Предательство. гл. 1
В маленькой больничной палате стояла всего одна койка, плотно придвинутая к покрашенной в белый цвет стене. Вообще все здесь было белое. Даже кафель у раковины и унитаза за перегородкой подобран в тон всей комнаты. В постели под действием успокоительных уколов спала молодая женщина. Ее сон тревожен, оттого темно – русые кудряшки в беспорядке разметались по подушке. Они слегка влажны и перепутаны, плотно обрамляли осунувшееся лицо, подчеркивали его бледность. На лбу выступили капельки пота. Рядом на стуле сидел мужчина. Он то и дело приподнимался и легонько, стараясь не разбудить жену, промокал ситцевой салфеткой вспотевшее лицо.
Больную что – то беспокоило. Она металась в постели, сбрасывая одеяло, порывалась встать, вскрикивала, вновь на какое – то время затихала. Муж всегда был наготове: он поправлял сбившуюся постель, вновь подкладывал под голову, сдвинувшуюся с места подушку, успокаивал жену, придерживал, чтобы не свалилась с койки. Вот она нахмурила брови, широко раскрыла ввалившиеся синие глаза, и он подался вперед, готовый в любой момент отреагировать на ее неосознанное движение. Женщина даже не взглянула на стоявшего рядом мужчину.
- Васятка, Васятка, - шепотом звали ее губы.
- Спи, спи, Настенька. Все хорошо, все хорошо, ты скоро поправишься, и мы пойдем домой, - тихо прозвучало в комнате.
- А Васятка? – И снова в палате воцарилась гнетущая тишина, нарушаемая скрипом кровати да деревянного стула.
- Миша, позови Васятку, - через некоторое время заново рассеяла безмолвие палаты больная и опять заснула.
Подходило время обеда. В комнату вошел Николай, брат Анастасии:
- Как она? Пришла в себя?
- По – моему, еще нет. В беспамятстве мечется, вскакивает, порывается бежать, и все время зовет Васятку. Ей слышится его голос. Иногда вроде бы осознанно смотрит на меня, но спрашивает, почему я не иду домой, беспокоится, как там сынишка. Или уговаривает принести сюда Васятку.
- Надя суп куриный вам прислала. Не похоже, чтобы Настя стала есть. Ты бы пообедал, а то сил не будет за ней ухаживать,- предложил шурин.
- Я не хочу. Настеньку покормлю, как проснется. Она поест, может, и я потом поем, а так кусок в горле застревает.
- Тогда ляг, отдохни. В коридоре кушетка стоит.
- Нет, я должен быть рядом с ней.
- Но ведь трое суток вы здесь. Иди поспи.- настаивал Николай.
- Я спал немного около нее. Не могу уйти.- Тихо прошептал Михаил, словно боясь разбудить жену.
- Иди, я тебе говорю. У меня два часа свободного времени. Если не уснешь, хотя бы полежишь. Я тебя позову, если она очнется. Иди, иди, - Николай насильно выпроводил зятя из палаты.
В коридоре стояла тишина. Все разошлись на полуденный сон. Михаил прилег на диван, где обычно больные смотрели телевизор. Ему не спалось. Он добросовестно закрыл глаза, и сразу же возникли «картинки» последних дней.
Прошло две недели, как Васятку сбила проходившая мимо машина. Он возвращался из школы раньше обычного времени. Настенька не ожидала его и не вышла навстречу, как это делала по обыкновению. Она выскочила из дома, услышав его крик:
- Мама! Мама!
Подбежав к малышу, мать схватила его на руки, побежала, не останавливаясь, к больнице. Откуда только силы взялись у этой хрупкой маленькой женщины.
Михаил и сейчас недоумевал, как она донесла пацана, как она могла услышать этот зов, ведь окна квартиры находились на другой стороне от проезжей части улицы. Но этот крик преследует ее и сейчас, не дает восстановить потерянное равновесие.
Настя не осознавала, что принесла уже мертвого ребенка. В больнице еле – еле оторвали ее руки от тельца малыша, они затекли и не хотели разгибаться. Она не отходила ни на шаг, врачи и медсестры суетились, пытались вернуть его к жизни. Но ничего не смогли сделать.
Последующие дни Михаил вспоминал с трудом, а Настенька вообще ничего не помнила. Она делала все положенное в этих случаях, чтобы достойно похоронить ребенка. Все присутствующие на погребении удивлялись, что Настя не плакала, ходила спокойная, давала распоряжения по подготовке поминального обеда
в столовой, принимала соболезнования.
Михаил с опаской ожидал, что же будет дальше, он почувствовал, что такое спокойствие впоследствии может обернуться большой бурей.
Так продолжалось 9 дней. В обед собравшиеся родственники помянули Васятку, затем сходили на кладбище, отнесли цветы и конфеты. Посидели на скамеечке, которую Михаил с братьями Насти установил возле могилы. Когда все разошлись, они тоже пошли домой, в свою осиротевшую без ребячьего щебета квартиру.
Настя, не останавливаясь, прошла в детскую. Присела на стульчике возле кровати и уставилась на нее немигающими глазами, левая рука ласкала одеяло.
- Пойдем на кухню, Настюша. Я чай поставил, - позвал муж. Но она не слышала. До нее доходил только один голос - Васятки, а он просил не уходить из комнаты, не мог заснуть без колыбельной матери.
Михаил с силой приподнял жену со стульчика, увел ее на кухню. Там усадил за стол, налил чаю, придвинул конфеты. Но она отстранила их:
- Это Васятке. Завтра встанет, в школу с собой возьмет.
- Настенька, у нас нет больше Васятки, – решительно возразил муж. – Мы его потеряли. Ты помнишь, сегодня ходили проведать его на кладбище?
- Нет, он спит в своей коечке. Уроки мы выучили, и я его уложила спать, - настаивала мать.
- Ладно, пей чай. Я сейчас приду.
Михаил вышел на лестничную клетку. Он решил пригласить Татьяну, подружку Насти. Татьяна Дмитриевна, соседка по подъезду, дружила с Настей со школы. Последние годы сидели за одной партой и училище закончили вместе. По стечению обстоятельств получили квартиру на одной площадке двухэтажного дома и постоянно ходили друг к другу в гости.
Обеим семьям вручили ключи от квартиры в день свадьбы, только Грачевы поженились несколько раньше. И были очень рады, когда Дмитриевы поселились рядом. Они скрашивали жизнь друг другу общими вечерами – посиделками, которые проходили то в одной квартире, то в другой. Игра в карты, нарды, праздничные застолья, вылазка на природу не обременяли их, поэтому по воскресеньям время проводили весело. Не помешал этому и родившийся Васятка. А в последние годы и то, что сам Дмитриев уехал на Север и уже два года не возвращался домой.
Настя вообще не могла себе представить, как бы она обходилась без Татьяны. Нареченная мать – крестная всегда приходила на помощь, когда молодая женщина убегала в магазин, аптеку, в молочную кухню или по каким – то другим неотложным делам. Она работала в садике воспитательницей в две смены и половину дня находилась дома. Поскольку своих детей не было, она с удовольствием проводила время с крестником.
В эти тяжелые для семейства Грачевых дни Татьяна была неразлучна с Настей, деля пополам свалившуюся на нее беду. Поэтому сразу же, бросив свои дела, поспешила за Михаилом. Подсела к подружке, наливая чай, повела бесконечный бабий разговор о домашних делах, стараясь отвлечь ее от воспоминаний о сыне.
Сначала Настя молчала, но Татьяна донимала ее различными вопросами, отвлекая от тяжелых дум. Вскоре та стала отвечать. Постепенно разговор перекинулся на заготовку салатов, варку варенья.
- Ой, засиделась я с вами. Пора и честь знать. Ты, Настя, стели постель, а я сейчас посуду сполосну и зайду к тебе глянуть, как ты расположилась.
Анастасия послушно встала, пошла в спальню, разобрала постель. Через несколько минут зашла Татьяна, убедившись, что женщина легла, пошла домой.
- Ты не отходи от нее, Миш, а если надо, меня зови. В любую минуту приду, тяжело ей. Спокойной ночи, - соседка ушла.
Грачев закрыл дверь и, погасив свет, поспешил к жене. Она спала. Стараясь не разбудить ее, он прилег рядом… Среди ночи Михаил проснулся от чувства одиночества. Жены рядом не было.
- Насть, ты где? – В ответ тишина.
Не одеваясь, Михаил пошел в детскую. Жена стояла на коленях у коечки, положив голову на подушку, гладила одеяло, приговаривая:
- Спи, мой мальчик, баю – бай, поскорее засыпай.
- Настя, Настя, что же ты делаешь? Нельзя же так, - Михаил включил свет, показывая на койку, продолжал. – Посмотри, нет у нас Васятки. Мы схоронили нашего мальчика. От таких переживаний можно свихнуться. Прошло уже две недели. Надо смириться.
- Тебе его не жалко. Ты вообще был плохим отцом, не заботился о нем. Целыми днями пропадал на своей работе. А он тебя так ждал, так ждал.
- Но ведь, если бы я не работал…
- Лучше бы мы умерли вместе с ним.
-Что ты говоришь? Откуда у тебя такие мысли? Ты еще молодая. Надо жить.
- Васятка, Васятка, вернись к нам! – в глазах жены показались слезы. – Я жить без тебя не могу. Вернись! - вдруг вновь закричала она.
- Не зови, не придет он, а ты только соседей переполошишь, - пытался успокоить жену Михаил.
Настя звала сына, ее крик прерывался рыданиями. Грачев не мог утешить, утихомирить жену. Натянув кое – какую одежду, он бросился к Татьяне. Но и вдвоем они ничего не могли поделать. С Настей случилась истерика. Тогда - то Михаил вызвал «скорую» и уехал с Настей в больницу. Здесь они находились уже трое суток…
- Михаил, иди в палату, - прервал его воспоминания Николай. – Настя спит. Вечером Надежда придет, принесет поесть и на ночь останется. Тебе надо отдохнуть, да и квартиру проверить.
- За квартирой соседка присматривает. Вчера приходила, сказала, что все в порядке.
Промелькнула еще неделя, пока Настя немного успокоилась. О выписке говорить было рано, но Михаил мог возвратиться на работу.
(продолжение следует)
Свидетельство о публикации №211121500781