Отгул

                Отгул

                Из сборника "Наедине с тишиной"

   Весна в этот год была скоротечной. За неделю сошёл снег, река набухла стремительно и, словно чего-то стыдясь, за одну ночь очистилась ото льда. Запарили поля и на лугу начала пробиваться зелёная трава.
   Петька Красин, молодой и сильный парень длиннорукий, коротко стриженный, с мелкими веснушками возле тёмных, обрамлённых высокими дугами бровей, глаз, широким открытым лицом, прямым носом и пухлым ртом,  страдая от нетерпения, решил в ближайшее воскресенье пойти на реку. Он загодя выковал себе несколько блёсен, отремонтировал спиннинг и с нетерпением стал ждать выходного. Но в пятницу, уже после обеда, заявился председатель и распорядился направить всю строительную бригаду на железнодорожную станцию выгружать прибывшие удобрения. С кислым выражением лица, мужики выслушали его и, понимая, что спорить бесполезно, начали выторговывать условия.
   Чертыхнувшись про себя, Петька заявил, что если работать придётся и в воскресение, то в понедельник он на работу не выйдет - берёт отгул. Стран-но, но председатель на его условие сразу же согласился. И Петька не стал дожидаться, чем закончиться торг с остальными. Он полез на крышу ремонтируемого коровника и начал с остервенением срывать прогнившие латы.
   В субботу, уже на станции, выяснилось, что кроме строителей и не-скольких мужиков из животноводческой фермы больше никого на выгрузке не будет. Бригадира, сообщившего эту новость, мужики тут же обругали, и пригрозили, что сегодня ещё ничего, но завтра они сюда ни ногой. Бригадир куда-то исчез. И вскоре на ГАЗике прикатил председатель. Он долго слушал недовольных, а потом заявил:
   - Весна дружная и, судя по всему, будет короткой. А потому времени на раскачку нет, и посевную нужно начинать немедленно. У меня каждый человек на счету. А кроме строительных, никакие другие работы отложить нельзя. Сегодня-завтра удобрения нужно выгрузить, иначе железная дорога наложит штраф за простой вагонов. И этот штраф придётся взять из денег предназначенных для премий.
   Последний аргумент был более чем убедительным. К тому же председатель был, хоть и строгим, но толковым. В его хозяйстве и заработки были повыше, и людям жилось получше.
   Мужики пошумели для приличия и приступили к выгрузке. Но как они ни спешили, в субботу выгрузку закончить не удалось. И хотя работы оста-лось чуть более, чем на час, воскресение как выходной было потеряно.
   А понедельник выдался солнечным и тихим. В вышине ни облачка и небо до того голубое, что, кажется, дотронься и почувствуешь его твердь. От зацветающих садов тянуло сладким ароматом.
   Наскоро позавтракав, Петька начал собираться. Мать, завидев его сборы, не без строгости, спросила?
   - Петь, ты куда это? Сегодня же понедельник.
   Петька покрутил головой и начал бестолково объяснять о договорённости с председателем.
   - Выгонят, - заключила мать его объяснение. - Выгонят с работы, куда потом?
   - Не выгонят, - буркнул Петька и ушёл со двора.
   Река уже начала входить в свои берега. И хотя по лугу ещё бежали широкие протоки, по всему было видно; ещё неделя и сюда, после зимнего заточения, выгонят скот.
   Петька переходил большие и малые протоки мелкими шагами, боясь попасть ногой в вымоину и набрать в сапоги воды, а то и вовсе упасть. Короткая размолвка с матерью помешала ему сообразить и надеть болотные сапоги. И теперь он щеголял в обычных, едва достававших ему до колен.
   Кружа по лугу в поисках проходимых мест, Петька, наконец, вышел к реке и, остановившись на берегу, от удивления ахнул. Спокойная в другое время года, река буквально бурлила. Всё её русло было похоже на один сплошной водоворот. Вода вскипала бурунами, перемешивалась, как в испуге кидалась во все стороны и нескончаемым потоком несла пену и мусор. 
   - Да-а, - протянул Петька после минутного созерцания буйства реки. И с сожалением посмотрел на свой, видавший виды, спиннинг. Но, подчиняясь намеченному раннее плану действий, он пустил блесну на середину реки, дождался пока она достаточно погрузиться и начал подмотку.
   Бросок выдался неудачным. Течением блесну прибило к берегу и вскоре она за что-то зацепилась. Ругаясь и суетливо дёргая леску, Петька с большим трудом освободился от зацепа. Придирчиво осмотрев тройник, он закурил и двинулся вверх по течению, надеясь отыскать более спокойное место.
   Река затопила все прибрежные кусты и их, то и дело, приходилось обходить по широкому кругу. В небе заскулили чибисы. Но они ещё не имели гнёзд и их крики были всего лишь данью традиции, заставлявшей птиц пронзительными криками изгонять непрошеного гостя от мест выбранных для обитания.
   Бодро шагая по влажной ещё земле, Петька удовлетворённо улыбался. Его радовали и крики чибисов, и бездонное голубое небо, и начавшее уже припекать солнце. Даже то, что приходилось много петлять, обходя разливы, не вызывало у него ни малейшего чувства неудовольствия. Петька радовался приходу весны. Радовался искренне и широко.
   За одиноким тополем, что невесть каким образом прижился на ежегодно затопляемом берегу, начинался обширный залив. И Петька шёл к нему, решив про себя, что если и там река бурлит и кружит, то придётся возвращаться домой, так и не начав рыбалку.
   Залив оправдал его надежды. Он хоть и был непривычно многоводным, всё же вода тут была спокойной. Она медленно двигалась в противоположную от основного потока сторону и не несла на себе печати половодья – клочьев разнообразного мусора и хлопьев грязной пены. Благодаря повороту реки, основное течение реки было не столь стремительным и в глубине, сразу же за заливом, делало крутой поворот. Благодаря этому, большинство плывущего по реке мусора прибивало к берегу значительно ниже залива, и он оставался, относительно, чистым. Рядом с тополем, в залив впадал маленький ручеёк, добавляя в его воды тоненькую мутную струйку. 
   Пущенная сильной рукой, блесна летела далеко, на самую стремнину. Падая в воду с лёгким шлепком, она подхватывалась основным  течением реки и сильно натягивала леску. Петька не торопился. Он какое-то время выжидал, а потом начинал подмотку. Преодолевая течение, блесна шла туго до самого залива. И только тут, словно освободившись от тяжести, становилась невесомой. Петька поспешно сбрасывал обороты, отыскивая ту скорость проводки, при которой, еле уловимо, начинала гудеть леска, сигнализируя, что блесна начала играть.
   Прошло более часа, а Петька всё неугомонно хлестал по заливу снастью, меняя направление, скорость и глубину хода блесны. От непривычки у него уже заныло правое плечо, требуя отдыха. Но он продолжал и продолжал по-пытки выловить хоть что-нибудь из тёмной весенней воды.   
   Очередной бросок был неудачный. Петька не вовремя затормозил, и на катушке тут же образовалась "борода". Чертыхнувшись, он перехватил спиннинг в другую руку и начал снимать широкие петли, стараясь побыстрее распутать леску. Но, то ли на этот раз получилась большая "борода", то ли Петька поторопился, из этого ничего не получилось. Наоборот, леска затянулась в такие узлы, что пришлось размотать почти весь запас, прежде чем "борода" сошла с катушки целиком.
   - Этого только и не хватало, - протянул Петька. - Вот незадача!
   Держа в руке натягиваемую течением леску, он перешёл на чистый, намытый из светлого песка, берег и, присев не корточки, принялся распутывать узлы и петли. Стараясь действовать осмотрительно, Петька, всё же, не избежал самого худшего. Не прошло и десяти минут, как ещё просматривавшиеся вначале кольца витков лески, перепутались до такой степени, что "борода" стала бесформенной, напоминая собой пучок свалявшейся шерсти.
   Глядя на всё это, Петька злился и, с силой, рвал отдельные нити. Он освобождал затянувшиеся петли, комкал и тянул их в разные стороны, и ещё больше усугублял положение. Уже несколько раз он подумал о лежавшем в кармане складном ножике, сообразуясь, не покончить ли одним махом с непокорной "бородой". Но леска на спиннинге было новая, заграничная, и представляла большую ценность в глазах всякого, понимающего толк в рыбалке, человека. И, вздохнув от безысходности, Петька продолжал и продолжал растягивать перехлёсты, стараясь отыскать тот, самый главный, что держит всю "бороду".
   Солнце грело так, что в чёрных резиновых сапогах ногам становилось горячо. И Петька то и дело поворачивался к нему то одной, то другой стороной, стараясь, чтобы то одна нога, то другая оставалась в тени. Так, пританцовывая, он отдалялся от реки, стараясь держать выпутанную леску в натяжении. Наконец, последняя петля разошлась, и Петька облегчённо вздохнул.
   - Слава богу! Пол дня потерял зазря.
   Он рукавам отёр с лица обильный пот, бросил леску на песок и побежал к оставленному у воды спиннингу. Но потом, словно что-то вспомнив, Петька вначале закурил, с наслаждением затянулся несколько раз и только после этого, взяв спиннинг в руки, начал подмотку.
   Река утащила леску далеко вниз по течению, образовав широкую дугу. Блесна же, судя по всему, находилась прямо на середине залива.
   Выбрав слабину, Петька с силой рванул спиннинг вверх, стараясь таким образом поднять блесну в верхний слой воды. Но не тут-то было. Последовал тупой толчок и леска вытянулась в струну.
   "Зацеп, - пронеслось в голове. - Только от одной напасти избавился и, вот, на тебе..."
   Петька потянул плавно, всё увеличивая усилие. Блесна немного поддалась и заскользила вниз по течению реки.
   "Топляк, наверное, - с тоской подумал Петька. - Если небольшой - ничего. А если  целое бревно?.. Блесну жалко... Да и леска укоротится..."
   Блесна сплавилась по течению до самого края залива, а потом неожиданно пошла в обратную сторону.
   "Что это!"
   Глаза Петьки округлились. И в следующий момент он ощутил, хоть и короткую, но сильную потяжку.
   "Рыба! - вспыхнуло в голове. - Или показалось?!"
   Петька дёрнул удилищем. В ответ, на другом конце лески, кто-то тоже дёрнул раз, а потом, после короткой паузы, ещё раз.
   "Рыба ", - отпали всякие сомнения. И Петька заторопился. Он закрутил катушкой, но леска не поддалась ни на метр. Звенящей тетивой она уходила в глубину залива и не двигалась с места.
   "Кто же там? Даже с места сдвинуть не могу".
   Петька начал ходить по берегу, то и дело, дёргая удилищем, стараясь расшевелить и сдвинуть с места неведомого противника. Через несколько минут тот двинулся и, дёргая леску, пошёл вдоль залива, ни на метр не приближаясь к берегу. Петька побежал за ним, плохо соображая, что делает. Он добежал до тополя и только тут сообразил включить трещотку. Катушка за-визжала как от боли, метр за метром сбрасывая запас лески.
   Неожиданно рыба остановилась. И по длине лески Петька определил, что она достигла противоположного берега залива. Он снова  с силой потянул на себя удилище и рыба, развернувшись, пошла в другую сторону. Нехотя отдавая подмотанную было лесу, Петька шёл следом за рыбой, с ужасом, представляя, что будет, если она вздумает покинуть залив и скатится на стремнину. На глаз определив расстояние, он остановился и, решив, - "будь что будет" - застопорил спиннинг. Леска натянулась до предела, на мгновение застыла в таком положении, а потом, не ослабевая, пошла в обратную сторону.
   "Удержал! - возликовал Петька. - Ну, теперь, мы поборемся..."
   Рыба ходила взад-вперёд по заливу и словно не обращала внимания на Петьку, который бегал за ней, мысленно заклиная только, чтобы выдержала леска. Он не считал, сколько раз ему пришлось пробежать от тополя до конца залива и обратно, а рыба не сдавалась. Как заведённая, она ходила по намеченному, в первый раз маршруту, и не давала ни малейшего намёка на усталость.
    Прошло ещё с час. У Петьки, от напряжения, дрожали руки и ноги. Покрытое потом лицо выражало полную отрешённость и упрямство. Бегая от края до края залива, он умудрился несколько раз упасть и изрядно вымазался. А рыба не сдавалась. Она упорно ходила в глубине и весьма вяло реагировала на все усилия Петьки подчинить её своей воли.
   "Не вытащу!  - раз за разом вспыхивало в сознании. - Сил не хватит. Ещё немного и всё..."
   Неожиданно рыба остановилась на середине залива и словно притаилась. Петька облегчённо вздохнул, радуясь так нужной передышке. Он подошёл ближе к берегу и выбрал несколько метров лески. И в этот момент рыба снова ожила. Она потянула леску к противоположному берегу. И стремясь смягчить потяжку, Петька неосознанно сделал шаг вперёд. Но он не увидел, что в этом месте река нанесла тонкий слой ила. Нога поехала, и Петька со всего маха ухнул в воду. Холодная вода обожгла как огнём.
   - Ах! - выдохнул Петька и выругался.
   Не выпуская из рук спиннинг, он поспешно вскочил на ноги и рванулся на берег. В сапогах противно зачавкало. Отскочив на несколько метров от воды, Петька бросил взгляд на безвольно обвисшую леску и, с замиранием сердца, потянул на себя удилище. На другом конце задёргало и потянуло леску в строну.    
   "Есть! Не ушла!" - возликовал Петька и привычным маршрутом последовал к противоположному концу залива.
   Но всё же его противник начал уставать. Уже не такими сильными были его потяжки, уже чаще он стал остановиться, чтобы передохнуть. Почуяв это, Петька встрепенулся и чаще задёргал удилищем. Он усилил натяжение лески и ощутил, что рыба начала подниматься. Секунды потянулись мучительно долго. И, наконец, по середине залива всплыло что-то чёрное в грязных замысловатых разводах.
   "Топляк?!" - внутренне холодея, предположил Петька. Но торчащий короткий плавник и резкое движение воды с одного края "топляка" говорили, что это не так.
   - Сом! - не сдержался и вскрикнул Петька. - Сом!
   На какое-то время он остолбенел. За свою короткую рыболовную практику, Петька никогда не видел рыбы такого размера. И до этого момента, если бы услышал, что в их реке, через которую он без особого труда перебрасывал спиннинг, водится подобный великан, ни за что не поверил бы.
   Сом прошёл несколько метров по поверхности и, вильнув как лопатой хвостом, пошёл ко дну. Петька встрепенулся. О забросил спиннинг на плечо и пошёл в мелкую часть залива. Дёргая леску из стороны в сторону, сом по-шёл за ним - впервые с начала их борьбы.
   "Ослабел, " - подумал Петька о своём сопернике, и ошибся.
   Сом дошёл до известного только ему рубежа, сделал сильную потяжку и, легко развернувшись, пошёл обратно, вызвав невольное восхищение у своего соперника.
   Петька выбился из сил. Он уже несколько раз подводил сома к берегу. Но всякий раз тот легко уходил обратно в глубину залива, давая тем самим понять, что сдаваться не собирается.
   "Упущу! Упущу ведь... - вертелось в голове у Петьки. - Ещё немного и он вырвет из рук спиннинг, а я и сделать ничего не смогу".
   Он лихорадочно шарил взглядом по берегу, ища выход. И всё чаще в глаза бросался тополь. Были моменты, когда Петьке хотелось дойти до него, закрутить вокруг ствола леску и положиться на её крепость. Но, превозмогая себя, Петька тянул и тянул спиннинг, не давая своему сопернику ни секунды отдыха.
   Неожиданно из-за ближайших зарослей лозняка вышел человек. Он увидел мотающегося по берегу Петьку, изрядно вымазанного грязью, и в нерешительности остановился.
   - Сюда! Скорей сюда! - не скрывая радости, скорее захрипел, чем закричал Петька. Они жили в разных концах посёлка и редко общались друг с другом. Чаще, при встрече, всё ограничивалось лишь короткими приветствиями. Но теперь Петька обрадовался ему как самому близкому человеку.
    - Иди сюда! Быстрее! – снова прохрипел он.
   - Петька, ты что тут делаешь? - с насмешкой спросил тот. - Топляка не можешь вытащить?
   - Сом это! Сом! - выпалил Петька. - Помогай, Кирюша. Помогай, а то сам не справлюсь.
   В это время ему, в очередной раз удалось подвести сома к берегу. Тот с размаху ухнул по воде хвостом и снова скрылся в глубине.
   У Кирюши отвисла челюсть.
   - Мать честная! Это как же ты его... Откуда...
   - Помогай! - заорал Петька. - Держи спиннинг! Упущу!
   Кирюша сменил Петьку, и тот обессилено повалился на сырой песок. Руки его обвисли как плети, грудь высоко вздымалась, как после быстрого бега. Помутневшим взором, Петька смотрел, как Кирюша неумело бодался с сомом, но ни учить его, ни советовать что-либо не было ни желания, ни сил.
   Всё-таки Петька порядочно уморил своего противника. Так что Кирюше не пришлось ни гасить сильные потяжки, ни удерживать его в заливе. Он только дергал спиннинг, заставляя сома постоянно двигаться и терять силы.
   Отдохнув, Петька приказал Кирюше тянуть сома в угол залива - на мель. И как только его широкая голова показалась у берега, он смело вошёл в воду, обхватил её и, прижимая к себе, поволок сома на берег.
   - Вот это да! - не переставал удивляться Кирюша, забегая, то с одной, то с другой стороны, лежащей на берегу рыбины  - Таких у нас ещё никто не ловил! Вот это сом!
   Петька смотрел на усталого речного исполина и не ощущал радости. Умом он понимал, что всё уже кончилось. Но чувства говорили совсем о другом. Ему казалось, что борьба будет ещё очень долгой. И ещё неизвестно чья возьмёт.
   Дома, продев через жабры верёвку, Петька вместе с Кирюшей подвесили сома на ветку яблони у самой калитки. И хотя его хвост касался земли, всё же он был гораздо выше как Петьки, так и Кирюши.   
   Так он провисел до самого вечера. И многие земляки Петьки приходили подивиться на невиданную его удачу. Молодые откровенно завидовали и удивлялись. А старики одобрительно кивали головами и все, как один, утверждали, что в молодости они тоже таких ловили - а то и поболее. Петька улыбался и ничего на это не отвечал.
   Вечером возле дома остановился УАЗик и из него вышел председатель. Он коротко поздоровался со всеми, прошёл в калитку и долго смотрел на сома. Затем, подёргав для чего-то его за ус, спросил:
   - Это ты из-за него на работу сегодня не пошёл?
   Петька смущённо, и вместе с тем виновато, улыбнулся.
   - Мы же договаривались...
   - Помню, помню, - отмахнулся председатель. - Я не про то. Времени у тебя много и забот никаких...
   И в его словах явственно зазвучало и одобрение, и лёгкая зависть.
   Председатель вздохнул и пошёл обратно к машине. И уже, открыв дверцу, добавил:
   - В выходные работать будем. Все. И без всяких отгулов. Посевная срывается.