сен Санса,  - уже подбитый, а все крыльями машешь, красуешься…
- Не всем же быть ограниченными удачниками,- глаза Ветрова зло сузились.
- Мы уже давно мужики, Михай. И сами с усами. Мы теперь все - сами за себя. «Suum cuique»
  -?
 - Каждому свое…
-Начитанный ты наш… Мама моя была бы тобой довольна.
- Знаменитое латинское выражение, Ветров. Ладно, тебя куда подбросить?
 Ветров неприятно сравнил, что Морозов  будто обогнал его в чем-то. Он был спокойно уверен в себе. «Ведь всегда я был выше Женьки, он  мне с первого курса в рот заглядывал, подражал, а тут такой  мэн»…
- Подбрось на кладбище. К родителям надо показаться.
-Сегодня обещали дождь. Может завтра?
- Нет, Женька, хочу туда...…
 В машине Ветров уже молчал и смотрел в окно на мелькающий город. Он думал о чем-то своем. Когда подъехали к кладбищенским воротам,  Морозов еще раз предупредил о дожде. Ветров пожал руку Морозову, рассматривая его с мыслью, что неизвестно, когда он приедет, и встретятся ли они с Женькой еще.
- Не смотря на печально сложившиеся обстоятельства, спасибо за встречу.  С каждым разом они все печальнее. Привет нашим. И еще… Увидишь Лену, - передай ей,  -Ветров запнулся,  как будто что-то вспоминал.- Передай привет. Нет, глупо.   Скажи, что я ... что я прошу у нее прощения.  Желаю ей счастья, которое не сумел…
 Женька ответил на рукопожатие и произнес тихо.
 - Нормально, старик. Сегодня же и передам. Помнишь, как ты на той встрече говорил в своем тосте - «Делай, что можешь, и пусть будет, как будет…». Что-то в этом роде…
- Не помню, Совсем не помню. Где-то, наверное,  вычитал…
- А Лену я сегодня увижу вечером. И все передам. Теперь, Михай, я ее муж. И, надеюсь, последний. Прощай,
 Морозов повернулся и сел в машину. Ветров долго стоял молча, невидящим взглядом  уставившись в пустоту.
    Когда потом Ветров, подсчитывая,  рассматривал дату смерти отца, он понял, что сам уже пережил его на два  года. Мать умерла позднее, Ветров прилетел, когда узнал, что мать в больнице. Он  тогда взял отпуск на месяц. И «уложился»… Мать умерла на двадцать третий день…. « Миша, - говорила она ему слабым голосом, уже перед самым концом, – ты был всегда таким славным, умным мальчиком. Тебе так много было дано. Не разбрасывайся, не теряй себя… Миша, как легко себя лепить в начале, и как трудно собирать себя  потом. »
 Сильно  сдавило сердце. Ветров облокотился на оградку, и пытался глубоко вздохнуть… Немного отпустило. « Надо сразу по приезду пойти в больницу. Да, старею, как не хорохорься». Перед  глазами кадрами стали проплывать картины, - он маленький,  на дне рождения поет песню, и все гости подпевают ему и хлопают. Мама гордо улыбается, глядя на него,  отец обнимает ее за плечи, и, шутя, подносит ему кулак под нос. Потом  проплыли лица друзей, Ленин долгий  взгляд, испытующий и ласковый… Дед из купе, и его постоянная улыбка на лице. Дама в  японском халате  приближается и хочет прилипнуть к Ветрову всем своим  пышным телом,  а он пытается увильнуть, и вдруг видит стол. Он прячется под него, как когда-то в детстве, и ему становиться  там так безопасно.Стол был его маленьким домом, и он часто забирал свои игрушки и там играл, спрятавшись под тяжелой скатертью.Он будто ощутил, как  своими детскими ладошками он гладит каждую ножку стола, такие основательные и гладкие.Здесь же, у могилы родителей  он не мог спрятаться. Ему хотелось заплакать, но не  было сил. За Ветрова плакал дождь, и он только успевал вытирать от капель свое лицо.Он прокручивал свою жизнь,будто скрипучий от старости железный вал, и ехидно сам про себя отметил, что его пресловутый "ветер в спину" будто поменял свое движение на противоположное. Он тяжело поднялся и медленно побрел к воротам. Дождь безостановочно моросил, но идти быстрее  не получалось. И этот дождь, стекающий по щекам, перемешанный со слезами,и тяжелый шаг со стороны казались сиротскими и жалкими. Но через минуту Ветров упрямо мотнул головой,  сбрасывая дождевую влагу с волос, потом отряхнул куртку, подвигав плечами, и досадливо подумал -« Женька был прав. Дождь таки пошел ».