Их жизнь. В краю голубых озёр 19

               
    В соседнем с аптекой доме жили две семьи милиционеров: Кузьменки, а позже, из города Прейли, переехала семья Лукапёровых. Глава семьи - Денисий Яковлевич, его жена  Ефросинья (Отчество её, я, автор, просто не знаю, поэтому врать не буду), старшая дочь Таисия, сыновья Александр и Иван.  С Сашей и Ваней братья Гринцевичи, вскоре, подружились.
   Стоял пригожий июльский денёк, припекало солнышко. Робчик сидел на скамейке под окном своей квартиры и читал книжку "Маугли". Лидочка, как обычно, сидела рядом, прижавшись сбоку к нему, и слушала.
   - Привет! - Сказал, подходя к ним, Саша Лукапёров, рослый не по годам, широкоплечий паренёк, темноволосый и симпатичный.
   - Привет! - Ответил, улыбнувшись, Робчик.
   - Что читаешь? - Полюбопытствовал Саша. - Робчик показал обложку книги. - Интересная, - одобрил Саша,  - я её, ещё в Прейлях, прочёл. Ты в какой класс пойдёшь учиться?
   - В пятый, - ответил Робчик.
   - А Лёня?
   - В третий.
   -У, здорово! - Воскликнул Саша.
   - Что здорово-то? - Не понял Робчик.
   - Оказывается, мы с тобой будем в одном классе учиться, а Лёня - с Ваней!
   - А твоя Тая в какой класс пойдёт?
   - В седьмой. - Коротко ответил Саша.
   - Эй, пацаны! - Окликнул их вышедший во двор Иван Лемешонок, тоже милиционер, живущий в мансардной квартире, под крышей аптеки, - хотите на конях прокатиться?
   - Конечно! - Хором откликнулись мальчики.  За жилыми домами находилась милицейская конюшня, в которой держали двух лошадей.
   - Ну, тогда подходите к конюшне, я лошадей поведу на пастбище, - сказал Лемешонок.
   - Мама, - заскочил в дом Робчик, - можно, я с дядей Ваней Лемешонком на коне прокачусь?
   - Можно, - ответила Мария, - только ты осторожно, смотри, не упади, да?
   - Да, мамулька, спасибо! - Обрадовался Робчик.
   - Лидочку домой приведи, я ей молока налью.
   - Хорошо! - И, вот, они уже вдвоём с Сашей сидят на широкой спине коня, Саша держится за поводья, а Робчик за ним, уцепился за брючный ремень сашиных штанов. Рядом, на втором коне, едет Иван Лемешонок. Кони, не спеша, идут шагом, волочатся по дороге длинные цепи с металлическими кольями, ласково греет солнышко, заливаются жаворонки, носятся по воздуху ласточки за комарами, красота, одним словом!
   
  ...В конце августа Робчик с Лидочкой опять отправились пасти козочку на болото возле молочного завода. Шли босиком, день был солнечный, тёплый. Брат привязал козу, потом они, как обычно, сидели на фуфайке, Робчик читал, Лидочка слушала.  Спустя время, они вздремнули рядышком, а, когда проснулись, пошли перевязывать козочку. Перевязали, а когда пошли назад, Лидочка, вдруг, закричала...
   - Что с тобой? - Перепугался Робчик.  Сестра приподняла правую ногу.  Пятка сильно была порезана, из раны обильно текла кровь... И тут брат увидел разбитую бутылку, лежавшую в траве. Лидочка залилась слезами. Брат торопливо снял рубашку, майку, принялся майкой забинтовывать ногу,одел рубашку.
   - Стой здесь! - Скомандовал он, сбегал за книжкой, вернулся: - Залезай мне на спину, - сказал он, Лидочка послушно уцепилась ручонками за его шею. Он встал, обхватил руками её ноги и понёс сестру домой.

    По дороге несколько раз отдыхал, жадно хватая ртом воздух.  Повязка намокла кровью, Лидочка плакала, из глаз брата тоже капали слёзы, но он плакал молча, ещё не хватало совсем перепугать сестричку...
   - Господи! Да что же это такое! - Воскликнула Мария, когда увидела набухшую кровью майку на ноге у дочери. - Всё! Больше чтобы девочку не брал с собой! Я понятно говорю? Ты её так совсем угробишь!  - Она побежала в аптеку. Вернулась оттуда с бинтом и йодом, с бутылочкой перекиси водорода.  Размотала майку, осмотрела рану, полила на неё перекисью, потом смазала йодом, туго забинтовала.
   - Сидите дома! - Скомандовала детям и понесла Лидочку в больницу, благо, она находилась недалеко от аптеки... Спустя время, она вернулась обратно с дочерью на руках. В больнице Лидочке сделали несколько швов, противостолбнячный укол, забинтовали рану. Девочка уже не плакала, даже пыталась улыбнуться...
   
 ...Наступило 1 сентября. Аллочка пошла в 1 класс. На ней было коричневое платьице, белый передник, белые банты в коротеньких светлых косичках.  Она без конца улыбалась и была необыкновенно хороша в этом наряде и с букетом цветов в руках.
   - Мама! Какая Аллочка сегодня красивая! - Воскликнул Робчик, любуясь сестрой.
   - Да, - довольно  улыбнулась Мария и чмокнула её в щёчку,  - вы все у меня красивые! -Сказала она, оглядывая своих детей.
   - Нет, не все. - Грустно сказал Робчик. Я некрасивый... Меня мальчишки, иногда, рыжиком обзывают... А мне так обидно становится, аж плакать хочется!
   - Ну что ты, глупенький! - Засмеялась мама, - ты не рыжий, просто у тебя волосы светлые, между прочим, очень красивые, их ещё называют: цвета спелой ржи.
   - А у меня ещё веснушки, - грустно добавил Робчик и покраснел.
   - Ну, и что ж,  - засмеялась Мария, - и у меня в детстве и юности были веснушки, а волосы у меня чёрные... Если есть веснушки, значит, тебя солнышко поцеловало, значит - оно тебя любит!.. Так, дети, подождите меня, я сейчас Лидочку отведу к тёте Фросе и пойду с вами.
   
 ...Этим летом закончили строительство новой, большущей, двухэтажной, кирпичной, оштукатуренной, покрашенной очень белой известью, школы, которая стояла совсем близко от их дома, буквально, метров сто-стопятьдесят... Как это здорово! Можно, хоть каждую перемену, домой сбегать!
   И, вот, гордая и счастливая, Мария ведёт в школу уже троих своих детей! Мальчики уже большие, уже помощники, ещё несколько лет, и у неё будет защита от мужа, очень противного, когда пьяный... Старший сын учится хорошо, легко усваивает новый материал, у него хорошее чувство языка, совсем мало ошибок, и по математике большие успехи, легко решает любые примеры и задачи. Анна Григорьевна очень хвалила его на последнем родительском собрании. Она сказала: - Если бы ему больше усидчивости и старания, он мог бы быть круглым отличником!
   - Да, Анна Григорьевна,- Ответила тогда Мария. - Роберт придёт со школы, покушает, сделает быстренько письменные задания, и на улицу... Устные, почти, не учит, стихотворения, разве что, пару раз прочтёт... Я не хочу его заставлять... Да и стыдно мне...
   - Почему стыдно? - Удивилась тогда Анна Григорьевна.
   - Я всего четыре класса закончила, да и то, приходила в школу, когда морозы уже начинались. Коров хозяйских с братьями пасла...
   
    А, вот, Лёне с учёбой труднее. Его учительница, Мария Семёновна, говорила, что он трудно решает примеры и задачи, довольно много ошибок в русском письменном, а уж если вызовешь к доске, то выйдет, покраснеет, и молчит... Или, начнёт рассказывать стихотворение, а дальше не помнит... Хотелось Марии, очень хотелось, рассказать, как Лёню Юзя Пизан самогонкой поил... Да очень стыдно было, не углядела за сыном... "Как у Аллочки учёба пойдёт? Так она девочка весёлая, хохотушка, больше смеётся, чем серьёзная... Поживём - увидим..."
   На большой перемене Робчик нашёл класс Вити Пумпы, он, как раз, выскочил из класса в коридор. Друзья обнялись, похлопали друг друга по спине.
   - Ну, как ты там, в Слободе, Витя? Как родители?
   - Да у нас всё хорошо, а вот Юзя Пизан, у которого вы жили, умер... Самогонки слишком много выпил...
   - Да, значит, допился, дядя Юзя, жалко дурака, - погрустнел Робчик.
   - А Янка, брат его, в прошлом году женился, но живёт плохо со своей женой, пьёт много, часто они ругаются... Да, ещё, у Павловых, что за лесом живут, дом сгорел... Теперь они в бане живут... Хозяин к бане комнату из досок приделал, опилками утеплил стены. Трудно им, пятеро детей... Хотят новую  избу строить, да денег мало, когда построят, неизвестно...
   - Да, дела... - Огорчился Робчик. - Ладно, Витя, домой сбегаю, кушать хочется. Будешь домой идти, заходи к нам, мама обрадуется!
   - Ладно, зайду, - пообещал Витя, улыбаясь.
   
    В середине сентября заехал домой Владислав  на грузовой машине, съел борщ, картошку со шкварками, которые Мария поставила на стол.
   - Поеду в Паулюкалнс, -сказал он Марии, дела у меня там, скорее всего, заночую там, надо разбивку нового свинарника делать.
   - Папа, возьми меня с собой! - Загорелся Робчик. - Я так давно там не был!
   - Да я могу, вообще-то, - Заколебался Владислав, - если мама разрешит.
   - Можно, мама? - Попросил Робчик.
   - Можно, если Лёня согласится, - ответила мама. - Ему же за сестрёнками смотреть.
   - Соглашайся, Лёньчик! - Попросил Робчик. - Другой раз я тебе чем-нибудь, помогу, а? - И тут, неожиданно, заплакала Лидочка.
   - Ты чего? - Удивился Робчик.
   - Не хочу, чтобы ты уезжал, - всхлипывая, ответила она.
   - Так я же завтра вернусь, да, папа? - Вопросительно посмотрел он на отца.
   - Да, завтра вечером мы вернёмся. - Подтвердил отец.
   - Видишь, Лидочка, завтра мы вернёмся, а ты же не одна будешь, с тобой будут Аллочка и Лёня... Я, когда вернусь, сказку тебе на ночь прочитаю, хорошо?
   - Хорошо, - улыбнулась, сквозь слёзы, девочка.
   
     Грузовик ехал по пыльной сельской дороге, Робчик сидел в кабине, на коленях у отца, было тесновато, но радостно на душе. Ему вспоминались какие-то отрывочные эпизоды детства, лица бабушки Мальвины, дедушки Августа, бабушки Марты... Теперь уже в Паулюкалнсе и дома бабушкиного нет, и сама бабушка уехала за Ригу... Он погрустнел. Там, в Риге, живёт его тётя Янина, а за Ригой, на хуторе, живёт с бабушкой вторая его тётя, Анна... И обеих этих тётей, он и в глаза не видел... И есть ещё у него, два двоюродных брата, Владимир и Харалд, и их он тоже никогда не видел... Харалд... какое имя интересное, не знаешь, как уменьшительно-то и сказать... Харалдик, что ли? У него ещё и сестрички-близняшки есть, имена какие красивые: Весма и Марите!..
   - Папа, давай мимо бабушкиного дома проедем, а? Хочу посмотреть, как теперь это место выглядит. - Попросил он.
   - Проедем, сынок, проедем, - согласился отец.
   
     Только сад и напоминал то место, где он родился, где прошли первые годы его жизни.  Вместо дома и хлева только бугрились два небольших холмика земли, и они уже заросли бурьяном... Только камни, уложенные в  ровные линии, напоминали, что  когда-то здесь жили люди... Робчик почувствовал, как в груди больно сжалось сердце и защипало глаза.  Пять яблонь и две груши стояли, усыпанные плодами, ветки низко склонились к земле.
   - Я взял с собой мешки, сынок, - Сказал Владислав, - Завтра, пока я буду заниматься делами, ты соберёшь в мешки яблоки и груши, хорошо? Только, надо собирать аккуратно, тогда они подольше сохранятся.
   - Я знаю, папа, не маленький!
   - Это точно, - засмеялся отец, - ты у нас уже большой! Скоро на девок засматриваться начнёшь!  Робчик почувствовал, что неудержимо краснеет.
     Ночевали у Закисов. Дядя Август и тётя Марта очень обрадовались, увидев Владислава с сыном.
   - Как ты вырос, Робчик! Какой большой стал! - Она даже прослезилась, прижала его голову к своей большой груди, поцеловала в  макушку. Потом он попал в объятия Августа. Бедный старик подумал о том, что и у них с Мартой мог уже быть такой внук, если бы Янка не погиб в ту страшную ночь...

     Из глаз у него потекли слёзы, он захлюпал носом, и, разозлившись на самого себя, за эту слабость, Август выскочил на улицу, сел на лавку, вытер слёзы руками, поглядел на звёзды и, тяжело вздыхая, вернулся в хату.  Марта уже хлопотала возле печки, готовя ужин. Потом они сидели за столом. Мужчины выпили самогонки, разговорились про колхозные дела, Марта подкладывала Робчику лучшие куски молодого петушка, оказавшегося жертвой в честь приезда гостей. Картошка и морковка, запечённые с петушком в печке, получились необыкновенно вкусными.
   - Ой, бабушка Марта! Я больше не могу! Я лопну, прям сейчас! - воскликнул Робчик, отдуваясь.
   - Ладно, внучок, - засмеялась Марта. - Я тебе верю.
   Потом они сидели рядышком с нею, разглядывали фотографии из семейного альбома.  Мужчины, уже изрядно захмелевшие, вышли во двор покурить.
   - Робчик, - Сказала Марта, - ты, пожалуйста, скажи маме, что мы с Августом, очень часто вспоминаем вас, и мы будем рады, если вы все вместе приедете к нам в гости. Нам с Августом очень одиноко. Всё  время только вдвоём... Мне так жаль, что не дал Бог нам родить ещё детей... У нас уже были бы внуки, как у Мальвины, вон она, какая богатая, четыре внука, четыре внучки...- Из глаз её потекли слёзы. - И Яночка наш... гады эти проклятые, загубили его... Всю войну прошёл, домой вернулся... И погиб... Он такой хороший был... Он был бы замечательным отцом и мужем... А теперь мы с Августом... так одинокими и останемся... И умрём... Без внуков.- Бедная старушка неудержимо разрыдалась. Робчик обхватил её руками, просил: - Бабушка Марта... Миленькая, не плачьте! - А потом и сам не выдержал, заплакал...

Продолжение: http://www.proza.ru/2011/12/16/1731