четырежды четыре

- Как хорошо что я догадался
- Нет. Нетнетнет. НЕТНЕТНЕТ. Простите. Вырвалось

А на самом деле все было так.


Стоило бы начать с того что мой дедушка родился 14 лет назад со сломанной ногой. Или со дня потери Клементиной какой-то несущественной безделицы по дороге на работу домой. Или с того незамысловатого факта, что Земля перестала быть круглой и вращалась отныне совсем в другую сторону с перерывами на чай. Потому что астронавтов никогда не бывает  поблизости, когда они так, до необходимости, нужны. И потому что с четверга шел дождь.


- Ах, тирамису, тирамису
- Я знал его так недолго.. мы не были близки, как хотелось… но непременно сьем еще


И вот в один из «ушли. скоро будем. не ждать»


 Я потянул за скрипучую дверцу, так и не выбрав. Возможно импрессионизм все решит за меня, используя в качестве намека одну из курток. На пустой вешалке ярко-гусеничного  цвета, болтая ножками, облаченными в бело-белые найки, размещалось улыбающееся компактное существо. И демонстрировало подозрительно острые резцовые зубки.

- Ээээ…
- Ой,  – услышал я. – Ты совершенно не умеешь столбенеть,  когда требуется. Извлеки  урок. Нужнее нужного сказать вовремьный «ой», - и видимо справедливо решив,  что ответа можно и не получить,  она продолжила - Нюм, богиня шкафа,  - сидя на жердочке и все также дрыгая ножками и умудрившись сделать книксен. – Выражаюсь странно и завязываю шнурочки короткохОдовым япселем.
- Эээ…
- Если продолжишь выговаривать только гласные тебя станут принимать за своего гипопотатамы, радостно жи? – захихикала она. – Я так и говорю всегда.. пчххи, буду здорова, пасябка, правда жи? А она  – почему жи? А я ей опять – ну радостно жи, как ты жи не понимаешь совсем, а она…
- Совершенно не разбираюсь в попах, - похоже мне удалось вклиниться не в середину монолога. Судя по возмущенному чириканию, я практически помешал ей  вооружиться  мыслями  только для интродукции.
 
- Не перебивай! – пискнула малышка. Собравшись было рассмеяться в ответ  что-то невидимое сдавило горло с такой силой, что «я был бы признателен вам, мисс, если бы там внутри ничего не хрустнуло» - подумалось мне внезапно и вовремя. Определенно как нельзя кстати. Я снова смог вздохнуть, а она миленько улыбнуться. – Давай потренируемся с самого начала.  Ты зевнул и открыл дверцу, - и кроха благосклонно взмахнула ладошкой.

Я потянул за скрипучую дверцу, так и не выбрав. Возможно импрессионизм все решит за меня, используя в качестве намека одну из курток. На пустой вешалке ярко-гусеничного  цвета, болтая ножками, облаченными в бело-белые найки, размещалось улыбающееся компактное существо. И демонстрировало подозрительно острые резцовые зубки.  И я ее уже встречал, буквально провал времени назад.

- Привет, - надеясь, что на этот раз не сплоховал, я приготовился неотразимо улы…
- Прии-вет?  - она скорчила одну из своих заготовленных рожиц «кошмар, с кем приходится иметь дела» и кувыркнулась назад. Я дернулся,  в инстинктивной попытке подхватить создание, но Нюм,  в лучших традициях олимпийских гимнасток,  вернулась в свою скептическую позу роденовского мыслителя,  исполнив это невероятное сальто. И тут стали заметны крылышки. Небольшие, четырехлопастные, с радужным оттенком.  «Приплыли» - мыселка, естественная,  как  поиски смысла своего существования после тридцати,  сплясала в голове что-то румынское и необузданное. Перебирать мне до конца дня побочные эффекты с инструкций антидепрессантов, и это в дождь. Фея  вежливо кхмыкнула, привлекая внимание.
- Ты сказал «привет»
- Да. И что? – она кхмыкнула с выражением, два раза, искоса наблюдая за моей реакцией. И наконец пробормотала, театральным шепотом, слышимым на задних рядах, что-то вроде  – Ужасненько  безнадежненько

Я потянул за скрипучую дверцу, так и не выбрав. Возможно импрессионизм все решит за меня, используя в качестве намека одну из курток. На пустой вешалке ярко-гусеничного  цвета, болтая ножками, облаченными в бело-белые найки, размещалось улыбающееся компактное существо. И демонстрировало подозрительно острые резцовые зубки.  И я ее уже встречал, буквально провал-другой  времени назад.

- Уф, как ты это делаешь? – выпалил кто-то за меня. Кто-то третий из нас. Я свято верил скрипачу Альберту или кому-то из его братства и никогда раньше не заигрывал с временными парадоксами.
- Не глупи глупостями, - хихикнула Нюм. – Мы тут не в парааа-возики играем. Карамельки принес?
- Ка ра… - сглотнув, я все-таки сумел закончить. – Мельки?
- Угу, ириски тоже сгождаются. Ступай, - и мотнула подбородком в сторону кухни.

Я потянул за скрипучую дверцу, так и не выбрав. Возможно импрессионизм… на этот раз со столбиком Меллер на ладони. Подарок был принят. С  «ня-ня-ня, конфетки!»

Она мурлыкала под нос какую-то странную песенку, от которой  внутри становилось тепло и тихо, причмокивая и вытирая губы краем многослойной юбочки. Которая, тем не менее, оставалась идеально чистой.
 - Это волшебство, - ухмыльнулась фея. Я уже начинал привыкать, что мысли перестали быть чем-то собственным. – Главное, не переиспользовать для злых дел, - тут же отреагировала она. – Строго-настрого, или  загрызу, - и я ей верил, тем более, что в крошечном розово-розовом рюкзачке что-то периодически хлюпало и звякало.


- Что ты ищешь? – спросил я, хотя видимо мог просто подумать
- Подходящую коробочку, - она  встрепенула крылышками, подразумевая очевидность своих действий. – Подумай о гипопо, дорогой, и больше разговаривай вслух.
- Подходящую для чего? – и разве ты не можешь сказать «тирли-блум» и вытащить ее из ..откуда то там.
- Чтобы она подошла. Нет. Да но нет.
- Для чего?
- Для содержимого, - в конце концов,  они - феи. Они позволяют вам знать только то, что вы и так скоро узнаете.



Мы шлепали по лужам, переживая каждый о своем.   Несколько серых лет, параллельно  и молча. И частенько сходились в следующем – тепло и сухо  немного лучше,  чем мокро и холодно. Так мы и столкнулись, зонтиками, лбами, а после глазами. Или кто-то маленький,  радужно-радужный нас столкнул.

Через пять часов, двадцать четыре чашки чая и шестнадцать миндальных кексов. Кафе вокруг и напротив и вся жизнь впереди. С блестками. ( Номер попросить не забудь, глупыш, - шепчет Нюм,  в коробочке из-за пазухи. – И купи ириски)

- Все дело в каннибалических стероидах. Они ели их пригоршнями, запутываясь в деснах под солнцем Магриба
- Я хочу родить от тебя
- Котенка. Пожалуйста,  скажи – котенка
- Параллелепипед
- Почему?
- Это правильно
- По отношению к чему?
- К всему

АлисаПадучаяВНору
АлисаСьешьМеняющаяСя
АлисаЗадающаяВопросыПригоршнямиЗнаетеЛи

Если хотите прожить остаток дней с гипопотатамом и родить от него прикроватную  тумбочку – условия известны заранее. Никаких правил вы не нарушите, но. Теперь я  все-таки прислушиваюсь к советам Нюм, когда она разгуливает  в моих карманах, насвистывая и жужжа цветными мухами, зажатыми в кулачках. После встречи с Клементиной, которая любит Кэролла и книгу,  читаную  перед смертью Элвисом  также,  как мальчик из которого я вырос не окончательно и к счастью, подсказки феи бывают единственно верными. Потому что Земля все еще вертится в другую сторону и прерывается на десерт с вишенкой после полудня.

- Не отвечай, - но я уже беру трубку. – Дай сюда скорей!
- Да, - и слышу то, к чему совсем не готов. – Но это невозможно!
- Мистер Джеймисон, 7го апреля  такого-то  года вы остались должны Рафферти-банку один доллар  тринадцать центов. Учитывая проценты за двадцать лет, накладные расходы, комиссию за ведение счета, инфляцию и холокост, пожертвования на анти-целлюлитные конвенции и фонд по спасению генетических заболеваний подростков-наркоманов, а также расходы правительства на починку телескопа Хаббл и глобальное потепление мы с прискорбием вынуждены калькулировать невосполнимый долг в размере шестисот тысяч триста пятидесяти семи долларов  тринадцати центов. Вы признаны банкротом с лишением привилегий навечно и изьятием места проживания незамедлительно, со всем  движимым и недвижимым содержимым. Приговор всту…
- Я же говорила, не нужно было, - фыркнула Нюм и выцарапала из моей заледеневшей ладони телефон. – Ну привеееет Мег! – она выпалил это так, что несмотря на амортизацию тысячей километров проводов и миллионом коммутаций,  скорее всего в барабанную перепонку Мег врезался стартующий боинг. Или желающий доказать теорему Гаусса  гипопотатам.
- Откуда я знаю твое имя? Детка, оно во всех афишах, да-да, выгляни в зеркало, непременно после вчера. Дорогая моя Мегги Попильшпинкель она же Ирэна Тимбукту. Никто, совершенно никто не узнает про ту маленькую шалость с исчезнувшими из кассы… Не надо истерик, солнышко, подумай о глобальном потеплении. Оно за окнами. Вот и умничка. Итак, сейчас ты отправишься к мистеру Рафферти, сядешь на краешек его прекошмарнодорогого стола, как обычно делаешь по пятницам и средам, и скажешь примерно следующее. Правильно, лучше запиши.
- Итаковый итак, дорогой Том, та беленькая Нэнси и рыженькая Сэсси, коих ты трахал на прошлое новолуние в своих других апартаментах, пока жена твоя Дорис якобы посещала оперу, они, мой золотой, несовершеннолетние, хотя и шлюшки, хотя и из хороших семей, хотя и такова жизнь. И лучше тебе, Том Рафферти, поскорее выбрать между сроком в 167 лет по законам штата с дополнительными ограничениями и совершенной амнезией с исчезновением всех записей по делу Джейми Джеймисона. Который настоятельно хочет,  за моральный ущерб в данном досадном недоразумении,  150 тысяч наличными непомеченными в качестве праздничного бонуса.  Ты права, моя хорошая Мег. Доказательства-доказательствочки. Как только мистер  эР сделает свой очевидный выбор видеозапись будет передана ему в безраздельное владение во имя торжества целлюлита и спокойного сна Дорис,  урожденной Рафферти, наследницы состояния, к коему наш дорогуша Том, постой, как там выражаются плохие-плохие люди, не чтящие рождество, именно – примазался. Вот и славно, беги, милая, мы подождем.  Кланяйся от нас королеве Мадагаскара.

- Хихи, а ты думал с чего я тебя опекаю, Джи, - Нюм расплылась в улыбке, глядя  в мои вытаращенные зрительные органы. – Вот маленькое поручение Санты  и исполнено. И даже с призами
- Спасибо за Кле, - я осторожно пожал фее ручку. Пожалуй стоило бы ее расцеловать, но учитывая разницу масштабов существовала вероятность повреждений. Чьих то.
- Да но нет, - расхохоталась она.
- Ты - прелесть, - уловив искренность,  Нюм  замурлыкала, как классическая полосатая кошка. С очень зелеными  радужками. – Что теперь, исчезнешь?
- Как пожелаешшшь, - почти смутилась  фея. И внимательно посмотрела глаза в глаза. Загадочно ли. Насмешливо ли. Они позволяют нам знать только то, что мы и так скоро узнаем.

Конечно на самом деле все было совершенно иначе.

Видимо начать стоило с того, что мой дедушка родился на первый взгляд совершенно нормальным, но в одном из американских европейских городишек. И дождь тогда являлся не таким серьезным происшествием, как ныне, в эпоху ломающихся зонтиков.

Скоро десять и мы с Клементиной ложимся спать.

- Пожелайте  мне спокойной ночи, -  раздается из-за дверцы одежного шкафа, требовательным голоском, самым всамделишным театральным шепотом.
- Снов, - продолжают шебуршать в вещах
- И чмоки-чмоки не забудьте. Вслух. Джи,  у нас почти кончились ириски, обрати внимание завтра. Не у каждого в шкафу поселяется собственная фея, знаешь ли.

Мы переглядываемся и улыбаемся, как дети. Есть ли что-то важнее, чем вовремьность. И компактное чудо,  на зелено-гусеничной вешалке. Ведь однажды  наутро можно не проснуться и все потерять.  То, что могло бы быть.