За день до

За день до казни, день до полёта, день до рождения, день до дембеля.
Охране и обороне подлежит сердце Пелида, растоптанное одним клетчатым бриллиантовым зелёным Днём. Ждать благодатной свободы, это ли не кандалы? Это ли не мораль чандалы? Человеческий детёныш в логове Устава.
Избранные и презренные. Короли  и мученики. Мужественные и отчаявшиеся. Пелид видел всё. Слово, создающее безмолвие. Ненависть, творящую вакуум. Тени, исчезающие в полночь.
На острие копья Пелида трепыхалась добыча – человек, презревший в себе Бога, убивший в себе Бога. Белая акула в мелкой водице.
Пелид видел бесчестие и несчастие, и отчасти этому способствовал. Эффект бабочки. Пелид не Гракх, он наблюдатель, не симпатизирующий ни одной партии, кроме, пожалуй, партии в теннис.
Пелид вступил в бойцовский клуб. На год. Первое правило бойцовского клуба: «Бей, или будешь бит». Пелид бывал бит. Иногда у него побаливает душа в области грудины, буквально.
Пелиду есть что сказать миру, и показать налоговому инспектору. Исправленное не считать, содеянному верить. Пелид сам вершит своё правосудие. Этакий плотоядный прокурор. Плодовое дерево, цветущее человеческими головами.
Современная Спарта. Тщедушных и малодушных брать. Брать за белы рученьки, и помогать допрыгнуть до перекладины.
Пелид не ведьмак, и все его чудовища сидят внутри него. Гордость и предубеждение. Выговор и предупреждение. Гнев и снисхождение. Действительность и наваждение.
Пелид не станет целовать лошадиные глаза, гнуть подковы, объезжать мустанга в триста лошадиных сил. Пелид не врач, но знает, что активированный уголь всему голова.
Пелида не уважали и не боялись. Его терпели. Ему не прощали.
Пелид не замполит, он не работает с личным составом, только с наличными.
Пелид не Минотавр, но его лабиринт уже и запутанней.
Пелид не король, он не может жить попсово, внешний лоск, звёзды и лычки не его стиль.
Нельзя изменить мир, можно лишь доказать ему, что он не изменит тебя.
Запись ошибочна, длинные гудки, короткие предложения, простые движения, глупые обещания. К сожалению, баллада о воине имеет свой конец. Утыканный копьями, простреленный пулями, раздавленный летающей тарелкой, Пелид будет благословлять жизнь, которой он не знал, которой поклонялся, и которую так любил.
За день до освобождения, день до исхода, день до кризиса, день до Эдема, день до дембеля. Пора домой. Баста.