В огне 23

Глава двадцать третья

21 февраля 2000 г.
4-00
Пещера.
 
                Погода в ночь на 21 февраля была ужасная. Мокрый снег шел всю ночь, не прекращаясь ни на минуту. В пещере все замерзли, поскольку искать сушняк под полуметровым слоем снега – дело безнадежное, а старый запас дров сожгли.

                Седой поднял группу в 4-00 и приказал готовиться к выходу. Подсвечивая себе фонариками и зажигалками, разведчики стали паковать рюкзаки.

                - Дрюня! – позвал Седой прапорщика Паршакова. – Как упакуетесь, оставляйте свою ранцы здесь и идите за «двухсотыми». Понесем с собой. Увяжите их в палатки и привяжите к жердям. Боюсь, все равно придется нести их на плечах… А за радистом вернемся позже. Как только погода позволит слетать за его телом на вертушке. Сейчас не осилим двадцать километров, чтоб вернуться на место высадки.

                - Я понял, командир! – ответил Паршаков. – С собою брать всю группу?

                - Конечно! Вам же нужно будет меняться у носилок. Удачи!

                - К черту!

                В 4-30 откинулся полог, и в пещеру неожиданно ввалился… Макосей, отправленный ночью с ранеными.

                Седой подумал о самом худшем, но разведчик предостерегающе выставил вперед обе руки, подняв ладони…

                - Ша, командир! Все нормально! Задание выполнено! Я не один пришел. Со мной десять пацанов из разведки мотострелков. Мы слегка перекусить принесли, чаю горячего, батареи для рации…

                - Ну, ты даешь, Макосей! Я уже черт-те что подумал! – Седой обнял облепленного снегом разведчика. – Ну, давай свой перекус! Весьма кстати, конечно, после двух суток голодухи.

                Пехотинцы пролезли в пещеру и, обменявшись приветствиями, стали вскрывать пакеты с сухим пайком. А из термоса пахнуло ароматом свежего чая. Скоро на спиртовках затрещал, побрызгивая жиром  «тушняк», распространяя по прокопченной пещере запах говядины…

                Разведчики оживились…

                Батон тем временем поменял батареи на рации и вышел на связь со штабом. Но его тут же  «отфутболили», приказав работать с командующим операцией.

                Седой взял ларингофон.

                Командующий, как всегда, давал четкие, конкретные команды.

                - Разведка мотострелков выведет вас на вторую группу. Ваша задача: соединиться с ней, отработать по карте взаимодействие, и на месте решить, как вам выходить – двумя ударными группами или одним кулаком. Мы готовим вам встречу и поможем с прикрытием прорыва. Метеослужба обещает солнце, так что, не исключено, что и авиацию подтянем.

                - У меня люди измотаны… - начал, было, Седой, но командующий перебил его.

                - Что ты от меня хочешь? Вторая группа в таком же состоянии. Поэтому вам и им в помощь и отправили разведвзвод мотострелков. Это все, чем мы могли помочь. И то, спасибо твоему разведчику: провел пехоту через боевые порядки духов. Все, «Каскад», готовьтесь к выходу. Как соединитесь со второй группой, выйдешь на меня, обсудим дальнейшие действия. СК.

                Группа Паршакова пришла уже перед рассветом. Разведчиков качало от усталости, и горячая пища пришлась как раз кстати. А, напившись чаю, разведчики вообще приободрились.

                - Где наши? – тихо спросил Седой Паршакова. – Хочу проститься.

                - У входа оставили. Они уже проморозились насквозь.

                Седой вышел в серый рассвет и подошел к трем тюкам, в которых смутно угадывались человеческие тела… Это все, что осталось от его боевых товарищей…

                У Ястремского сполз край плащ-палатки с головы, обнажив короткий ежик рыжеватых волос, и Седой нагнулся, чтобы поправить накидку. И вдруг… глаза в глаза столкнулся с синими искорками зрачков разведчика. Они показались ему настолько живыми, так по-живому смотрели на него, что он отшатнулся. Но все же сдержался, не отскочил…

                Седой попытался прикрыть веки разведчика, но они примерзли к зрачкам и не двигались. Тогда он, порывшись в бесчисленных карманах, нашел марлевую салфетку и, развернув ее, накрыл лицо Ястремского. Потом натянул на лицо брезент палатки.

                И только сейчас понял, что по его лицу катятся две слезинки… Надутые сырым ветром с гор…

                А из пещеры уже потянулись разведчики…

                Глядя на их серо-черные, изодранные маскхалаты, на серые от усталости, обветренные лица, заросшие бородами, он вдруг в который уже раз испытал какое-то теплое, почти отцовское отношение к ним. И страх за их жизни. Бесценные жизни.
 
                К нему шагнул командир взвода пехотинцев и протянул руку.

                - Я – лейтенант Тимофеев. Давайте мы понесем носилки. Мои ребята более свежие. Да и честь для них.
 
                Седой молча кивнул, пожав руку лейтенанта.

                - Первым пойдет старший сержант Сычев – он уже дважды ходил ко второй вашей группе, дорогу знает.

                - А растяжки? А мины? – Седой внимательно смотрел на лейтенанта.

                - Сыч – достаточно опытный разведчик! – твердо сказал лейтенант. – У него эта война – третья. И все – в разведке.

                - Такого орла я бы с удовольствием забрал у тебя! – растянул сухие губы в улыбке Седой. – Да ты ведь не отдашь!

                - А у него мечта – попасть в спецназ ГРУ. Так что, удерживать не буду, если заберете.

                - Лады, лейтенант! Что ж, отправляй своего Сыча вперед, и двинулись!

                Редкая цепочка разведчиков двинулась на юг, ступая след в след за коренастым, широкоплечим пехотинцем, которого все звали Сычем.

                И скоро лес поглотил их, оставив несмело выглянувшему из-за горной вершины солнцу только дорожку глубоких следов на снегу…