96. ВИ. Агошков. Кромские лики. ВИ. Губарев

96. ВИ.Агошков. Кромские лики.

ВИ. Губарев


ПОМЕЩИК ВОИН ИВАНОВИЧ ГУБАРЕВ

В полном собрании сочинений и писем И.С. Тургенева, в томе 14 (1967) на стр. 78-79 приводится рассказ великого писа-теля о Воине Ивановиче Губареве, который мы решили почти полностью предложить нашим читателям. Он интересен для нас тем, что В.И. Губарев дружил с поэтом В.А. Жуковским, одно время проживавшим в д. Холхе (ныне Урицкого района).

Есть известие о том, что Василий Андреевич бывал в селе Ретяжи, у Ивана Владимировича Лопухина. Не исключено, что нанес поэт визит и к В.И. Губареву, если даже в Петербурге вспомнил «старого приятеля» и подарил ему полное собрание сочинений Вольтера. Итак, слово И.С. Тургеневу:

— Несколько недель спустя меня ещё раз свёл к нему (т.е. Жуковскому. -В.А.) старинный приятель нашего семейства, Воин Иванович Губарев, замечательное, типическое лицо. Небогатый помещик Кромского у/езда/. Орловской губ/ернии/, он во вре-мя ранней молодости находился в самой тесной связи с Жуков-ским, Блудовым, Уваровым; он в их кружке был представителем французской философии, скептического, энциклопедического элемента, рационализма, словом, XVIII века.

Губарев превосходно говорил по-французски, Вольтера знал наизусть и ставил выше всего на свете; других сочинителей он едва ли читал; склад его ума был чисто французский, дорево-люционный, спешу прибавить.

Я до сих пор помню его почти постоянный громкий и хо-лодный смех, его развязные, слегка цинические суждения и вы-ходки. Уже одна его наружность осуждала его на одинокую и не-зависимую жизнь; это был человек весьма собою некрасивый, толстый, с огромной головой и рябинами по всему лицу.

Долгое пребывание в провинции наложило на него, нако-нец, свою печать; но он остался «типом» до конца, и до конца, под бедным казакином мелкого дворянчика, носящего дома смазные сапоги, сохранил свободу и даже изящество манер.

Я не знаю причины, почему он не пошёл в гору, не соста-вил карьеры, как его товарищи. Вероятно, в нём не было над-лежащей настойчивости, не было честолюбия: оно плохо ужива-ется с тем полуравнодушным, полунасмешливым эпикуреиз-мом, который он заимствовал от своего образца — Вольтера; а таланта литературного он в себе не признавал; фортуна ему не улыбнулась — он так и стушевался, заглох, стал бобылём...

Жуковский — в Петербурге — вспомнил старого приятеля и не забыл, чем можно было его порадовать: подарил ему новое, прекрасно переплетённое собрание полных сочинений Вольте-ра. Говорят, незадолго до смерти — а Губарев жил долго — соседи видели его в его полуразрушенной хижинке, сидевшего за убо-гим столом, на котором лежал подарок его знаменитого друга.