На кукане

На улице и на любимой Ленькиной речке июль гулял во всю ширь. Раздевались девки и плавились лещи, молотили почем зря у камышей щуки, а у клуба одна шпана метелила другую, по дороге летали байкеры, а чуть подальше на струе носились жерехи. Всю эту братию Ленька знал хорошо. И снастей у него был полный балкон, и подраться он был не дурак, но вот не Ленькин месяц был – июль этот.
Складывалось впечатление, что все Ленькины знакомые, не говоря уж об родственниках, все, что только могли, справляли в июле: дни рождений, свадьбы, отвальные с привальными и прочую фигню.
Вот и этот июль выдался жарким и сухим, а Ленька не просыхал. В моменты частичного протрезвления он мечтал об одном – об августе. 8 августа заканчивались праздники. И тогда Ленька целыми днями пропадал на берегу.

Почему так получилось, что 24 июля Ленька оказался на берегу с удочками, сейчас уже трудно узнать, но что-то в праздничной машине заклинило, то ли Ленькин двигатель застучал, то ли в лавке горючее кончилось.
Началось все с того, что утром Ленькин сосед растолкал его и стал выговаривать, что ждет уже 20 минут, а они с вечера договорились, что пойдут на поворот, где под высоким берегом ловили не раз.
Ленька не был скандалистом, но бред, который сосед втирал в его больную голову, привел к тому, что Ленька непроизвольно выдавил из себя десяток матюгов, с помощью которых посылают всех и всегда. Сосед знал Леньку и не сильно удивился его мнению о сегодняшней рыбалке. Он посмеялся и ушел.
Ленька сходил в туалет и на обратном пути разглядел, что за окнами великолепная погода, а на кухне поводив по календарю пальцем, вычислил, что сегодня 24 июля, а завтра… Завтра и еще 4 следующих дня были жирно обведены. От этого овала вниз шла стрелочка и было написано: Митус – ты козел! Митусом был Ленька. Водки не было, пива тоже и расшифровывать этот ребус пришлось за стаканом чая. Ленька отхлебнул эту мерзость, отплевываясь от чаинок, но уже через мгновение понял, что если не сам он, то организм точно соскучился по горячему чаю. Еще Ленька вспомнил, что организм этот потребует поискать кусок лимона. Лимон нашелся и в благодарность организм предложил сходить-таки на речку. За долгие годы совместных с хозяином рыбалок, он так и не стал настоящим рыбаком. Но гулять в лесу, сидеть на берегу и даже плавать в июльской воде организм любил.
Но Леньке было не до него. Кто же написал эту правдивую фразу про козла? Писатель должен был хорошо знать Леньку и вдобавок не бояться его.
Ленька пристально смотрел на календарь и вдруг все понял. Это же был календарь 2003 года, и прицеплен он был сверху нового, настоящего 2005. И тут уж все разъяснилось.
В том году Ленька в пьяном угаре уехал на острова и там совсем забыл, что с 25 по 28 июля у тещи с тестем дни рождения и годовщина совместной жизни, причудливо сплетенные в клубок.
Скандал был крупным, и Светка даже уходила жить к родителям.
Значит, это она посредством старого календаря напоминает ему, что второе такое оскорбление будет последним в Ленькиной семейной жизни.
Нет. Сегодня пить нельзя. Тем более, что уже завтра они с тестем  дадут, как говорится, дрозда. За долгие годы родства Ленька с тестем так и не сумели решить спор, кто из них быстрее пьянеет. Но тема не умирала.
Ленька разжевал лимон и снова глянул в окно. Нет, организм прав, надо идти на речку.

С удочкой в руках и рюкзаком за спиной шел Ленька по тропинке, петляющей вдоль воды. Голова, после выпитого за месяц, постоянно напоминала о себе, когда Ленька запинался или перепрыгивал, через ручейки. В рюкзаке была банка с червями, которых он быстро насобирал под досками у ближайшего к дому ручья.
Обычно лещей Ленька ловил с прикормкой. В трезвые времена он был серьезным рыболовом и готовился тщательно. Каких лещей таскал он вот на эту самую удочку в июне! На сковородку не лезли. Тропинка подошла к самой воде, и неожиданно для себя Ленька решил, что ловить будет здесь. Переться на яму, где сосед будет доставать своей болтовней, не хотелось. А тут Ленька раньше ловил ничуть не хуже.
Притащив бревнышко, на котором можно будет сидеть и, устроившись в тени кустов, он закинул удочку. Поплавок успокоился и вдруг рядом с ним Ленька увидел… плавающий червонец. Лишняя десятка еще никому не помешала. Ленька стал подводить леску так, чтобы подтащить десятку к берегу. Но она все время соскальзывала. Было это удивительно, а Ленька был парнем азартным. Как это? Дармовой червонец плавает под носом и того и гляди, снесет его ветром на течение, а там поймает его кто-то чужой. Сейчас этих лодочников развелось, как грязи. Не долго мучаясь, разделся Ленька и залез в воду. Червонец был абсолютно новеньким, и быстро высох. Хорошенькое начало.
Рыбного клева не было. Все-таки жара и время близкое к полудню – не самое лучшее. Но на берегу было хорошо, а у воды даже дышалось легче. У впадающего рядом ручейка весело чирикали какие-то птички, и даже слышно было, как они порой плещутся в воде. Птички были знакомые, но безназванные. Иногда они вылетали из кустов и даже пару раз норовили сесть на Ленькину удочку. Судя по всему, питались они какими-то насекомыми, но вот стрекоз не трогали и даже не пытались ухватить на лету. Однажды Ленькино владение пересекла ондатра, плывущая против течения. А вот рыбы переносили жару хуже всех. Ни одного маломальского всплеска, нет даже уклеечных кругов.  Прошло пол часа и при очередном взгляде на поплавок, Ленька подпрыгнул. Чуть дальше поплавка на воде плавал полтинник. Сердце забилось, пытаясь вырваться наружу. Такого клева у него еще не бывало. Ленька снова разделся и через минуту бережно разглаживал на бревне добытые полсотни.
Он уже жалел, что сел так близко от тропинки. Сейчас вот пойдет кто-нибудь и увидит, какую рыбу ловит Ленька. Пропадет место. Он напрягся, всматриваясь в воду. Перестали петь птички и вместо стрекоз мерещились червонцы. Он ополоснул лицо и вдруг замер. Метрах в 20 от берега на течении торчала ветка, которая бесконечно качалась и дергалась на струе. Ветка эта была на этом месте с ранней весны и давно вписалась в пейзаж. Но в том-то и дело, что за эту ветку зацепилась сотенная и дергалась вместе с веткой, пытаясь с нее сорваться и уплыть. Вошедший в раж Ленька сиганул в воду и поплыл. Течение мешало, но он был не плохим пловцом. Схватив сотенную правой рукой, он собрался поворачивать к берегу, но в ту же секунду почувствовал сильный рывок из воды и одновременно резкую боль в ладони.
От неожиданности он хлебнул воды и в итоге на долю секунды потерял ориентацию. Но еще хуже было то, что сила с которой его тащили в воду не ослабевала. Левой рукой он ухватился за торчащую ветку. Но после пары рывков ветка обломилась, и Леньку потащили в глубину.
Очнулся он на дне. Две здоровенные рыбины удерживали его, а третья протыкала обе Ленькины губы толстой проволокой. Боль была страшной, и он сопротивлялся. От боли Ленька потерял сознание.
Снова очнулся он и понял, что лежит на берегу под кустом. Что за чепуха привиделась ему минуту назад? Кто-то утащил его на дно. Надо меньше пить. Ленька попытался убрать с лица прилипшие листья, но в ужасе увидел, что на правой кисти страшная рана. Именно за эту руку его и тащили на дно. Значит это не сон? Он попытался встать и от боли потерял сознание. Очнувшись снова, он не сразу понял, что за обе губы посажен на кукан, тросик от которого уходит в воду.
И тут он начал понимать, что свершилось невероятное. Кто-то, живущий на дне, поймал его. Сначала он попался на прикорм в виде червонца и полтинника, а потом, потеряв бдительность, схватил наживку. Не понял он там на дне, кто был этот рыболов, но то, что все было сделано грамотно и технично, отрицать было нельзя.
Но ведь не это главное. Надо как-то спасаться. Они привязали Леньку на кукан, чтобы он в воде не испортился, но когда они закончат рыбачить, заберут его с собой, и тогда уже конец не минуем. Его передернуло от мысли, что будут потрошить. А что если живого? Ведь бывало, когда и Ленька чистил еще живую рыбу. Или засолят?
Что же делать? Тросик металлический, перепилить его нечем. Зацеплен он так, что нижняя челюсть внутри петли. Даже если порвать губу, спастись не удастся. Может быть, потянуть тросик и вырвать крепление на дне? Если бы знать, что те рыбаки уплыли на другое место. А если они рядом, то будет только хуже.
Хоть бы кто-то случайно шел по берегу. А что толку? Чем он поможет? Намотать бы этот тросик вокруг дерева, с перехлестом, но эти варвары видать опытные и тросик до предела короткий.
Ход мыслей прервался. Леньку сильно и быстро потащили в воду.
– Хана, - успел подумать он и снова потерял сознание. Очнулся он от того, что рядом кто-то спорил. В мутной воде он с трудом разглядел силуэты рыб, но голоса слышал отчетливо. - А ведь считается, что рыбы не говорят, - удивился Ленька.
- Да он это, я точно помню. Пару лет назад мы отдыхали на меляке после нереста, а тут один молодой наглец начал ко мне приставать. А чего лезть? Икру я уже сбросила, самое время отдохнуть, а потом перекусить. А этот лезет и лезет. Я не выдержала и рванула сквозь камыш. Ведь знала, что там сети стоят, но из-за этого урода по самые жабры и влетела.
- А как ты узнала, что это тот мужик?
- Да слушай же. Мы даже браконьера того знали, как облупленного. Он по утрам плавал, сети осматривал. Всю ночь я из сети вылезти пыталась. Не билась, чтобы не запутаться, а пыталась продвинуться все дальше, чтобы сквозь ячею пролезть. Но к утру не успевала. За анальный плавник зацепилась, хоть что хочешь делай. А он вот-вот уже появится. И тут смотрю, на резиновой лодке этот со спиннингом плавает. Не знакомый. А что делать? Кто не рискует, тот плотву не хавает. Начала я плескаться. Минут через пять заинтересовался. Плывет. А у меня один шанс из тысячи. Во мне уж килограмма три тогда было. Таких они отродясь не отпускают. А этот подплыл и смотрит. Ничего не делает. Но и не хватает меня, чтобы в рюкзак засунуть. Правильный. Понравился он мне. Отплыл в сторону и блесной кидается. А солнышко уже наверх подымается. Опять начинаю я мужика подзывать. Из последних сил хвостом колочу. Смотрю, не выдержал – плывет. Ой, что будет? Подплыл он, одной рукой, сетку с моего плавника стаскивает. Стою, ни жива, ни мертва, пошевелиться боюсь. Но если бы он меня забрать хотел, двумя руками зажал бы. И тут чувствую, проскочила я сквозь сетку. А он сидит, смотрит. И такие у него глаза добрые, что я прямо растрогалась. Но посмотрели мы друг на друга на прощание и расстались, как я думала навсегда. Да вот встретились.
- Неужели тот самый?
- Да говорю же он. Надо отпустить. Все равно он один сегодня. Нет рыбаков. Сидит один на яме, но не клюет. Я и на сотенные пробовала, и на водку, и на пиво. То ли дурак, то ли больной. Давай и этого отпустим.
- Но ведь говорят, что «поймал-отпусти» - это не правильно. И губы у него проколоты и нервный стресс перенес. Отпустим его, а он через день-два дома помрет?
- А я почему-то верю, что выживет. Зачем он вам один? Завтра много наловим. Так и быть, на хорошее место вас свожу.
И тут опять Леньку кто-то за тросик подтягивает.
- А на сколько он потянет?
- Килограммов 70, не больше. На моем месте крупнее будут.
- Ну, ладно, только смотри не обмани. Во сколько завтра собираемся?
- На зорьке.
- А на что ловить будем? На бабки или на водку?
- Так и быть, выдам секрет. Сейчас все продвинутые на резину ловят.
- Как это?
- Бабу резиновую надувают и пускают по течению. Джиг называется.
- Почему джиг?
- На бабу чаще всего джигиты клюют.
И тут уже практически захлебнувшегося Леньку подтолкнули вверх и он оказался на поверхности. Минуты две он плавал вверх животом, а затем, дернулся, перевернулся на живот и поплыл к берегу.
Проснулся Ленька уже в сумерках. Лежал он дома на диване. Вставать было страшно. Пережитый кошмар не отпускал его всю ночь.

Вечером 25-го все родственники собравшиеся за большим столом с интересом рассматривали залепленные пластырем Ленькины губы и забинтованную кисть. А он молчал и пил водку через трубочку. Напился быстрее тестя и два дня проспал на веранде. И никто кроме него так и не узнал, что в стакане была чистая вода.
Сейчас уже губы зажили, но шрамы остались. Ленька всем говорит, что по-пьяни собака покусала. Потому и завязал. На рыбалку пока не ходит. Вроде бы и хочется, но организм наотрез отказывается.