Выстрел в темноте

   Тихий воскресный вечер. В стометровых полутемных коридорах опустевшей военной академии никого. Полная тишина. Покой.
 
   - Товарищ курсант, я кому сказал! – раздался за спиной такой гнусный голос, будто кто-то специально скоблил друг о друга ржавые ножи. Не надоело еще пугать однокурсников, судорожно застегивающих верхнюю пуговицу кителя и подтягивающих ремень. Должна же эта идиотская мода когда-нибудь пройти!

   В тихий воскресный день, когда в стометровых полутемных коридорах факультета опустевшей военной академии никого не было, вряд ли был резон поддаваться на подобные провокации, и все явно располагало к полному расслаблению.

   - Товарищ курсант! – еще громче резанул в тишине тот же голос. На этот раз гулкий стук каблуков был уже ближе.

   «Сейчас ты у меня получишь, «товарищ курсант», - подумал Алекс. Медленно продвигаясь вперед, он сделал  вид, будто никого не услышал. Десять шагов, пять, три… пора!  Алекс резко повернулся на сто восемьдесят градусов через левое плечо и молниеносным движением правой руки уткнул указательный палец в живот неприятеля: «Бджи, бджи, бджи!».  «Странно, таких мягких животов у карсантов не бывает, - подумал Алекс, еще не разглядев преследователя, - кто такой жирный ?»

   Первое, что удалось рассмотреть в полумраке, - отвисшую челюсть, за которой взгляд выхватил тускло-жёлтые генерал-майорские погоны. Пока по лицу недавнего супостата пробегали все цвета радуги, а в остекленевшем взоре воцарился неописуемый ужас, пришло сознание того, что это -  замначальника академии по политчасти.

   Хотя разницу в званиях генерал-майора и простого курсанта можно скорее назвать пропастью, было очевидно, и нечто общее – обоюдный страх, правда, причины его были диаметрально противоположными. В порошок сотрет, - мелькнула мысль. Почему-то замаячили Алешкинские казармы  и стало как-то тошно на душе.

   А жив ли он вообще? Безмолвная масса задвигалась и все ее члены зашевелились независимо друг от друга. Лицо с двойным подбородком наконец-то остановилось на бордовом цвете, бычьи глаза налились кровью.

   - Вон отсюда! – завопил генерал и стал так очумело топать сапогами, словно пытаясь пробить дырку в полу. Все вы тут ха-а-а-а-мы! – еще пуще стал выходить стресс из разъяренной массы.

   Долго уговаривать Алекса не пришлось и он быстро оставил генерала наедине с самим собой. Даже из самых дальних углов центрального корпуса долго был слышен отдаляющийся топот и смачные ругательства на фоне нечленораздельных звуков.

   - Товарищи офицеры, прапорщики, сержанты, курсанты и служащие, - ровным и как будто безразличным ко всему голосом с легким прибалтийским акцентом начал свою речь начальник факультета. Актовый зал академии был забит битком и тишина была такая, будто ждали объявления войны.

   - Хамство наших курсантов, - продолжил генерал, - дошло до такой степени, что …- тут он сделал длинную паузу, очень медленно обводя взглядом экстренно собранный персонал факультета и тем самым подчеркивая особую важность своих следующих слов, - они стали генералов пальцами в живот тыкать!

   В зале наступила мертвая тишина.
   - У него что, крыша поехала? – раздался за спиной едва слышный шепот не поверившего своим ушам офицера.

   - Пусть встанет тот хулиган, который вчера тыкал пальцем в живот замначальника академии по политчасти генерал-лейтенанта Соколова, - неумолимо продолжал голос с акцентом, - и объяснит всем, как это он до этого докатился!

   Любопытству аудитории не было предела. Все начали инстинктивно поворачивать головы в надежде первым увидеть преступника. Надо думать, такое мог сделать только отъявленный рецидивист, затесавшийся в армейскую среду. И когда над головами сидящих в зале медленно поднялся жалкий тощий силуэт лысого семнадцатилетнего курсанта с ввалившимися щеками, зал взорвался от хохота.

   Еще несколько секунд, собрав волю в кулак, начальник факультета пытался сохранить серьезное выражение лица. Было видно, как он яростно пытался бороться с приступом смеха. Но когда до слез расхохотался весь президиум, то не выдержал и генерал.
-  Ладно, - едва выдавливая из себя слова, - сказал он, - вы уж ему в живот больше не тычьте, генерал-майор все же…

* * * * *