Рецензия на фильм Высоцкий. Спасибо, что живой

Клиническая смерть
рецензия на фильм «Высоцкий. Спасибо, что живой»

«Я, конечно, вернусь – весь в друзьях и в мечтах…»
(В.С. Высоцкий)

«Клиническая смерть — обратимый этап умирания,
переходный период между жизнью и смертью».
(ru.wikipedia.org)

Казалось, что представление о живом и жизненном в современном российском кинематографе исчерпывается натуралистически оформленной обреченностью и быдлоаутизмом, которые сегодня настойчиво эксплуатируются многими успешными режиссерами с клеймом «арт-хаус». Россию и русских в некоммерческом кино уже традиционно показывают без света и цвета: в полутьме, где все утопленные котята – серы.
Петр Буслов, снявший фильм о Высоцком, сумел сделать в широком смысле цветное кино. Можно сказать «спасибо» режиссеру (думается, что все-таки ему) хотя бы за то, что фильм получился живым. Насколько живым получился Высоцкий – вопрос другой.
Картину «Высоцкий. Спасибо, что живой» создавали всем миром: продюсеры с Первого, сын поэта Никита, легкоузнаваемые актеры. Был и художественный руководитель Александр Митта. Был и режиссер Игорь Волошин. Двух последних, покинувших проект, заменил на съемочной площадке Петр Буслов.
Образ главного фигуранта – и тот создавался усилиями совместными: гримеров, мастеров компьютерной графики и актера… Или актеров. Тут создатели держат интригу. И хотя безруковская манера проглядывает даже сквозь грим, и очевидно, что Сергей в фильме участвует не только ради сценарно случайного эпизода, но поговаривают, что отметился в роли Высоцкого еще и Владимир Вдовиченков. По результатам просмотра можно только предполагать. Вернее всего – играли вдвоем. Как-то.
Это «как-то» в образе поэта многих сильно расстроило. Высоцкий-то, говорят, не настоящий! И (не)живой совсем. Как-то странно, неоднородно выглядит, как-то скуповато двигается. Действительно, в некоторых сценах грим бросается в глаза, бросается и то, что актер этим гримом несколько скован. Фотографическая схожесть достигнута – мимика и пластика страдают. Но возможно ли было сделать киношного Высоцкого более живым, чем сделали? Разве что, если бы Владимир Семенович играл себя сам. Еще один вариант – применить художественную условность и в главной роли снять широкоформатную фотографию музыканта (можно с гитарой). Но тут – народ бы не понял.
А так – не приняли критики. В итоге цитируемая в названии фильма фраза не избежала многочисленных каламбуров и иронических выпадов: ругая фильм, рецензенты чего только с ней не делали. Во всяком случае, мертвецов и зомби поминали не единожды, а критик Михаил Трофименков заголовком собственной рецензии даже дал риторический ответ на процитированное «Спасибо»: «Не за что».
За что же уцепился коллективный разум создателей картины, взявшихся на 2 часа воскресить перед нами Высоцкого? Биографический период выбран нелицеприятный: фильм рассказывает о пяти днях последнего года жизни поэта, ознаменованных стремительно усугубляющимися проблемами с сердцем, перманентной наркотической ломкой и клинической смертью в качестве апофеоза. Правда, с последующим воскрешением героя. Уникальный характер и судьба намечены довольно обрывочно. Высоцкий предстает весьма неоднозначным человеком, скатывающимся от высокого художнического отчаяния до истерии наркотической ломки, – и поднимающимся до интуитивной молитвы.
Почему показать человека-легенду, поэта-легенду решили именно таким, в таком контексте?
По порядку. Сюжет. Он биографически достоверен, за исключением, может быть, активности КГБ-шных преследований и расстановки отдельных акцентов. Ну, да: выводили из запоев морфием – непридуманная история. И скандальная – в пору иностранным рок-звездам. Подробностями пестрит сценарий. Но эксплуатация ли?.. Очевидно, что важность в фильме приобретает вовсе не то, как Высоцкий был «мал и мерзок», а то, – следуя логике пушкинских слов в защиту Байрона – что даже мал и мерзок он – «иначе». Несущественно и зазорно употреблять слова «алкоголик», «наркоман» и проч. по отношению хотя бы к герою фильма, который воскресает у нас на глазах, не говоря уже о самом поэте Владимире Высоцком, который, вынырнув из клинической смерти в 79-м, прожил еще год – до 25 июля 1980.
Воскресение – вот, что важно для создателей картины. Как бы там ни казалось при поверхностном плоском рассмотрении, «здесь вам не равнина, здесь климат иной…»: фильм не о Высоцком-наркомане, а, если угодно, о Высоцком-мученике. Отсюда и эпизод с молитвой обо всех близких, пронявшей даже подслушивающего КГБ-шника. Отсюда название-цитата. Отсюда попытка воскресить и зримый образ тоже: здесь, сейчас, в кино… Хотелось, видимо, чтобы концепт заиграл всеми гранями, отражая внутренний свет Высо(ц)кого Художника. Но свет, согласно законам физики, преломляется. Также способны преломляться и идеи, прошедшие сквозь воплощение и трактовку.
Так ли важны были для создания образа поэта неприглядные биографические подробности? Нет. Важна экзистенциальная ситуация, в которой, как известно, человек раскрывается лучше всего. Жизнь на грани смерти выступает в картине идеальной средой, в которой проявляется внутреннее двоение героя. Обозначено оно уже в завязке, где душевные метания Высоцкого постепенно переходят в отчаяние. Вспыхнувшая на экране в первые минуты идея уехать в Париж к Марине Влади гасится вовсе не рассудительным полковником, задержавшим в аэропорту (Владимир Ильин), но самим Высоцким-художником. Он не готов взвалить на любимую груз своей болезни. Он не готов бросить поклонников, которые его ждут. Не готов бросить даже коллег-друзей, которым, кажется, надо только одного: чтобы артист продолжал «работать». Мы видим, как верному пути к любви, покою, шансу на излечение Высоцкий-герой предпочитает скользкую и неуютную «свою колею» на краю обрыва, где «не надежны ни камень, ни лед, ни скала». Это трагический и прекрасный путь, в котором только и может поэт быть честен с самим собой. Даже почти порванный «парус», все-таки цепляется за бурю, потому что она неразделима с талантом.
Лихо просвистев несоветским мерседесом по ночным советским проспектам, перемалывая и переламывая отчаяние внутри себя, наперекор обреченной заботе врачей и родителей, герой едет в гибельную для здоровья Бухару – «работать». В Москве остается бесконечно преданная Татьяна (Оксана Акиньшина) – «обобщенный образ любви» с реальным прототипом. В Париже остается Марина Влади – любовь реальная, бесспорная и главная, но в фильме неосязаемая, истончившаяся до голоса в телефонной трубке.
Высоцкого не стали показывать ни верным супругом, ни героем-любовником. Две любимых женщины – не случайный момент. Это тоже – к двойственности героя. Марина – любовь духовная, от Бога: ее телесного образа в фильме нет, только голос, ее звонки крепко сцеплены с самыми критическими, переломными моментами действия. Татьяна – любовь земная, от людей: ее на экране много, она не задумываясь бросается к умирающему Высоцкому в Узбекистан на первом попавшемся транспорте. Таня героически везет через границу «лекарство для Высоцкого» – резервную коробку с морфием, о существовании которой впервые узнает по телефону от паникующих возле умирающего артиста друзей. И Татьяна, и Марина верны до конца, без остатка. Поэт не обманывает ни, ту, ни другую: любовь к обеим – одинаково настоящая. Но разная.
Владимир Высоцкий показан в фильме глубоко моральным человеком. Этот человек, которому «осталось жить на две затяжки», из последних сил, обливаясь потом, выступает для ждущих его поклонников. Не в силах петь – говорит, не в силах говорить – не договаривает, прощается, пытается уйти. Не в силах дойти до кулис – падает. Этот человек защищает пред публикой освистанного друга, певшего его песню. Этот человек запрещает впутывать Таню в дела с морфием. Этот человек молится о друзьях: о том, чтобы им было хорошо на свете.
Друзья-коллеги (Максим Леонидов, Андрей Панин, Иван Ургант, Дмитрий Астрахан) изначально выглядят блистательными подлецами, жаждущими наживы, легкой славы и беспечной жизни на широкую ногу в теплой тени друга-гения. Созвучно с ходом действия, примитивные типажи расслаиваются, персонажи усложняются. Коллега-карьерист, греющийся в лучах славы гениального друга (Иван Ургант), искренно, самоотверженно, без надежды на успех, пытается спасти концерт. Врач-балагур, циник, лечащий артиста морфием (Андрей Панин), готов уверовать в Воскресение. Предатель-администратор, организатор левых концертов, сговорившийся с КГБ (Дмитрий Астрахан), открыто бросает вызов своему вербовщику. Ради Высоцкого.
Перед нами живые, сложные характеры, и, как следствие, – живая речь. Некоторые диалоги блестяще реалистичны. Беседа героев Урганта и Панина после того, как поэт вдруг оживает, мольба Высоцкого к родителям о том, чтобы его не сдавали в клинику – художественно-психологической достоверностью подобных сцен и созидается обозначенная цветность фильма.
И все же в этом многоцветном пространстве для многих приобретает важность неидеально сделанный грим: не вполне «живым» получился  киношный Высоцкий – и все тут. Но и пусть – симулякр. Главное: симулякр функционален. Он действует как маска в греческом театре. Лицо, напоминающее Высоцкого, никого не воскрешает: оно дает нам клинически мертвый образ, на основе которого поэт возрождается не перед глазами, но внутри нас. Замаскированный актер – просто двойник. Еще одно двойничество в копилку метаидеи.
Однако единственный и главный момент с настоящим, живым Высоцким в фильме есть: осиротевший микрофон на пустой сцене ДК и магнитофонная запись со знакомым голосом, играющая для почтительно умолкнувших зрителей. Дальше – аплодисменты.

P.S.: Максим Эйдис на www.gazeta.ru пишет, что главный герой фильма – это не Высоцкий, а полковник КГБ Виктор Михайлович (Андрей Смоляков), прозревший для добрых дел и, «соблюдая обычай древней старины» отпустивший «на волю» Высоцкого и Co. Действительно, персонаж прописан очень подробно. Но герой Андрея Смолякова – вовсе не главное действующее лицо фильма, а скорее потенциальное альтер-эго зрителя, материализованное на экране в форме персонажа. Этот персонаж-зритель оправдывает и прощает героя за все. За наркотики, за нарушение закона, за непохожесть. А если оправдал героя, проникся его душевной чистотой, то Высоцкого оправдал не задумываясь, им сто крат проникся.

* Опубликовано с незначительными изменениями в газете "Рабочий край" (Иваново) за 17.12.11 (с)
Первоначальный авторский вариант выложен также на сайте "Афиши": http://www.afisha.ru/personalpage/1161951/review/402614/.