Эпиграф:
Случай правит миром.
Н. Бонапарт
Бывает, что в одиночку никак не справиться…
Когда нужно проявить характер,
Быстро принять верное решение…
Когда взаимопонимание – на вес золота…
Поможет верный, надежный друг.
(из рекламы)
А если друг потерян, и нет надежды,
ты слаб, мал и ничего не знаешь о жизни такого,
чтоб тебе пригодилось,
присутствует странная вера в «волшебную» помощь,
а на самом деле есть только представление о долге и твоя честь?
Но о них твердили, совсем не удосуживаясь дать понять, как и когда их применить на деле.
1.
Вдоль лесной тропинки, что более походила на высохшее русло ручья, то тут, то там стояли люди. Покинутое наспех жилище, осталось где-то среди лугов, что лежали между лесом и морем. Оставили все, что было, забрали только то, что можно было спешно перенести. Как только увидели предупреждающий дым с горизонта. От града вестей так и не поступило, и потому ополчение, наспех собранное на случай подмоги столице, отступило в лес. Через день к ним присоединились немногочисленные окрестные хуторяне. Сведений и тем паче слухов оказалось довольно, что б решить одно достоверно точно – град захвачен.
Хвойный лес вокруг них шумел ветром, поскрипывал и вел себя сдержанно, обычно для него в эту пору. Обветренные и по большей части суровые, загорелые лица, прислушивались к шуму деревьев. Кто-то, то и дело посматривал то наверх, где среди крон деревьев, просвечивало голубое, с прожилками облаков небо, то в сторону моря. Откуда-то должна была прийти опасность, но никто не знал, где же именно ее ждать, какая она на лик. Столько небывальщины, странных домыслов и слухов наслушались люди в эти ближайшие двое суток, что неведомая опасность казалось, расползлась повсюду. Везде таился враг. Неведомый, и беспощадный.
Просторные холщевые рубахи с длинными, чуть закатанными рукавами, серого, землистого цвета, были надеты почти на каждом члене общины. Некоторые носили длинные меховые безрукавки, другие, пояса из меха на бедрах и животах. В толпе виднелся деревянный значок-вымпел с резными ликами двух людей – молодого мужчины держащего на руках мальчика. Их лица сосредоточенны и милостивы, резец мастера запечатлел их весьма тонко и детально. Напряженные лица, вытянутые, с крупными чертами, припрятанными под бороды, казались усталыми и обреченными. Глаза, привыкшие обходиться без сна – потемнели. Многие из ополченцев-воинов стояли группками, опираясь на широкие алебарды, что достигали своими зазубренными лезвиями земли. В обычных временах с этими алебардами охотились на больших зверей. У других, оружием служили высокие луки, у третьих широколапистые рогатины в три зуба. Спутанные волосы разномастные и немытые, говорили в пользу того, что люди провели эту, а возможно и не только эту ночь в лесу без постоянного лагеря.
В плотных зарослях кустарника спереди русла ручья, в ложбине сидели верхами на небольших грациозных ящерах - кафорах;, несколько всадников, вооруженных длинными копьями с загнутыми вниз краями пики. Животные с загнутыми на спину рогами, похожие видом на газелей, тихо стояли, приподняв головы, и вслушивались в окружающее пространство не хуже недоступных здешним жителям собак.
Поодаль, под защитой нескольких ополченцев, в глубине леса на поляне невидимые от тропы, толпились женщины, одетые в похожие наряды, прикрывая детишек своими телами от худого дела. Тут же разведены были бездымные костры, и на всякий случай, варилась похлебка. Авось враг не явится вот так сразу. А если явится, так может быть и не сегодня. Так завтра и говорить о нем можно будет. Жить ожиданиями женщинам не впервой. Так проходят дни и годы. Только в том, что враг придет, никто не сомневался. От каждого незнакомого звука, мужчины вздрагивали, и тревожно переспрашивали, что там случилось.
Едва ли десяток мужчин, снаряженных маленькими птичьими охотничьими луками, в рубашках без рукавов, стояли возле опушки, под самым пологом леса и всматривались в пространство впереди себя. Передовой дозор. А там, где-то перед фронтом, через неширокую полоску открытого лугового берега, совсем безмятежное виднелось море, едва заметно прикрытое редкими прибрежными соснами. Склон поднимающегося холма, густо поросшего можжевельником, скрывал всем то, что происходило близко впереди. Но именно оттуда, ждали беды. Там шел тракт до града, оттуда они пришли двумя днями ранее, и оттуда ожидалось нападение.
Русло, в том месте напоминавшее скорее высохший овраг, внезапно ожил. Высокий песчаный откос со стороны лесного края слегка зашевелился, привлекая внимание осыпавшимся песком. Трава, стелящаяся вдоль границы, внезапно приподнялась вверх и потом развалилась на две створки, без видимой причины. Из нее показалась чья-то рука, потом голова и плечи, а следом вылез юноша. Одежда его вся осыпанная мучнисто белым налетом и облепленная паутиной, имела вид весьма добротный и отличный от одежды общинников.
Сюртук темно-оливкового цвета, с опушкой по краям серебристого металлического цвета, плотно облегал невысокую худощавую фигуру. Сорочка цвета топленого масла оганы;, темные брюки и черные мягкие сапожки - содержали его наряд. На вид молодому человеку было не более 18 лет. Безусый, скуластый юнец. Темные волосы, также облепленные паутиной, были скручены в косу, что билась от движений резких и быстрых за его спиной, точно змея. Он бегло осмотрелся, а, только завидев людей, тут же обернулся в образованную им яму, и подал внутрь разлома руку. После этого из углубления в склоне показался мальчик, одетый еще более благородно. Его серебристая куртка, с опушкой из золотой нити, была вся в паутине, короткие светлые волосы присыпаны пылью. Выбравшись наверх, он зажмурился, прикрывая испачканными пылью руками глаза, но потом быстро отдернул их, услышав голоса людей, вмиг подошедших и окруживших появившихся из хода двух скитальцев. Голубые бездны глаз смотрели устало и тревожно. Он улыбнулся как-то трогательно и чисто, что люди вмиг узнали его.
— Кто там, кто? – шептали с краев, не видя, что происходит. И другие, что стояли ближе, отвечали, тоже шепотом, - принц Ассуна, принц! - Голоса приумолкли. Как принц здесь, один. Нет вдвоем с кем-то из града. Как они тут очутились? Что произошло в граде? Что произошло? Гул голосов тотчас наполнил лес своим взволнованным рокотом. Принц перестал улыбаться и чихнул. Совсем по-детски, естественно, как любой чихающий человек. Как НЕ правитель.
Все напряженно ждали первого слова, но мальчик утер нос, жестом общинника, и только смотрел на них, не смея заговорить. И мог ли он что-либо сказать вообще, когда после всего случившегося, от него ждали сверхъестественного, а он, он десятилетний правитель края, ничего не мог поделать. Ничего.
Тогда, видя, что принц молчит, за него ответил тот, кто появился первым. Этот юноша выглядел если не придворным, то точно не лакеем. Смотрелся немного увереннее и здоровее принца, но все же не походил ни на одного здешнего мужчину, что окружили место чудесного появления. Он то и дело всматривался в горизонт. Нервно подергивал шеей, и казалось, ожидал какого-то действия от принца либо от толпы. Глаза горели живым умом, но и они слишком отчетливо выдавали подавленность и страх, что так яростно отчетливо просматривалась в глазах принца.
Наконец, видя, что принц может молчать бесконечно долго, он резко бросил вперед свои слова:
— Град занят не без битвы! – кратко сказал юноша. – Враг превозмог нас! Он близко.
— Град занят! – кратко передали по рядам воины. – Град занят? – недоуменно переспросили те, что не слышали слов юноши. – Без битвы!.. – растягивали фразу остальные.
— Что толпитесь, как стадо салах;;! – резко вскричал чей-то командный голос. - Не привлекайте к себе внимания! Рассредоточиться! Кто разрешил? – голос осекся, распоряжавшийся человек увидел центр собрания. К ним пробирались верхом на кафарах, сквозь толпу два человека. Один, что нес деревянный значок-вымпел с изображением короля и принца, и другой – седовласый, в подбитой мехом шапке.
— Кто ты? – спросил, хмурясь, седобородый воин в шапке, имевший на плечах знак десятника.
— Я Арас, сын главного попечителя принца Ассуна, Арнакса. А вы, какой общиной будете?
— Мы пряны, общинники - хуторяне с Пряных лугов. Какую весть вы нам принесли? Что скажет правитель?
— Град захвачен. Мой отец успел открыть нам подземелья, и мы два дня скитались в них, пока не выбрались здесь. Правитель града пред вами!
— Откуда же вы знаете, что град пал? – переспросил недоверчиво десятник.
— Мы видели сквозь потайные секретки, как град пал! – ответил Арас. – Мы голодны, нет ли у вас чего-нибудь?
— Да, мы видели! – кратко кивнул принц Ассуна, очевидно решив, что и его голос, как правителя должен прозвучать здесь. Он перестал дрожать то ли от холода, то ли от переживаний, и старательно стряхивал с себя паутину, взлохматив волосы. Кто-то робко стал ему помогать. Кто-то передал присевшему на траву принцу немного воды и хлеба.
— Расскажите, что вы видели! – попросил прапорщик, что приставил вымпел на землю. – Что же приключилось? Столько небывалиц мы наслушались!
— В град вошли два человека, - начал недолгий рассказ Арас, - мы с правителем, находились в трапезной, когда дозорные подали сигнал. Правитель вышел на стену цитадели, а потом началась что-то неописуемое.
— Что же?
— Раздался какой-то звук, будто бы небо решилось истерзать наш слух своим раскатом, это рухнули первые Рассветные ворота, а потом все бросились в Оружейные. Нам отец, то есть Арнакс велел уйти в нижние покои. Правитель приказал держаться там пока он самолично не придет за нами. Мы пошли. В тайные комнаты. Там, … - он сглотнул от быстрого рассказа, а принц поежился и побледнел, продолжая жевать хлеб, - там мы прильнули к потайным секреткам.
— Это такие глазки в стенах! – пояснил Ассуна. Арас одарил его взглядом перебитого рассказчика, и принц покорно опустил глаза от смущения.
— Мы прильнули к одному такому, он показывал как раз часть площади. Две фигуры спокойно въехали в разрушенные Рассветные ворота и остановились. Дружина уже стояла на позиции, ожидая противника, а среди развалин копошились люди. Ужасное зрелище…
— Да, страшно! – вставил слово Ассуна.
— Один из приехавших что-то сказал другому. Мы ничего не услышали больше, думаю из-за толщины стен, не знаю. Но все враз повалились на землю и не шевелились. Мы простояли там, у секретки час или два, пока нас не разыскал Арнакс, мой отец. Он был бледен, как сама смерть и успел только прошептать: «Бегите отсюда подальше, вот ключи. Лабиринт за дверьми. Я их задержу!» он был так взволнован и так ужасно выглядел, что мы не ослушались и отворили дверь. Он ничего сказал, что правитель пал и недвижим, и что он перед битвой велел спрятаться нам…. Но мы не ушли сразу. А прошли вдоль стены и посмотрели три или четыре секретки. Сколько не видел глаз все, кто был в граде, все лежали без движения на тех местах, где они были прежде. И люди и звери. Тогда мы вернулись в цитадель, но отец, то есть Арнакс больше не вернулся, а мы не осмелились выйти наружу искать его. А дальше мы два дня мыкались в подземелье.
— До града отсюда 20 переходов, а это 16 миль, - произнес, мрачнея, десятник, - вы далеко ушли. Так здесь лаз? – спросил он.
— Он идет от самого града! – кивнул Арас.
— Но когда-то здесь был ручей! – сказал кто-то. - Это место…
— Там внизу вода осталась, но мы прошли.
— Прошли! – эхом отозвался принц, отпивая из бурдюка воды,
— Что же, - потер бороду десятник. - Куда же вы теперь?
— Только к Тронной косе! – кивнул куда-то назад Арас. - Мы можем спрятаться, - он поправился, не желая, что б его последнее слово было неверно истолковано, - укрыться, только там. Враг уже близко. Думаю, и правитель желал бы такого же.
— Так вы его больше не видели?
— Нет!
— А люди, люди, они, что же все враз умерли? – недоверчиво спросил прапорщик.
— Не знаю! – ответил Арас, пожимая плечами. - Мы не видели ни крови, ни увечий. Они упали все так сразу замертво и не шевелились даже.
— Мы послали навстречу к нему нашего великана, нашего фильна;! – кратко сообщил десятник, стоим здесь, дожидаемся, когда он вернется! Этот наш зверь – один из самых сильных и злых! Я отправлюсь вперед, осмотрюсь и скажу, как вам быть! Можно ли следовать дальше! Он отъехал в сторону. Следом тронулся и прапорщик с вымпелом. Лик отца и сына покачивался у него в руках. Ассуна сглотнул слюну и шмыгнул носом. «2Отец, что мне делать?» - простонал он про себя.
— Спасибо, но он им не страшен! – кратко ответил Арас. – В граде было три фильна. Все они оказались обездвижены сразу же…
Гул недоверия прошелся по рядам и тут же, словно бы подтверждая слова юноши, со стороны холма, послышался протяжный рев дикого зверя. Воины зашевелились, позабыв о принце, поспешили к опушке, занимая свои прежние места. Прошла минута абсолютной тишины, после звука рева, и, ломая ветви, топча кусты, с холма вниз вырвался огромный зверь, защищенный броней и с рогами на голове. Его пасть, усыпанная бородавками и шипами, безумно скалилась. И с прытью, непостижимой для такого гиганта, он рванулся прямо на оторопевших людей, потом, завидя их, резко свернул, вспугнув верховых кафоров. Налетел на две большие сосны, сросшиеся у основания, и играючи их сшиб. Деревья, жалобно скрипнув, повалились на землю. От этого ли, нет, десятка два ящеров, бросились в рассыпную от жуткого зверя. И стремглав скрылись в лесу, попутно стряхнув с себя всадников. Воины, что никак не ожидали подобного оборота дел, застыли на местах, кто где, озираясь и обмениваясь проклятиями. Потом, опомнившись и суетясь, бросились в разные стороны прятаться, как мураканы;;.
— Принц! – позвал Арас, - нам пора. Если зверь так быстро убежал, то те двое, близко! В это самое время, к ним выскочил десятник, все еще верхом на своем ездовом ящере. Осадив скакуна, он спрыгнул на землю, продолжая держаться за один из рогов.
— Вы еще здесь? Кто ж наш враг? – выкрикнул он фразы залпом, тревожно озираясь в поисках своего воинства. – Проклятые мураканы! Куда разбежались! Люди рассыпались так, что отсюда на опушке леса никого не было видно.
— Вы не слышали? – спросил Арас.
— Небылиц и басен я наслышался. Теперь же верю, если он отпугнул зверя!
— Он разогнал нашу дружину внутри града. Сломал ворота, он свалил троих зверей там же, возле стен! Захватил цитадель, захватил посад и весь град целиком! – ответил принц, снова нервно вздрагивая. – И ничего не просил взамен.
— Как же такое возможно! – прошептал десятник, посматривая на опушку. – Неужели все так, как вы говорите? Мы то думали, что пришли Отеги;;;.
— Нет, не они, куда им до этих! – ответил Арас. - Их двое. Но опасен по-настоящему только один.
— Двое? – переспросил, едва ли не вскрикнув, десятник. - Двое?! Эх!
— Они стоят больше всех известных армий! – ответил Арас. – Им ничего не стоит разрушить тысячи градов, как наш. Ни отеги, ни, квары, ни олуши, ни мыски, никто не сравниться с ними.
Опушка снова ожила. На гребень холма из-за поваленных зверем двух сосен и примятых кустов, прямо и не останавливаясь, выехали фигуры. Они ехали на ездовых кафорах, в седлах, только почему-то они были закутаны в темно-зеленые попоны, в отличие от ездовых ящеров воинства. И следуя словам Араса, их действительно было только двое.
— Уже и ездовых достали, паразиты! – воскликнул чей-то голос невдалеке от принца, - как скоры!
Первый, высокий, длинноногий мужчина, был одет в просторный белый плащ, и опоясан кольчугой. Большой меч висел за его спиной, напоминая дубину. На голове была надета круглая вязаная шапочка и какие-то линзы. Следом, на малом ящере, сидела вторая фигура, одетая в совершенно черное одеяние, такое блестящее на солнце, что показалось, сюда приехала сама тень Нефи;. Возле луки седла, у существа висела какая-то длинная труба, с расширяющимся вперед концом. Она поблескивала серебристо-охристым светом, впитывая лучи солнца.
— Это они! – прошептал принц Ассуна, вскакивая в ужасе на ноги. Он вскарабкался наверх, под сень деревьев и спрятался за широкий ствол каменного дерева. Арас ни сколько не медля, последовал его примеру.
— Их двое! – крикнул невидимый стрелок, и его голос послышался за спинами двух одиноких всадников. Это означало, что позади них нет никого.
— Двое, - как по цепочке передали остальные. Эхо отнесло голоса далеко в сторону. Первый всадник проводил выкрик поворотом головы и замер, всматриваясь прямо перед собой. Он опустил на лицо свои линзы и просто взирал вперед, ничего не предпринимая. Второй никак не отреагировал на происходящее. Издалека казалось, что он вообще неживой.
Протрубил сигнальный рог, один сигнал, второй, третий, и перекличка его оборвалась. Люди вышли из-за укрытий, и встали, открыто, готовые сразиться с непонятной армией, что заняла их град, и всю их страну, оставив только клочок суши и леса, и где-то далеко впереди символ их общего государства, Тронную косу. Межобщинные распри остались далеко в стороне. Настало время действовать одним за всех. Около двух сотен человек заняли позиции цепью, пред руслом ручья, где некогда стояли в ожидании и более не шевелились. Люди ждали появления всей армии, ведь не могли же эти двое быть ею. Наверняка где-то там, за их спинами собирались если не лучники, и алебардщики, готовые напасть по их прямому сигналу, то кто-то похожий, видимый, ясно различимый. Привычный. Но время истекало, минута, пятая, десяток их минули, а ничего не происходило. Тогда снова раздался сигнал к действию. Рога пропели новую мелодию атаки, и люди нестройно, но дружно бросились вперед.
Всадники, сдавалось, не заметили начавшегося выдвижения ратников ополченцев. Неприятная сизая рябь вдруг слегка исказила черты верховых животных, придавая им гротескные размеры в некоторых частях тела, но тут же исчезла. Один всадник слегка лениво пошевелился.
Он осмотрелся, внимательно изучая пространство перед собой. Диафрагма сузила пространство, подчеркивая видимые ориентиры. Наездник как будто сконцентрировался, прищурившись, обвел взором пространство перед собой и вернулся в свое прежнее состояние. Зрение плавно сместилось из цветного видения в сепий – серный цвет давал искаженную картинку местности. Так легче ориентироваться по выступающим предметам. Тут же подключился лазерный дальномер. Взгляд зафиксировал несколько точек возможной привязки действий: поваленную сосну, обрыв, край леса. Высчитав ориентиры, зрение обернулось картинкой тепловизора. Теперь человек или как там его называть, смог доподлинно увидеть всех людей, что прятались в зарослях. Неподвластно обычному восприятию, этот ищущий взгляд выхватывал отдельного человека, и детально его осматривал и заносил в память за долю десятых секунды. Никто бы не сумел так быстро обработать текущую информацию. Но не этот субъект. Затем, он вернул свое зрение на короткофокусное расстояние – диафрагма расширилась, захватывая как можно большее пространство и разворачивая его в трехмерную проекцию, с наползанием внешнего вида с высоты около трех десятков метров, от невидимого сейчас сенсорного зонда-шпиона. Затем, лазерное наведение, выстроило довольно большой сектор определив – две фигуры центром в начале координат и окружностью дуги охватывая все остальные фигуры. Только после этого, зрение дорисовало ранее полученные фототипы людей и четко расставило их по местам, спроецировав изображение фигур так. Как будто бы лес и пространство пропало, а остались только они одни. Выходя из оцепенения, он двинулся чуть вперед, приподнимая свою непонятную трубу.
И только тот, кто был бы совсем близко от чужака, увидел, как мелькнул глаз, скрывавшийся за пластинчатой диафрагмой. Ничего не произошло зримого заметного, но люди безвольно пали ниц, и, прижав уши руками, перестали шевелиться, словно окаменев. Воинства, того, что перешло рубеж битвы не стало. Остались только безмолвные, недвижные лежащие тела, как скирды, разбросанные в беспорядке. Оружие валялось тут же, и некому было его поворотить на врагов. Пропали звуки, лес присмирел и взирал уныло и подавлено на продемонстрированную мощь. Даже птичьи голоса в раз смолкли.
— Нам надо быстрее уйти отсюда! Хорошо, что они пока далеко и до нас это недостало! – прошептал едва внятно Арас. - Иначе они могут повернуться и доберутся до Тронной косы быстрее нас!
—Тогда, что же мы стоим? – спросил принц, выскакивая из-за дерева, - бежим. Ты знаешь дорогу?
— Туда! – указал вперед Арас, - Нам надо обогнуть всадников и выйти к морю, - И оба, что есть сил, припустили по лесу, мелькая тенями среди деревьев.
2.
Немного отдышавшись, сидя на мягкой подстилке изо мха у подножья секвойи, Ассуна посмотрел на свое разбитое колено, через дыру в брюках. Совсем недавно они споткнулись о корни дерева, упали, скатились с холма в овражек и больно ударились. Махнул рукой и с надеждой спросил своего помощника проводника:
— Скоро же коса покажется?
— Вы же были на ней, неужели вы не помните?
— Это было так давно, и к тому же мы не шли через лес, а ехали! Я держал в руках золотой шарик, и сосал леденец – вот и все впечатления, которые у меня остались. Мне и было три-четыре года.
— Тогда, верно, вы ехали, - согласился Арас, он потер шишку на лбу, что осталась от их совместного падения. - Я так думаю, что мы скоро должны выйти к самому основанию косы. Если только…
— Что если? – переспросил принц, снова вытирая выступившую кровь. Он взялся за какой-то мох и принялся промачивать ранку, пока кровь не впиталась в растение и не стерлась с кожи. Отбросив в сторону его, принц хмыкнул и плюнул на ранку.
— Только мы не заблудились. Мне же тоже не приходилось бывать в лесу! Здесь так много деревьев, а света почти нет. И разобраться, куда следует идти, а куда нет, я не могу! Одинаковое такое вокруг. Деревья. Что близнецы. Я даже не все их знаю по названиям.
— Что же, тогда мы как видно, заблудились крепко накрепко! Но, - он воскликнул, порываясь вскочить, - тогда те двое, враги будут возле косы раньше нас?
— Не обязательно. Может быть, их кто-то приостановит? Или что-то?
— Ну, может быть! – согласился принц, хватаясь за лесное утверждение. Хоть кто-то его поддержал в эту минуту, впрочем, совсем позабыв о том, что еще никому не удавалось задержать захватчиков.
Прошло несколько минут. Стало заметно свежее. Подул долгий пронизывающий ветер, забирая по лесной подстилке оставшееся утреннее тепло; солнце скрылось за тучами. В сгустке тьмы, что надвигалась справа, Арас видел недоброе. Не хватало еще попасть в бурю! Надо было двигаться, помощник принца отлично понимал, что те двое, от которых они бежали, движутся по их следам. Не могло же быть иначе! А они наставляли следов на целую общину. Будь рядом отец или охотник, им бы здорово влетело за подобную неосмотрительность. Вокруг столько диких зверей, что умеют выследить человека. Только не думать об этом и не проговориться принцу. Это ему ни к чему знать.
— Мне хочется кушать, и еще я очень устал! – произнес принц, не очень уверенно. Он знал, что жаловаться на свое положение он не имеет права. Дворцовый этикет не сделал из него неженку, но все же, не спать и не есть, как положено почти три дня, мальчик не мог. – Жаль, что тот хлеб быстро закончился, а мы не попросили еще! И воды нету! Ох, как бы хорошо очутиться сейчас в трапезной. Когда никого нет, и выпросить у экономки немного еды. Совсем чуточку, так на один только зубик…
— У нас ничего нет, мы, - Арас сделал жесткое лицо, произнося такую правду, - заблудились. Я ничем не могу помочь! – тихо пробормотал Арас, и, поднимаясь на ноги, указал вперед, - кажется, я вижу просвет среди деревьев!
— Что же нам делать теперь? – спросил Ассуна, не желая подниматься так сразу. – Прятаться? И почему мне досталось все это? Несправедливо! Жили себе жили, ни о чем не думали и на тебе! Свалилось как на голову шишка. И чем я то виноват?
— Ничем! – ответил, поворачиваясь Арас.
— А я думаю виноват. Вот когда отец правил. Так ничего не случалось. Ну, бывало отеги платить дань не желали, так они заранее присылали посла. А тут? Ворвались без предупреждения, повалили всех под гребенку и бац – град и все земли у них оказались, почему же?
— Они сильней вышли.
— Что им надо было? Пришли бы проговорили бы все и разошлись. Так нет. Отца сгубили, воинство, град. Людей. А кто встанет им наперекор? Я? Я и меча то держать не сумею как надобно, но то что командовать. А даже если и не командовать, то что делать? Сидеть на бережку, кораблики пускать? Только это я еще смогу. Не больше! – воздохнул принц.
— Только вы! – отвечал Арас, - только вы стали теперь правителем и за все в ответе.
— Стал? – переспросил Ассуна, - я стал?
— Конечно, и вы теперь правите землями и отвечаете за них.
— Я? Ах да, как наследник, - протянул сокрушенно Ассуна. Мне бы сейчас лучше на рыбалку или в лодке покататься…
— Увы! – развел руками помощник, теперь вся надежда в справедливость только на вас!
— А что же я смогу сделать? Воинства нет? Града нет. Людей все-всех победили.
— Сейчас вы можете только спастись как правитель. Тронная коса направит.
— Только что. Тронная коса. С сомнением произнес принц, - а я не смогу! Неет! Кто-нибудь другой. Ты, к примеру, смог бы. И взрослей и сильней меня! – с надеждой прибавил он, заглядывая Арасу в глаза. – А я, что я – одно название!
— Только вы законный правитель земель. И в ваших руках сила власти. Справедливость восторжествует! Верьте в себя!
— Я то может быть и поверю. Но поверят ли в меня как во власть другие?
— За меня не сомневайтесь! – поспешно воскликнул Арас.
— Не о тебе речь, о тех, демонах треклятых…. Пошли…. Пошли…. Может быть. Мне сдаться им, и все выяснить? А, что молчишь? Так будет ясно, мол, так и так, судите рядите, а я вот он, что вы хотели? – бормотал Ассуна, не вполне понятные вещи, но смолк, видя, что помощник ему не отвечает.
Волей-неволей, но и Ассуна пришлось подняться. Он вздохнул, расправил порванные брюки на колене, поправил сапог, повертел его на ноге навесу, снял, вытряхнув из него песок, надел, и опираясь на ствол дерева, поднялся. Вслед за своим помощником, он заковылял дальше, приминая негустую траву, и никак не реагируя на кажущуюся надежду. Так происходило много-много раз.
Вчера, в самом центре подземелья, когда они наткнулись на снекту;, размером в три метра, он тоже думал, что надежд нет. И до того, когда они вспугнули целую колонию свисов;, неизвестно как появившихся в подземельях, которые могли их искусать, они прошли дальше. И потом, замерев на месте, и выждав, пока та змея проползет дальше, они выжили. Хорошо, что змея оказалась сытой. Наверняка она подкрепилась летучими мышами. Вспомнив все это, принц нервно передернулся, отгоняя эту неприятную мысль, и взглянул вперед. Действительно сейчас он это тоже приметил, впереди отчетливо виднелся берег моря. «Как же так вышло, - думал Ассуна, - что я стал вдруг центром мира? Вот интересная заварушка вышла. Не думал ни гадал, а в правители попал. Стоп, я же и был правителем, - изрек он, оправляя себя, - но, - прибавил он, - я был так правитель. Ничего не делал. Рос только и все дела. Меня учили, наставляли, и когда б еще я стал правителем настоящим. А тут бац – поленом по голове: решай за всех, думай! Я за себя ничего решить не могу. Не мог, последние тому два дня назад… Что делать, что?». Он вздохнул и хлюпнул носом.
Арас осторожно вышел первым. Даже не вышел, а показался, готовый отпрянуть назад в заросли. Он остановился на самой кромке обрыва, рискуя в любой момент сорваться вниз. Гряда скал, отвесными уступами лилась в море. Застывшие камни буквально замерли в своем полете к морю. Всюду, сколько видел глаз, скалы выглядели неприступно. На самом крае гряды росли деревья, с мягкими иглами. Их величавые корни проступали сквозь почву, наполняя серую суть ее, узлами и нитями. Сквозь них было не пробраться. Справа и слева внизу среди каменных стражей скал, сколько видел глаз, было море. Ни души, на всем протяжении. И кто тут пройдет, ноги переломает. Одни валуны, с трещинами, с ямами. Спуститься вниз, в воду, Арас не решался. Он обернулся, видя, как принц протискивается сквозь корни деревьев, и направился к нему, помогая выбраться. Неожиданно он заметил, как с ветви дерева на нити быстро и проворно спускается золотисто желтый в полоску озд;;, величиной с голову человека. Он летел вниз так стремительно, что Арас едва успел вытащить принца из дыры, и едва не упал на колени. Паук прыгнул вперед, качнувшись в воздухе, и растопырив все свои восемь когтистых лап, нацелился в лицо человеку. Под брюшком неистово билось и гудело жало, готовое впрыснуть яд. Челюсти готовили паутину. Он расправил надкрыльники и выпустил тонкие прозрачные крыльца, готовясь подлететь ближе, если не удастся прыгнуть.
Арас, падая вперед, развернулся и попал как раз между щелью корня и скалы. Паук, не успев развернуться, подлетел немного, но ударился о скалу, зацепившись за нее когтями, быстро пополз к лежащему человеку.
— Принц! – Ваш нож! – успел крикнуть Арас.
— Нож, но это ритуальное оружие, он тупой! – крикнул в ответ Ассуна, холодея, и пятясь от места драмы. Нежданно-негаданно на него напало странное оцепенение страха.
— Отбросьте прочь паука! – только и вскрикнул Арас, видя, как насекомое взбирается на его сюртук, выбирая открытую часть тела для жала.
Ассуна замер, видя, как тварь подбирается к помощнику, и вдруг с такой ясной силой представил, что останется сейчас вовсе один, без помощи, сил и представления, где он находиться, что быстро сбросил оцепенение. Шагнув вперед ровно настолько, что б дотянуться рукой, но самому оставаться в безопасности, но быстро выхватил с пояса неширокий нож, увитый серебряными змейками, и поддев паука, решил его отбросить. Но не тут то было: толи принц пронзил озда, толи промахнулся. Тот, буквально приклеился к лезвию, и мальчику, пришлось выбросить его широким взмахом через себя в море. Проводив взглядом исчезающий кинжал, он, наконец, то выдохнул. По тому, как озд не взлетел, что б вернуться, оба человека поняли, что Ассуна нацепил его на клинок.
— Принц, вы спасли мне жизнь! – тихо, но совершенно внятно произнес Арас, белыми, как мел губами. - Я уже чувствовал дыхание Ё;;;.
— Это плохой знак! – словно в трансе отвечал Ассуна, заученные когда-то слова. - Говорят, тот, кто видит или чувствует Ё, умрет, не доживая до заката.
— Это не так важно! – воскликнул Арас, приходя в себя. - Нам надо держаться вместе и поближе друг к другу. И от корней по далее! Озд может летать только на короткие расстояния – грузноват он. Тот, которого вы отбросили - не вернется, но думаю здесь еще уймища таких же, как предыдущий! И хорошо, что он не стреляет ядом и не вьет паутины!
— Мой кинжал пропал навсегда! – кратко, с вздохом произнес Ассуна, поворачиваясь к помощнику, он спросил, очнувшись от рассеянного самолюбования, - куда же теперь? Принц только что свершил по-настоящему трудное дело и теперь никак не мог прийти в себя.
— Солнце всегда находится справа от косы престола, когда садиться. Так говорил мне отец. Но, где право?
— Здесь! – принц указал рукой в требуемом направлении. – Я уверен.
Арас пошел первым, стараясь держаться подальше от корней, что выступали из-под земли, как сплошной изломанный частокол. Все же иногда приходилось приближаться к ним, потому что обрыв, подбирался к самым выступающим частям деревьев, то, поднимаясь вверх, цепляясь пальцами за скалы, то, спускаясь едва ли не к самой полосе прибоя, они шли около перехода, или ; мили, пока, скала внезапно не оборвалась огромным отвесом. Спуститься вниз не было никакой возможности. Стало так темно, что в нескольких шагах предметы буквально расползались во тьме. Ориентироваться же на звуки было опасно и нереально. Шум волн булькал где-то внизу, то, вливаясь прибоем, то, отчаливая от берега. Арас остановился, устало, присаживаясь на обломок скалы.
—Что, дальше не идем? – спросил Ассуна.
— Нет, мы так разобьемся в темнотище. Зачем давать врагам еще такой глупый шанс на нашу голову?
— Что же, мы снова опоздали! – констатировал факт принц, усаживаясь где-то рядом с помощником. - Быть может можно поспать, хотя бы теперь? – спросил он с надеждой.
— Можно. Завтра нам потребуются все силы! – проговорил Арас. - Но я не знаю, можно ли это сделать. Здесь полно таких тварей, о которых я ничего не знаю.
— Ну и что! – апатично ответил уставший в конец принц. - Все равно нам не добраться до Тронной косы. Да и если бы добрались, что бы изменилось. Те двое нас все равно догонят. Они справились с воинством, с градом и даже со зверями. Я думаю даже, со всеми другими справились. Так неужели мы их остановим? Особенно я?
— Нас тоже двое! – заметил, не особо понимая смысл своих слова Арас. Он лег прямо на холодный камень и блаженно растянулся на острых гранях скалы.
— Они сильнее! – вздохнул принц звучно. – Кто они такие, откуда пришли. Не могли же они просто так жить где-то, а потом раз и напасть на нас! Мы не воевали. Кто они, как ты думаешь, Арас?
— Отец некогда рассказывал мне, что где-то наверху есть такие большие горячие шары, как наше солнце. Быть может они пришли оттуда? Или из-за моря или из-за далеких снежных пустошей? Кто сейчас разберет кто они? Да и важно ли это теперь? Все уже произошло. Надо думать, как выбраться из этой передряги.
— Там где горячо, никто не будет жить. Сгорит! – кратко отреагировал принц. - Наверное, они пришли из-за другого края земли. Я слышал, что край земли разрушается во тьму, и вот они, наверное, сбежали от этого разрушенного края, что б самим не рухнуть. Как ты думаешь, такое может быть?
— Возможно и так. В мире столько разного неизвестного! – засыпая, ответил Арас.
Понимая, что его помощник не отвечает более на вопросы, принц замолчал, глядя на темное небо, где в просветах облаков мелькали звезды. Впрочем, может быть, именно облака мерцали? Он замерз, был голоден, живот то и дело урчал неприятными и громкими трелями, но принц не мог заснуть. Лишь только он закрывал глаза, как перед ним возникали те всадники: один сверкающий и грозный; второй, таинственный и смертельный. Странно, но сон, совсем не шел к такому уставшему и полному отчаянья мальчику. Он пару раз отгонял слезы, но ничего другого не оставалось в его душе. Всхлипывая, он старался отвлечься, думал, и вспоминал.
Тело надсадно ломало. Ассуна не мог пошевелиться без боли, и хотя, принц считал себя весьма натренированным, он устал смертельно. Однако, воспоминание об Ё, так явственно наступившее для его помощника, заставило его мгновенно переключиться на другие мысли. Однако не прошло и пяти минут, как от мыслей об отце, о граде и тех людях оставшихся лежать в лесу, он переключился назад к теме смерти. «Вот например, что бы я стал делать, если бы Ё пришла мне, что же она есть, что все ее так боятся? И я тоже, вместе со всеми. Как бы мне почувствовалось с ней? Я никогда не думал что это такое? Может быть, смерть это когда лежишь с закрытыми глазами и ничего не слышишь». Он попробовал. Но запах моря развеял его иллюзию. «Нет, - подумал мальчик, это не то. Тогда зажму еще и нос. Снова не то, я чувствую камни под спиной. И холодно. Как бы скорей уснуть! Ах, вот это самое. Сон. Там я ничего не чувствую. Но мне не уснуть. Почему же?» Ноги стонали нестерпимой болью, и главное, куда бы он ни положил их, всюду в них отражалась боль и усталость, вперемешку с твердостью холодных скал. Камни заметно тянули тепло, потому все равно приходилось шевелиться. Сон не мог придти, пробиться сквозь его усталость. Так бывает, когда человек превысил дозу дозволенного. Порог преодолен, но вернуться назад уже практически невозможно. Только еще одно потрясение. Смотря в высокое темное небо, что застилали облака, принц очередной раз приподнялся. В тишине, что окутала скалы, ему послышался голос своего попечителя. Он куда-то звал его, но слова внезапно растаяли, точно их и не было, оставил тревожное недоумение. Ассуна, присел, опираясь руками о кромку скалы, и внезапно увидел, как со всех сторон к неподвижно лежащему Арасу, стекаются огоньки. Они вырастали непроизвольно, образуясь словно бы из самой тьмы.
Стало заметно светлее, или же так только казалось? Принц осмотрелся. Небо продолжал рвать ветер, высоко и неясно в нем метались тучи. Только в их закутке ветер смолкал, не в силах бороться с камнем. Звезды меркли, слышался ожесточенный прибой, взлетающий из-под утесов. А может быть, глаза попривыкли к освещению? Словом, Ассуна отчетливо видел, как светлые искорки приподнимаются над телом его помощника, и скапливаются так, словно бы наполняя его тело своим неживым, мертвящим светом.
— Неужели Ё пришла за ним, - чуть слышно прошептали губы принца. - Я был прав, когда говорил ему… - мальчик отступил бы, если б мог, но скала надежно защитила его от этого шага. Еще чуть-чуть, и он вывалился бы в бездну морского прибоя. Сжавшись всем телом, но снова задрожал, находясь в лихорадке не столько от страха, сколько от внезапного холода. А огоньки, их река стекалась в нерукотворное озеро, имя которого был Арас. Медленно, но верно его тело обрели четко видимые границы, и постепенно огоньки стали, словно бы вливаться в озеро, наполняя его своим существом. Ассуна как завороженный следил за происходящим, ничего не предпринимая, не мог же он воспротивиться самой Ё – читай смерти, что готовилась забрать намеченную жертву. Мог ли он, простой, лишенный всего мальчик лишить ее добычи. Мог ли он, принц Ассуна, наследник рода, теперь уже глава страны, смотреть, как гибнет его помощник, единственный человек, который, спасая его, вел к трону? И мог ли мальчик вступить в непонятое взрослыми, тайное и грозное, сильнее жизни зло, что творилось на глазах. Мог? Стал бы принц трона вступаться за своих, тех, кто доверил ему свою судьбу? Он должен! – словно посторонний голос сказал эти слова рядом, а не в голове принца его внутренний голос.
— Могу ли я, сделать шаг и спасти его? – сам у себя спросил Ассуна. - Я не герой, я бегу от двух врагов, что сильнее меня. А Ё сильнее их и подавно. Что же мне делать, отвернуться и ждать, или попробовать спасти друга? “ А если бы он не был другом, был бы выбор спасать или нет?“ – Эта посторонняя своя мысль ворвалась в сознание. Возможно ли такое?
Ассуна сделал шаг, точно такой, что был некогда возле корней. Тогда он победил озда. Не совсем может быть верно сказать, победил, он отбросил его прочь, случайно пронзив, и тот упал. Озд, грозный и безжалостный хищник, казалось бы, но он мог убить его в миг, мог, но не убил. Принц сделал шаг, и это спасло жизнь. Значит ли это, что точно такой же шаг, спасет помощника и теперь? Впрочем, тогда он ясно знал, что именно противостоит им, у него был кинжал, тупой ритуальный нож, со змейками по краям, сейчас у него ничего нет. Руки пусты. Но есть голос!
Это неожиданное возражение внутреннего “я“ придало решимости. Голос! Ассуна подошел к телу помощника и довольно громко сказал:
— Отпусти его Ё, ты пришла раньше срока, и ты должна знать, что я не отдам его. Он мне друг, он ведет меня к Тронной косе. Он один остался моим помощником. Слышишь ли ты? Без него я скорее приду к тебе, ведь ты это знаешь? И ты этого хочешь, должна хотеть, если ты. А кто кроме тебя, послала тех Двоих в нашу страну. Тогда, возьми меня! – голос сорвался, он ожидал скорого ответа или знака, но, не дождавшись, заговорил снова, - ты молчишь, значит прав я, а не ты! Тогда, слушай волю принца, ты отпустишь его! Навсегда не сможешь, но на то время, пока он мне будет нужен! Я велю… - снова никакого ответа. Огоньки двигались, непослушны его словам. Она или не слушает и делает свое дело, или, - последнее мелькнуло лучиком надежды, - это вовсе не она. Но что же тогда?
Ассуна присел на корточки, осторожно вытягиваясь вперед, что б получше рассмотреть, что же двигалось по телу Араса. Наклонившись ближе, он увидел крохотные прозрачные шарики, что светились само светом, и двигались, катясь по телу помощника, на соединение с другими точно такими же шариками. Они вырастали из темноты и слетались на место соединения, точно по размеренному распорядку. Ассуна попробовал стряхнуть их, но почувствовал на своей ладони чрезвычайно чувствительное покалывание. Отдернув руку, он выпрямился. Если так дело пойдет, то они заполнят всего Араса целиком. Что бы это могло значить, и как поступить в такой неприятной ситуации, он не знал. Впрочем, мысль решения пришла сама собой. Он быстро снял свою серебристую куртку, сшитую, как он помнил из серебряных нитей, и принялся стряхивать с помощника шарики, словно бы сбивая их. Вначале у него это не особенно получалось. Руки мешали делу своим неумением, но потом, слегка освоившись и поменяв манеру движений, принц довольно быстро стал сбрасывать шары прочь. Они катились по земле, высвечивая камни, и собирались горстями. Некоторые налипли на куртке, и крепко держались там, нипочем не желая скатываться. Тогда, не долго думая, принц, стал еще яростнее сбивать их, колотя куртку об камни, и одновременно о помощника.
Несмотря на то, что делал все Ассуна весьма эмоционально и болезненно, Арас не просыпался. Он лежал вовсе как неживой, не проявив никаких признаков того, что он слышит, что твориться. По крайне мере одно полезное дело Ассуна сделал. Он согрелся. Шаров на теле его друга становилось все меньше, они теперь скопились в углублениях у подножья скалы, на которой лежал Арас, словно бы не ожидая такого от принца. Счищая остатки, но, наконец, то понял, что именно было причиной появления шариков. Они собирали остаточное тепло с того, кто был еще теплым в этих местах. О подобных вещах он когда-то слышал от рассказчика, но конечно все тогда отнес насчет сказок. Теперь, столкнувшись с реальностью, он много бы дал, послушать эти рассказы снова. К сожалению, слишком многое для него было в прошлом. Только почему они избрали объектом не его, а помощника. Только ли оттого, что тот не шевелился и не сопротивлялся?!
Стряхнув последние шарики, он отбросил свою серебристую куртку прочь, и принялся тормошить Араса. Близился рассвет. Стало заметно свежее и светлее. В вышине, прорезая темное небо, пробился первый солнечный луч. Ветер приутих, наполняя пространство свежестью моря. Запах кружил голову горечью и непонятной свободой. Хотелось дышать им, и не так просто, а нараспашку, что б захлебнуться, что б утонуть. Оставив на время помощника, Ассуна раскинул руки, и стал нагружать легкие пенистым бризом с моря.
— Нам пора! – тяжело ворочая языком, сказал Арас. – Вы хорошо провели ночь?
— Достаточно хорошо! – ответил Ассуна, поворачиваясь к юноше. - А ты? Что чувствовал ты?
— Тяжесть и могильный холод. Но я более ничего не скажу о том, что мне пришлось увидеть во сне. Я не хотел бы снова навлекать на себя Ё, - закончил Арас, тяжело приподнимаясь. - Что вы увидели там, куда смотрите?
— Тропа ведет вниз! – ответил Ассуна, улыбаясь. - Утро принесло так много! – воскликнул он, падая ниц и засыпая на ходу.
3.
По тому, как бледно было лицо принца, как иногда поддергивалось его тело в судорогах, помощник понял, насколько мальчик устал. Он не стал его тревожить, не стал приводить в чувство, при виде внезапно охватившего принца обморока. От части, потому что Арас не знал, как правильно приводят в чувство людей, ибо никогда этого сам не делал, а то, что видел когда-то – забыл. Отчасти потому, что сам валился с ног от усталости даже, несмотря на то, что проспал всю ночь. Точнее не проспал, а находился к какой-то странной дреме. И потому еще, что, сколько бы он ни произносил имя принца: и громко, но так что б его не очень звучный голос разнесся вокруг; и в самое ухо, тот только блаженно улыбался в ответ и не просыпался. Тогда, с сомнением и подкатившим отчаянием докричаться, Арас сам привалился к скале, возле которой лежал принц и прошептал, дрожащими губами:
«Я не смогу ничего сделать для него. Мы заблудились, все погибло. Все! Враг нас нагонит, отыщет и полонит. И это не будут какие-нибудь там мыски, эти двое страшнее. Кто же прислал их нам, что за наказание придумали демоны? Град пал без единого поединка, общинника пали! Неужто мы, вдвоем устоим? И пред кем? Что мы можем показать там, где другие даже не смогли поднять руки с оружием! – отчаяние подкатило к горлу, он сдержал крик. Расцарапывающий ему глотку, проглотил ком и сжал зубы. « Я обещал отцу заботиться о принце. Теперь он единственный остался символом былой власти. Он один. Нет, я непременно должен спасти его. Но как спасти?! – тут же спросил он сам у себя. Что я могу сделать, кроме как немного защитить и провести к дороге Тронной косы? А дальше? Что будет дальше? Он уже спас меня, а не я, как должен, как обязан. Какой же я помощник, назначенное лицо, если вот так сейчас кричу? Соберись Арас! Собери свою волю, ведь ты сильный, или же только хвастовство твое сильно? Принц спас тебя от озда. Спаси и ты его, столько сколько сможешь. Хотя бы чуть-чуть! Но, - продолжал червь сомнения, - ты уже спас его, вы в расчете! Когда это? Забыл? В подземелье, когда вы наткнулись и на снекту и позднее на свисов? Он уже должен тебе! Нет! – вслух произнес Арас, Он мой правитель. Он наш правитель, отобран из всех, по роду и положению. Только он сможет защитить народ. И Тронная коса в этом ему поможет. Не может быть иначе! И думать не хочу об ином! Он вздохнул, потер глаза и вскоре тревожно уснул, бормоча, как гипнотическое слово – должен довести, должен, должен…
Арас выждал, пока принц немного отдохнет, и только тогда они начали новую часть похода к Тронной косе. Оказалось, что прошел еще один день и ночь. Туман пал неожиданно быстр, совсем не кстати. Не успели они спуститься, как сразу же угодили в кромешно молочную дымку. Ступать приходилось наугад, нащупывая рукой камень и только потом, перешагивая на новое место. Тропа, как ни казалась естественно-ухоженной, представляла собой ветвистый, уступчатый склон, с редкой колючей травой. Шипики-колючки, цеплялись за низ брюк, их приходилось то и дело отдергивать, рискуя поцарапаться и довольно серьезно. Арас не знал ее названия и потому прозвал просто колючкой. Иногда, не видя дальнейшего продолжения пути, они выбирали ложный спуск, оканчивающийся, если не обрывом, так таким невероятно крутым уступом, что спуститься с него мог разве что человек с веревкой. Потому, им приходилось возвращаться и искать новый путь. За сим прошло довольно много времени, туман мало-помалу рассеялся, как по заказу лишь только они ступили на песчаный берег. «Песчаный берег!» – подумал Арас и обратился к молчаливому и отрешенному принцу:
— Мы выбрались на правильный берег. Значит, скоро выйдем к Тронной косе! – тот ничего не ответил и, вздохнув, побрел дальше.
Море в этот час едва просыпалось. Волны притворно и нежно обнимали берег, заползая на самый краешек песка и поднимаясь едва ли на несколько сантиметров, заигрывая и ластясь. Хрустально прозрачные гребешки медленно выплескивались на белоснежный и ровный песок, отступая назад, словно в поклоне. Ассуна, быстро приспустил свои истерзанные и грязные брюки, стряхнув на бегу сапоги, бросился в море. Он отбежал несколько метров, прежде чем ушел под воду. Арас остановился, подбирая вещи принца, сам неспешно разделся, и вошел в воду следом, высматривая там принца.
Да, поистине, вода в этот час была ослепительно прохладной, но не холодной, а словно бы согретой самим морем. Каждая пора и клеточка тела, воспринимала ее прикосновения, как отраду, освежение и новые силы. Усталость пропала, даже воспоминания прошедшей ночи стерлись в блаженстве, а той, что они провели в спокойном сне и тем паче. Можно было ли представить, что такая простая вещь, как вода, может так успокоить. Сделав глоток воздуха, Арас нырнул так глубоко, что достал до близкого дна, похожего на ребристую равнину. Здесь стало так тихо, точнее сказать приглушенно, что он на миг забылся. Плавание заняло так много в сердце, что он не стазу понял, что его кто-то зовет.
— Арас! – голос исходил сверху, потому звучал глухо и нечетко. Юноша всплыл, широко толкнувшись ногами от дна.
— Что-то случилось? – спросил он, поворачиваясь в воде, желая определить, где принц.
Ассуна застыл в воде, всматриваясь куда-то в горизонт. Что он там заметил, помощник принца пока не видел, мешала стекающая с длинных волос вода. Стряхнув капли, но широким и уверенным кролем подплыл к принцу.
— Что там? – спросил он с долей тревоги.
— Я заметил отсветы в небе. Такие, как я помню, были в тот день, когда меня короновали наследником! – Ассуна выглядел собранными и не по годам серьезным. От его недавней шалости, не осталось и следа.
— Значит, - просто ответил Арас, - мы шли в верном направлении. Тронная коса там.
— Я верил, что мы не заблудимся, я просил все возможные силы, что б они нас направляли! – изменившимся голосом, воскликнул Ассуна. – Мы сейчас же пойдем туда!
— Конечно, мой принц. Только надо немного обсохнуть. Еще я видел невдалеке заросли водорослей. Я слышал, что некоторые из них местные рыбаки используют в пищу.
— Я помогу! – с живостью откликнулся на последнее замечание принц, - в каком месте ты видел эти водоросли?
— Я не могу с такой уверенностью сказать, что именно они съедобны, но может быть нам и в этот раз повезет! – предположил Арас. Он тотчас поплыл в нужную сторону, где невдалеке от берега были прибиты несколько комьев морской травы. Несмотря на то, что она выглядела не важно, имела бурый цвет, и весьма резкий запах, вдвоем они натаскали небольшую кучу на берег, поближе к одежде, и, выбравшись на сушу, принялись сушиться сами и сушить траву.
День обещал быть жарким, и солнечным, настоящим, стоящим. Такие дни нельзя пропускать за зря, они этого не прощают. И Ассуна припомнил, что в такой вот день, совсем недавно. Они выходили в море – отец, Арнакс и Ассуна, плавать на донке и ловили гребешки, а Арас сидел на берегу и, наверное, завидовал… Резкие облака, похожие на стрелы, виднелись только у самого горизонта над морем. Здесь же, да еще в том направлении, где Ассуна рассмотрел блики, небо оставалось ярким и четким. Прошел час, за ним пробежал второй. Одежда, приобрела приблизительно тот самый вид, что могла иметь после стирки. Арас старательно отстирал пятна и грязь – то, что могли сделать его руки.
— А где же ваша куртка, принц? – спросил помощник, немного запоздало. – Куда она подевалась, неужели ее унесли волны?
— Наверное, я не заметил! – кратко ответил Ассуна, не желая рассказывать о событиях предыдущей этой ночи. Он облачился в тонкую рубашку, в которой был, с вышитыми вензелями рода на плечах и рукавах, вытряхнул песок из сапог, и спросил, посматривая на сохнущие водоросли:
— Можно ли их есть? Мы не ели с самого дня, как на град вышли те двое. Которые враги. Я едва перекусил утром, а что говорить о другом времени? Три дня ведь прошло. Я никогда так долго не голодал.
— Прошло четыре, - поправил его Арас и на вопросительный взгляд принца утвердительно кивнул, да именно четыре. - Может быть, нам повезет, - заметил Арас, беря длинную, похожую на плоскую змею ветвь. Он осторожно понюхал края листьев, оторвал пару и засунул в рот. – Что же, - сказал он после недолгого жевания, - на вкус она немного кислит, наподобие щалья; или ревнья;;, вот только не ядовита ли? Если и так, то яд еще не действует или уже не действует. Можно я подожду, прежде чем вы отведаете этой травы?
— Я не могу ждать долго! – сказал Ассуна, подхватывая растение и направляя его целиком в рот. – Неплохо. Этим мы набьем наш пустой желудок, а там посмотрим. Если не повезет, мы скоро это узнаем. Он проглотил ветвь, и взялся за другую. Вскоре, все, что они насобирали, исчезло.
— Я совсем не наелся! – честно признался Ассуна. – Можно я еще сплаваю и наберу этого зелья. Кажется оно не так противно?
— Ах, какое Словечно вы упомянули! – притворно воскликнул Арас, помнится, отец вам настоятельно запрещал… - тут он вдруг осекся и приумолк, едва не покрывшись пятнами стыда. - Я думаю, - закончил он, - что нам его надо взять с собой. И если ничего не будет с того, что мы съели, мы снова им подкрепимся в пути! И подумал: «Обо всех запретах следует забыть, выкинуть из головы и растереть в пыль. Их нет. Они сами себе запреты!» Хорошо еще, что Ассуна недопонял смысла его замечания.
— Хорошо. Я сплаваю туда и обратно. - Принц быстро разделся и бегом пустился назад, в воду, совершенно не приняв во внимание слов помощника.
Ассуна вернулся действительно скоро, неся приличную охапку водорослей в руках. Одевшись заново, он указал на направление виденных им проблесков:
— Как ты полагаешь, нам далеко добираться до косы?
— Думаю, к концу дня мы должны добраться. Вы помните то место? Я же никогда не бывал на самой косе, только слышал, да видел разные картинки…
— Я там побывал очень давно, когда был маленьким. Что можно запомнить в три-четыре года? Я только помню, что коса тянется в море так бесконечно далеко, что берег теряется навсегда. И море ее почти перекрывает своими руками, как одеялом. Только коса все время его сбрасывает, раскутывается. А дальше есть камень, или скала такая большущая и высокая. И длинная лестница ведет от подножья скалы к тронной площадке, все вверх и вверх, я по ней не шел, меня несли. И потом, на вершине скалы стоит стела, на венце которой трон. К трону от площадки ведет небольшая каменная лестница. У основания лестницы по направлению к трону горит огонь, что бьет из самой земли, в форме кажется чаши. Пройти через нее никому не подвластно. И там, на стеле, над троном, стоит на чем-то высоком вторая чаша, что освещает ночью и днем трон. … Вот, пожалуй, и все, что я помню.
— Да, первая чаша на картинках выглядит огромной. Но, наверное, она не столь большая, как ее изображают, - предположил Арас. – И если даже так, то нам… - он не закончил, не желая излишне рано придумывать неприятности, которых может не быть, отвлек внимание принца вопросом. – Идемте?
— Пошли! – кивнул Ассуна, начиная путь первым.
4.
Ступая по однотонному пространству песка, принц шел главным. «Это трудно понять, что значит «идти главным», - размышлял принц, «это надо почувствовать»! В настоящий момент он чувствовал. Немного помолчав, он неожиданно спросил у своего помощника:
— Может все, что я сейчас делаю – ненужно?
— Что - ненужно? – спросил пораженный Арас.
— Все, что я нынче делаю. Я иду и думаю, я так слаб, что не могу справиться ни с чем, по крупнее разве что озда. И только то, что я сумел его сбросить, греет мне сердце. Я слишком мал, что б управлять страной, я слишком мал и неопытен в отражении врагов. У меня никогда не было врагов. Ведь, если посмотреть хорошенько, то я ничего не знаю, а то, что мне известно, уместится на ладони. Что лежит за морем? Что находиться за градом, за дальними степями? За теми поселениями, где живут мыски, отеги, квары, олуши. Откуда пришли враги. И не только это.
— Многие люди мало что знают и понимают. Они живут для того, что б узнать и понять. А что касается общин, о которых вы сказали, то все живут невдалеке, не дальше ста переходов. И платят дань граду. То есть вашему отцу. Теперь - вам. В края дальше никто не проникал, а если и ходили туда люди, то никогда не возвращались. Кто знает, кто живет там. Враг мог придти оттуда.
— А почему раньше не приходил. Дед мой воевал за дань, и его дед и еще предки. Общины подчинялись. Только из-за этого? Для чего все? Узнать и понять можно только к самому концу жизни, так говорил Арнакс. Наверное, и ты мало что знаешь, или знаешь то, что рассказывал тебе твой отец?
— И не только отец, меня учили, что б я стал вашим помощником, а он должен знать по своему положению многое.
— Но не все!
— Не все, только то, что может пригодиться королю.
— И что же, - Ассуна резко остановился, почти по взрослому посмотрел прямо в глаза Арасу, - нам не помогли эти знания. Что мне пригодилось? Мы бежали, как последние трусы, как мураканы. Ты спас меня, а я не спас свою страну. Значит, я плохой правитель и еще дрянной человек.
— Вы забываете, что стали правителем только четыре дня назад, а для того, что б стать хорошим правителем, надо долго править. Взять бы хоть вашего отца… А что до того, каков вы человек…- но принц прервал его:
— За меня люди шли на свою гибель, разве я не прав? Они уже знали, что отца нет, что град прогиб, но все же шли.
Тут пришла очередь задуматься Арасу. Он мог бы сказать, что люди шли не столько за правителем как таковым, сколько за своей собственной жизнью. Но говорить такое надо вовремя. Такого времени Арас еще не видел. Потому опустил эту часть своего собственного мнения и выдал иную, которая бы поддержала принца в его переживаниях. Он некоторое время молча шел возле принца, продолжающего ждать ответа, наконец, он медленно произнес, выцеживая слова так, что б они не обидели принца:
— Видите ли, мой принц, - начал Арас, - вы только недавно вступили в это сложное положение, обличенное властью и обязанностями. Но вы, прежде всего человек. И от этого никуда не деться. Разве вы не дышите, как все, и не спите по ночам? Иногда, а если сказать всегда, приходиться выбирать между двумя вариантами, как поступить. И далеко не всегда, они ведут к добру. Я хоть не прожил жизнь под корень, как мой отец, - тут он вздохнул, - но все же много раз приходилось и мне складывать оба зла; того, как я должен был поступить и того, как поступить не должен. Выбирал наименьшее зло, оглядывался, думая – а правильно ли сделал. Все ли учел, все ли рассмотрел.
— Например! – вставил свое слово принц. Манера рассказа Араса заинтересовала принца. Он сосредоточенно ловил каждое слово помощника.
— Например? Что же, да не покажется вам это кощунством, но я мог и не стать вашим помощником. Вот так, я мог стать десятником цитадели, одним из многих воинов, но предпочел другое.
— Не вижу никакого второго зла. Если ты мог стать просто десятником, то, став моим помощником, ты обрек себя на такие лишения, что сейчас выпали на нашу долю. Первое, несомненно, легче и проще. Я бы выбрал первое, наверное.
— Зло или нет, но десятнику может, со стороны легче… не знаю, вы меня немного подловили и озадачили. Скажу так. Я мог погибнуть первым в граде, охраняя вас, и тогда бы выполнил свой долг. Но теперь я здесь, и охраняю вас, значит, мой долг не окончен. И этот долг оказывается важнее долга погибнуть сразу.
— И тут ты себе противоречишь, помощник, - радостно потирая руки, воскликнул Ассуна, радуясь, что подловил Араса, - ты выбрал совсем не легкий, а трудный путь!
— Да, так и есть.
— Все равно это хуже, чем смерть. По крайне мере, смерть все лишь смерть. Ё придет и возьмет всех нас, - сказал Ассуна. - Я думал об этом, той ночью. Он замолчал и побледнел, – и ни к чему не пришел.
— Смерть самое простое избавление от тревог и долга. Нужно научиться жить с самым худшим, на сердце ли это находится или в каком другом месте.
— С худшим?
— Человек рано или поздно забудет все плохое, не вечно же будет продолжаться черная полоса. Вспомните-ка то, что вы чувствуете сейчас. Много ли найдется черных тем, о которых вы помните. Если и найдутся, то хороших будет больше. Несмотря ни на что.
— Ничего себе, - горячо возразил принц, - я предел страну, людей, бежал, как трус, а ты советуешь мне забыть все это?
— Да народу вы, собственно и не нужны! – неожиданно воскликнул Арас, поддавшись эмоциям, вдруг поняв всю суть своего высказывания, замолчал, прикрыв ладонью рот. Он выдал свои недавние мысли. Лицо его приобрело такое испуганное выражение, что он даже отвернулся.
— Вот так верно ты сказал! – уныло произнес принц, посмотрев на помощника. – Ты прав, даже в этом.
— Нет, я не то хотел сказать…
— То, именно то, что подтвердил мои мысли. Я мал, я ничего не знаю и я беспомощен, как, как – он искал сравнения и не находил его.
— Я сказал только, что народ, люди живут и без вас. Они, что бы там вы не думали, - неожиданно продолжал Арас, - им мало дела до правителя, лишь бы он не мешал, как назойливая муха. У каждого свои заботы. И ваша забота и как человека и как правителя, выжить, не дать своей стране погибнуть, вы не должны падать духом оттого, что я сказал.
— Ничего себе, - повторил Ассуна, всхлипнув. Предательская слеза готова была скатиться из глаз мальчика.
— И за тучей есть голубое небо! – произнес любимую поговорку своего отца Арас.
— Так говорили и мне. Я не вижу теперь неба совсем! – он растер слезу, и потер нос.
— Я повторю снова, - начал Арас, - видя, что мальчик раскис совсем, - я могу быть не правым, я могу ошибаться. Но то, что я сказал - моя правда. Сейчас никто, ни опекун, ни я, ни кто-либо другой, даже священники, не могут помочь нам. Мы можем рассчитывать на свои силы, а они у нас есть. Что бы ни произошло.
— Но ведь я никому не нужен. Даже тем двум врагам, что едут вперед. Я теперь даже не уверен, что им необходим именно я, у них и так уже все есть. Земли, люди. Что теперь? Зачем мы тащимся к этой проклятой косе с троном. Она защитит нас? Да, я спешу вместе с тобой к Тронной косе, но что там я буду делать?
— Обретете наставления, силу духа! – произнес Арас, не поворачивая все еще стыдливого лица. Как он так опростоволосился, что не совладал с эмоциями. Как не вовремя!
— А я не верю. Нас и меня, прежде всего, не защитил град, ни воины, ни общинники – мой, …, наш народ. Я сам себя не защищу. И не надо рисковать твоей жизнью. Иди с миром, я отпускаю тебя, ты свободен в своих действиях! – неожиданно твердо и четко произнес Ассуна. – Тебе незачем выбирать самое наихудшее зло – неизвестность, будь ты со мной. Он остановился, и махнул ладонью в сторону береговой полосы, - иди, ты заслужил большего, чем неизвестность. И вправе позаботиться о себе сам, если твой правитель не может этого сделать.
— Мой выбор давно сделан, быть с вами! – напомнил Арас.
— Но это неправда, ты сам сказал, что надо всегда выбирать между двумя наихудшими вещами и выбирать то, что наименьшее из всех. Теперь ты свободен в выборе, иди, и ты обретешь не только свободу, но и жизнь. Я обречен. У меня ничего нет. Со мной ты точно пропадешь! Иди, - принц пошел вперед.
— Я выбрал то, что считаю наименьшим злом. Сохранив вас, я, вероятно, поступлю правильно. Вы не только человек, но и законный правитель. И только вам необходимо обернуть зло в добро. Я остаюсь, что бы вы ни городили сейчас.
— Но ты сомневаешься. Я хоть и мал, но не так глуп. Ты не уверен, а значит это не твой истинный выбор. Голова твоя в дыму. Иди! – повторил Ассуна.
— Сейчас мы просто люди, никто больше, - ответил, заходя вперед Арас, - я старше вас, и я решаю, что останусь с вами до конца. Не столько что б помочь победить, сколько для того, что б не проиграть все, себя, страну, людей. Именно в такие моменты людям нужен вождь, правитель, лидер, пусть каждый выберет это для себя. Может это звучит и глупо, но друг познается в беде. Так и народу вы не нужны пока все вроде бы нормально, и становитесь незаменимым, когда все плохо. Отчаянно безнадежно. Вы помните, как вас встретили, когда мы появились. Вас не только узнали, но и встретили! Жаль, что так рано появились враги, нас бы с почетом накормили и согрели. Нам помешали, но я уверен, они шли защищать свои семьи, себя и вас!
— Они узнали меня, - нехотя кивнул Ассуна, - хоты знают только по вымпелам, где я с отцом. Верно, он вмиг повеселел. - Значит, не так все плохо? Однако ты сказал и за меня? Только что ты говорил иначе. Им не нужен пустой правитель, который ничего не может поделать.
— Конечно, нет! Мы взойдем на Тронную косу и победим врагов!
— Это было бы здорово, - как-то подавленно отреагировал принц, его энтузиазм вмиг слетел, так, словно бы подул северный ветер. – Этих двоих не остановить ничем. Они сильнее меня, сильнее нас!
— Но, НУЖНО пробовать. Мы сумеем, а если не станем даже пытаться, то грош нам цена!
— Что значит это слово “грош“ – невольно воскликнул Ассуна.
— Это самая маленькая и легкая монета, на которой нет даже вашего изображения. Она так легковесна, и так мало стоит, что почти не ценится. Правда, люди ее берегут. Говорят, что она ключ к богатству!
— Не может быть. Самая маленькая монета?… - они шли дальше, медленно, но неизменно приближаясь к Тронной косе.
5.
Море неожиданно отступило. Впереди, сколько мог различить ослепленный ярчайшим солнцем глаз, виднелся пляж. Парочка держалась ближе к деревьям, что б не показываться на открытом месте, где их можно было заметить издалека. А там, в отдалении впереди на самом горизонте, тонкой золотистою линией, похожей на волосок, в море виднелась Тронная коса, место, которое было конечной целью их пути. Остановившись возле опушки леса, что подступался прямо к пляжу, Арас и принц остановились, всматриваясь в белое, пустынное полотно пляжа. Ни единой посторонней точки не нарушало первозданной чистоты, ни единый след не нарушал ее. Это показалось подозрительным, и оба путника, переглянулись. Неужели те двое всадников, что так нежданно пришли в их страну в качестве врагов, сюда не дошли?
Принц, внимательно обвел взглядом панораму пляжа. Широкая полоса леса, примыкала к самому пляжу, большей частью можжевеловыми и тсуговыми кустами и низкими туевиками. Высокая и широколистая трава врезалась широкими языками в песок справа, образуя кочкообразные дюны или овражки, наподобие наростов. Трава свисала на пляж ломтями обрывов. Там же, откуда они подошли, берег был более открыт и просторен. Небо синело так пронзительно высоко, что у самого горизонта сливалось с морем, теряя четкость переходной границы. Дул ветер, но его дыхание жарко пожирал раскаленный пляж, изнывая каждой песчинкой. Воздух дрожал, раскаленный донельзя.
— Нам туда! – произнес Арас, и без того очевидную истину.
— Туда, - кивнул Ассуна, продолжая стоять.
— Идем сейчас или… - помощник не договорил, его невольно перебил низкий звук, что донесся слева от их местоположения. Довольно большая птица, скользнула над кромкой леса и умчалась в его глубины. Ее кто-то спугнул, иного вывода на ум Арасу не пришло. Он замолчал, невольно пятясь назад, к спасительной тени. Однако невольное бегство птицы, по всей видимости, оказалось случайным. Никто и ничто не вышло на берег. Посторонние звуки по-прежнему звучали исключительно из лесу, но это были лишь щебетание насекомых, да шум ветра в кронах. Выждав момент, Арас вернулся на свое место. Принц же, только слушал пространство, не сделав для своего спасения ни шагу.
— Это могли быть они! – предположительно произнес помощник, обращаясь к принцу.
— Человек должен уметь подчинить свою волю обстоятельствам, - неожиданно серьезно ответил Ассуна, совсем не детской мыслью. - Ничего бы не изменилось, если бы они нас нашли, убежать бы мы не смогли.
— Но, во всяком случае, спрятаться и, … - Арас посмотрел, заворожено на ребячью фигуру принца и подивился его словам, потом покрутил головой вокруг еще раз, выдержал паузу, - … быть осторожнее в наших силах.
— Я не вижу следов, - перевел разговор на другую тему, принц. - Неужели никто не приходит на этот берег, хотя бы просто так?
— Я думаю, что нет. Я знаю, что берег охраняется более надежно, чем дворец. Что его оберегает, я не ведаю.
— Охраняется? – удивленно переспросил принц, - я что-то не вижу сторожевых башен, хотя бы передвижных, или какой бы то ни было охраны.
— Пространство слишком большое, хорошо просматриваемое. Наверное, - снова в который раз Арас был неуверен в своих знаниях, - охрана располагается возле самого начала косы. Вы сами не помните, как попали на нее?
— Увы, в тот час, как я ступил на косу, я спал. Меня не будили до самого подножья.
— Что же, - произнес помощник, медленно цедя слова, - мы оказались перед Тронной косой, но что там нас ожидает, не очень то знаем. Честно говоря, - добавил он, собирая свои волосы в косу, словно собираясь с мыслями, - я не представляю, чего ожидать. Я шел сюда с одной мыслью, прийти, а что дальше будет, не имею понятия. Может статься, что Тронная коса окажется всего лишь еще одним градом. … Что? – он перевел взгляд на принца. Темные на солнце глаза Ассуна горели ясно читаемым нетерпением, он покачивал головой, в нетерпении:
— Нечего решать здесь на берегу. И никакая невидимая охрана нас не остановит. Мы пришли и пойдем дальше, вперед же! – с этими словами, он довольно быстрым шагом направился к синеющему морю.
То, что издали, казалось ровным песчаным пляжем, при близком знакомстве оказалось вовсе не так. Здесь то и дело попадались каменные обломки, неведомые скелеты, чуть присыпанные песком, ракушки и прочая мелочь, столь характерная для близкого берега, но не как для пляжа шириной более мили или двух переходов. Мелкие горки с шумом осыпались под ногами, попадались ямы и непонятные пустоты под песком, что вообще казалось невозможным. Ноги то и дело попадали в ямки, приходилось прыгать, и в миг оба пешехода взмокли. Ассуна первым снял свою тонкую рубашку, что осталась у него единственным связывающим звеном с его жизнью в граде, если не считать брюк и сапог. И то, что тело покрылось смесью пота и пыли, песчаными камешками и просто неизвестно чем, нисколько не беспокоило принца. За четыре дня он прошел гораздо больше дорог и грязи, чем за те долгие десять лет своей жизни. Снова захотелось, есть, но Ассуна решил, что не вспомнит об этом до самой воды, где искупается и смоет все лишние включения, что нарастали на его теле с каждой минутой. Он то и дело падал, рискуя или сломать себе ногу, или подвернуть, что, в общем-то, было равноценно. Арас не отставал, поднимая принца в тех случаях, когда тот слишком долго задерживался возле какой-либо ямы. Они прошли переход, за два часа, потом еще четверть за час, а море, по-прежнему маячило впереди неясным размытым воздушным пятном. Или гало; играло с ними злую шутку, или же пляж простирался намного больше того расстояния, в которое они первоначально его оценили на глаз.
— Стоп! – выдохнул Арас, очередной раз, вынимая ногу из глубокой ямы. Песок с шумом осыпался в отверстие. — Кажется, что песок перенасыщен дырами. Думаю, что это какие-нибудь норы. Не может же пляж быть пустым внутри?
— Норы? - приваливаясь на небольшой валун, спросил Ассуна. – Кто бы тут выжил? Солнце палит, еды нет, вода так далека, что нам до нее не добраться. К тому же она солена, а никто из известных мне зверей не может пить ее.
— А рыбы? – воскликнул Ассуна, - или они ее не пьют? – сам у себя поинтересовался он, смахивая пыль и пот с лица. Отплюнув песок в сторону, он поднялся, - думаю, нам следует все же поторопиться. Мы отличная мишень на этом голом пространстве!
— Я согласен, как никогда, - живо ответил принц, поднимаясь с некоторым трудом. Силы его уже подходили к концу. Его ум, живо представил себе такую картину: две фигуры, вязнущие в песке и ямах, отчетливо мечутся на бесконечно-ровном столе пряжа. Четыре пары глаз, наблюдают за ними со стороны леса. Две холодных пары и две живых умных и неистовых. И вот, по следам за ними, наблюдатели трогают своих скакунов, и звери, мощно перебирая лапами, пускаются вдогонку, несутся быстро и стремительно настигают пешие фигуры. Видение столь живо захватило его сознание, что он невольно вскрикнул. Возникло непреодолимое желание обернуться и посмотреть, увидеть преследователей, и бежать, бежать прочь. Голова неожиданно закружилась, Ассуна в очередной раз попал в яму, падая в песок, пока его стена, не оказалась небом.
Он очнулся только тогда, когда прохладная влага коснулась его лица, пока не потекла по рукам и измученному телу, возвращая его к жизни, точно засохший цветок. Только тогда принц смог открыть глаза, впитывая в поры влагу и глубоко вздохнув, очнулся. Небо в его глазах стало черным, но он помнил, что упал ярким днем.
— Ночь? – только и спросил он, слабым голосом. Его вопрос оказался едва слышимым, но Арас услышал. Наклонившись к самым губам, ответил:
— Ночь наступила, мы добрались до моря. Вода вас спасла, а я боялся, что вы погибли от перегрева.
— Вот так?! – вновь слабо отреагировал принц, - я упал ненадолго…
— Я донес вас сюда, к самому берегу. Коса перед нами, но начинается прилив, вода прибывает. Я думаю, нам следует забраться на саму косу, здесь, как я вижу весьма высокий горб. Он сможет защитить нас от волн. Вы сможете подняться?
— Я смогу, - Ассуна приподнялся, но сил не достало, он снова тяжело и с вздохом повалился на песок.
— Это солнечный удар, - успокоил его Арас, поддерживая принца за плечи, - я понесу снова. Вы сильно обгорели, надо было не снимать рубашку! Я набросил на вас свой сюртук.
Вода прибывала медленно, неотступно наползая на берег и горб косы. Здесь песок был мельче и мокрей, что говорило о том, что он наносной. Ямы же вовсе отсутствовали. Подхватив тело принца под мышки, Арас стал тащить его выше. Темная, едва различимая вода, где-то задерживалась, ноги пока были сухи. Забравшись на холм, помощник в бессилье прикрыл глаза. Принц же, немного оправившийся от дневного кошмара, сел, стараясь придать своему телу устойчивость. Жара спала, дул легкий прохладный ветер. Небо над головой темнело полным отсутствием звезд. И вот, в туманном мареве серой пелены, сменившей берег, Ассуна ясно различил те же мерцающие огоньки, что он некогда видел на скалах берега. Он вздрогнул, припоминая подробности, обернулся к помощнику:
— Посмотри Арас, что там движется? – голос принца стал напряженным, но твердым, Арас открыл глаза. Мокрые волосы, сцепленные в непонятный колтун, мешали первое время видеть что-либо вообще. Приподнявшись на ноги, помощник увидел, как с берега, медленно, как и вода, наступали светящиеся точки. Их число множилось, росло, сливаясь в огромное мерцающее море.
— Светляки? – предположил помощник, но тут же отмел эту мысль. Мало это напоминало полет насекомых, роящихся по весне в огромные воздушные шары. Мерцание исходило с земли, и Арас готов был поклясться, что светилось нечто, выползающее из нор. Очевидно, вода пробудила это нечто к жизни или разбудило от сна. Теперь ему стали ясны следы костей то и дело встречавшихся на пустынном берегу. Ожидать встречи с целой армией мертвых огней, а светились они недобрым тускло зеленым, мертвящим светом, Арасу не хотелось.
— Нам, я думаю, следует поспешить от этого дальше по косе. Не уверен, что это догонит нас, но все же рисковать не стоит, - он посмотрел на принца, но увидел только его тень на песке. – Вы можете сами идти?
— Я смогу не только идти, но и пробежать немного! – сказал возбужденно принц, оказываясь на ногах. Ох, как не хотелось ему вновь встречаться с теми шариками, от которых он едва ли успел спасти своего помощника.
Арас схватил принца за руку, что б случайно не потерять из виду во тьме, и вместе, они скорым шагом и поминутно оглядываясь, пошли вперед, прямо в море, к косе. Меж тем огоньки довольно споро достигли начала косы, и стали не просто отдельными огнями, а целой береговой полосой, от горизонта до горизонта. Лента мерцала, заливая ночь своим мертвящим отсветом. Путникам пришлось поспешить, но все же, им довелось все-таки рассмотреть тех, кто волей неволей преследовал их.
Остановившись на миг, Арас развернулся, желая увидеть, насколько далеко они отошли от опасного на его взгляд берега, как к своему ужасу и неожиданности, он увидел в десятке метров от себя странное, шарообразное существо, испускавшее лилово-зеленый свет. Существ было чуть меньше того озда, что они так искусно сумели отбросить, но, тем не менее, это был не озд. Арас вспомнил, что этот представитель мира животных, более всего походил на краба, если б не его круглое тело. Невидимые в темноте ножки живо переносили его по песку, а массивная клешня, единственная видимая часть его тела кроме туловища, призывно раскачивалась в воздухе, над мерцающим тельцем. А за ним, четко угадывались миллионы таких же крабов, карабкающихся по берегу и песку. Ветер неожиданно резко переменился, начиная дуть со стороны берега, и оба молодых человека, услышали шепот миллионов ножек, зовущих – “Пшик-пшик-пшик-пшик“. Сердце непроизвольно выбросило такую приличную долю адреналина в кровь, что Арас остановился, как вкопанный, не в силах совладать с этими чувствами. Он стоял и смотрел, как краб семенит к нему, а следом, быстро и четко отделяясь от всеобщей массы таких же созданий, отделяются капельки новых чудовищ. Они капали в одиночное существование, неслись вперед, почуяв запах живых тел, их энергию жизни. Да мало ли как они учуяли людей. Вот тебе и охрана, неподкупная, не алчная до денег, не занимающая чью-либо сторону…
— Арас! – крикнул Ассуна, дергая помощника за руку, - мы попадемся этим! – он не назвал крабов именем, ибо не знал его. – Скорее, только в ногах спасение. Они идут вслед за водой, а вода, уже там, на берегу. Если волны накроют косу, мы пропали!
— Скорее! – справившись с дрожью в голосе, крикнул Арас, и еще сильнее закричал, пытаясь снять собственное напряжение и страх. Его крик повис в тишине, и только лапки продолжали шуршать позади, складываясь в преследующую людей шлепающую по мелководью мелодию. Ноги несли их по самой высокой точке косы, что словно большая горбатая гряда, прокладывала путь среди волн. Ветер снова переменился, стал жестче, но вместе с тем, пропали преследующие их звуки. Арас не знал, радоваться ли этому или нет. Звуки подгоняли их бег, теперь же, он просто опасался за то, что вовремя не успеет угадать приближение противника. Впрочем, крабы продолжали светиться иллюзорно мертвящим светом, и по его отблескам за спиной, Арас видел, насколько те близко.
Вода подступала теперь к самым ногам, то и дело приходилось бежать по кромке прилива, порождая брызги. Вскоре, ноги до пояса были мокры, тела вспотели и вновь устали, а вода продолжала медленно, но неуклонно верно завоевывать песок Тронной косы.
— Еще чуть-чуть, и нам придется плыть! – крикнул на ходу Арас. Ассуна приотстал, но поскольку, помощник его тащил за руку, принц не потерялся. Темень впереди не давала возможности видеть, куда они бегут, и как близко спасение или смерть. В том, что это последнее их путешествие, Арас уже не сомневался, крабы превосходно использовали преимущества передвижения на шести ногах, может быть и на большем количестве конечностей. Люди подустали.
Море начинало разогреваться. Вода накрыла косу. Ноги оказались по щиколотку в воде, потом по голень, и вскоре вода достигала колен Арасу. Принцу же она была гораздо выше, и он попробовал плыть, но все же для этого оказалось слишком мелко. Ветер крепчал с каждым шагом, и вскоре, бежать приходилось, едва ли не согнувшись почти вперед до самой кромки воды, что нагонялась спереди непрерывными волнами.
— Может быть, нам просто отплыть в сторону, и переждать? – спросил он после очередной неудачной попытки передвигаться вплавь, поднимаясь с четверенек и отплевываясь. Соль морская жгла ему разорванную ожогом солнца красную спину.
— Тогда мы потеряем дорогу, она и так все время непредсказуемо сворачивает. Продержаться же в воде до рассвета, мы вряд ли сможем.
— Они нас догонят?
— Мы просто утонем, море то неспокойно. Того и гляди, как поднимется настоящая буря! Мы захлебнемся в волнах, или же нас запросто бросит на берег в непосредственную близость от этих крабов!
— Они рукой подать! – Ассуна непроизвольно взвизгнул. Один из крабов, высоко приподняв свое брюшко над водой, брел к ним, напоминая раскачивающийся на волнах буек. Следом, его примеру последовали едва ли не сотня таких же крабов. Их одинокая клешня, грозно приподнималась сверху, напоминала верхушку поплавка, подсвеченная собственным колышущимся отражением от воды. Гребешки волн подпрыгивали от нетерпения, но крабы, вовремя чувствуя их приближение, еще сильнее вытягивали ноги, которые вовсе казались бесконечно длинными, и потом опускались назад, как только волна уходила вперед. Они раскачивались совсем близко, едва ли до самого ближнего было три-четыре метра.
— Скорее же! – вновь крикнул Арас, высоко задирая ноги в тщетной попытке бежать по волнам. Но его попытка увязла в недостижимости, он несколько раз скакнул вперед, и с шумом и всплеском ушел под воду. Вынырнув, он закричал, ибо отпустил руку принца:
— Принц!
— Я возле тебя, мы все же снова искупались, но постой, они не идут за нами, а я не достаю до дна! - Ассуна нырнул и тут же вынырнул назад. Должно быть, мы свалились с косы в чистое море!
— Не надо этого больше делать! – взмолился помощник. – Мы не в таком положении, что б вот так дурачиться.
— Я и не думал этого делать, - с обидой в голосе, заметил Ассуна. – Они точно не идут за нами, смотри! – он вытянул руку в сторону косы, которая угадывалась разве что по нарастающей дорожке из крабов, что по-прежнему спешила в море, преследуя двух человек. Дорожка изгибалась, причудливо вилась среди волн и только по зеленому свечению тел, можно было судить, что Тронная коса – там. А их сносило волнами куда-то в сторону.
— Что скажешь? – спросил принц, - не видят нас что ли? Они продолжают бежать за нами следом!
— Вполне вероятно, что и так, но я вижу еще кое-что!
— Что же?
— Они продолжают бежать, несмотря на волны, значит, коса никогда не затапливается водой больше их роста!
— Что это значит?
— Для нас – почти ничего, я по-прежнему не думаю, что мы продержимся в воде долго. Кроме того, здесь море, а не затока на прудах в граде, а в море водится столько всякой нечисти, погрознее крабов, сколь опасны для нас они ни были сейчас!
— Что же? Подплыть к ним ближе, под опеку? – с сарказмом отличным от юного возраста, заметил принц. – Не знаю как ты, но я предпочел бы барахтаться в воде, чем быть ужином у этих светящихся мешков!
— Это лучшее из двух зол, - словно бы возвращаясь к давнему разговору, выговорил Арас. – Что же, иногда приходиться признать, что я бываю мудр!
— Мудр? – едва ли не рассмеялся принц, чувствуя, как что-то мягко и осторожно прикасается к его ногам, барахтающимся внизу, - я не уверен, что это подходит к нашему положению. Внизу что-то противно дотронулось до меня. Я бы не желал знать, что именно. Пусть лучше будут крабы, так их ты называешь?
— Что-то серьезное? – насторожился Арас, - тогда подплывем как можно ближе, и встанем хотя бы на дно. Может крабы эти, настолько глупы, насколько и многочисленны?
— Что же, я последую твоему очередному совету, - Ассуна сделал несколько гребков руками, пропадая из поля зрения помощника, тот следом поплыл к цепочке крабьей реки.
— Отсюда не видно насколько далеко они зашли в море, но не могут же они тянуться вечно? – предположил принц. Я предлагаю не ждать, пока вода уйдет или наступит утро или нас кто-либо подберет снизу, а пойти вдоль их рядов по дну, насколько это окажется возможным! Что скажешь, помощник?
— Я нащупал дно, и крабы до него не достают, это уже обнадеживает. Хотелось бы, что б он нас не заметили, а то вдруг им придет в голову идея соорудить мостик и достать нас здесь!
— Они настолько организованы? – с тревогой в голосе, спросил принц.
— Это неудачная шутка! – произнес смущенно Арас, - извините!
— Шутка! А кто-то говорил, что я дурачусь! – вскликнул принц, цепляясь только носками сапог до дна, тем самым, увеличивая расстояние до крабов хотя бы на несколько дюймов. Ему то и дело приходилось то подпрыгивать на волне, то подныривать – уже без своего участия.
6.
Шторм нарастал с каждой минутой. Волны, поднимали тела людей настолько высоко, что порой, они буквально нависали над цепочкой танцующих крабов, что весьма умело и быстро вылавливали мелких рыбешек и каких-то других животных, что проносились над их головами. Людям везло только тем, что прибой проходил параллельно косе, и то, что они заняли такую промежуточную точку, когда ни вперед к берегу, ни назад в море им выплыть невозможно. Ветер обрывал пену, кружил и свистел водой, пузырями, водоворотиками, превращая сам воздух в водную пыль. Задыхаясь в этом скачущем образцовом ритмичном безумии, оба человека едва ли не тонули. Их спасали только весьма короткие, но зато равномерные перерывы между волнами, когда вознесшееся тело внезапно падало вниз, достигая ногами дна. Вода окатывала их сверху, вновь отрывая ввысь, что бы снова не ударить об дно через минуту. Качаясь, перенимая успешный опыт крабов, как поплавки, они продержались до самого рассвета.
Утро наступило медленно, неохотно и сонно. Вначале, где-то высоко в небе просветлела одна полоса, потом вторая и третья, похожие на размытые дорожки, они медленно сошлись вместе. Еще через некоторое время, они ожили сами, расстилаясь по всему небу, точно расстилаемая кем-то голубоватая простыня, очерчивая тучи и белые облака своей тенью. Потом, тень переменилась бледно-желтым, холодным отсветом невидимого пока солнца. Ветер стих столь внезапно, что казалось, будто бы его вообще никогда не было. Волны, не успевшие воспринять отсутствие ветра, мгновенно, еще какое-то время безумствовали по инерции, постепенно затухая, и вскоре, они расправились по морю, ровно, без видимых заметных глазу складок, светло-голубым светом наполняя морской пейзаж. В небе же, стала разгораться настоящая заря: тучи медленно и неторопливо окрасили свои верхушки в розовое, потом в красное и, наконец, в золотое. Сползая вниз, как непослушная тесьма, золото расправилось с темными мрачными ночными тучами, захватывая небесный простор и одновременно, прояснило небо. Синева стала исчезать, настало время прозрачной ясности голубого провала. И вот краем моря выказало лик солнце, ослепляя и выбрасывая в воздух новые порции красно-золотого, но холодного воздуха.
Вконец изможденные люди, устало перебирая ногами по дну, вышли из мельчающей водной глади на мокрый песчаный горб косы вслед убегающим от света крабам. Их тела перестали зеленеть, теперь они напоминали серую массу, в беспокойстве прячущуюся в свои дневные убежища. Дрожа посиневшими от холода телами, принц и помощник повалились в бессилье прямо в песок, не заботясь ни о чем ином, как об отдыхе. У принца морская болтанка вызывала рвоту, к тому же он изрядно нахлебался соленой морской воды. Пустой желудок безумствовал, около получаса, выплевывая останки водорослей и желтую пенную желчь. Наконец, немного приутихнув, он позволил принцу тревожно забыться в полусне-полубреде. Арас ненадолго отстал от него, и вскоре, пригретые солнцем, оба мученика заснули. Начался отлив.
Арас проснулся оттого, что что-то липкое и влажное прикоснулось к его лицу. Вздрогнув, он подскочил на месте. Возле него, прилег на песке морской киик;, животное незлобное и весьма приветливое. Еще с несколько сотен таких же существ облюбовали косу неподалеку. Ластами растолкав песок, киик стал шевелиться возле помощника, выкапывая что-то из песка. Отползая немного в сторону, Арас увидел, как из песка появляются небольшие пепельного цвета яйца. Киик брал их в рот и, раздавливая, пил.
— Это точно не твои детки! – прошептал Арас одними губами, и, подползя сам к этому месту, вырывая непослушными руками несколько яиц, он отложил их в сторону. Киик, очевидно насытившись или испугавшись резкого движения человека, уплыл в море. Вскоре его голова пропала среди таких же голов, что плавали невдалеке от людей. Но прошло еще немного времени, и киики уплыли совсем, растворились в просторе еще скорее, чем самый первый. Арас поднялся на ноги, разминая затекшие суставы, помахал руками и не удивился, почувствовав, как его нательная одежда почти что высохла. Лишь только там, где он лежал к песку вниз, оставалось мокрое пятно. Стряхнув песок из волос, он аккуратно заправил космы в свой хвост, сплел его заново и только тогда осмотрелся.
Коса уходила зигзагами вправо и влево, но и в той и в другой стороне берега видно не было. Присмотревшись как следует, вдалеке по пути следования зигзагов он заметил сверкающие вершины какого-то образования.
— Что же, произнес он вновь вслух, - направление известно, а это чрезвычайно кстати! – Арас подошел к принцу, свернувшемуся калачиком, и, наклонившись к нему, посмотрел в лицо. Принц был почти расслаблен, если бы не его лоб. Морщинки, собравшиеся на самое середине, говорили о том, что его сон не был столь безмятежен, как бы того хотелось.
— Нам пора! – тронув за плечо, произнес тихо Арас. – День клонится к середине!
Принц пошевелился, неожиданно быстро открыл глаза, потом сощурился на солнце и, заморгав, прикрыл глаза рукою, перевернувшись на спину:
— Я спал сейчас? – спросил он неожиданно.
— Мы спали! – кратко резюмировал Арас, - но наш путь еще не завершен. Коса тянется вот туда, - он указал рукой.
— Я готов, вот только живот сводит судорога. Я голоден, как, как не знаю кто и когда! Живот вывернут наизнанку как пустой мешок.
— Вы быстро оправились от ночной передряги! – произнес Арас, - я нашел здесь некую пищу, и думаю, что она нам подойдет тоже.
— Что значит “тоже“? – как-то удивленно спросил Ассуна, садясь на песок и снимая сапоги. Ноги были стерты и мокры. Несколько мозолей покрывали пятку и пальцы. – Ого! – сказал он, дотрагиваясь пальцем до одного из пузырей.
— Вы сможете идти?
— Только босиком. Сапоги я изрядно потер об ноги, хватит! Что ты хотел предложить съесть?
— Яйца. Только я не знаю, чьи они. Мне помог их раздобыть морской киик, что разбудил меня. Он то наверняка знает, что они весьма съедобны.
— Их надо есть сырыми? – сдвинув брови, спросил Ассуна недовольно.
— Полагаю, что у нас нет иного выхода. Их можно просто выпить, пока они свежие, а что там после будет…
— Знаю, знаю, узнаем после. Принц легким ударом о сапог разбил скорлупу, и, морщась, осушил яйцо залпом, потом еще и еще. Слегка насытившись, он прополоскал рот водой, вскочил на ноги, и, взяв сапоги под мышки, указал вперед:
— Я вижу скалу Тронной косы. Она такая огромная!
— Я, - произнес Арас, поднимаясь следом, - никак не могу понять, почему вы видите то, чего не вижу я? Он тайком улыбнулся. – Как ваша спина, не беспокоит?
— Я хочу это видеть и вижу, - вот и все! – пояснил Ассуна, скорым шагом, едва ли не бегом, направляясь по змеистой песчаной дорожке вперед. – А что до спины. То соль ее хорошенько взгрела. Болит. Куда ж денешься, да это не так важно! Следы его босых ног отчетливо отпечатались на белой поверхности, расправленной ветром. Арас не отставал. Пройдя едва ли не пол-лиги, Арас увидел ближе возле горизонта высокую темную иглу скалы, что венчает Тронную косу.
«Странно, - подумал он, глядя на песок, - судя по всему, шторма тут довольно часто бывают, но тогда весь песок, что нанесен на косу, давно бы смыло на берег, или хотя бы разровняло по дну. Но этого не происходит. Отчего?» Свои мысли он не озвучил.
Прошло еще два-три часа, прежде чем они добрались до самой скалистой иглы. Остановившись под самым основанием скалы, оба задрали головы вверх, желая увидеть ту самую церемониальную площадку, о которой все знали, но почти никто не видел. Отсюда ее, разумеется, видно не было. Глаза видели только отполированные ветрами и волнами подножье, светло серого цвета, похожее на мощное фортификационное сооружение. Выше оно удлинялось, образуя высокий и стремительный шпиль, проткнувший самые, что ни на есть низкие облака. Правда, сейчас, ни одно облачко не зацепилось за него, шпиль терялся в дымке и все.
— Впечатляет! – кратко восхитился Арас, - вот только как нам туда забраться? Спусков не видно, лестниц тоже. Он отошел в сторону, вступая непосредственно на каменистые склоны шпиля, подошел вниз, и заглянул в воду. – Ого! – воскликнул он, - похоже, что здесь довольно глубоко. Вода черна, не в пример той, в которой мы плавали. Он перешел на другую сторону, пройдя вдоль шпиля метров пятьдесят, крикнул оттуда: - здесь то же самое, принц, глубина, черна вода! Ассуна продолжал стоять на месте, пытаясь рассмотреть хотя бы вторую площадку, на которой всегда горел огонь или лестницу. Кроме того, на ней, он помнил это отчетливо, имелась большая золотая чаша, что давала свет. Немного отойдя назад, принц приложил ладонь к глазам, козырьком прикрываясь от света. Но сколько он не присматривался, ничего увидеть ему, было не суждено. Арас вернулся к тому месту, с которого начинал осмотр.
— Итог, - сказал он не особенно жизнерадостно, - я вижу, что все, что мы сделали, оказалось, в общем-то, зря. Мы пришли к шпилю, но подняться на него не сможем!
— Мы могли бы попытаться, не уходить же просто так? Разве нас кто-то подгоняет? – уточнил Ассуна. – Совсем нет. Ту нам сидеть долго.
— Я не особенный скалолаз, - честно признался Арас, - да у нас и нет ничего, кроме усталых рук и ног. Здесь нужны и крючья и веревки. А так просто лезть в лоб? Искать уступы и щели для пальцев? Он пожал плечами, - Глупо и бессмысленно штурмовать скалу с наскока. Надо все обдумать осмотреть. Помедлив, он присел на большой камень, что некогда упал с верху, и, задрав голову, стал всматриваться в стену пред собой, прикидывая как бы начать восхождение: - Может быть, здесь есть какие-нибудь тайные слова, знаки или тайный ход? Если я мешаю, то я уйду, что б не мешать?
— Нет, - Ассуна махнул рукой, с досадой и горечью. – Я не знаю ничего подобного. Но как-то мы поднимались же туда!?
— Вас поднимали в корзине, на веревках, - предположил Арас, но тогда, что-то из подъемного оборудования должно было остаться! Надо посмотреть! – он проворно поднялся и пошел прямо к скале. Она нависла отвесной стеной, мощно и неподступно. Арас, прошел вдоль нее, вправо, потом влево. Ассуна присоединился к нему чуть позже. Вдвоем они прошли всю стену, всматриваясь в ложбинки, трещины и уступы. Арас присмотрел несколько мест, по которым можно было бы подняться.
— Похоже, что нет, нам ни за что не взобраться туда без посторонней помощи! Да только где ж ее сыскать? – констатировал помощник - Но ведь была же лестница, я ее отчетливо помню на рисунках! Неужели ее закрывает тот выступ? - он указал рукою куда-то наверх.
— Я ее тоже помню, но до нее, что до нее? – воскликнул Ассуна. Он подошел к самой стене и приложил голову к поверхности, прислушиваясь к чему-то. Потом постучал пальцем, потом кулаком по поверхности серого камня. Отдернув руку, он покачал головой и совсем погрустнел: - Ничего. Он прошел несколько шагов вправо, и прижал ухо снова, потом повторил это свое действие еще, по меньшей мере, сотню раз. Вечерело.
Присев на самое, как казалось высокое место, что б не быть застигнутым водой и может быть крабами, оба человека грустно смотрели на закат. Спать им, наверное, снова не придется. Ветер налетел неожиданно быстро так же, как и пропал поутру. Его порывы вмиг вспенили волны, что стали систематично яростно обрушиваться на пик по бокам косы. Резко потемнело. Тучи собрались в одну общую кучу и выпрыснули дождь, мелкий и холодный. Порывами его буквально швыряло на скалы, разбивая в бисер, порой он стихал, становясь едва заметным. Ветер безумствовал. Он растрепал волосы Араса, растерзал оставшиеся одежды. Люди укутались и прижались ближе друг к другу, что б сохранить немного тепла.
— Нам надо спрятаться! – прокричал Арас, обращаясь к принцу, – иначе нас со свистом сдует в воду! Темнеет, а значит, крабы вновь скоро придут сюда. Здесь глубина и нам не продержаться в воде! Нас разобьет о камни!
— Куда бежать? – ответил тоже криком принц. – Мы здесь зажаты со всех сторон. Я не знаю, что делать! – он замахал руками, отвергая саму мысль о побеге, Оторвался от камня и неожиданно для самого себя, стал подниматься вверх, противореча своим действием всякой реальности. Арас вскрикнул, видя, как Ассуна быстро, поднимается вверх, весь белый от переживаемого страха. Он махал руками и ногами, бился телом. Но это его нисколько не возвращало назад к земле. Принц что-то выкрикивал, судя по тому, как открывается его рот. Но помощник ничего не слышал. «Что за поток мог поднять так запросто его в воздух?» - успел подумать помощник, как стремительный вихрь, подхватил и его, принялся с невероятной скоростью поднимать вслед за правителем. Он раскинул руки, начал барахтаться в воздухе точь-в-точь как Ассуна. Воздушная волна, вызванная ветром, прижимала его к самой стене, так, что он мог, перебирая ногами и, опираясь на воздух, подниматься вверх. Объяснения у Араса не было, он только догадался, что ветер, столь крепкий в этом месте, каким-то непостижимым образом возносит их вверх, ровной и довольно уверенной походкой.
— Принц! – вскричал Арас, вдохновленный открытием, - мы поднимаемся вверх, без всяких веревок и прочих вещей! - Но принц его не слышал, уносимый ввысь стремительно и неудержимо. Если бы он мог кричать, он кричал бы!
Полет или по иному, вознесение, продолжался не минуты. Внезапно ветер иссяк, он загнулся в сторону как рука невидимки, и Арас оказался прямо перед Ассуной, что стоял на неприметной площадке, возле большой, сверкающей темными красками чаши, заполненной огнем. Помощник перекувырнулся через голову, влетев на площадку, и пребольно ударился головой об камень, аж искры взлетели.
— Мы прибыли?! – воскликнул Арас, не решаясь заглянуть вниз.
— О, да! – прошептал Ассуна. Он стоял напротив чаши, немигающими глазами всматриваясь в ее очертания, и не веря собственным глазам. Нет, не могло случиться такое. Не могло произойти столь простое действие, решившие, как казалось все проблемы. Впереди располагалась самая крутая и вместе с тем такая желанная для восхождения лестница. Ступени ее оказались не шине ладони человека, и поднимались довольно резко вверх, нисколько не заботясь об удобстве восходившего, подступенок равнялся высоте голени принца. Он обернулся на Араса, и кивнул, мол, следуй за мной, стал быстро карабкаться вверх. Помощник, почесывая нарождавшуюся шишку на голове, последовал его примеру. Поднимались они долго, все медленнее и отрывистей поднимать ноги на ступени. Прошли не меньше трех часов, а может и больше, прежде чем они оказались на площадке пред чашей. Последний изгиб лестницы вдруг упал в пропасть внизу. Здесь завывал ветер, холодными коготками рвал одежду и волосы. Воздух стал жидким и недостаточным для полноценного дыхания.
Но, здесь сверкала темным золотом чаша, освещавшая вторую площадку шпиля. Именно здесь принц впервые, несколько лет назад открыл глаза, как настоящий наследник-правитель. Отсюда началось его пред-правление, наравне с отцом и попечителем. Что же изменилось здесь за следующие с того момента годы? Он снова осмотрелся, сравнивая свои старые впечатления с новыми. Свет, что ниспадал из чаши, хорошо освещал только половину пространства площадки. Вторая половина оказалась в полу тени. Он сделал шаг вперед, на границу света и тени и обмер. Тут совсем не было ветра! Сделав еще шаг, Ассуна неожиданно споткнулся об какую-то железку, что торчала из земли. Нагнувшись, он увидел кривую саблю, похожую на застывшую в движении змею. Ее гарда и клинок тускло светились холодным белым сиянием.
— Это одна из тех сабель, что мне преподносили здесь. Она осталась здесь, как моя клятва! – воскликнул принц, оборачиваясь к помощнику, пораженный открытием. Я вспомнил это только-только! Он отдал саблю помощнику.
Арас взял в руку саблю, поднося ее к самому лицу, рассмотрел сложное переплетение нитей, из которых и состояло лезвие. При свете, что случайно пал на лезвие, оно заиграло непередаваемым светом. Казалось, что каждая линия светилась отдельно от соседней, но вместе они создавали характерные легко читаемые символы. Помощник сумел прочитать имя Ассуна, вплетенное в названия каждого мало-мальски значимого пункта. С благоговейным трепетом, Арас отложил саблю на пол, потом, повинуясь чему-то в сердце, поднял и воткнул именно в то место, откуда ее извлек принц.
Тем временем, принц обошел вокруг чаши, продолжая упоенно и непередаваемо таять от восторга. Чаша, состоявшая из большой сферы и семи ножек, что поддерживали ее на каменном помосте, выплевывала в небо языки пламени. Некоторые из них вырывались стремительно и неудержимо, другие проползали в резные отверстия в форме звездочек по краю. Свет, что рождала чаша, лился вверх, освещая собой лестницу. Оставив чашу в покое, Ассуна подошел к ступенькам, что были вырублены в толще скалы. Не особенно круто поднимаясь вверх, как первая; она огибала шпиль спиралью, забирая влево, теряясь в предвечернем воздухе. Однако она оказалась такой узкой, не больше двух ладоней, что пришлось бы подниматься, прижимаясь всем телом к скале. Как сюда взбирались взрослые люди, с их не в пример детским телами, для Араса осталось загадкой.
— Мне туда! – осторожно произнес сияющий Ассуна. Весь его вид говорил, что мальчик не просто доволен, он счастлив, оказаться здесь снова. – Ты останешься здесь или пойдешь вместе со мной?
— А это можно? – поинтересовался как-то застенчиво помощник.
— Почему бы и нет? – спросил принц, поднимаясь на первую ступень. Кто как не ты заслужил подобное восхождение. Это моя первая награда тебе! Хорошо, что ничего не видно, иначе бы мы сорвались. Тогда, в первый раз я так боялся, что проехал весь путь, зажмурив глаза. Тут же нет перил! А теперь мне нисколечко не страшно. Вот дела!
Арас не ответил. Он смотрел только на ступени, придерживаясь рукой о левый край скалы. Смотреть вправо он не решился. Прижимаясь для страховки спиной, он вполоборота последовал за принцем. Считать ступеньки ему не пришлось, это делал почему-то вслух сам Ассуна. На сотой, он остановился, глубоко выдохнув воздух, произнес:
— Вот он - трон!
7.
Арас поднял голову, шею свела судорога. Распрямившись на последней ступеньке, он посмотрел вперед себя. Крохотная площадка, ничем не огороженная занимала вершину пика, как столик. Чаша, похожая на ту, что он видел внизу, занимала пространство в середине.
Над нею, в языках пламени, сверкал металлом трон. Огонь, ласково и нежно скользил по ножкам трона, похожего в эту минуту, скорее на огненное лобное место, нежели на царственный символ власти. Тем не менее, именно этот трон служил главным престольным знаком страны, существуя на протяжении многих сотен лет в своей неизменной сути. Кто вознес его сюда, кто и зачем создал его, века похоронили эту тайну навсегда. Несколько лет назад, после времени отводимого на престолонаследие, Ассуна вошел на трон, став пред-правителем земель. Теперь, как законный правитель, а не наследник, пришел сюда, ища больше моральной защиты, нежели какой-то реальной помощи. Что же, даже это оказалось немаловажным, в ситуации, когда страна за несколько дней оказалась занятой всего лишь двумя врагами.
Арас присмотрелся к чаше снова, отгоняя невеселые мысли. Что-то роднило ее с той, что он видел много метров внизу. Что же? Он сделал шаг вперед, отдаляясь от порога лестницы, подойдя насколько это могло быть возможным, осмотрел чашу со всей тщательностью, пытаясь запомнить мельчайшие оттенки цвета на ее боках, сохранить все, что могло потом вспомниться. Да, он подметил верно, чаша была соткана из таких же нитей, что и меч, они переливались отраженными оттенками всех цветов, переливались, словно бы жемчуг, и изящно отражая свет, казались вовсе не нагретыми бушующим как в недрах, так и по оконечностям огнем. Кроме этого, помощнику показалось, что чаша подозрительно тонкостенна. Впрочем, это могла быть и оптическая иллюзия. Он прошел вокруг чаши, заглядываясь на трон, что парил над огнем, обжигаемый им, подобно небу, сжигаемому за день солнцем напрочь. Но небо утром возрождалось, трон же, сколько ни горел, сгореть не мог. Да собственно трон, трон. Что с того. Обычный высокий стул с резными подлокотниками и высокой выгнутой назад спинкой, оканчивающейся тремя шпилями. Всего-то. Но символ, внушаемый поколениями царедворцев в головы своих слуг и детей, не мог не оставить следа в них. Трепет и уважение невольно рождалось прямо на глазах. С небес на землю, вернул Араса принц. Он, тоже обойдя трон, как-то тревожно спросил:
— А что я должен делать? Забраться в него снова, и посидеть, как в тот раз?
— Это было так? – поинтересовался Арас, - то есть я хочу спросить, вы в нем только посидели и все?
— Совершенно верно, я забрался в него, и посидел на золотом столе, как я его тогда назвал. Он запомнился мне таким противным, жестким и холодным. И огонь его совсем не грел тела, такой холоднющий.
— Все может быть, принц, - осторожно произнес Арас, словно не услышав принца - но, как вы заберетесь туда. За это время он, наверное, сильно прогрелся. Сильней, чем в тот первый раз. К тому же трон парит прямо над огнем!
— Я же сказал, что он холодный! – удивленно воскликнул Ассуна. - Право, я что-то позабыл, как на него влезть. Что же надо сделать? – Он как мальчишка почесал голову, нахмурился, потом задрал голову вверх, глядя на трон, замолчал, сделал осознанное выражение взгляда – Ах, вот что, - он вспомнил, - надо взять мой ритуальный нож, и вставить его в одно отверстие, ручкой внутрь. Это просто!
— Хочу напомнить вам, принц, что нож… Он не с нами!
— Правильно, - как-то медленно вспоминая, произнес Ассуна, и махнул рукой с досады, - я совсем забыл, что выбросил его. Как же тогда?
— А та сабля, что мы оставили внизу, на площадке не подойдет? На ней вплетено ваше имя, - воскликнул Арас.
— Сабля? – переспросил принц, и пожал плечами, - я не уверен, что она именно то, что нам нужно. Я попробую залезть сам. Подсоби мне!
— Я все же опасаюсь, мало ли что могло произойти за то время! – с этими словами Арас подошел к чаше, и осторожно дотронулся до ее дна, подняв руку. Резкая боль пронзила кончики пальцев, он стремительно отдернул руку. — Я обжегся!
— Это ничего не значит. Ощущения обманчивы. Необходимо видеть суть, а не чувствовать ее, - с этими словами, Ассуна подошел к чаше. Дотянуться до ее дна не сумел из-за роста, тогда он прикоснулся рукой к стойке, и ничего не ощущая, стал взбираться на нее, обхватив стойку руками и ногами. Помогая себе и подтягиваясь как на дереве, он стал подниматься. Пламя жадно выбросило несколько языков, но принц даже не поморщился. Арас вскрикнул вновь, - осторожней! – он не ожидал, что принц останется невредимым. - Этого не могло быть! – прошептал он, потея от переживания, впрочем, один раз необъяснимое уже произошло здесь, почему бы, это не могло повториться вновь?
Ассуна довольно умело вскарабкался на чашу, повис руками, держась за ободок чаши. Пламя жадно парило у его рук, опадая вниз, всполохами и затухая в воздухе. Арас приблизился к принцу, желая подсадить его, но жар такой мощной волной обдал его лицо, что он отпрянул, прикрывая лицо руками.
— Стой там, я сам! – вполне спокойно прикрикнул принц, подтягиваясь наверх на руках, и закидывая на край левую ногу. Еще трюк, он перевалился внутрь огня под вскрик помощника, стоит в самой чаше, что скрывает его чуть ниже плеч. – Здесь какой-то странный запах! – признался принц громко, прикрывая рукой нос. - Я дышу с трудом, такого не было, когда я сидел впервые. Он схватился за ножки, что стояли прямо над ним, несколько выше его головы, и довольно шустро вскарабкался на сам трон. Усевшись и свесив ноги вниз, он посмотрел по сторонам, и сказал: - Ничего не происходит. Странно!
— А что вообще должно произойти? – вскинулся Арас, – Это только символ, так сказать духовная опора. Она не может дать вам силы или мудрости. Она не вырастит вас в воина за один миг. Это только слово. Объект. Вещь! – Арас, махнул рукой с досады. Его разочарованное напряженное слежение за потугами принца выплеснулось в последнюю фразу. Он надеялся, что трон значит гораздо больше, чем это могло показаться, но теперь, видя, что ничего уже произошло, совсем потерял веру. Да, он не знал доподлинно, что собой представляет Трон, что вообще он может представлять. Почему-то ему казалось, что Трон это сильный воин, как наставник, научит, что им делать с врагами. Создаст армию. Небывальщину Арас тут же отверг и засмеялся, тихонько и злобно покусывая кончик косы, намотанный на руку. Таким наивным дураком он себя еще не ощущал. Однако же, помощник сделал то, что было его целью продолжительное время: четыре дня – довел принца до государственного символа. Довел в целости. Сдал как под расписку. Сам себе сказал, еще тогда в самом начале пути, что доведет. И сам признался, то, что станет дальше уже не так важно. И вот теперь это «не важно» случилось.
— Может и так, но я многое потерял по пути. Свой кинжал, например. Может быть, с его помощью можно было рассчитывать на что-то большее? – бросил реплику вниз Ассуна. Он продолжал тихонько сидеть на жесткой поверхности трона и смотреть то вниз, сквозь огонь, то вверх на иссини, почти черного оттенка небо. Моря внизу они не разбирали, только вокруг сгустилась дымка, то ли от высоты, то ли от негустого воздуха.
— Уже не важно. Мы забрались сюда с одной целью дойти – прокричал вверх Арас. - Мы не думали, что последует за этим. Мы сбежали, спрятались здесь. Здесь же и окончим свои дни. Я не думаю, что нам удастся спуститься вниз так же, как мы сюда попали. А это значит, что все, что мы сделали, так это отсрочили неизбежное. Жаль, что мы так ничего и не поняли! Останемся здесь навсегда. Слезайте. Спустимся вниз, и устроимся там, где не столь холодно и не так высоко!
— А я все равно верю, что Тронная коса нечто большее, чем образ или вещь! – упрямо возразил Ассуна. Спускайся, если тебе страшно. Я не держу тебя, ты сделал все. Что зависело от тебя, а что потом, зависит от меня. - И я буду сидеть здесь до последнего дня, что бы ни происходило!
— Спускайтесь. Там внизу мы сможем поискать пещеру или укрытие. Я думаю, они должны там быть. Хотя б расселину отыщем. Проживем некоторое время, а там видно будет. Может быть, враг уйдет сам, и мы вернемся назад в град.
— Зачем ему уходить, если победа уже одержана? Они не для того пришли столь бесцеремонно, что б потом быстро все оставить и удрать. Удрали мы! Я посижу еще…
— И сидите здесь, упрямец! – Арас зло взмахнул рукой и стал спускаться вниз, что-то бормоча и размахивая руками. Спуск обратно по лестнице уже не пугал его, помощник был возбужден и расстроен, потому пропасти справа от себя уже не замечал. Вскоре, его силуэт пропал в надвигающихся сумерках.
Ассуна побледнел, видя такое внезапное непочтение со стороны своего друга, но ничего не ответил. Он опустил голову, как только тот пропал из виду внизу, и, подобрав ноги вверх, отодвинулся назад, прижался спиной к холодной отполированной золотой поверхности, подобно обиженному ребенку. Молча просидел минуту, потом еще одну. «Ну и пусть он уходит! Я его больше не держу! Спасибо и за то, что он сделал. Меня не захватили в плен, не утоп я в море, не был съеден! А дальше что!?» Он насупился и готов был расплакаться, «Но вот в чем я то виноват? Почему он так сказал, я же не при чем, что Тронная коса меня подвела. Мы так надеялись.… А на что мы надеялись? Хм…» - он шмыгнул носом. Огонь вокруг так привлекательно подсвечивал трон вокруг, что Ассуна невольно залюбовался. Действительно, во многом его ощущения были схожи с теми, что он некогда пережил здесь же. Он сосредоточился, пытаясь вспомнить, что же он делал тогда, и чего не сделал теперь. Нож ему передали уже после того, как он отсидел здесь положенное время. Сколько? Час или около того, или может больше. Тогда ему показалось, что он провел здесь чуть ли не целый день. Потом ему показали место в чаше, куда он вложил кинжал и поджег ее? Этого Ассуна не мог припомнить. Огонь горел всегда? Может быть. Все, дальше его повели вниз. И вообще, зачем его, маленького мальчика привезли на одинокую скалу посередине моря, посадили в холодное кресло, потом вытащили и повели вниз, что по правилам, никогда больше не приводить сюда? Традиция? Да! Обряд? Да! Или же, в этом таилась некая тайна, известная узкому кругу. Но ему-то никто этого не сказал. Не принес свиток с письменами. Не пропел легендой. Решили его поберечь, не придали значения, что говоря «А», приводя на тронную косу, надо обязательно сказать «Б», что б утвердить в истине. Отец мог бы, Арнакс, то же мог. Они знали. И не успели ничего сказать. Как же в это хотелось верить. Что же, если это направит, он просидит здесь до утра и если потребуется и того дольше. Какая разница сколько. Арас там внизу устроится, с косы ему никуда не уйди. Принц устроился поудобнее и, подняв голову, стал считать просвечивающие первые звезды. Они так густо покрыли небо, так ясно считались, что принц почувствовал облегчение в их пересчете. Мысли расступились, открывая простор иному чувству. До такой степени, оказалось занимательно считать светящиеся точки разного размера. Сон снизошел быстро и легко, на третьей сотне светил.
Пока Ассуна спал, в его голове вертелась уйма вопросов и ответов, на которые он хотел бы найти ответы. Кто те двое, что пришли в их страну, что им надо, как их победить. Что сделать для народа, как перестроить мир, что б грош не был самой маленькой монеткой, которую можно было копить. Почему крабы их не достали, взобравшись на мостик. Почему звери убежали от всадников, почему змея в подземелье их не съела. И как случилось, что они вышли из лабиринта прямо к расположению воинов. Почему водоросли оказались съедобными, а огненные шары – звезды так ярки ночью… Он проснулся с ясной мыслью, что скоро все закончится, и те двое придут сюда, забрать трон себе. Открыв глаза, Ассуна нашел себя на троне и успокоился. Ночной кошмар, где всадники тянули из земли светящуюся точку, и она росла, превращаясь в высокую колонну, не оправдался. Во сне они вошли в нее, силой волоча принца следом за собой. Безмолвные и надменные образины. Он не хотел идти и упирался, но тот, черный воин, в сверкающем плаще тьмы, не издав ни слова, заставил его войти туда.
Окончательно сбросить сон, принцу помог трон. Он как будто наклонился, или это только показалось. Ассуна протер глаза и не поверил себе. Он висел много выше шпиля скалы, и трон, словно бы невесомое облако медленно покачивался в вышине утреннего неба.
— Этого, не может быть! – в который раз, пробормотал принц. – Я же уже проснулся. Не может быть, что сон во сне!
— Что ты хочешь! – произнес голос, родившийся в сознании. Принц не испугался, он только вздрогнул, услышав эти слова у себя в голове. Голос казался давно знакомым, только забытым до поры, до времени.
— Что я хочу? – переспросил принц, оборачиваясь вправо и влево. – Кто ты?
— Это не так важно для тебя, - ответил голос. - Итак? Твое слово.
— Мое слово? О чем.
— Что ты хочешь?
— Я?
— Ты, Ассуна, сын Ассура.
— Ты знаешь моего отца?
— Я знаю всех правителей края. Что нужно тебе, Ассуна, чего ты хочешь, если пришел сюда? Что тебе нужно?
— Ничего не нужно, - ответил принц, недоуменно. Я пришел просить у, – он замялся, - Тронной косы защиты. Двое врагов вошли в нашу страну заняли град, победили и воинство и общинников. Всех победили. Я спасся, что бы прийти сюда и найти защиту здесь. Или смерть! – закончил принц.
— Все, кого победили воины – живы. Остальное я знаю. Что нужно тебе?
— Да ничего! – громче обычного выкрикнул Ассуна. - Я думал, что здесь смогу найти панацею от врагов. И еще подумал: «Я ищу защиту, мудрую мысль, подсказку. Помощь в избавлении от врагов моего народа».
— Панацею? Да, слово понято. Что же ты хочешь. Скажи Слово и я сделаю с тобой то, о чем ты попросишь.
— Сделаешь что? – переспросил принц.
— Я перестрою твою ДНК, и все те предки, люди и существа, что пребывали в долгом существовании, смогут тебе помочь. Ты станешь иным собой.
— Как это? - Ничего не понял Ассуна.
— Скажи Слово, и процесс перестройки твоей ДНК будет запущен.
— Да какое такое слово. Я хочу так много! И сильным быть, впрочем, звери тоже были сильными. Но их победили, я хочу быть мудрым! – воскликнул принц. Сделай меня мудрецом! И тогда я найду способ победить тех врагов!
— Слово неправильно. Скажи верное Слово!
— Что ты заладил, слово, слово! Я не знаю, о чем ты судачишь. Я простой мальчик, хотя бы и правитель, то с того, и хочу вернуть свое место, свой народ. Всего то!
— Слово неправильное! Скажи верное Слово.
— Я его не знаю! – честно признался Ассуна. - Я хочу так много, что сам не знаю чего. А ты не можешь помочь мне сам, голос?
— Инициировать автотрансформацию?
— Что сделать? А если ты о помощи, то да, пусть она будет. Помоги мне сам.
— Команда принята к исполнению, - голос на миг пропал, потом появился снова, произнося непонятные слова и цифры: Инициатор выполнения программы автотрансформации – 18 член управляющей династии пилотов. Программа будет выполнена через сорок восемь часов. Объект – 10 лет семь месяцев и одиннадцать дней. Пол – мужской. Генный код – А. 674968774 Ф. Производится загрузка данных… - последние слова Ассуна не слышал. Что-то тяжелое, но мягкое придавило его голову, он попытался вскочить с трона, но не смог, нежно погружаясь в небытие.
Он проснулся оттого, что стало слишком неудобно лежать. Протирая глаза, принц обнаружил себя в кресле, стоящем в притушенном огненном шаре. Вокруг разрасталось раннее, раннее утро. Горизонт очистился настолько, что было видно на многие лиги вокруг. Берег отсюда выглядел черной чертой, слабо подправленной светлой линией песка и голубой краской воды. На шпиле стало заметно холоднее, несмотря на то, что солнце начинало подниматься над морем. Ассуна спрыгнул с трона вниз, минуя чашу и рискуя сломать себе ноги, но, пролетев довольно приличное расстояние, приземлился, мягко спружинив на носки. Распрямившись, он взглянул наверх, оценивая расстояние, откуда спрыгнул. Сделав недоуменное лицо, он пожал плечами. Мало ли что случается. Осмотревшись на открытой ветрам площадке, он припомнил ночные сновидения. Это показалось ему маловероятным. Скорее всего, ночные голоса были рождены его воображением, усталостью и несбыточными желаниями. Что же, теперь он ясно понял, что Тронная коса ему не поможет. Все, поистине все в его руках. Задержавшись немного на площадке, он дотронулся до чаши с полу угасшим огнем, и громко произнес:
— Увы, мне здесь делать больше нечего. Надо вернуться на берег и встретиться с теми двумя воинами и решить все в один раз. Существовать мне или нет на свете! – сказав сам себе эту фразу, он стал спокойно спускаться вниз, проходя при свете утра те ступени, по которым он карабкался накануне. Обогнув шпиль несколько раз, он остановился на площадке перед второй чашей. В этот ранний час она едва теплилась. Под нею, свернувшись калачиком, спал Арас. Ассуна немедленно подошел к своему помощнику, и присев на корточки, дотронулся до его плеча:
— Арас! – тихо позвал принц, - Арас. Я пришел, вернулся!
Арас слабо пошевелился, потом перевернулся. Открыл со страшной слабостью глаза, и туманным взором посмотрел на принца. Слабо улыбнулся и произнес подрагивающими губами:
— Я кажется, заболел! Это лихорадка.… Жаль, что все так вот получилось. Простите мою горячность, и пустую вспыльчивость. Я думаю, что это были симптомы болезни. Иначе бы, я так не разговаривал.
— Что ты, все пустяки! – улыбнулся принц. Мы сейчас же спустимся вниз, и вернемся в град, что бы разрешить нашу проблему.
— Нам не спуститься, эти два дня я искал возможность, но так и не нашел! – признался Арас.
— Это ерунда, - принц никак не отреагировал на замечание о двух днях, о которых упомянул помощник. Оставив его лежать, принц подошел к краю площадки, и заглянул вниз. Почти отвесная стена скалы резко уходила вниз. От осознанной высоты, у Ассуна закружилась голова, он резко отпрянул назад, чтобы не свалиться вниз. Переведя дух, он остановился в трех шагах от края и произнес:
— Там внизу, как я успел заметить довольно глубокая вода. А что, - он помедлил, словно бы с сомнением, - если нам просто прыгнуть вниз. И пролететь то расстояние, а не сползать по отвесной скале, что думаю опаснее?
— Это очень серьезно, - слабо возразил Арас, приподнимаясь на локтях. – И высоко и прибой. Мы разобьемся или о скалы либо о воду. Помощник подрагивал всем телом и старался сжаться в комок, что б согреться.
— Это еще доподлинно неизвестно, - ответил принц, снова, на сей раз, с опаской заглядывая вниз. – Здесь тебе долго не протянуть, да и мне тоже. Еды нет, ты вон как дрожишь. А там, добравшись до берега засветло до прилива, найдем укрытие и сделаем костер. Я прихватил саблю. Она поможет нам. Нечего ей лежать без дела, пока мы не найдем приют.
— Я все равно не смогу прыгнуть с разбегу. А близко - я разобьюсь о скалы, – продолжал ныть Арас. Его бледность понемногу спадала, прилив теплоты обдал спину потом. Начинался новый приступ лихорадки.
Ассуна ничего не слушая, быстро подошел к помощнику, и поднял его за руки. Странное тепло нисходило из ладоней правителя. А лицо мальчика заставило помощника как-то встрепенуться. Арас слабо попытался воспротивиться, но, оказавшись на ногах, обрел неожиданную твердость в теле. Принц, подтащил его к краю площадки, и с силой толкнул вперед. Арас изобразил на лице жуткое непонимание и досаду, изогнувшись в полете, он одарил этим взглядом принца, позднее гримаса сменилась ужасом от быстрого падения. Через миг он закричал, громко и пронзительно. Ассуна не долго оставался на площадке, он сильно толкнулся и полетел вниз, раскинув руки ласточкой. Вода стремительно приближалась, они пролетели расстояние за каких-то семь - восемь секунд. Всплеск, и туча пузырей вспенила воду. Арас вошел в нее первым, погружаясь очень глубоко, Ассуна вторым, стремительно, подобно рыбе, бросился за помощником и, схватив его за волосы, потащил вверх, в светлую от утреннего света воду.
8.
Протащив помощника по воде, принц умело и быстро взобрался по откосу камней к самому подножию шпиля, и, вытащив Араса их воды, передохнул возле него. «Странно, - успел подумать принц, - но недавно этого спуска к воде мы не видели!» Арас потерял сознание от пережитого, и лежал, не шевелясь и не проявляя никаких признаков жизни. Принц приложился ухом к груди помощника, выжидательно выслушал слабое биение сердца. Заключив, что с Арасом все в порядке, он утвердительно кивнул. Тогда Ассуна деловито снял свою мокрую одежду, желая ее просушить, и, разложив по камням, принялся ждать, когда же солнце прогреет каменные склоны косы.
Принц обхватил колени руками присобрав и, обхватив ноги, что б не так мерзнуть. Утренний бриз обдувал тело. Кожа покрылась мурашками, и легкая дрожь от холода заставила его подняться и немного походить. То и дело, поворачивая голову к помощнику. Ассуна ждал момента, когда тот очнется. Солнце нехотя выполняло свою главную функцию обогрева и освещения. Журчал живот, что-то настойчиво требуя вложить в него, но водоросли, что совсем недавно они ели, казалось, были так же недоступны, как и град в сию пору. Размышляя о чем-то, принц решился рискнуть и сплавать в море. Поискать еды. Пусть той же водоросли. Совсем не так далеко отсюда им впервые удалось ее наловить. Не могла же она встречаться только в одном месте. Голышом, как был, Ассуна подошел к спуску в море, и немного придерживаясь за камень, прыгнул в воду. Темная масса едва слышно колебалась внизу, дышала размеренно и устало, готовясь к новому бурному вечеру. Принц понял, почему накануне они не смогли увидеть этого спуска. Вода чрезмерно плескалась, валы шлепали о берег один за другим. Яростно и неудержимо. К тому же от прилива вода заметно поднялась. Холодная прохлада приятно защемила сердце, он широким взмахом вышел из воды, глотнуть воздуха и некоторое время плавал туда- сюда, осваиваясь в этой стихии. Затем вздохнув глубока. Раза три, нырнул, желая достать до дна. Увы, сколько он не удалялся вниз, дна рассмотреть не мог. Пришлось возвращаться, когда заканчивающийся воздух подступил к горлу спазмом. Вынырнув, Ассуна подплыл ближе к скале и решил попытать удачи здесь у подножья. Вздохнул, уйдя под воду, но и тут его не ждал успех: вода здесь оставалась также черно. Как и в окружающем море, и ничего кроме крохотных ракушек не селилось на подножии. Ни кораллов, ни водорослей почему-то не привлекала эта скала. Разочарованно выплыв в очередной раз, принц подплыл к спуску и забрался на берег, отирая руками воду с тела. Вздохнул и присел возле помощника, что все еще был в бессознательном сне.
— Скорей бы все кончилось! – произнес он тихо себе под нос. – Так надоело ждать.
Две точки, возникшие на горизонте у берега, не сразу привлекли его внимание. При всем при том, заметив их, он не стал прятаться, а встал, приложив ладонь к глазам, и стал дожидаться всадников.
Они ехали медленно, и как будто даже устало. Неотвратимо петляя по песчаной полоске меж морем, они выехали к шпилю, и остановились. Потом молча спешились, и, отпустив поводья кафоров, оба подошли ближе к принцу, рассматривая его. Первый, был одет в поблескивающие на разгорающемся солнце серебристые доспехи. Латы четко и ладно прикрывали его тело. Шлем, в форме высокой перевернутой капли, со светлым плюмажем, был прикрыт на лице. Щель для глаз была темна. Второй, выглядевший еще грознее, встал позади, держа руки на груди. Его черные одежды, отливавшие гладкостью черного цвета, подхватил ветер, и казалось, что сама тьма трепещется в его теле. Он отбросил капюшон, подставляя ветру голову, и Ассуна увидел, что его лицо прикрывает металл, а на том месте, где должны быть глаза, виднеется собранные вместе шторки диафрагмы. Человек сузил ее немного, потом раскрыл, словно бы всматривался в принца. «Да, совсем как демон Нефи», - подумал Ассуна.
— Вот и вы, наконец! – твердым голосом произнес принц. - Что же, я ждал, что вы сюда приедете!
9.
Спешившиеся всадники даже не переглянулись. Тот, что стоял первым, приподнял руку, указывая вверх, и, как показалось, что-то произнес, обращаясь к принцу и его помощнику. Впрочем, слов из его уст не послышалось. Принц нахмурился, не зная, говорить ли ему снова или же нет. Но, не прошло и нескольких мгновений, как в небе возник розовый столб, потом, свечение пало и на площадку перед скалами, вычерчивая разом четыре световых столба. Они сияли голубыми и фиолетовыми отсветами, трубами без верха или колоннами, медленно перемещаясь из стороны в сторону, как движущийся кафур, точно путая следы, они приближались к группе людей. Ассуна отступил на шаг, потом, словно бы опомнившись, покачал головой, произнося сам себе:
— Нет! Надо стоять до конца. Я не боюсь этих столбов! Тут ему вспомнился ночной кошмар, что виделся накануне. Там тоже присутствовал светящийся столб.
Арас, внезапно приходя в себя, поднял голову, пытался приподняться, но не смог. Светлый воин, подняв руку вновь, указал на один из столбов, словно бы повелевая жестом вступить внутрь сияющей колонны. Та приблизилась к двум уставшим беженцам настолько, что протяни руку и окажешься внутри. Принц сделал это первым, смело и безрассудно доверив свое тело тому, что будет. Холод обдал его краем своего покрывала. Зажмурив глаза, Ассуна сжался, предчувствуя беду, но неожиданно холод прошел. Он вновь почувствовал тепло и солнечный свет. Открыв глаза, он увидел, что стоит в каком-то помещении. Стены были отполированы, и безжизненно холодны. Светящиеся полоски, вмонтированные то тут, то там, давали яркий, монотонный свет отовсюду. Рядом, через миг появился Арас. Он так и продолжал лежать. Теперь уже на металлическом полу, беспомощно и как-то жалко поглядывая по сторонам бездумным взглядом обреченного, боящегося человека. Потом он пропал, не успел принц вскрикнуть или проявить какое-либо иное чувство. Ассуна осмотрелся. Воинов, что он ожидал увидеть здесь, не оказалось. Кроме него, здесь никого боле не было. Он отошел на шаг, подходя к стене и притрагиваясь к ее блестящей оболочке. Стана оказалась плотной и гладкой, словно бы созданной из металла. Но это ничем не напоминало золото или серебро. Цвет ее варьировался от светло-серого к темно-серому, с мельчайшими плавными переходами. Обойдя все помещение, принц снова вернулся на середину зала и присел прямо на пол, поджимая ноги под себя и, думая, что он, верно, находится в тюрьме.
Не прошло и десятка минут, как из ниоткуда возникло нечто и это что-то переместилось к принцу. Он вздрогнул, отстраняясь в сторону от неожиданности, но обнаружил только поднос, уставленный маленькими баночками с открытым верхом. Взяв одну из них, он, точно котенок, понюхал ее. Узнав по запаху, что это еда, решился попробовать ее. Вязкая жидкость, заполнявшая банку, напоминала по вкусу мед. Приподняв ее вверх и наклонив, Ассуна отпил ее еще, и отложил в сторону, желая испробовать другие емкости. И, пока он ел, сидя в зале, чьи-то голоса, совсем рядом, в его голове вели свой разговор. Легкое затменье закружило голову. В глазах заплескались яркие, похожие на хлопья точки, они слились в стеклянистых червячков и скользили из угла в угол, пока Ассуна не вздрогнул, а когда он тряхнул ею, отгоняя головокружение, появились слова, звуки шептались внутри головы, постепенно становясь громче и разборчивее. Принц не знал, как реагировать на их появление. Язык слов ему точно кто-то раскрыл сам собою, как книжку. Он улавливал каждое слово, точно всегда знал произносимые фразы и, не удивляясь, вслушивался, пытаясь отыскать скрытый смысл и принять решение. Никого рядом не было, голоса оставались незнакомые, рокочущие, глубокие, произносили слова, не заботясь о том, что б их услышали. Во многом, он не понимал смысла, но то, что они равнозначно существовали где-то, Ассуна догадался.
«Его мы подобрали на песчаной косе, возле одинокой скалы в море. Что его туда занесло? – говорил один, сильный, глубокий бас. – Никого вокруг не попадалось. Ни жилья, ни укрытия. Он беззаботно плескался в воде, я полагаю».
«Может быть, он решил спастись там. А не купаться? Вряд ли человек или кто там он ни был, станет плескаться, пока его страну завоевывают. Я бы так не поступил! Переждать – да, логично».
«А может, - ответил другой голос, - он просто ничего не знал о наших действиях».
«Это разумное объяснение. К тому же он был с еще одним аборигеном. Тот оказался больным. Вероятно, так они лечились на пляже?»
«Какая теперь разница! Мы заняли все. Осмотрелись. Сканер планетарной разведки показал отсутствие разумной неучтенной жизни. На всякий случай еще подвесили пару тройку спутников, и проанализируем поверхность еще раз».
«Что же, планета подготовлена к дэ-колонизации. Ресурсы разведаны и готовы к тому, что бы мы их изъяли. Но они не ахти велики. Что делать с этим?»
«Посмотрим, может быть, он нам поможет?» – с сомнением отвечал второй.
«Этот мир примитивен, и вряд ли этот отдельный его представитель окажется более умным, по сравнению с остальными».
«Вы сразу отыскали правителя в их столице? Что вы сделали с правителем?»
«То же, что и со всеми делать не стали. Устранили. Зря вы перестраховались Хенк и не вели он-лайн слежения за нашими действиями».
« Я выполнял распоряжение. Мало ли какой оказалась планета. При первом взгляде не все так просто выходит. Сколько случаев было, они не суетились, а взять себя дали».
«А тех было двое, командиров над солдатами. Что б не ошибиться мы их устранили обоих. Они еще так странно себя вели…. Бросались бестолочи всей толпой. Кто так держит оборону! Дикари, одним словом».
«Совсем? – спросил с сомнением голос. – Зачем. Они еще могли бы сослужить службу».
«Вовсе нет. Но живой правитель это, - ццц, цыкнул голос - не то. Согласитесь!»
«А что собственно опасаться всяких «но». Мы контролируем всех аборигенов в полной мере. Разве нет?»
«Живой правитель, в побежденной стране - это нонсенс!»
«Как вы его отыскали? Странно себя вести еще не значит быть правителем! Его, должно быть хорошо охраняли?»
«Лик на флаге! Варварский способ знать царя в лицо! Их физиономии были развешены всюду. Так легко отыскать правителя, когда он везде и всюду на тебя смотрит. Контролирует, наверное, твои шаги. На монетах, флагах, гербах. Он и еще один человек командовали их армией. Вот чудная и по настоящему весомая традиция. Жаль, что у нас, ее не осуществить! – голос рассмеялся чуть нервно и мелкой трелью».
«Все аборигены целы, за редким исключением и вы нейтрализовали их превосходно удачно, – перевел разговор на иную тему второй голос, - блестящая операция. А что с их домашними животными? Та же история?»
«Какие-то десять-пятнадцать тысяч полуживых варваров на одинокой планетке. Это ерунда! – не без самодовольства ответил первый голос. И животные нам не угроза, пусть пасутся сами по себе. Без заботы проживут! Мы использовали гравитационные шагатели, замаскированные под их верховых животных. Голограмма не подвела. Иначе бы они разбежались. Все-таки бродить по земле пешком это архаизм!»
«Животные тоже могут многое рассказать. Думаю, их необходимо уничтожить. Хотя бы тех, кто носит следы одомашнивания. Запустите вирус, и делов-то! Мы быстрей могли напустить на их поселения сонный газ или транквилизаторное поле, и все! Зачем было городить такие сложные меры, захватывать их людей до одного по-варварски. Мы же далеко впереди них по технологии?»
«Наше дело было исполнить повеление ксеркса - исполнили! И вирус тоже, но повозиться придется».
«Где вы содержите аборигенов?»
«Мы перевезли их и создали небольшую экранированную резервацию на одном из островов в море. Там они придут в себя или останутся в своем нынешнем состоянии. Их ведь и содержать надо, кормить придется. Может быть их вообще уничтожить? Ксеркс еще не решил, что с ними делать. На планете их ничтожно мало, никто не станет предъявлять претензий, что мы не заметили аборигенов. Удивительное место. Здесь, в общем-то, неплохие условия для колонизации. Можно организовать и курорт. Кроме того, посмотрите на экраны, здесь чудное море. Песок, волны. Ничего вам не напоминает?»
«Капитан, ОН решит сам, как поступить. Наше дело сделано, планета в ваших руках, доктор! Хорошая собственность. Оформим документы, внесем в реестр, под новые номера. И. продав права на заселение. Сорвем куш, и думаю немаленький! А может, вы и правы, здесь неплохо устроить несколько ферм, по выращиванию…,» - голос внезапно пропал, принц, отложил один из контейнеров, и вытер губы, предложенным подносом полотенцем.
Ассуна не до конца понял суть разговора, но то, что враги заняли все земли, стало совершенно ясно. Для чего, для песка и моря? Что бы это могло значить? Кто такие аборигены. Неужели те, кто живет за морем? Если там вообще кто-либо живет.… И почему он остался жив, получил еду, и ничегошеньки с ним не сделали. Встав, он поднял голову к потолку и произнес довольно громко:
— Где мой друг, Арас? Верните Араса! – никто ему не ответил, разве что, воздух наполнился каким-то посторонним запахом, и принц обмяк, теряя ориентацию и чувства.
Он очнулся не скоро. Тело было скованно чем-то невероятно сильным. Стало нестерпимо холодно, однако вскоре, это чувство пропало, словно бы организм мальчика сам собой справился с этой проблемой. Еще казалось, что он может пошевелиться, но, увы, этого возвращено не было. Впрочем, ему оставили способность видеть. Из-за толстого стекла Ассуна смог рассмотреть край коридора, и напротив себя три или четыре ниши, с какими-то существами, находящимися в них. Присмотревшись к той, что находилась напротив, он увидел перепуганное лицо Араса, и его глаза, с мольбой смотрящие на своего господина. Ассуна встрепенулся, желая вырваться, но не смог пошевелить даже ресницами. Странная прозрачная масса, ничем не похожая, на воду, а скорее имевшая сходство с желе, окружала его тело. Он не дышал, и это еще больше поразило мальчика. Как он мог не дышать? Он же задохнется! Но при всем том, он не дышал и не двигался. Только глаза смотрели вперед, видя узкое пространство перед собой. Боковым зрением Ассуна видел коридор немного вправо и столько же влево. Арас находился напротив. Он тоже не двигался, как муха, застыв в вязкой жидкости. Как ни странно, ему не хотелось поесть, не хотелось, и пить, вообще все его желания, враз умерли. Принц вспомнил, что по прибытию на это странное место его покормили и напоили, дали послушать слова и вот – итог. Он даже забыл, что когда-то мог перемещаться, бегать, прыгать, плавать. И тут, принц вспомнил, как он сам, будучи когда-то свободным, приманивал рыб и зверей, расставляя приманки в виде еды; и как рыбы и звери послушно и безбоязненно шли к ним, на свою беду. Теперь он сам стал жертвой прикормки. Вот так дела! Жесточайший приступ обиды и несправедливости впечатался в его сознание. Он вынес бы все: и увечья в битве или пытке и казнь. Разве так должен окончить дни правитель? Леденящее ощущение скованности вернулось внезапно, что бы напомнить ему суть: оно оставило ему одно только чувство. Он оставлен навек в этом месте. Без шанса выбраться.
Арас, находился в том же положении - перекочевал из одного места в другое. Не отвечая на внешние раздражители, ничего не припоминая после того, как увидел две фигуры возле Тронной косы, и вот итог: оказался совершенно здоровым здесь, стоящим в нише, вмонтированный так жестко, что ни пошевелиться. Ни вздохнуть. И воздух не нужен, ни еда, ни к чему. А еще через некоторое время, когда он смог осмотреться, не поворачивая при этом не то, что головы, зрачков, он узнал в том, кто покоился напротив - принца. Ассуна выглядел бледным, даже синеватым, но живым, как и он сам. Обездвиженным да, но живым, абсолютно голым существом, словно бы подчеркнуто выражая то положение, которое вмиг получил от врагов. Арас хотел кричать, хотел вырваться, но что-то не дало ему ни того, ни другого. Странное подчиненное чувство вспыхнуло в его сознании, заставило отказаться от желаний, и, как будто остаться удовлетворенным тем положением, которое он приобрел. Это постороннее чувство вычеркнуло само желание сопротивляться, так же, как и то, что он когда-то помнил. Мозг неожиданно получил источник удовольствия и начал черпать его извне, ощущая, как приятное тепло и нега движутся по телу, наполняют члены и каждая клеточка отзывается протяжным потягиванием. Он мог получить все, что хотел, и видения заполонили его разум. Помощник улыбнулся про себя и стал помощником нового Ассуна, в мире, где ничего не происходит и не случается. И одновременно он был офицером цитадели и дервишем, и общинником, всем, кем мог захотеть. Время прекратило свой бег, и Арас остался в одном и том же состоянии навеки. Так прошел день и еще один день. Они понеслись, как вода в водопаде.
Ассуна впал в подобное состояние. Он не видел, что что-то меняется, не ощущал перемен. Никто не проходил мимо него по коридору, ничто вообще не происходило вокруг. Помощник застыл перед своим правителем, сбоку ниши тоже были заняты какими-то существами. Тем не менее, мальчик продолжал чувствовать и жить. Кроме того, в его сознании медленно начало формироваться новый образ.
10.
Сколько времени так прошло, Ассуна не знал. Пространство не менялось, он не чувствовал усталости, не чувствовал перемен и самого бега времени. Продолжая оставаться в подобном состоянии, следя разве что только за Арасом, что по-прежнему оставался напротив принца, Ассуна мог видеть, что время движется вперед. Его помощник переменился. Волосы, до того темного цвета, стали светлыми, глаза подчеркивали мельчайшие морщинки, хотя чисто внешне он нисколько не изменился, оставаясь тем же, кем был до их совместного внедрения в среду. Зрение не подводило его, а стекло играло своеобразную роль линзы, что немного увеличивала все вокруг. И все же, чем-то другим, не чувствами и разумом, а третьим или шестым чувством, Ассуна понимал, что он сильно повзрослел, хоть и остался тем же самым десятилетним мальчиком. Остался внешне, но на самом то деле, он не знал, сколько теперь ему на самом деле лет. Прошли ли годы, дни?
Однажды в один из тех немногих моментов, по уложению коридора, когда было светло, в нем наконец-то появилось трое людей. Часто ли такое случалось, или же только впервые, Ассуна не знал. Во всякие иные промежутки или массив времени – коридор не освещался. Лишь немного подсвечивались витрины, так тускло, словно бы в них жгли обычные свечи. Тени вошедших фигур скользнули по краю сознания принца, и неожиданно остановились перед его витриной. Среда не позволяла малейшему звуки или вибрации достигнуть законсервированных ушей юноши, но что-то, чему названия он не знал, позволило различить их слова, или мысли. Как в тот первый раз, когда принц принимал пищу из рук врагов и слушал неизвестных. Об этом Ассуна догадался по тому, что люди не синхронно шевелили губами, а он, находясь за стеклом и в геле, понимал их быстрее, чем собеседники.
«Кажется эти двое, с этой планеты!» – произнес тот, что стоял в пол-оборота к принцу. Он был высок, сутул и светел волосами. Глаза, напоминавшие дынные семечки, бесцветные и едва живые, осмотрели вначале принца, а затем его помощника. Серая куртка с какими-то значками на плечах, отсвечивала прозрачный коридорный свет. Он наклонился и что-то потрогал под ногами юноши, за стеклом.
«Верно, это они!» – кивнул тот, что, как показалось Ассуне, пленил их когда-то. Разве теперь, вместо черной одежды воина, на нем была та же самая серая куртка, со значками, и толстостенные очки, прикрывавшие глаза. Лысый череп, с несколькими буграми, поблескивал, точно отполированный. Повернувшись к принцу лицом, этот человек приблизил свои лицевые линзы, так что глаз словно бы приблизился к Ассуне чрезвычайно близко. Холодный и лишенный человеческих эмоций взгляд скользнул по мальчику.
«Наконец то мы вернулись и к этой планете, - заметил третий, которого Ассуна не знал. Впрочем, голос его тоже казался знакомым, не голос а, то чувство им порождаемое. Его принц где-то слышал тоже, показалось, что слышал. Наконец человек вошел в поле зрение юноши. Невысокий седовласый мужчина, в синем костюме, и палкой для ходьбы, стоял вместе с теми двумя, и рассматривал Ассуну. Он не смотрелся грозным или страшным человеком, даже, наоборот, в его взгляде читалась мысль и чувства. – Да, его планета недурна! Вы, верно, все рассказали. Что же стало с аборигенами, пока мы отсутствовали? – спросил он, изучая выражение лица юноши».
«Они помещены в резервацию на одном острове вдалеке от материка, под надежной охраной защитных полей. Все подвержены облучению, так что сохранились без численного изменения. Они обездвижены, подобно этим экспонатам. Планета полностью нам подконтрольна, хоть мы и не оставили там не единого знака или робота. – Отвечал человек в очках. – Я тогда справился с ними вместе с Оркусом Орком. Жаль, что он не с нами сейчас».
«Ты же знаешь, Орк относиться ко всему этому скептически. Андроид так бесстрастен, что выяснить, что он думает на самом деле – невозможно. И я рад, что он выполняет работу честно и в срок, на то он и наемник. Мы с гостями оставили его в местечке Квель. Пусть порадует свои фотонные мозги!»
«Я помню, помню, он сам попросился найти ему местечко «посуше».
«Вы, я вижу, так ничего и не поняли, мои друзья! Как же вы проводили разведку этой планеты, если не удосужились узнать, кто на ней представляет собой правящий класс?»
«А что собственно понимать? Мы хорошо разузнали их диспозицию на планете. Узнали месторасположение поселений и отдельных хуторов, кочевий. Каждого поставили на учет. Город в этом мире всего-навсего один. Провели блиц анализ тактики сражений. Делов-то! Так что все нормально!!»
«Удивительно, зная вашу дотошность…. Вы так и ничего не поняли? А я сразу же узнал истину. Это же их правитель. Точнее сказать один из правителей. Вы прислали данные, осмотрели их флаги и ничего не заметили? Там же черным по белому буквально выкрикивается суть! Потрясающе! Вы сами все прислали и ничего не увидели? Так там же вырезанные на древесине лики мальчика и мужчины вместе. Так то! И лица один в один, как этот!»
«Нисколько об этом не думали. Удивительно варварский обычай, создавать флаги. Признаться, об этом мы и не помышляли в тот момент. А что второй? Тоже правитель? Или кто-то из свиты?»
«Что совсем не запомнили того правителя?»
«А мне они все на одно лицо, как куклы!»
«Второй по всей вероятности, телохранитель».
«Илис, как тебе кажется, этот абориген что-нибудь понимает, о чем мы тут ведем беседу? Мне кажется, что его лицо переменилось с тех пор, как мы вошли сюда! Странный эффект: будто бы он постарел даже?!»
«Это невозможно, - мягко, но твердо ответил самый высокий, - они навечно вмонтированы в эти ниши, и не могут не то, что двигаться, даже думать самостоятельно. Это игра теней, ксеркс; Изид. – А что до того, что он постарел? Не уверен, конечно, но такое возможно. Процент невелик, ничтожен, но такое случается. Он постарел, вы говорите? Не обращал внимания. Да мы сюда почти и не заходили все это время. Дайте взглянуть на датчики. Ито верно. Теперь ему лет 40».
«А второй?» – спросил Изид.
«Сейчас заглянем. И этот постарел. Гм… Странная раса. Этому на сегодняшний момент уже под 50. Если так пойдет, то через полгода они совсем состарятся. Во дела! – присвистнул Илис. - Вас это беспокоит, ксеркс?»
«Нисколько. Возможно, ошибся датчик, или вы неправильно определили возраст, - усмехнулся Изид, - но это так, отступление. Что же, господа, я, наконец, договорился с правительством одного из сообществ, продать планету. Цена приемлемая, я еще немного поторгуюсь для приличия. Главное, что кроме нас, о ней никто не имеет понятия. Нам повезло тогда, что мы заняли ее столь короткое время и тайком. Я проверял данные о планете и вел дела настолько тщательно за эти месяцы, что все вышло чисто»
«Отлично, вот почему мы, наконец-то, пришли сюда вновь!» – улыбнулся Илис.
«О, не только. Я держал в уме одну особенность, которую мы все еще должны учитывать: население планеты. Мы погрузим оставленных нами аборигенов в трюм, и перегоним в одно хорошо вам знакомое место. А там, уже не наша забота. Я вот думаю, как утомительно бывает делать бумажные дела, я даже завидую вам! Вы - не то, что я, брюзга с черепашьей скоростью. Вы – люди дела! Одна блестящая операция за другой!»
«Отменно, значит, мы еще в двойном выигрыше окажемся!» – потер руки характерным жестом Илис.
«Но разве торговля мыслящими существами, достигшими уровня накопления знаний, не запрещена?» – осторожно спросил высокорослый человек в серой куртке.
«Запрещена, но мы и не собираемся продавать мыслящих существ. Дело в том, мой молодой друг, что мы будем торговать не видом как таковым, а всего лишь расой. Виды действительно нельзя продавать, хотя всегда найдутся те, кто в состоянии поступиться принципами межзвездного права. И мне хорошо известно несколько таких мест, где купят любого, что осмелится предложить покупатель. А способов использования видов, простите рас - море. В том месте, куда я их собираюсь отвести, эта раса не относится к числу мыслящих существ, только и всего. Путь конечно не столь уж близкий, но по пути мы многое сможем приобрести для нашего корабля. Мы загрузим аборигенов в криокамеры на танкере, что во всех документах перевозит зерно, и спокойно минуем таможенные кордоны. Танкер мы уже присмотрели у торговой конфедерации. Аренда, а именно это нам и нужно, совсем невысока».
«Но, - вновь возразил высокий человек, - мне казалось, что любой груз сканируется силами сообществ, а не только таможней; так мы не сможем незаметно его провести даже пару парсек!» – его лицо казалось несколько озабоченным.
«Что за настроение Хенк, - возразил ксеркс. - Разве не ты лично доставил пару сотен гутарианцев на Юстус, где сам знаешь, их предпочитают употреблять до еды?»
«Гутарианцы не так сильно похожи на нас, к тому же в тот рейс, у нас был хороший антисканер, а сейчас его нет! Техника сообщества не стоит на месте! Или нам опять не надо будет заботиться о грузе за все время пути?»
«Это не твоя головная боль. Мы поместим их дополнительно в экранируемые капсулы, и заморозим. Мыслительные процессы приостановятся, и никакой сканер не обнаружит на нашем корабле мыслящие существа! Понял, наконец, гуманист?»
«Распрекрасно, вы знаете, ксеркс Исид, я не то, что опасаюсь, я стараюсь быть всегда во всеоружии. И это мне и нам никогда не мешало! Я всегда знаю меру бизнеса! Но порция в 10 тысяч человек!»...
«Я знаю, Хенк, это трудно, но совместно мы управимся, не так ли? Сделаем не один рейс, наконец. Если всех уместить не выйдет. И, кроме того, доверяя тебе такие сведения, я отдаю себе отчет, в том, что ты самый лучший во вселенной пилот, и потому не променяю тебя ни на кого! – ответил ксеркс, беря высокого за руку. - Что же, я думаю, вероятно, стоит расконсервировать этого мальчишку, и потолковать с ним. Может статься, он что-либо расскажет о своем народе, что сможет нас предостеречь?» – Изид еще раз посмотрел на Хенка.
«Да запросто! – ответил Илис, - он придет в себя через сутки, не больше. Хоть и прошло некоторое время, его организм не измениться больше никогда. Мы убрали все гормоны, что б сохранить его в нашей коллекции, так сказать неизменным. Кстати, Хенк, ты забыл об этом хранилище. Здесь же полно всяких существ из разных миров, и еще ни разу сканеры не обнаружили их наличие на борту. Излучения внутри кабин полностью блокируют мозговую деятельность, а по составу они идентичны излучению работающих систем телеметрии. Им постоянно вводится особое вещество - наркотик, от которого пленникам, или экспонатам, - он выжидающе ухмыльнулся, что бы остальные оценили его фразу, – никогда не бывает скучно».
«Илис, ты же знаешь, что в медицинских проблемах, я ноль! – отмахнулся Хенк, - Я умею только водить эту постройку, ну, что идем?»…
«И создавать тревожность вокруг!» - едва внятно пробормотал Илис, так, что его смог услышать только правитель Ассуна.
Принц заметил, или только понял, что заметил, как троица удалилась, продолжая вести свой, во многом непонятный разговор. Из всего почувствованного эмоциями, принц уяснил только то, что его родине грозит беда. Настоящая катастрофа. Мало того, что ее победили, так еще ей грозит что-то такое, чего ум юноши не понимал. Зато он отчетливо ясно понял, те “слова“ что относились к нему. Он никогда более не вырастет. Но и этой капли оказалось мало, что б образованное море окончательно затопило равнину его надежды. Оказалось, что он не обманулся в том, что видели его глаза: они постарели. Внезапно и быстро утратили молодость. Снова чья-то судьбоносная воля, воля постороннего и незаинтересованного в нем существа, перечеркнула все мысли о свободе, о жизни и радости. И он, принц правитель собирался расквитаться с врагами, найти выход и победить. Принц еще мог на такое надеяться. Но старик, что остался от него – никогда не сможет найти выход и победить. Это вызвало в душе такое смятение, гнев и обиду, что с губ едва ли не сорвался душераздирающий крик. И тут же, реагируя на всплеск эмоций, охранное поле выдало мощную струю парализующего волю и мысли излучения, а в тело поступил кубик наркотика, разнося тепло и покой, покой... Стало безразлично, что он не вырастет, и в голове, в сердце забилась одна только мысль, всё равно он навсегда останется здесь. И еще в уме вновь стало себя жалко, жалко настолько, что слезы, если б они и могли просочиться сквозь ту среду, в которой он обитал, не показали и тысячной доли жалости к самому себе. Он вновь вспомнил о предвестнике Ё, там, на камнях и пожалел, что остановил ее, а не лег на место помощника и не принял ее свободной грудью. Умер бы честно и преданно родине по пути к спасению ее основ. А так, он еще раз всхлипнул, он бросил страну и людей, сам отдался в руки победителей и остался в стороне оттого, что должно свершиться снова. Так выходило честнее и справедливее. Так поступил и отец и Арнакс. Не бежали, не прятались и не надеялись на что-то несбыточное. «Как грустно!» - подумал принц под конец, - «Такая незавидная участь досталась мне...» Но снова наступила вечная внешняя ночь. Свет в коридоре мерно стал пропадать, тени оседали на стены, и ниша Араса, что смотрел вперед невидящими глазами, выдвинулась подсветкой из небытия …
…Туман, что застилал голову и глаза стал пропадать. Постепенно стали возвращаться неясные звуки, принц дернулся, лежа на чем-то белом, потом вздрогнул. Судорога прошла по всему телу, мальчик успокоился, мышцы его расслабились и, наконец, он пошевелился безболезненно, переворачиваясь со спины на бок. Осознав, что вновь наделен способностью перемещаться, Ассуна сел, поджимая ноги к себе, и рассматривая новое место своего нахождения. Здесь имелся стол, на котором он сидел, и зеркальная стена, что показывала черноту ночи, с проблесками звезд. Напротив стола виднелась стена из прозрачного материала, за которой находилась те трое, что беседовали недавно в коридоре. Ксеркс сидел в середине, за большим высоким столом. За его спиной пробегали по окошкам полосы и значки. Те двое, что были с ним, полулежали на мягком диване, вытянув ноги вперед. Только переведя взгляд вправо, принц увидел, что кроме них, в комнате находится еще несколько существ, коих он вначале не заметил. Эти существа отличались от людей настолько же, насколько небо отличается от земли. Один или два существа были похожи на сиреневых ящериц, другие - на костлявых скелетов, третьи, вообще не имели сравнений ни с чем известным Ассуне.
— Ты живешь в этом городе? – спросил тот самый голос, что Ассуна слышал дважды или трижды. – Говорил капитан Хенк, он продолжал полулежать возле большого стола, обращался он небрежно и несколько высокомерно, даже не глядя на принца. Другие молча ждали ответов. Ассуна не мог видеть, переговариваются ли они меж собой. Прозрачный экран или ширма надежно предохраняла присутствующих от звуков обеих комнат.
— В каком городе? – спросил Ассуна, впервые со времени своей изоляции, услышал он свой голос. Слова произнес он, но звуки, что вылетали из горла, неприятно саднили гортань, так, словно бы принц страдал ужасной жаждой. И тут же, на его слова, звездный экран сменился панорамой его града, из которого он бежал уйму времени назад. Чьи-то глаза рассматривали стены, украшенные богатой резьбой и накладными деталями; крыши домов, показывающихся из-за оград с деревьями; людей, неспешно прохаживающиеся по своим делам. Шумный как всегда, но почему-то безмолвный теперь базар. Звуков не доносилось до уха Ассуна.
— Град! – вскрикнул Ассуна, эмоционально, это мой град! Конечно, я живу в нем! – он прервался, - я жил там, пока не пришли в него двое воинов, не захватили всех и не убили!
— Воинов? – поинтересовался другой голос, Илис, - человек в очках, усмехнулся.
— Они пришли ниоткуда, и заняли все наши исконные места, луга и пашни. Мы ничего не смогли поделать с ними. Даже звери оказывались бессильны против их оружия, что нес черный всадник.
Илис снова самодовольно усмехнулся, но теперь, это мог видеть разве что Хенк.
— Кто правил этими землями, чью волю исполнял народ?
— Правил? Отец и я! – Ассуна проворно соскочил со стола, и бросился к прозрачной стене. - Это ты пришел к нам, как враг. Приди ты, как друг мы могли бы выяснить все споры в мире и согласии! Только слабый так поступает – нападает исподтишка, прячется, строит козни! – Ассуна подбежал к стеклу, и с силой ударил его кулаком. Ноги плохо слушались его, да и руки тоже, удара не получилось, он просто сильно ударился о прозрачную стену. Никто из присутствующих даже бровью не повели.
«Он тебя помнит, Илис! – повернув голову, произнес ксеркс. - Где ты говоришь, его подобрал?»
«Вряд ли он меня запомнил. А что касаемо того, мы не крались и не нападали исподтишка, что за чудное слово! Мы прибыли открыто, это все отлично видели!»
«Ты что же обиделся, Илис?» – изумился Изид, поворачивая голову к сидящему на диване.
«Совсем не обиделся. Я просто люблю точность! А наговоры, - ффф – протянул он воздухом, выдохнув из носа. - А нашли мы их, я же говорил, на песчаной косе, что вдавалась далеко в море. Я и Оркус случайно увидели в паранометр;, как он и еще один молодой абориген вылезают их воды. Мне и в голову тогда не пришло, что это их правитель. Слишком молод!» – этих голосов Ассуна не мог слышать ушами, так как реплики следовали при отключенном интеркоме, но, повинуясь недавней возможности, принц уловил вибрации мысли, что исходили от говоривших. Его разум четко уловил суть сказанного.
«Вот значит, как, а я то ломал голову, кто правит этими землями. Те смешные люди, что командовали их армией, не показались мне королем или правителем, скорее военоначальниками, - признался Илис. – Я еще сказал тогда Орку, что, мол, не может такая культура обходиться без правителя. Но дворец был пуст! А я. Не разглядел правителя! Значит, он не хотел сильно выделяться. Но они его толком не охраняли! Жаль, Оркуса нет с нами в этот час, он бы подтвердил!»
«Все дело в том, что им некогда было его охранять достойно титулу и званию! - произнес Хенк, - мы наблюдали за операцией по мониторам. Оркус так выставлял конус поражения, что все кто в него набивался, тут же теряли контроль над собой. Так что не вини себя Илис!»
«Это все мелочи, ничего не меняющие. Паренек сбежал от вас, и вы чудом его раскопали! – произнес Изид, тоном далеким от удовлетворенного. Что теперь, нам снова искать лишних аборигенов, кто, быть может, спрятался от вас? А? Спутники ничего не показали, вы уверены в этом? Надо тратить массу времени на повторное сканирование всей планеты. Что скажет покупатель, если найдет заблудшего аборигена на девственно чистой планете. Илис, это прокол на твоей совести!»
«Но ксеркс Изид, я уверен, - начал было Илис», - однако тот его прервал жестом руки, - мол, довольно!
— Кто еще был с тобой, правитель? – поинтересовался бесстрастный голос вопрошателя, как его определил для себя Ассуна. Голос ксеркса, что он слушал, отличался иными нотками.
— Я и Арас, мой помощник, спаслись из града. Об других, я не знаю, но верю, что многие скрылись в лесах! – ответил Ассуна.
«Он все врет? – спросил Хенк, поворачиваясь к Илису, - ты говорил мне…. Проверить его слова, а то…» - осведомился капитан, обращаясь к Изиду.
«Может он и не врет, только нам мало показаний правдомера. Надо сканировать планету ЗАНОВО. Подстраховаться, как любишь это делать ты. Да, кроме того, все равно надо будет узнать, не поселился ли кто-либо на планете в наше отсутствие. И я недоволен вашей работой господа. Эта маленькая ошибка может стоить нам дорого!»
«Мы можем сделать это параллельно с тем, как будем эвакуировать жителей! – воскликнул Илис. – Моя группа будет готова через несколько часов. Мы пройдем над каждой точкой планеты!»
«Прекрасно! Это придется сделать по любому!» – жестко изрек Изид, подводя черту.
— Много ли подданных имеется у тебя? – спросил голос.
— Не так много, как хотелось! – уклончиво ответил Ассуна.
— И все же, какими землями ты владел? Сколько человек отдавали тебе присягу?
— Много. Тьма и еще половина, я думаю. Все общины! – ответил Ассуна, и добавил, - они отомстят. А земля наша простиралась на три сотни переходов от града.
«Переход, это сколько?»– спросил Изид.
«Возможно миля или путь, что они могут совершить пешком за день, за час? Кто ж разберет меры этих туземцев!» - ответил Илис.
— Где твой отец? Знаешь?
— Вы его убили в граде! – звонко вскричал мальчик, и гневные слезы выступили в уголках его глаз.
— Мы никого не убили!
— А почему же они все пали ниц и не шевелились?
— Они живы. Все живы и целы. Никто не пострадал! – ответил голос.
— Значит и отец жив? – осторожно спросил Ассуна.
— Значит и он! – односложно ответил голос.
«Отца мы возможно и, того…» - произнес Илис, - помните наш недавний разговор?
«Отлично помню!» – оборвал его Изид.
— Что тебе известно о твоей планете. Откуда пришел ваш род? Откуда его начало? Знаешь?
— Наш род пошел от правителя Аноа. Он спустился в незапамятные времена с гор в долину, и привел с собой свое племя. Потом от его детей пошли другие общины. Рассказ мог занять много времени и вопрошающий прервал его новым вопросом:
— Что стало с Аноа? Он умер? Он не вернулся назад, в горы?
— Конечно умер, уже давно, как могут мертвые ходить? Лежит в мавзолее предков. Под горой. - Тут Ассуна соврал, ибо не стал упоминать ни Тронной косы, ни того, что предок пришел из этой самой косы и все, кто правил их миром, возвращались в нее, обретая покой в море возле пика. Зачем врагам знать все!
— У вас есть письменность?
— Есть значки и знаки, а также буквы и цифирь.
— Превосходно, - удовлетворенно ответил голос, - а где твой народ правитель оставлял свои записи, летопись поколений?
— В граде была целая башня записей. В цитадели. А еще в торговой палате. Но там только расписки и откупные ведомости по товарам.
— А знания? Как вы передавала знания?
— Устно. Все, что я знаю, обучил меня наставник и помощник, а также отец.
— Где же твоя мать?
— Умерла от болезни. Давно. Я ее не помню…
— Кто после тебя станет правителем?
— У меня нет наследника! – отвечал Ассуна.
— А по закону, к кому перейдет власть, если ты умрешь?
— Я не знаю доподлинно, - начал осторожно вспоминать Ассуна, мне говорили, что власть наследует совет старших отцов. На нем могут избрать нового правителя. От всех общин прибудут представители и тогда. Но такого никогда не было…
На этом допрос-распрос прекратился. Люди, что сидели за преградой застыли в безмолвии…. Однако же и после этого способность слышать их передаваемые друг другу открытые мысли – сохранилась за принцем.
«А что сделаем э..., с ним? – Хенк указал на Ассуну.
«Мы можем допросить второго, и узнать правду ли говорит этот абориген!»
«Время дорого, но истину мы откроем! – произнес Изид. «Правитель он или самозванец, но мы не сможем его вторично вставить в витрину. Дел и без этого много».
«Что вы предлагаете?» – осторожно спросил кто-то явно не человек, как понял Ассуна.
«Вы хотите его взять себе на стол?» – ухмыльнулся Хенк.
«Нет, сэр, я не стану этого делать!» – с отвращением, заметил вопрошающий.
«Я просто предлагаю выбросить его вон! – произнес так спокойно и отрешенно Изид, не открывая рта, что Ассуна даже не отреагировал, - Мало ли что может произойти за это время. Нам не нужны живые и помнящие свидетели! Допросим второго».
«А может, сотрем ему память и оставим? Или же он сам назначит угодного нам правителя?» – спросил Хенк, с сомнением.
«Жалость проявил? - уточнил Изид, недобро улыбаясь. - Так кто из вас говорил, что живой правитель – нонсенс? К тому же ты совсем забыл, капитан. Что их расы нет на звездных картах. А зачем расе призраку правитель, пусть даже и законно, как ты говоришь, назначенный?»
«Как угодно! – пожал плечами Хенк, - пусть будет так. Илис - …?»
«Без проблем!» – ответил тот.
— Ты можешь вернуться назад! – произнес голос, обращавшийся к принцу, свет померк перед глазами и он впал в забытье.
Что происходило после, Ассуна не помнил. Открыв глаза снова, он обнаружил себя совершенно одиноким, и привязанным к холодному неметаллическому листу. Веревки казались крепкими, и не похожими на знакомые юноше. Они связывали его предплечья и бедра, оставляя некоторую свободу конечностям. Присмотревшись к некоторому сумраку, но, не увидев никого, или не сумев рассмотреть, ибо глаза как-то странно плыли, и вообще голова отказывалась служить, Ассуна закричал:
— Оставьте меня в покое! Где свет, одежда? Где мой помощник? – выкрикнув все эти фразы на одном дыхании, он внезапно понял, что не узнает собственного голоса. Он стал как будто чужим, хриплым, срывающимся и грубым. Встряхнув головой, принц посмотрел наверх, где ему казалось, что-то зашевелилось. Но нет, только маленькие лампочки красного и желтого цветов, принялись кружиться под близким потолком, точно ночные мотыльки над лампой. Никакие звуки не доносились извне. Помещение было пустым. Карусель ламп вскоре чуть приостановилась, послышался низкий гудящий звук, сменившийся будто бы лаем, нмм-нмм-нмм, и принц увидел, как медленно распахивается звездное небо перед ним. Створки дверей никто не открывал, они сами собой распадались, теряя очертания, и уступая место черноте и звездам. Поднялся чудовищный ураган, и принц, подхваченный его лапищами, мгновенно взлетел в открытые дверцы.
11.
В самом начале полета, Ассуна ужасно испугался исчезнуть в бездне. Он слышал истории о том, что мир над небом содержится в огромном холоде, ибо звезды столь хрупки, что не могут плавать как солнце, и потому небесный отец хранит их в морозе, что б они не рассыпались. По другой истории, звезды были так жарки, что могли, спались друг друга, потому тот же небесный отец, разлучил их на такие огромные расстояния, что им невозможно друг до друга дотянуться. И потому, вечные звезды пытаются дотронуться до подруг, протягивая свои лучики, сквозь разделяющие их, пустоту и холод. Но холод столь толст и многослоен, что им требуются многие тысячи лет, что б их луч дошел хотя бы до ближайшей соседки.
Весь хоровод мыслей, вмиг пришел в голову Ассуна, когда он вылетал в космос. Исчезнуть в бездне, казалось для него столь ужасным, что невольно он закрыл глаза, зажмурился и перестал дышать. Он нисколько не думал о том, что просто вмиг замерзнет. Превратиться в кусок льда, он попросту этого не знал. Но он хорошо себе представлял, что бездна, чернеющая впереди, окажется самой большой могилой на свете, а он, входивший в нее живым, отчетливо увидел саму Ё, многоликую и ужасную. Она не стояла и не звала его, не кричала и не пела песен забвения – она только открыла свой беззубый рот и готовилась его проглотить. Так взросла она, за то время пока принц отсутствовал дома. Трепет, с которым он ожидал смерти, передался каждой клеточке. Впереди, лежал холод, конец всему; он пронзил тело юноши своими судорожными роковыми объятиями. Ледяная глыба тела, бывшая когда-то теплой, должна была исчезнуть в космосе навсегда и бесследно. Но, продолжая лететь вперед, кувыркаясь и падая в никуда, Ассуна решился приоткрыть глаза. Он видел, как стремительно исчезает, проваливаясь во тьму, большая загадочная тень с полосками света на боках, и как рядом с ним, висит в небе светлая точка. А потом, Ассуна внезапно понял, что дышать ему не надо совсем, что его глаза улавливают не одну только громаду неведомой подсвеченной горы, и хоть и туманно, но он видит много больше положенного. Он чувствует невероятный холод, но не замерзает: он изменяется. Путы, сдерживающие руки и ноги сами собой распались, освобождая новое существо. Миллион громад, заключенных в каждой клеточке-глазе, и рядом с каждой из них парит светлая точка. А еще через миг, Ассуна почувствовал, как его тело сжимается, реагируя на оцепенение холода, как ноги сами собой тянуться к животу, и руки складываются там же, как зрение уходит, проваливается вслед за чувствами, и он скручивается в калачик, выгибая спину навстречу неизвестности. Голова его оказывается зажатой между коленями, и остается только спина, выпяченная наружному холоду, составленная из множества пластинок, похожих на щиты.
Тело юноши, превратившись из человеческого в иное, не поддающееся трактовке в однозначности, стремительно удалялось от корабля, висящего на орбите. Планета стремительно взяла бразды хаотичного полета еще одного невольного спутника в свои руки тяготения. Ассуна почувствовал, что перестал крутиться вокруг себя. Странное щекотящее чувство возродилось в районе спины, но не такой спины, которую он хорошо изучил за эти годы, спина теперь у него была повсюду. И это довольно занимало его воображение. Как такое могло случиться? По мере движения, нарастала и скорость, и ощущение покалывания и жар. Стало нетерпимо жарко, неприятно падать. Он знал уже, не чувствами, а чем-то потусторонним, неразличимым, что тело или то, что от него образовалось, стремительно валится вниз. Как камень с горы. Находясь в своем новом состоянии, Ассуна сумел распрямить то, что некогда служило ему ногами и руками, а теперь стало чем-то прочим, чужим, как бы частью спины. Сделав так, как ему подсказало собственное тело, он стал опускаться заметно медленнее. И вновь его рассеянные глаза, увидели светлое пятно, напоминающее чашу, в которую он стремительно падал, и по краям чаши зияли звезды. Огромная по своим размерам чаша, приближалась, становясь небом, и в ней, Ассуна видел крохотные обрывки земель и неба, яркого и бесцветного, и видел груды облаков. Его глаза, демонстрировали ему миллион картинок сразу, не заботясь о том, поймет ли он их значение. И Ассуна, продолжая падать, не понимал и не стремился к этому. Полет продолжался, снова нагрелось его тело, стало жарко и неприятно. И снова, что-то переменилось в нем, он сжался в шар, обрастая в миг толстостенной чешуей или щитом из жаростойких хитиновых пластин, и, увеличил против воли скорость и без того не малую, через минуту нырнул в океан.
Породив миллиарды крохотных пузырьков воздуха, и довольно большую волну, он камнем пошел ко дну. Телу стало мягче, чувство обожженности быстро сменилось другим чувством. Остановившись внизу, ударившись о дно или камень, зарывшись в песок или гальку, или может быть вязкий сапропель, Ассуна замер, и лежал неподвижно довольно долго. Что происходило в воде и вокруг, его почти не занимало. Юношу клонило ко сну, слегка подташнивало, хотелось единственно отдохнуть, как следует, за все месяцы трудов, только это. И потому, день или два он пролежал, так показалось, свернувшись шаром, где-то в глубине моря.
Вязкая вода подействовала успокаивающе. Холодная и томная, она расслабила членистое тело, заставив забыть о пережитом холоде и жаре. Тело само собою приподнялось из податливой ладони его встретившей накануне. Ассуна, находясь в полу спячке, проснулся лишь после того, как что-то мягкое прикоснулось к его спине. Развернувшись из клубка, он увидел своим ново обретенным зрением, лик морского оленя;, вытянутые глаза, торчащие из ветвистой морды. Могучее тело, совершая винтообразные движения, плавало возле принца, опасаясь излишне близко подплывать к непонятному существу. Тонкие усики рожки, прикрепленные чуть пониже рта, старательно изучали чешуйчатое тело Ассуна. Наконец, морской обитатель отступил, не решаясь сделать его своей добычей. Принц, отреагировал быстро и своеобразно. Его тело довольно споро обрело иные свойства, превращаясь из личинки с хитиновыми пластинами в панцирь. Ноги и руки укоротились, голова сделалась маленькой и подвижной, и вот, он уже перестал быть личинкой, а сделался неприметной морской тварью. Принц стал черепахой.
Выбросив лапы вперед, и подчиняясь неведомому инстинкту, он поплыл вперед, петляя меж роскошных кустов водной растительности, распугивая подвижных рыб и иных животных. Он плыл вперед, словно знал, куда именно его ведет чутье. Вода, похожая в этот миг на струящийся плотный свет, вычерчивала своими полутонами причудливые очертания. Возле поверхности она напоминала размытый рассвет, подкрашенный голубизной и прозрачностью наступающего дня; чуть ниже, она сменяла тона на дневные, насыщенные и контрастные переливы сочного освещения; а возле дна, становилась струящейся темной вечерней недвижностью, воплощенной в тягучей, застоявшейся прохладе. Растения, мерно покачивающиеся в толще воды, неизменно кивали ему навстречу, и мягко, словно бы играючи уходили в сторону, подчиняясь внутреннему течению. Там, где ныне плыл экс-принц, было совсем не глубоко. Казалось, что можно видеть настолько далеко, что вся гладь моря, откроет свои недра. Но зрение, служившее для Ассуны всего лишь пятым или шестым чувством, по своему значению, охватывало только близлежащие метры водной глади. Черепаха, или то, что сталось с принцем, медленно загребая воду лапами, плыла вперед, изгибая время от времени свою малоподвижную шею, всплывала ненадолго к самой кромке воды и воздуха, делала глоток и уходила вниз, на тропу, избранную для передвижения. Глаза не могли видеть опасности издалека, но вот запах опасности, он чувствовал подозрительно остро. Именно он предупредил его, что рядом с ним, плывет нечто серьезное. Ассуна остановился, замерев на месте, и под собственной тяжестью стал опускаться на дно, поджав в панцирь конечности и голову.
Плавно опустившись и не ударившись о дно, принц почувствовал, как чьи-то лапы приподнимают его, пытаясь перевернуть. Он сразу понял, что если это удастся сделать, спастись будет трудно. Тогда, не задумываясь более ни на минуту, он резко выбросил все четыре плавника, и, взмахнув ими, попытался удрать. То, что его преследовало, поняв его маневр, не заставило себя ждать. Улучив момент, оно подплыло под его брюхо, и снова попыталось перевернуть черепаху. Разве теперь, Ассуна понял, что в воде его просто так не перевернуть и успокоился. Продолжая плыть, он резко свернул вправо, потом влево, пытаясь стряхнуть преследователя с себя, но тот упрямо держался. Тогда, впервые после десяти минут схватки, Ассуна вытянул голову из панциря настолько, что смог увидеть преследователя. Это был ихтидант, ящер похожий на змею, с восьмью ногами. Тонкий, как кинжал нос его хищно раскрылся, увидев, что черепаха вытащила голову. Ассуна не знал, как именно избежать опасности быть съеденным, да впрочем, это и не было столь важно. Механизм перевоплощения вновь начал перестраивать его организм. Тело его немедленно стало расти, удлиняться, панцирь сжимался, перетекая в тело, и там, где у него был некогда живот, появилась пара лишних конечностей. Ихтидант, видя такое неожиданное обращение недавней черепахи, замер от неожиданности. Он не мог уразуметь своим недоразвитым мозгом, что происходило. Не пытаясь атаковать, он немного отплыл в сторону, наблюдая, как черепаха меняется, становясь, все более непонятной и грозной, и главное большой. Впрочем, теперь он ясно мог видеть, что это вовсе не черепаха. Перед ним, в один миг предстал его точный образец, еще один ихтидант, разве что покрупнее. Первый, истинный хищник, оскалился, широко раскрыв рот и показывая тройной ряд загнутых зубов, изогнул шею, и грозно предупреждающе вскрикнул носовым звуком. Он охранял свою территорию, и теперь начисто позабыл о том, что минутой назад охотился. Вторженец, не отреагировал никак, он только скользнул мимо, не испытывая желания сразиться. Тогда ему вдогонку, ихтидант резко залаял, выплевывая вместе с водой, синеватую слюну - пену возбуждения.
Ассуна никак не отозвался на это возмущенное изрыгание вызова на поединок. Словно бы глухой, он поплыл дальше, рассматривая водный мир новым зрением. Казалось, что он вообще никак не желает проявлять себя в настоящем, столь нейтрально взирали его глаза на окружающую действительность. Принц плыл и плыл, отстраненно принимая решения, подчиняясь новым ощущениям и инстинктам. Ихтидант вскоре отстал, оставив попытку достучаться до противника, или же решив, что тот испугался, и теперь, Ассуна плыл в одиночестве. Здесь начиналась глубина, и темное дно, зловещей пастью, раскрылось перед ново сотворенным зверем. Однако это никак не озадачивало Ассуна, подчиняясь цели, он проплыл над темной пропастью, и совсем неожиданно остановился. Впереди, он высунул для этой цели голову, высился остров, над ровной глади моря.
12.
Впереди виднелась кромка зеленой травы, пучками пробивавшаяся сквозь песок. Чуть дальше маячили кусты, увешенные желтыми плодами. А еще дальше, над кустами просматривалось едва заметное мерцание. Шел мелкий дождик, и видимо только от этого Ассуна проснулся. Он вспомнил, что, взбираясь на косу и засыпая на троне, он видел жаркое небо, и полное отсутствие облаков. Как далеко он очутился от косы. Если погода сразу так быстро испортилась? Поднявшись на ноги, он посмотрел вправо, потом влево, назад, и ничего не понимая, пошел по направлению к травянистому берегу. Мокрый песок налипал на голые подошвы ноги, завивался сквозь пальцы. Но ноги, собрав порции песка, больше не давали ему налипнуть, песчинки отваливались обратно. Длинные волосы, отросшие вообще как-то незаметно, словно бы ожили с момента его второго появления на планете, быстро впитывали влагу, слиплись в подобие рыбьего хвоста. Стало холодно, и принц пожалел, что не имеет никакой одежды. Совершенно сбитый с толку внезапным пробуждением, он вступил на траву, мокрую, как и все вокруг. Стараясь не особенно влезать в дебри, он выбрал проплешины между пучков зелени, и, петляя между ними, вскоре достиг кромки кустов. Снова захотелось есть, но какое-то внутреннее чувство предостерегло его от немедленного желания сорвать плод. По тому, как кусты были обвешены плодами, принц рассудил, что они ядовиты. Если бы это было не так, животные в миг бы уничтожили столь доступную пищу. По внешнему сходству и виду, он сообразил, что куст похож на дафну, или отравленную ягоду. Стряхнув в очередной раз капли с носа и волос, он обогнул один из раскидистых и старых кустов, прошел дальше, к низким можжевельникам, застилающим луг, сделав два десятка шагов, вышел к отлично видимому даже с расстояния мерцающему сиянию. Тончайшая пленка переливалась в воздухе линиями, схожими с радужными. До нее оставалось шагов пятьдесят совершенно нетронутой земли. Здесь не росли кусты. Трава смотрелась пожухлой и неживой. Ассуна присел на корточки и задумался. Стена, отчетливо переливающаяся мыльным пузырем от мороси, столь ясно напоминала ему ту непреодолимую преграду, что он ощущал в прошлом, когда был на корабле пришельцев, что Ассуна невольно поежился от отвращения. Его путь – лежит туда. Очевидно и то, что он находится рядом с жильем врагов.
Вокруг – ни души. Только дождь, задевая каплями об листья, производил легчайший шум. Из лагеря ни звука. Не видно ни строений, ни людей. Завеса то пропадала, то вновь появлялась, словно бы реагируя на порывы ветра. Трава впереди излучала опасность. Это Ассуна чувствовал особенно остро. Что же сделать. Идти вперед, обойти, либо вернуться назад. Но где именно была Тронная коса теперь? Инстинкт это почему-то не указывал. Он потерял ориентировку вместе с тем, как очнулся здесь. Но ведь это не могло быть простой случайностью, или могло? Что же, он решил сделать обход опасной зоны. Сломав неприметную ветку, какой-то пышной травинки из которой на землю стала капать белая вязкая субстанция или сок, принц направился вправо от себя, держа мерцающее полотно щита слева.
Пробираясь сквозь заросли колючей травы, усыпанной, как ватой, белыми шарообразными цветами, Ассуна прошел переход - полмили, прежде чем решил передохнуть. Дождь перестал, но облака, мчавшиеся по небу, не предвещали ничего хорошего. Присев на кочку мха, и обхватив руками колени, принц сконцентрировался. Ему не хотелось идти, он замерз до костей, но желание проникнуть за барьер, не отступило. Что же, похоже, предстояло вновь перемениться, став чем-то отличным от истиной сути. И вот, вновь он стал иным. Тело его вытянулось, становясь похожим на тонкую иглу, руки рассыпались переливчатыми крыльями, едва угадываемыми в тени. Голова обзавелась множеством коротких усиков, и крохотными фасеточными глазами, прикрепленными к этим самым усикам. Новое существо, приподнялось над землей, неслышно взмахнув крыльями, и понеслось в высь.
Купол неба осветился новыми красками. Фиолетовые своды неба украсились прожилками золотистого свечения, переходящего где-то на уголках глаз в розовый отсвет. Нечеткие, расплывчатые образы, сложенные в квадратики глаз, образовывали плоско панорамный сборный экран. Но, Ассуна уже освоился с таким своим видом зрения, и различал мельчайшие детали не хуже истинной твари, рожденной таковой. Сделав едва ли семь-восемь взмахов невидимыми крыльями, он уже был над сферой, что при его зрении мерцала малиновым и зеленым светом. А глаза даже различали тоненькие жилки энергии, что пульсировали под сферой, и были необычно глубокого голубого цвета. Ассуна сделал легчайший маневр, переворачиваясь в воздухе из положения парения, в штопор, резко изогнул тело и приник к сфере, зависнув над одним из таких узелков. Один из его глаз стал набухать, удлиняться, точно жидкая капля, противоречащая законам гравитации. Лишь только новообразованный глаз прикоснулся к сфере, как она легонько вспыхнула черным светом, и растеклась точно водный круг в стороны, теряя черные краски. Ничего не произошло, только, глаз приблизился в голубой точке и замер, словно всматриваясь в нее.
Ассуна замер, свернувшись в спираль, всем телом вися над сферой. Он теперь различал зеленые и красные цвета растений, и свет, истончаемый множеством яиц-коконов, похожих на тот, что он видел напротив себя на корабле. Его люди, те, кто остался на планете, были закатаны в них, как и их правитель некогда. Разве что теперь он освободился, и был, по сути, мертв, а они напротив были в плену и живы. И им скоро предстояло покинуть этот мир навсегда…
Слабое свечение, напоминавшее зеленоватый отсвет исходило от каждого кокона. Ассуна принялся считать эти живые гробницы, но на третьей сотне сбился. Он увидел, что ряды ячейки бесконечно тянуться вперед, складываются иногда в горы из ровных рядов. А иногда разваливаются на спирали. Что же, ему оставалось только проникнуть за ограждение, и попытаться разбить мешки-хранилища. Только как? Но тут мозг правителя вспомнил, как два воина захватили всех живущих людей быстро и молча, не произведя воинственных действий. И Ассуна понял, что одним освобождением от коконов тут не обойтись. Надо уничтожить или нарушить угрозу существования их рода. Значит, следовало найти пришельцев и убрать их навсегда из этого мира. Только как? И чем? Голый и безоружный правитель и вооруженные неизвестным оружием люди. И их уже не двое. А сколько? Ассуна помнил о минимум троих и еще нескольких существах непохожих на людей. «Мда, вот достойная задача!»...
Прошло минут семь - восемь, прежде с той стороны наметилось какое-то движение. Едва заметный след скользнул от земли к Ассуне, намереваясь его уничтожить. Робот автомат, срабатывающий на очистку сферы от внешней грязи, среагировал на вторжение на поверхность биологического объекта и намеревался либо отогнать непрошеного гостя, либо уничтожить его деструктурировав. Полная автоматическая система склада заботилась обо всем. «Склад» особей на этом острове оставался полным. Около восемнадцати тысяч человеческих существ располагались под защитой, скрытые антисканером от постороннего взгляда и желания оказать возможную помощь. Охранные автоматические устройства действовали наилучшим образом. Сверху, равно как и с моря, этот остров был покрыт естественными и неприметными лесами, и только. Площадки, занимавшие несколько гектаров, заставленные автоматическими криокамерами поддерживали захваченных жителей в состоянии гибернации. Криокамера – эластичный сосуд из полимерной пленки, толщиной в несколько микрон, надежно консервировал тело на срок до полугода. Пока время терпело. Бизнесмены, запустив над планетой пару сотен миниавтоматических зондов, настроенных на поиски разумной жизни, проводили поиск незарегистрированных жизненных форм. Рассказ Ассуна произвел впечатление. Следовала проверить все наилучшим образом. Многократно! Окраинный мир хоть и не входил в какую-либо значимую конфедерацию, мог привлечь внимание не столько миротворческих сил, сколько других конкурентов. Бизнес требовал особой осторожности…
Но Ассуна больше не медлил, узнав все, что ему могло понадобиться, он взмахнул крыльями и стал стремительно подниматься в дождливое небо, рискуя промочить крылья насквозь…
13.
Песчаная коса или горб, петляли среди волн. Ему надо было именно в ту сторону и никуда иначе. Песчаный берег смутно напомнил Ассуне недавние, как казалось, но так хорошо забытые ощущения. Он словно бы снова оказался там, где был всего-то несколько часов назад. Увы, и это не было дано уяснить вечно юному королю, время жестоко и безнадежно исковеркало его тело, превратив в вечного уродца карлика, наделив разум, как казалось многолетним опытом бездействия и отсутствия общения и развития как мыслящего существа. Тем не менее, инициированный ранее процесс деэволюции, обогатил по большей части его моторную память, наградив чертами тех бессчетных миллионов лет развития живого существа. Теперь, Ассуна не мог считаться полностью человечным. Он пережил миниэволющию, усовершенствовав свое тело в зависимости от условий среды обитания и прочих причин. Став иным по сути, и оставаясь одновременно человеком по рождению, он вернулся к точке начала своего путешествия к изменяемости.
Берег казался бесконечным пляжем, ровным и безжизненным. Вступив на мокрый песок, чувствуя членистыми волосками-ножками набегающие волны, Ассуна вновь перевоплотился, истратив в полчаса - минуты все свои новообретенные черты, став тем самым мальчиком, что некогда проходил здесь. Странное ощущение процесса переустройства организма, когда тело нестерпимо чешется и растет, изменяясь до неузнаваемости, казалось, его не очень заботило. Он даже не стремился понять, как такое вообще возможно. Принимал, как сам собой разумеющийся факт, без доказательств и веры. В этот час, солнце стояло в опасной близости от зенита, но еще не так пекло, дождевая полоса испарилась где-то за островом. Пока он летел, крылья бабочки обсохли. Время в полете дало возможность подумать. Он еще не знал, что станет делать на Тронной косе снова, но решил, что в этот раз не уйдет просто так. Осмотревшись по сторонам, Ассуна встал на ноги, отряхивая песок с лодыжек, и пошел в сторону косы, ожидая появления врагов или кого бы то ни было в любое время. Слишком уж ясно читалась на ладони пляжа его фигура. Он вспомнил, как недавно с помощником они брели по пляжу, как мучительно долго шли вперед в море, и как он обгорел тогда. И, повинуясь новому чувству уверенной раскрепощенности и веры в свои силы, совершенно сознательно, он стал менять очертания, превращаясь в птицу. И вот, новый албатро; - чайка, резко вскрикнув в приступе радости, взметнулась вверх, оставляя горячий песок и поднимаясь на крыльях в вышину свободы. Воздух рвался сквозь перья, загибая кончики то вверх, то вниз. Принц попеременно смотрел то вправо то влево, желая увидеть хоть какую-то опасность. Вызубренное до рефлекса, это чувство неотрывно преследовало его существо. Он знал, что сейчас никак не может вдруг вновь пропасть, как-то было прежде. Слишком многое он прошел, и слишком многие пали на этом пути.
Чайка летела стремительно и высоко, так, что едва хватало воздуха для дыхания. Сердце колотилось о пернатые бока. В поисках знакомой скалы, зоркие глаза замечали любые детали на водной глади, пока из-под ее брюха не выскользнул пик Тронной косы. Серая дымка сменилась четким серым бликом стен, перечеркнутых белыми отсветами солнечных лучей. Ассуна помедлил приближаться к самой косе, сделал широкий круг вокруг самого шпиля, потом сузил круг, но пик терялся в вышине и он не рискнул приближаться ближе, чем несколько десятком метров к отвесным скалам. Яркого огня чаши он не увидел, да и зрение его слишком странно показывало местность. Впереди себя он различал только размывчатое пятно стен, зато отлично видел все, что твориться в море внизу. Своим панорамным зрением он осмотрел все пространство вокруг, замечая внезапно блеснувшие бока рыб. Инстинкт, пробужденный в его теле от спячки, метнул его к самой воде, заставляя схватить рыбу. И вот он на лету проглатывает скользкий чешуйчатый бок, и летит за следующим, и падает камнем, и ныряет в холодную голубую бездну, забывая на миг о цели своего появления. Насытившись за все дни, он поднял отяжелевшее тело к первой площадке косы, и остановился и замер там, всматриваясь в открытое, как на ладони подножье возле Тронной косы. Нет, никого здесь видно не было. Он прикрыл пленкой век глаза и на некоторое время заснул, нахохлившись и переваривая пищу. Прошло несколько часов, прежде чем птица встрепенулась снова. Он посмотрел на море, оценивая обстановку и сосредоточился, вспоминая свой истинный облик. Перья стали съеживаться, крылья обрели пальцы. Ноги вытянулись и подросли, тело подтянулось. Ассуна вновь перевоплотился, становясь человеком. Нагота его не занимала. Вокруг, это он знал, не было никого, кто смутится от его вида. Вскинув голову кверху, он пошел прямо к лестнице. Он знал, что Тронная коса ответит и поможет. Или вернее сказать, он хотел в это верить. Один раз она направила его. Сможет ли она сделать это снова, он не знал.
Поднявшись по ступеням, он легко, словно бы играючи присев, вспрыгнул с места на чашу, и от нее забрался на сам трон, холодный, несмотря на яркое солнце. Пламя по-прежнему ярко лизало его ножки, трепетало на легком ветру, но не грело. Теперь Ассуна знал, что должен заснуть, и только во сне, Тронная коса ответит на его призыв. Съеденная сырая рыба, неприятной водянистой тяжестью все еще лежала на желудке, но, несмотря на это, именно это пост послеобеденное состояние давало повод к оптимизму. Несмотря на то, что он недавно дремал, он допускал, что сможет заставить себя заснуть снова. Ассуна глубоко вздохнул и закрыл глаза, расслабляясь. Солнце нестерпимо жестоко жгло голое тело, словно бы почему-то мстило, однако же, принц действительно вскоре заснул.
«Странно, - думал принц, продолжая, как казалось ему не спать, - но я, совсем не вспоминая никого из тех, кто был не дорог так долго. Отчего это? Неужели я настолько застыл и очерствел, находясь в плену, что даже воспоминания мои приобрели такие плохие черты. Я не вспоминаю родителей. Ну, хорошо, сама мать моя ушла из жизни так давно, что я ее нисколько не запомнил. Но отец, наставник, Арас, наконец. Почему они молчат в моих воспоминаниях? Неужели я подвел их, сделал что-то такое, что им стыдно говорить со мною? Я никогда не обращался в мыслях своих к ним. Не вопрошал их желания поговорить со мной, не старался излить душу, вопросить совета и желания не возникало у меня так поступать. Я совершенно забыл о них и они, отдав свое разочарование демону Дизи, оставили меня один на один со своими проблемами. Но, проблемы то не мои, они общие! Все пострадали от них, кого я знал, все, без исключения. Столько людей сейчас лежит там, на острове. И наверняка ждут, что все пройдет! Все вернется. Ведь они возлагали законные надежды на то, что в их жизни ничего подобного не случится! Враги не захватят град, их общины станут процветать. А мы их не уберегли. И я, как последний правитель, ничего не смог сделать для них!» В этот миг, Ассуна встрепенулся, всхлипнул носом, сон нарастал в своих проявлениях, а ему казалось, что протяни руки и слезы можно будет смахнуть легко и непринужденно, но, вместо этого в его видениях возник отец. Не призраком, ни видением, а мягким голосом:
«Не вини себя зря, не надо Ассуна! – произнес голос где-то под самым ухом принца. Во сне он попытался повернуться, что б увидеть говорившего, но так ничего и не увидел. А голос продолжал, спокойно, размерено и тихо, как полет жужжащего комара, - никто, без исключения не знал, что нас ожидает. Никто не мог предвидеть то, чего нет. Ни я, ни кто-либо иной. Не знали, принесет ли небо или земля нам горе или радость. Мы жили так, как могли себе позволить жить. И так жили все люди. Каждый человек в своей жизни видит свое счастье. Кому-то это счастье улыбается в трудную минуту, кому-то в минуты печали светит лучик надежды. Ты вспомни слова твоего помощника. Араса, помнишь, как он говорил тебе: Ты, в общем, то и не нужен народу, пока у него все хорошо. У людей полно своих забот. Кроме того, как обращать внимание на кого-то еще, тем более недоступного к каждодневному общению правителя. Они работают, отдыхают, занимаются тем, что им нравится или не нравиться, но что необходимо делать. Он был прав. Но до поры, до времени каждый человек и не задумывается о своем счастье. То, что происходит с ним каждый день его жизни. Пока что-то не сметет разом все, что человеку было дорого и только тогда он задумается, а как же так. Только в такое время, время испытаний, человек осознает, насколько он был счастлив и насколько это счастье ему необходимо вернуть вновь.
«Но, отец, - перебил голос Ассуна, - мое счастье улетучилось еще быстрей, чем у других! Я никогда не вырасту, никогда! Я слышал слова тех демонов, что захватили нас!»
«А насколько ты уверен в том, что именно это твое счастье? Спокойствие и порядок может и обмануть. Ты правитель, ты мой отпрыск, мой сын и единственный, кто способен изменить положение людей на острове. Неужели ты не справишься?»
«Я слаб и мал, я не имею ни армии, ни способа изгнать демонов захватчиков прочь!»
« А как же твои способности? Ты их уже много раз использовал. Тронная коса наделила тебя такой силой и такой изменяемостью, что тебе какие-то демоны? Ты сам демон. Могучий и сильный дух своего народа!»
«Дух существо бесплотное… - пожаловался Ассуна, - я все равно не знаю, что мне делать!»
«Спроси Косу еще раз, но задай вопрос правильно… - отвечал голос, и помни мои слова: слова отца Ассуна – каждый человек претендует на свое счастье. В чем станет твое счастье – узнаешь только ты». – Голос пропал и сколько Ассуна не вслушивался ничего так и не услышал.
Ассуна проснулся, не ощущая никаких изменений в себе. Сон, несмотря ни на что, не внес в его разум новых знаний, на которые он рассчитывал. Только лишь разговор с отцом зародил какую-то непостижимую пока разумом надежду.
— Странно, - произнес принц вслух, - что же я понял из этого разговора? – он принял сидячее положение и прижался спиной к витой спинке опоре трона, - что сказал мне отец, что посоветовал? Задай вопрос правильно? Какой вопрос? Коса со мной на этот раз не говорила. Ничего не сказала. Задай вопрос. А какой? – и тут он громко и отчетливо произнес фразу, которая все это время заставляла действовать, метаться и придумывать способы ее решения. Простая фраза:
— Тронная коса. Ответь, как мне выгнать врагов из нашего мира? Прошло мгновение, прежде чем принц осознал, что так же, как и тот раз, когда взобрался на трон с помощником и заснул, неведомая сила приподняла его вверх. Тело свободно парило над троном, в воздухе и легкая думка парила между ним и огненным троном внизу и теперь еще и по бокам тоже. Тело витало в коконе из непрозрачного сизого марева.
— Запрос получен! – отвечал знакомый голос Косы. И Ассуна возликовал. В сердце окончательно вселилась надежда и радость. Он встрепенулся и стал внимательно вслушиваться в себя. Нервная дрожь и возбуждение пропитывало каждую клеточку тела, он, если б и мог, то крутился бы на месте или ходил бы по земле, но, возвышаясь в воздухе, ничего такого позволить себе не мог. Он ждал ответа.
— Данные проанализированы, - ответил голос, - но информации недостаточно. Запрос, кто враги? Укажите тип…
Ассуна недоуменно уставился в пустоту, потом посмотрел вокруг себя и ответил: - Демоны…
— Ответ получен! – прокомментировал голос. Данные анализа орбитального контроля не совпадают с полученным ответом. - Уточните кто враги!
— Мне что все рассказать? – спросил Ассуна и не получив ответа, вкратце передал все что видел и слышал за последнее время… И две фигуры, что вторглись в их мир и враз оказались победителями, и рассказы что сами собою возникали в голове принца неизвестных людей так напоминающих демонов или же демонов, так напоминавших людей, что вели спор о планете. Допрос и черную громаду, что выкинула его прочь в полный холода мрак.
— Данные получены. Врагов можно уничтожить. Приступить к исполнению?
Первым желанием принца было тут же, не задумываясь согласиться, но потом его словно бы озарила мысль: он уничтожит врагов. А что если погибнут и все люди на острове, ведь враги хоть и странно, но позаботились о них. Сможет ли он или Тронная коса их оживить?
— Нет, - произнес Ассуна, в раздумье. - А можно как-то их напугать, или обмануть или еще что-нибудь сделать, что б они отпустили всех моих подданных. До того, как они собираются всех увезти отсюда?
— Всех отсюда они не увезут. Останешься ты, - ответил на это голос Косы.
— А что я! – вскликнул Ассуна, - я один останусь? Вот это помощь! Стоило мне спасаться и плутать только для того, что б остаться одному?! Нет! – отрезал принц, -Должны остаться все. А врагов надо изгнать. Ты слышишь, изгнать и что б они сюда больше не сунулись. Никогда. Ни те, ни какие-либо еще. Как это можно делать?
— Людей на острове можно освободить и отсюда, - ответил голос. Но напугать врагов…. Для этого нужно сделать несколько действий. Готов ли ты принимать ответственные решения?
— Я готов! – ответил твердо Ассуна.
— Команда к исполнению принята! – произнес голос так буднично, словно бы только и ждал такого решения Ассуна. Мальчик же содрогнулся, весь съежился, представляя себя настолько маленьким, насколько мог вообразить, помыслить себе не мог, во что он согласился влезть. В чем участвовать. Но духовная решимость придала ему немного сил. Он вспомнил, что совсем не отомстил ни за отца, ни за попечителя, ни за помощника. Вспомнил, как встретили его люди на лесной тропе, как отнеслись и какие у них были теплые лица. Он зажмурился, ожидая нового фортеля с собственным телом, но этого не произошло на этот раз.
14.
Несколько человек разворачивали спутниковую тарелку, другие монтировали энергоустановку для принятия челноков с орбиты. Илис, находящийся возле робота-шагателя, сооружающего насыпь, ничего не заметил, пока не запищала сирена оповещения внешнего радиуса. Кто-то направлялся к ним от берега. Человек поправил свои очки и взглянул на обзорный экран помещенный внутри них. К лагерю не торопливо приближалась фигура или карлика или мальчика. Илис вздрогнул и немедленно взывал орбитальную группировку:
— Хенк! Хенк! – произнес он странным голосом. - Еще один абориген объявился. Эта дыра, что же заговоренная? Тон его выглядел разочарованно и озлоблено одновременно.
— Что ты порешь чушь! – ответил с космолета, капитан Хенк, - мы уже пять раз проверили всю поверхность планеты. Залезли везде, в каждую складку местности. Нет тут никого!
— Ты проверь сейчас по приборам! Посмотри слева от нас в полу-кабельтове левее лагеря на морском берегу.
— К тебе сейчас челнок с Ксерксом опустится, принимай лучше!
— Ты посмотрел, дубина?
— Нету там никого. Я вижу тебя, ты мне еще кулаком покажи! Во. Вот, вижу. Ребята работают. Механизмы наши. Нет никого! За сотни миль. Правее вас в море кто-то плещется с восемью ногами, рыбу ловит. А так никого нет! Что ты паникуешь? Опять промашка выходит?
— Заткнись лучше!
— А ты…
— Я что же глюк поймал, по-твоему? Я ничего не вижу? Почему же охранка сработала?
— Я тебе ответил! Спроси своих. Может, и поймал чего? – капитан усмехнулся.
— Эй, Родриг, ты ничего не видишь, вот там?
Один из работников, что копошился с антенной, повернулся на выкрик начальника и посмотрел в указанную сторону:
— Опа! – произнес он, отрываясь от дела, - а я думаю, опять охранка сработала на какую-нибудь зверюгу здешнюю. Почудилось ей что ли? Как в тот раз, помните на записи. Бабочка прилетала. Так робот ее хотел…. Там мальчишка! – быстро ответил Родриг, видя взбешенное лицо Илиса.
— Кто еще видит мальчишку? – вскричал Илис, широким жестом разбрасывая руки. Люди, до того мирно работавшие каждый со своим делом, оторвались от них и переглянулись. Автоматы застыли, точно копируя людей. – Я спрашиваю, видит ли кто-нибудь еще мальчишку на берегу? – еще громче вскричал Илис.
— Видим! – ответили нестройно люди, и замолчали.
— А почему мы его видим, а никто больше этого не видит?
— Что там у вас стряслось Илис, - спросил голос Исида, возникая в эфире. Принимайте челнок. Мы уже видим вас.
— Тогда может быть, вы видите и то, чего не видит Хенк с орбиты? – съязвил Илис. – Что за дыра! – выругался он, окончательно теряя самообладание.
— Спокойней, Илис, - произнес ксеркс, - приборы ничего не фиксируют. Это должно быть гало!
— Гало•? – как-то успокоился вмиг Илис, - а я уж было, подумал… - никто не узнал, что именно он подумал, ибо над лагерем возникла тень треугольного челнока, и сам кораблик на вихревой тяге, опустился на песок. Из-под причальных мачт отворился люк и из него вышел Изид, с легкой усмешкой на устах. В пляжной рубашке и бикини-шортах. На голове у него красовалась шляпа. Его прогулочный костюм ярко контрастировал с рабочими комбинезонами остальных людей. Следом выбралась его свита, одетая подходяще отдыху, а не работе. Не гуманоиды оставались в том самом состоянии всегда, а гуманоиды подчеркнуто отправились на планету отдыхать и поплескаться в море, чем делать что-то серьезное.
— Ну-с, - произнес, обнажая зубы ксеркс, - так что тут у вас за сыр бор? Опять ты нервничаешь по пустякам, Илис. Райское местечко! Я рад здесь немного позагорать! Что там у вас? – рассеянно осведомился ксеркс, обращаясь к Илису. Начальник партии посмотрел по сторонам, охнул и махнул рукой, потом повернулся в сторону приближающегося мальчишки.
— Вот, смотрите сами, гало это или нет! – ответил он и побрел навстречу призраку. Несколько роботов охранки уже изготовились к отпору, настроенные на эмоциональное поведение лидера Илиса.
Фигурка мальчика, никак не отреагировала на появление в небе летающего бесшумного треугольника и приблизилась к лагерю на расстояние тридцати метров. Потом остановилась, увидев, как к ней направляется человек.
— Хенк, ты все еще его не видишь? – снова спросил Илис, - обращаясь к капитану.
— Никого рядом с тобой. Ты сам куда направился?
— К гало, как мне сообщил по секрету ксеркс, - отвечал Илис и, развернувшись, поманил Изида за собой, - идемте, посмотрим?
— Идем! – ответил тот, всматриваясь в фигурку мальчика. – Возможно, оптические и цифровые датчики на корабле его просто не фиксируют из-за слишком большого расстояния. Это что твой сюрприз, Илис?
— Шеф! – крикнул голосом Родриг, - позабыв о простой и надежной интеркомовской•• связи, - нам начинать загрузку?
— Погодите! – ответил Илис, поджидая подходящего Изида. – Какой к прапредкам сюрприз! – Если его там нет, - продолжал он, обращаясь ко ксерксу, - то почему же сработала наша охранка?
— Это я хочу спросить! – ответил Изид суровым тоном, и Илис побледнел невольно, - опять проблемы? Снова что-то недоглядели? Я начинаю сомневаться, что тебе можно поручать проведение операций сложнее захвата планеты!
— Но вы же сами его видите. Вот он стоит. Гало не гало. Но оптические сенсоры нашей охранки его уловили и подняли тревогу. Как такое может быть. Орбитальные глаза его не видят, а примитивные здешние – отмечают. К Ксерксу присоединились несколько охранников пелириан – хищного вида полуящериц. Держа в руках свои шипастые хвосты с транквилизаторными раструбами, они встали по краям Ксеркса и за его спиной.
Не доходя до мальчика метров десяти, группа остановилась, и Илис подозрительно посмотрел на босса. Тот недоуменно воззрился вперед, но ничего не сказал вслух. Илис же поджал губы, потер нос тыльной стороной ладони и поправил очки на лице. Их экраны отчетливо демонстрировали мальчика, сброшенного в космос сутки назад.
15.
Ассуна никогда бы не подумал, что после всего, что с ним произошло, он еще сможет удивляться. Однако же так случилось, что ему пришлось пересмотреть свое отношение к понятию – «удивление». Тронная коса ничего больше толком ему не объясняла: просто все, что происходило потом, он воспринимал так, будто был крошечной щепкой, которую несет вперед непрерывный и неумолимый поток. Он одновременно мог видеть несколько картинок, но не как бабочка, которой юноша пребывал некоторое время, множеством глаз выстраивая мозаику в единое целое, а как человек с его четкими позициями зрения. И что еще больше его заинтересовало, он мог находиться одновременно в нескольких местах. Вот и теперь он вроде был на Тронной косе и следил оттуда за морем, небом и чернотой вверху. Там он видел темную массу, подсвеченную огоньками по борту, и вспомнил, что из нее выбросили его тело не так давно. И он видел остров и людей, что копошились там и что-то строили, и видел, как он – Ассуна идет по песку к этому лагерю, чувствую под ногами жаркий песок и ветер, что обдувает его голое тело.
Тот Ассуна, что шел к лагерю работающих демонов-людей, захвативших его мир, увидел, как их неба вниз, к земле скользнул летающий треугольник серебристого сияния и замер на площадке. Продолжая уверенно идти вперед, принц остановился только тогда, когда заметил, что к его появлению проявили интерес. Два человека подходили к нему со стороны лагеря, а остальные смотрели, как они это делают, и еще двое-трое непонятных существ подходили чуть позади, придерживая для уверенной ходьбы по песку свои хвосты, заворачивая их вперед по ходу движения.
Принц узнал вначале только одного человека и то, только по очкам на лице. Это был Илис, тот самый, что захватил их земли. Только как давно это было? Ассуна усомнился, что доподлинно вспомнит дату. Оставив сомнения, он взглянул пристальней на второго человека, одетого как-то необычно, с не менее чудаковатым головным убором на голове. Не доходя до принца шагов 10-15, они остановились и стояли так некоторое время молча, испытующе рассматривая его. Наконец Илис протирая нос рукой и шевеля очки одновременно, пробормотал, обращаясь к Исиду:
— Сдается мне у этой планеты недоброе внутреннее настроение. Она вторично подбрасывает нам этого мальчугана!
— Такого не может быть! – ответил ксеркс, - и покачал головой. Ассуна не понял, что конкретно тот хотел сказать. То ли, то, что такое не может быть, то ли, то, что у планеты не правильное настроение… Он молча ожидал, когда настанет момент, и к нему обратятся лично.
— Послушай, паренек! – Послушай, паренек! - произнес Илис своим голосом, но Ассуна услышал одновременно и его собственный голос и тот, что вел допрос в металлическом помещении накануне. По тому, что звучащие звуки не совпали по времени, Ассуна сообразил, что голос перевел язык Илиса на понятный принцу диалект. Ассуна не стал уточнять, что и так довольно хорошо понимает все, что говорят эти демоны. Что б не путаться, он сосредоточил внимание на первом, «родном» тембре речи демона по имени Илис.
— Паренек! – произнес снова Илис. - Ты откуда тут взялся?
— Я пришел по делу! – очень кратко и без эмоционально ответил тот Ассуна, что стоял на песке. Другой, что руководил процессом на Тронной косе, мог бы ответить иначе, громче и неистовее, но его в тот момент на песке не находилось.
— По делу? – спросил Изид. – Очень интересно. И что же за дело привело тебя сюда?
— Я пришел разрешить все наши споры. Здесь и сейчас.
— Споры? – вскинув брови, изумился Изид. Вот как? Прости, что-то я не помню, что б мы спорили о чем-то. А ты Илис?
— Что тебе надо? – грубо оборвал своего боса Илис, обращаясь к Ассуна. - Ты – правитель этого народа, не так ли?
— Так. Мое имя Ассуна.
— А не ты ли недавно был, … был выдворен с борта нашего корабля? – спросил Илис очевидную истину.
— Это был я! – ответил Спокойный Ассуна - тот, что стоял на песке.
— Вот тебе раз! – всплеснул руками Илис. – А мы ломаем голову! – произнес он, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Так что ты хотел нам сказать? – спокойно и уравновешенно спросил Изид, делая едва заметный жест своим телохранителям. Он успел еще подумать, что гало так себя не ведет, это точно тот парень, что они вышвырнули в космос? Не двойник ли? Да откуда здесь двойнику взяться? Этот мир прочесан сканерами от и до!
— Я предлагаю вам сделку, демоны! – произнес Ассуна Спокойный, тогда как Ассуна на Косе весь напрягся и едва дышал от волнения. Вот он момент истины!
— Какую же? – продолжал Изид, отдавая команду телохранителям на поражение. Принц успел заметить, как едва заметно вздернулись хвосты ящериц, и, как что-то ударило сразу в несколько точек Спокойного Ассуна. Но никакого заметного или действенного эффекта это не произвело. Ассуна продолжал спокойно стоять перед своими врагами. – Так какую? – спросил, холодея Изид, видя, что действия транквилизаторов на мальчика не действуют. Впрочем, он не паниковал и не трясся, стоя на своем и ощущаю свою силу.
— Вы отпускаете всех пленных, что находятся на острове, а также пленного помощника Араса, что покоится у вас в тёмнонебесном корабле. Улетаете прочь и больше не вспоминаете об этом мире!
— Ого! – произнес Илис, - Вот это деловой подход, весомое заявление! Он не заметил, как телохранители Изида привели в действие свое оружие, и не заметил, что оно ничего не добилось.
— Поистине серьезные слова! – кивнул, тем не менее, серьезный ксеркс, - его настроение ухудшалось.
— А что будет, если мы откажемся. Скажем, причина будет весомой, - поинтересовался Илис. – Что будет тогда?
— Я уничтожу вас! – безмятежно и уверено произнес Спокойный Ассуна. Ни одна черта лица, ни один мускул не дрогнули у него на лице.
— Мы напуганы! – обманчиво вскликнул Илис, но ксеркс прервал его насмешливый тон. Очень ему не понравилось, что гало так себя ведет. Гало, а он не сомневался, что Спокойный Ассуна был иллюзией, голограммой, не может сам разговаривать. Значит, им кто-то управляет. Кто-то и откуда? Мысленно он уже отдал приказ просканировать окрестности еще раз, который по счету и выяснить, кто ведет с ними эту игру.
«Фасф, - обратился он к начальнику своей охраны, пелирианину, - ты знаком с подобной технологией передачи изображения и физического поля без лучевым способом?»
«Нет! – ответил тот, - такие технологии существовали когда-то у Ассиринян, но давно утеряны!!»
«Может быть, просканировать и ближний космос на случай, если мумию правителя подобрал конкурент и тем самым шантажирует нас?» - уточнил Изид.
«Такое могло быть, вероятно, хотя мы не отыскали в космосе никаких признаков чужих кораблей!»
«Но кто-то дергает эту куклу за веревочки. Угрожает нам». – Произнес Изид, внутренне волнуясь.
«Вряд ли это была реальная угроза ксеркс, но!»...
«Эти Но начинают меня злить!» - сильно раздражаясь заметил ксеркс. «выяснить и доложить! Покопайтесь в архивах, наверняка есть упоминания и о технологии и об ее уязвимых местах! Сдается мне, здесь нам придется повозиться уже, а счастье было так близко!»
— Что же, - произнес Изид, стараясь растянуть время. «Что там возится Хенк, нашел он что-нибудь? Космос пошарил»? – Мы можем обсудить это! – произнес он. - Но то ли это место здесь, на солнцепеке? Возможно, мы и примем ваше условие Правитель, - изящно нажав на слово «правитель» произнес он, – но поразмыслите сами. Зачем вам земля и эти люди? Зачем вам лишняя головная боль? Об них надо заботиться. Править! А сможете ли вы достойно править, что б все были довольны?
«Ксеркс, - докладывал Хенк, - вокруг планеты нами кораблей не обнаружено! Пусто и на ней. Все наши орбитальные спутники и зонды ничего не обнаружили! В который раз! Это или массовый гипноз или остаточные действия местной пси энергии! Невозможное!» Ассуна слышал эту мыслепередачу и не удивился сказанному. Удивился Изид.
«Болван! Я разговариваю не с пси-энергией, а с гало. Оно управляется, и мы, как последние тупицы ничего не знаем, откуда ведется передача! А тебе не кажется, что в любой момент нас могут аннигилировать неизвестно кто?»
«Ксеркс! Это невозможно…!»
«Я с тобой после поговорю! Сделка срывается. Парень не блефует! Это видно по его самодовольному виду!»
— Мы можем обсудить все детали, но не здесь! – произнес Изид, желая увести Спокойного Ассуна от этого места, затяжка переговоров во времени даст шанс еще раз прощупать все закоулки. Качественнее!
— Мне незачем уходить отсюда! – ответил Ассуна, это мой мир, а вы пришли как захватчики. Покиньте мой мир и все!
— Не так сразу! – уклончиво отвечал Изид, - нам надо собрать оборудование, материалы. Это займет время!
— Его не стоит тянуть! – ответил Ассуна. - Я даю вам время до завтрашнего утра. Это крайний срок.
— А что, если мы воспротивимся? – уточнил Илис. – «Ксеркс, он блефует, берет нас на испуг». Страх искрился кристаллами в его очках. Пот выступил на коже. Кислый запах долетел до охранников – пелириан - рептилии подернули усами от отвращения. «Этот человек ослаб»! – подумал один и второй мысленно согласился. «Противно!»
— Нет! – произнес спокойный Ассуна, внезапно повинуясь какому-то импульсу, - я не дам вам время на раздумье. Или ответ получится сейчас, или же до капли все сбудется сказанное мною ранее.
«Дурак! – подумал Изид, о Илисе, - кто тебя за язык тянул, - мы могли выждать немного и спокойно во всем разобраться!»
«Извините ксеркс, - запоздало отозвался тот, - но я как подумаю об этом пареньке!»
«Убери свою гордость в карман, а еще лучше спрячь ее в сейф!» - посоветовал Изид.
— Послушай, правитель! – произнес Изид, - ничто не мешает нам просто разрушить твою планету, но мы гуманно подойдем к этому вопросу. Мы хотим получить прибыль. Ты разумеешь, что значит прибыль. И мы можем дать некоторую ее часть тебе. Этого запаса хватит, чтоб ты мог отправиться куда угодно и забыть все наши недоразумения. Мальчик! – чуть повысил голос Изид, - зачем тебе эта планета. Мы ее продадим, здесь построят отели, люди будут счастливы здесь находиться. А счастье это ведь замечательно? Разве ты станешь оспаривать счастье?
— Не стану! – ответил Ассуна, - вспоминая слова отца: каждый человек претендует на свое счастье. – Это мой мир, и мои люди и они достойны быть счастливыми.
— А ты прекрасно можешь позаботиться о других людях, и их будет много больше, чем людей твоего народа! Изид нажал на такую струнку Ассуна, что мальчик казалось, заколебался. Ксеркс и Илис довольные переглянулись меж собой. «Ого, так его можно разубедить! Надо давить сильнее. Есть слабина и у этого неизведанного гало существа»! – Представь, сколько людей сможет здесь свободно жить, купаться в чистом и ухоженном море, играть в игры на воздухе, летать на воздушных аппаратах, наслаждаться воздухом. Выздоравливать! Знаешь, сколько обездоленных людей скитается по миру в поисках счастья. Сколько калек могли бы получить его здесь в твоем мире. А ты, как ребенок держишь свою игрушку и никого к ней не подпускаешь. Это несправедливо!
«Давайте, давайте ксеркс, он «плывет», - буквально кричал от возбуждения Илис. Внешне это проявилось в том, как воин стал переминаться с ноги на ногу.
— Мой народ ждет от меня свободы. А вы простые захватчики! – произнес Ассуна твердым голосом. К тому же вы решили меня запутать, ввести в заблуждение. Но вы забыли, что не я, а вы все тут находитесь на моей планете! – произнес он, прищурив глаза. На последнее замечание ксеркс и Илис переглянулись. Что-то демоническое проступало в словах этого мальчишки.
— Не надо нервничать понапрасну! – ответил на замечание Изид. – Проводи нас к себе, как ты говоришь на планету, и там мы обсудим все детали капитуляции.
— Это слово мне неизвестно! – откликнулся Ассуна. Мы можем обсудить все здесь. Да, собственно и обсуждать ничего не надо. Освободите моих людей и улетайте прочь! Освобождение я приму за знак доброй воли с вашей стороны.
— Можем мы немного отойти в сторону и посовещаться? – спросил Изид. - Это не займет много времени, минут десять?
— Говорите! – согласился Ассуна. Он присел прямо на песок, показывая, что готов к такому повороту событий, и стал ждать.
16.
Изид отошел назад в лагерь, и, встав под тростниковый тент, воскликнул:
— Дайте мне воды! Тут довольно жарко. Кресло обеспечит кто-нибудь? Получив желаемое, он вытянул ноги вперед и снял шлепанцы. Вид его не предвещал ничего хорошего.
— Ну-с, - начал он не на кого не глядя, и кто скажет мне, что эта планета чиста и невинна, как меня уверяли? Что за идиотские проблемы мы тут получили? Я слушаю! Нет! – резко оборвал он готового что-то отвечать Илиса, - меня уверяли, что аборигены в мешке, что здесь нет никаких признаков цивилизации и культуры. А что вышло на самом деле? Мне, мне угрожает подросток. Мне, властителю 70 миров! Ксерксу! Это было бы смешно, если не так грустно!
— Ксеркс, мы ничего не нашли не на поверхности не под нею. Ничего! Так же не может быть! – произнес с орбиты Хенк. – Если б местные владели технологией, они бы не допустили нас даже на поверхность без запроса о цели нашего визита! Такого не случилось…
— Они допустили, и мы вляпались по самые уши! Почему сейчас нет здесь Оркуса?! Он бы подсказал вам, как следует поступать! Он просчитывает все комбинации, а вот вы любезные - ни одной! Дальше носа своего не видите! Конечно, саблей помахать это вы впереди и с радостью! А что после будет твориться, вам и невдомек.
— Ксеркс, - произнес один из пелириан, - мы может захватить гало и проследить по лучу источник. Он должен быть на планете…
— Как может на ней и не находиться. Это гало создано без луча. Вы не заметили? Оно автономно. И я могу поспорить с любым из вас, что я даже могу его потрогать! Где вы видели, что гало, сидящее сейчас вот там, играет с песком? Итак, он встрепенулся, возвращая себе величественный и грозный вид. Перед нами проблема. Во-первых, воскрес правитель, которого мы выбросили в космос. Как такое возможно? Во-вторых, этот правитель поставил нам ультиматум. В-третьих, мы можем потерять не только время на эту сделку, но и деньги. В-четвертых, это может отразиться на нашей, … моей деловой репутации. Свою вы уже утеряли. Что же мы ответим?
— Мы можем еще раз… - начал было Илис.
— Который, еще раз? – зло, сверкнув глазами, сбросил Изид. – Который?
— Уничтожить гало… - произнес кто-то неуверенно из свиты Ксеркса.
— Кого и что уничтожить? Нашу собственность? Оригинально. Что еще придумает ваш гениальный мозг, господа? Коллективное-бессознательное?
— Эй! – крикнул Спокойный Ассуна, - время то вышло. Что вы там надумали?
— Так что вы можете предложить? – спросил Изид, не очень то, ожидая ответа. Вздохнул и поднялся, надевая на ноги шлепанцы. Направился на встречу с мальчиком.
— Так вот! – произнес он, складывая руки на груди, - мы согласимся с выводом наших сил с планеты. Но, давай устроим состязание. Кто победит, тот и выиграет!
— Честный поединок? – спросил Ассуна, сидя на песке и подняв голову всматриваясь в лицо собеседника.
— В некотором роде! – уклончиво ответил Изид. – Ты хочешь назад все свою планету. Я тоже ее желаю. Как же нам быть? – он хитро усмехнулся и присел на песок напротив принца.
Ассуна, тот, что находился на Тронной косе, почему-то усомнился в истинности слов Изида. Наверное, впервые сознательно усомнился, услышав слова взрослого человека. До этого момента он безропотно воспринимал наставления старших людей, слушал, кивал головой. Соглашаясь, и никогда даже позволить себе не мог в чем-то не усомниться в том, в чем его уверяют взрослые. Но тут! Разве мог он усомниться в том, что его могут обманывать, могут и делают это сознательно. А не по незнанию, недоверию или малому положению не говоря всей правды. А теперь он явственно читал в словах этого демона слова лжи. Но, может он прав. Этот странный демон. Может быть он, Ассуна такой маленький и жалкий ничего не понимает ни в своей жизни, ни в жизни своего мира. Может быть ему стоит уйти, принять все, что говорит этот уважаемый человек? И слова отца, «каждый человек претендует на свое счастье» - означает только то, что всякий стремиться обезопасить себя не влезать в терзания и ужасные ошибки, где цена неудачи – расставание с жизнью? Так кто же прав – этот взрослый, умудренный жизненным багажом человек, демон, что пришел в мир Земель, или он, маленький мальчик, ставший в раз правителем несуществующей более страны? Чья правда и чье счастье сильней. Правдивей, искренней?! Ничего хорошего и стоящего он предложить не мог. Глаза открывались сами собой. Демон ли человек ли тянул время и только, тогда как множество разных предметов в небе обшаривали поверхность планеты, пытаясь разузнать, где же на самом деле находится мальчик. Принц переключил свое видение мира, свое зрение на один такой объект и рассмотрел его поближе, словно бы взяв в руку и поворачивая туда-сюда, как яблоко. Шар, размером с тыню; медленно двигался где-то в высоте. Множество усиков-антенн торчали из обтекаемого тела. Несколько отверстий вели внутрь, занимая на поверхности не так много места. Ассуна сумел немыслимым образом взобраться внутрь округлого предмета и увидеть поверхность, что проплывала под ним. Вода, песчаные пляжи, скалы. Все, что видел прибор, видел и Ассуна. Одновременно он мог заглядывать внутрь земли, и словно бы грибник шел с палкой – темным лучом, прошаривая под землей, как под травой в поисках живых существ. Тыня приближалась к Тронной косе.
— Как же мы проведем поединок? - спросил Спокойный Ассуна.
— Давай разделим землю. Ты отмеришь и возьмешь столько, сколько сможешь обойти? Я тоже пойду, как и ты и буду шагать столько, сколько могу за день. Идет? По рукам? – Изид сощурился, осматривая сидящего мальчика. Клюнет ли он? Поймает наживку.
— А если ты проиграешь? – уточнил Ассуна.
— Тогда я выполню все, что ты просишь. А если выиграю я…
— То?!
— Ты сдашься. Определенно сдашься. Обещаю, ты не будешь больше страдать. Я отвезу тебя, куда хочешь! Даю слово.
— Заманчиво. Но ты точно даешь гарантию своим словам? – с сомнением спросил Ассуна.
— Разумеется, даю. Но я то здесь целиком. А ты? Как же мы будем мериться силами? Это должно быть честное состязание.
— И я здесь! – ответил Ассуна.
— Где же здесь? Это лишь только твое изображение. Я жду тебя одного вот тут! Он снял шляпу, обнажая лысую голову, и положил ее на песок. – Жду! Спокойный Ассуна не шевелился, тогда как настоящий Ассуна дернулся. Желая исполнить честность состязания, но голос Тронной косы произнес совершенно серьезно:
— Принц! Они не желают уходить добровольно. Я могу уничтожить их корабль. То, что тебе предложили – обман. Доверяй своему внутреннему голосу. Ты же видел все своими глазами. Не слушай лживые речи!
— Откуда тебе известно? – спросил настоящий Ассуна, - он говорил честно, я видел.
— Интонации и тембр голоса, флуктуации звуков дают исчерпывающее подтверждение тому, что он лжет. Их спутники исследуют поверхность жестким излучением. Рано или поздно они обнаружат тебя. Мои экраны не могут выдержать долговременное сканирование. Они устарели. Захватчикам только того и требуется, что вытащить тебя на свет и уничтожить. Как человек ты не можешь выступить сам – тебя или уничтожат или обманут и парализуют. Дальше вернуть в лучшем случае на корабль и законсервируют. Или же, что очевидней на 75 процентов, они тебя уничтожат. Но как пилот ты можешь делать все, что неподвластно человеку. Им неизвестно, что ты – пилот. Можешь согласиться. Успех уже превышает 85 процентов.
— О чем ты там судачишь, проценты, цифры? Не понимаю! Но, хорошо, довольно я подумаю… - произнес Ассуна, после паузы и, отвечая Тронной косе, Он не очень то разобрался, что имела в виду Тронная коса, но воспринял это своеобразно тому, что знал. А Изиду ответил так, - Полагаю, ты хочешь провести честный поединок. Один на один. Без дураков! Но ты проиграешь!
— Это разрешит спор! – ответил Изид улыбаясь. - Ты решился? Или я вижу всего лишь трусливого мальчика, неспособного отвечать за свои слова?
«Ксеркс, - что вы с ним играете! – подумал и передал Илис, - они никогда не выйдет из укрытия!»
«Верно, - подхватил мысль Хенк, - мы рано или поздно обнаружим и передатчик сигнала и самого мальчишку. Я пришел к выводу, что это запасной клон-правитель! Не может, ну не может человек выпасть в космос и остаться живым! Это нарушает все законы мироздания!»
«Он выйдет и ответит на вызов! Я зацепил его самую тонкую струнку тщеславия – справедливый бой!» - ответил своим сподручным Изид.
«Ксеркс, - подумал Хенк, - а что если у них тут и хранилище клонов имеется?»
«Так поскорее выясни это. Долби излучением все что шевелится и не шевелится!» - ментально вскрикнул ксеркс.
— Убери всех своих людей и этих…, кто с ними! – произнес Ассуна, - освободи моих.
— Нет, это будет нечестно! – ответил, внутренне обрадовавшись Изид, - я уберу своих, но твой народ пока, до разрешения спора останется в том же состоянии, что и пребывает ныне.
— Пусть так! Я готов! – отозвался принц.
— Чудесное решение! – желчно ответил Изид, улыбаясь.
— Как быстро твои люди покинут мой мир?
— Это не займет и часа! – ответил Изид. – Я отдам все распоряжения. Начнем сейчас?
— Прекрасно, - кивнул Спокойный Ассуна, и исчез.
17.
Оставшись один только с замаскированным экраном излучения шагателем-телохранителем, безмозглой машиной, настроенной на эмоциональное и потому не читаемое сенсорами излучение хозяина, Изид некоторое время смотрел по сторонам. Ожидая увидеть мальчишку, его нетерпение никак не вознаграждалось, потому он искупался, все время, следя за тем, что б в выбранную им акваторию не вплыла какая-нибудь местная тварь. Минуты шли, а парень не являлся. Он осмотрел свой маленький флаер, на котором хотел обставить нежданно-негаданного соперника. Конечно, он мог выставить вместо себя двойника, и так бы и сделал, если б была хоть какая-то заметная заминка во времени. Изготовить гало они не могли – не припасли на этот случай оборудования, тем паче собрать андроида с биопоказателями ксеркса. Тем не менее, Изид отдал все необходимые распоряжения, что б процесс был начат немедленно. Хотя бы в два часа. Они смогут вырастить тело андроида и подменить его на планете – дело вообще нескольких минут. Довольный собою, но несколько встревоженный ксеркс, бродил по песку. В шлепанцах и без шляпы на солнцепеке и чувствовал себя полным кретином. Надо же было так вляпаться. И свалить вину не на кого. Подвели все! Он величайший авантюрист и богач вселенной, мечется здесь в забытой Хаосом глуши и ведет спор с голограммой правителя каменного века, отставшего на тысячелетия от прогресса. Все складывалось хорошо, до поры, до времени и честолюбие и вера в справедливость помогала обдурить доверчивого простачка. «Впрочем, - поймал себя Изид на мысли, - простачки из глубин тысячелетий не имеют понятия о голограммах и не выходят живыми из вакуума да еще с угрозами. Что-то здесь кроется не то! Кто он таков, что смог поступать, как ему вздумается. А мы все хороши, совершенно не видели такого варианта событий!» Наконец, совсем изведясь и думая все что угодно, оттого что сам себя перехитрил и, заканчивая коллективной галлюцинацией, Изид запросил орбиты и вызвал Хенка.
— Что вы там видите? Почему молчите? Хенк! Есть новости? Движение?
— Ксеркс – услышал он, то, что видим мы… - голос капитана странно исказился, точно кто-то пробрался в кабину камикадзе и, размахивая руками с детонатором, вот-вот произведет подрыв всего космолета.
— Что за ерунда там у вас творится. Я рискую тут всем, а вы прохлаждаетесь? Готов ли андроид Фасф? Прошло уже три часа, а ничего не происходит! Что там у вас, подери вас Вечный Хаос! Есть подтверждение местонахождения мальчишки?
— Ксеркс – произнес снова голос теперь уже Илиса, - и этот голос еще меньше понравился Изиду.
— Что! – бешено вскричал он, потрясая кулаками и демонстрируя его небу.
— То, что видим мы, вам вряд ли понравиться! – честно признался Илис и ему поддакнул Хенк.
— Что мне не понравится, идиоты?
— Вы в заложниках, ксеркс! – произнес пелирианин. – И мы вас не сможем вытащить! Андроид готов, но достать до планеты мы не в состоянии!
— Что за чушь вы там несете? Ополоумели? Наелись дряни?
— Ксеркс – вы находитесь на поверхности деструктора. Космический аппарат класса «Хаос», может уничтожать выбранные точки пространства, неограниченной протяженности. Он отлично замаскирован под планету с жизнью, обладает недрами и ядром, как настоящий мир. Подвешен под солнце выбранное им самим. И, этот деструктор производит прицеливание на нас! Он блокирует своим Полем все виды доступного нам электромагнитного излучения. Мы обездвижены, и послать помощь вам не сможем, равно, как и забрать с поверхности. Челноки готовы к высадке, но мы не можем сдвинуться с места. Завязли как муха в сиропе!
— Что за чушь вы там несете! – взревел Изид. – Это очередное гало этого паршивца, разве вы не видите. Кончайте пороть чушь и живо поменяйте меня с двойником! Это не приказ даже!
— Пилот только что сообщил нам, что готов к обходу спорных земель. Робот взводится в боевое положение!
— Заберите меня с планеты, сумасшедшие тупицы! Это гало, такое же, как и мальчишка! Почему я ничего не ощущаю? Не землетрясений, ни толчков. Тут даже воздух неподвижен! Ветер. Море. Волны, зелень кругом! Вы там спятили?
— Увы, ксеркс, это невозможно. Деструктор заблокировал наши системы. Мы не можем даже пошевелиться. И к тому же он готовиться перемещаться.
— Что делать?!
— Перемещаться отсюда! А куда его занесет. Даже сам Хаос не узнает!
— Таких роботов не существует! – гремел, прыгая и выкрикивая ругательства Изид. Но ему никто не ответил. Из ниоткуда, или из воздуха, этого Ксеркс не понял, появился Спокойный Ассуна, и тихонько сел на песок перед ним.
— Так что наш спор? – спросил мальчик. - Я готов начинать мерить землю. А ты еще не передумал?
— Как такое может быть? – изумился Изид.
— Так! - Просто ответил Ассуна. - Начнем спор? Но, кажется, я выиграл?
18.
…После того, как со всем было покончено, Ассуна устало окунулся в море, и, поплавав, немного набрался сил. Снова хотелось, есть, но прежде чем осуществить задуманное, он вернулся на Тронную косу.
— Спасибо! – произнес он чаше и трону и низко поклонился. – Дело сделано. Теперь мы все заживем, как и прежде!
— Так ли, как и прежде? – спросила Тронная коса.
— Я не вижу врагов больше. Не вижу ничего, что б смогло помешать нам вернуться к прежней жизни. Мне пора браться за дело. Возвращать людей назад. Жаль Араса, я тормошил его, он ничего не помнит о том, где был и меня не очень то узнает. Твердит о спасении принца, то есть меня и рвется куда-то…
— Ты забыл об одном, пилот! – отвечала Тронная коса.
— О чем?
— Ты воспользовался силой, но кто воспользуется ею потом, когда это понадобиться снова. Ты подумай об этом. И приводи наследника…
— Наследника, - как эхо повторил Ассуна… - А кто сказал, что все, что случилось со мной – повториться. Я этого не хочу. Я сделал все, чтоб это впредь не случилось.
— От тебя это не зависит, Ассуна. Так случилось сейчас, так может повториться. Ты не властен. Время расставит все по своим местам без тебя и твоей воли.
— Плохо быть и не зависеть от воли…
— Не ты первый это говоришь…
Эпилог.
Люди, приходили в себя долго. Слишком многое оказалось для их организма пагубным. Длительное бездействие, мышцы слабо слушались. Кружилась голова, руки, и ноги плохо подчинялись. Ватные тела, ватные нечеткие мысли. В теле ощущалось безумное перенапряжение, будто бы они многие годы работали без роздыха, не зная об этом. Лишь немногие могли подавать руку помощи другим.
Прошел месяц, или быть может даже полгода, в скитаниях и мучениях. Люди постепенно обрели утерянные дома, расселились по тем местам, что знали прежде, отстроились заново, вспомнили, кто они и зачем пришли в этот мир. В памяти стали всплывать обрывки прежней жизни, уклад становился размеренным и тихим. Тревоги проходили.
И вот однажды, к их поселению приблизился маленький карлик, почти раздетый, сморщенный лицом и горбатый телом. Может и сутулый, да какая им была разница? А потом пропал один юноша, и все связывали это с появлением карлика. В другой раз, через день или два, юноша вернулся, и, ступая по улице, попеременно оглядывался назад. Там в воротах стоял тот самый карлик. Те мужчины, что были дома или в деревне, увидев появление того самого странного существа, собрались на площади, всматриваясь, издали в незнакомца. А тот стоял возле ворот, не входя в ограду поселения, и просто и тихо смотрел в их сторону, ободряюще улыбаясь юноше. Кто-то поднял палку, кто-то взялся за камень. Появились деревянные вилы. Это он, это он! – выкрикивали нетерпеливые глупые люди! Юноша хотел, что-то сказать, чем-то остановить их, но никто его не слушал. С шумом праведного возмущения люди пошли навстречу карлику. Остановились перед ним, закрывая дорогу в селение, главный муж поселения, десятник, поднял руку, призывая собравшихся людей замолчать. Под затихающий гул толпы, он обратился к карлику:
— Кто ты, и зачем пришел в наше селение? Кто дал тебе право тут останавливаться! Демон!
Но карлик не ответил. Его сморщенное лицо только слегка улыбнулось, словно бы он слышал вопрос, но не захотел отвечать.
— Ты молчишь, старик? – спросил вновь старший муж. – Уходи прочь, вон отсюда!
При всем при том, карлик продолжал стоять, разве только по его морщинистым щекам, серого цвета, катились слезы. Он не ушел и тогда, когда несколько камней полетели в его сторону, и тогда, люди бросились к нему и принялись жестоко избивать его хилое, старческое тело. Он сносил удары молча, и лишь его белые губы, испачканные кровью, улыбались.
— Умри же демон из леса! – кричала толпа, и успокоилась только тогда, когда карлик перестал шевелиться. Его выцветшие глаза, некогда небесно-голубого цвета, невидящим взором смотрели в небо. Губы, замершие навсегда, продолжали улыбаться.
— Сумасшедший! – зло, сплюнув на землю, бросил главный муж селения, - идемте! Не хватало нам напастей, так еще уродцы тут будут шастать! Это плохой знак, надо бы устроить очищение! Пусть его тело растерзают хищники. Несколько охотников сгребли вилами избитое тело на мешковину и унесли далеко в лес, оставив его там.
— Он наш друг! – запоздало попытался возразить пропавший и только что вернувшийся юноша, но его грубо перебили:
— И с тобой разберемся! – кричали нетерпеливые, - будешь знать!
…Люди послушно вернулись к своим занятиям, толкуя о случившемся происшествии. А старик Арас, иногда одержимый и таинственный, иногда молчаливый и подавленный, что исполнял роль мудреца, а заодно и учителя, посадил детишек в кружок возле круглого зонта от солнца, и завел песнь о принце Ассуна, что погиб, защищая свой народ от врагов, и у старика текли по щекам слезы…
2005-2007 г
Тронная коса. Повесть
© Copyright: Рейда, 2011
Свидетельство о публикации №211121601337
Свидетельство о публикации №211121601337
Рецензии