Клоуны, гл. 1

Жанр – Альтернативная история (Героическая фантастика?)
Цикл – Параллельные миры
Книга вторая, но не являющаяся прямым продолжением первой книги цикла (романа – «Снега, снега).



КЛОУНЫ




      От Автора

      Северное море – место странное и особенное. В его негостеприимных и холодных водах прячутся самые разнообразные и невероятные чудеса, которые иногда – всегда неожиданно – «проявляют» себя.
      А ещё Северное море омывает берега замечательной и очень симпатичной страны – Фландрии, по городам и весям которой упорно бродят два весёлых путника. Один высокий, подвижный и тощий. Второй же, наоборот, низенький, тучный и медлительный.
      Тиль Уленшпигель и Ламме Гудзак…

      Автор




      Пролог

      Лучше бы он не просыпался. Или, хотя бы, повременил с этим делом на пару-тройку часов.
      Лёнька приоткрыл глаза и недовольно поморщился. Во-первых, безбожно трещала, грозя расколоться на части, голова. Во-вторых, во рту безраздельно властвовала противная кислятина, словно бы туда нагадила нехилая стая бродячих кошек. В-третьих, по квартире металась туда-сюда, изображая из себя маятник настенных часов, Наталья.
      Вообще-то, Натка была мировой девчонкой – симпатичной, светленькой, стройной, хозяйственной. Да и в постели с ней было совсем не скучно. Только, вот, поскандалить любила. Причём, по копеечным поводам. Мол, пьёшь много, а работаешь мало. Тьфу, да и только…
      - Ругаться будешь? - шмыгнув носом, спросил Лёонид.
      - Очень надо, - вытаскивая из кладовки дорожный чемодан,
многообещающе усмехнулась Наташка. - Чести много. Перетопчешься, Макаров.
      То, что его назвали по фамилии, было очень плохо. То есть, соответствовало «красному» уровню тревоги .
      «Следовательно, лёгким скандальчиком дело не ограничится. Грядёт самый натуральный скандалище», - загрустил Лёнька и, заняв на кровати сидячее положение, осторожно поинтересовался:
      - Почему ты не на работе?
      - А ты – почему? - подойдя к одёжному шкафу и раскрыв чемодан, вопросом на вопрос ответила жена.
      - Дык, я же безработный. Временно…
      - Ага, уже восемь месяцев.
      - Семь с половиной, - поднимаясь с кровати, машинально уточнил Макаров. - Но работу-то ищу. Весь Интернет завесил объявлениями и резюме.
      - Завесил и в пьянство ударился. Совместно со своим разлюбезным Тилем. Сладкая парочка, тоже мне.
      - А, чего ты так морщишься?
      - Того. Давно в зеркало смотрелся-то? - Наталья, растворив дверцы шкафа, принялась беспорядочно загружать в чемодан нижнее бельё и летнюю одежду.   
      - Что я там забыл? То бишь, в зеркале?
      - Не «что», а «кого». Мужику всего-то тридцать лет, а выглядишь, как…
      - Как кто? - заинтересовался Лёнька.
      - Как пятидесятилетний Евгений Леонов, известный киноартист, ныне покойный. Только разжиревший такой Ленов…. Сколько ты, морда запьянцовская, сейчас весишь?
      - Килограмм сто десять, наверное.
      - Наверное, - презрительно передразнила жена. - Льстишь себе, боров. Не более того. Уже давно за сто двадцать перевалило.
      - И, всё же. Почему ты не пошла на работу?
      - Отгул взяла.
      - Зачем?
      - Чтобы к маме переехать.
      - К маме? - удивился Леонид. - Надолго?
      - До тех пор, пока ты за ум не возьмешься. Вот, когда бросишь пить и устроишься на приличную работу, тогда и вернусь. Не раньше.
      - А, как же я?
      - Как хочешь, - Наталья звонко защёлкнула чемоданные замки.
      - М-м-м…
      - Как прикажешь понимать это испуганное мычание? Мол, как быть с деньгами и продуктами?
      - Ага.
      - Ты брал у меня в понедельник тысячу?
      - Брал.
      - Всё пропил?
      - Половину, - покаянно вздохнул Лёнька.
      - Значит, с голоду некоторое время не помрёшь, - подхватив чемодан, направилась в прихожую жена. - Да и в холодильнике осталось всякого – сосиски, пельмени, масло. В буфете найдёшь консервы. И рыбные, и овощные…. Всё, Макаров. Пока! Не скучай…
      Дверь захлопнулась. В замочной скважине язвительно проскрипел ключ.
      - Вот же, зараза упёртая! - возмутился Леонид. - И без того тошно было, а теперь совсем поплохело…. Ничего, мы ребята запасливые и предусмотрительные. Сейчас слегка поправим здоровье, а уже потом, никуда не торопясь, и покумекаем – относительно сложившейся ситуации.
      Он нагнулся, достал из-под кровати кожаную наплечную сумку, расстегнул молнию и огорчённо прошептал:
      - Дела-делишки…. Куда, спрашивается, подевались три банки с пивом? Вредная Натка спрятала? Типа – в качестве финального аккорда? Или?
      Через несколько минут подтвердились самые худшие опасения – пропажа обнаружилась в мусорном ведре. Естественно, все три банки оказались пустыми.
      - Воистину, женское коварство не знает границ, - потерянно пробормотал Лёнька. - Это так мелко и подло. Мстительница хренова.
      Бодро затренькал дверной звонок.
      - Ага, вернулась! - обрадовался Макаров. - Совесть у мерзавки, видимо, проснулась. Сейчас я ей устрою образцово-показательную выволочку. Как миленькая, сопя от усердия, побежит в магазин. И тремя банками не откупится. В том плане, что вводится повышающий коэффициент – «два»…
      Но за входной дверью – вместо Натальи – обнаружился улыбчивый, светловолосый и радостный Сергей Даниленко по кличке – «Тиль».
      По какой причине Серёга получил такое экзотическое прозвище? Сугубо из-за приметной внешности, так как был здорово похож на Лембита Ульфсака. Кто такой – Лембит Ульфсак? Ну, вы даёте…. Речь идёт о знаменитом эстонском киноактёре, сыгравшим главную роль в фильме А.Алова и В.Наумова – «Легенда о Тиле », снятом в далёком 1976-ом году.
      - Привет, забулдыга! - завопил Тиль. - Что в дверях застыл? Подвинься, дай пройти…. Мадам Натали на работе?
      - К маме переехала, - отходя в сторону, неохотно признался Лёнька. - Временно. До тех пор, пока я за ум не возьмусь.
      - Понятное дело. Ничего, скоро вернётся. Причём, прямо сегодня.
      - Думаешь?
      - Не думаю, а уверен на сто процентов, - оказавшись в комнате, Даниленко извлёк из кармана белый почтовый конверт и, подняв его над головой, торжественно объявил: - Поздравляю, друг мой закадычный, с началом новой жизни! Естественно, богатой и счастливой.
      - Это, это…
      - Ага, пришёл долгожданный ответ из Норвегии. Вернее, от администрации норвежской нефтедобывающей компании Statoli ASA/4. Наши анкеты рассмотрены. Ну, и принято некое решение. Судьбоносное решение, верблюды горбатые. 
      - Может, обойдёшься без театральных пауз? - нахмурился Леонид. - Что решили норвежцы? Берут нас на работу?      
      - Берут, - широко улыбнулся Тиль. - Нам предлагают подписать девятимесячный контракт. Трудиться предстоит на платформе VS-413/13, расположенной в Северном море, в семидесяти восьми километрах от норвежского побережья. График работ божеский. Четыре часа через восемь. По истечению месяца с половиной отвозят на неделю на Большую Землю. Типа – для полноценного заслуженного отдыха. Эту неделю отрабатывает специальный сменный коллектив из местных. Ежемесячная заработная плата – от трёх до девяти тысяч Евро, в зависимости от набуренных метров….  Чего это ты так резко поскучнел?
      - Дык, номер нехороший. Цифра «тринадцать» упоминается целых два раза.       
      - Прекращай, Лёнчик, дуриться. Я во все эти народные приметы не верю.
      - А я верю, - печально вздохнул Макаров. - Ладно, пренебрегу…. А, что у нас с конкретикой? Когда выезжать? 
      - Уже через неделю надо быть в Мурманске. Оттуда полетим на самолёте до городка Тромсё. Норвежская виза, считай, уже у нас в кармане. Пустая формальность на полдня. Медкомиссию пройти успеем, не вопрос.
      - Может, в магазин сгоняем? Пивка купим? Отметим удачу?
      - Нельзя, - отрицательно мотнул льняной гривой Даниленко. - Медкомиссию придётся проходить, судя по всему, по-настоящему. Надо, чтобы пульс и давление были – как у молоденьких космонавтов с Байконура. Так что, о выпивке придётся позабыть. На некоторое время, понятное дело…. Звони Наталье. Извиняйся, лебези и старательно посыпай голову пеплом. Без неё нам не обойтись.
      - Почему это?
      - По кочану. Считается, что проезд, страховку, питание и проживание оплачивает компания-работодатель. Но до Мурманска мы должны добираться за свой счёт. Да и при въезде в Норвегию – по Закону – каждый въезжающий должен иметь при себе по тысячи Евро. У нас со Светланой с деньгами – труба полная. Еле-еле набрали двадцать пять тысяч рублей. Так что, звони Натке. На неё, бережливую копилочку, вся надежда…


      Глава первая
      Смерть придёт внезапно – грязной и босой

      Десять сорок утра, до отправления скорого поезда «Санкт-Петербург – Мурманск» оставалось двадцать минут.
      Этот июльский день выдался хмурым, ветреным и печальным, с низкого серого неба потихоньку капал меленький тёплый дождик. Наталья доверчиво прижималась горячей щекой к Лёнькиному пухлому плечу и задумчиво молчала.
      Состав уже подали ко второму перрону, вокруг вовсю суетились пассажиры и провожающие.
      - И где же твой бестолковый приятель? - принялась по привычке ворчать Наташка. - Вечно он опаздывает. Ужасно-легкомысленная личность. Сплошные хиханьки и хаханьки…
      - Вон они, - указывая рукой, обрадовался Макаров. - Уже на подходе.
      По перрону, ловко лавируя между группками отъезжающих-провожающих, следовала-шагала приметная парочка.
      Высоченный и худющий Тиль был облачён в тёмно-коричневую куртку-балахон с квадратными серебристыми пуговицами. Причём, в покрое куртки смутно угадывалось нечто средневековое. Льняные волосы до плеч, длинный ястребиный нос, выразительные светло-голубые глаза, массивная тёмно-жёлтая серьга, закреплённая в мочке правого уха. Тот ещё образ. То ли странствующий благородный рыцарь, но с лёгким налётом убеждённого хиппи. То ли романтически настроенный пират, сошедший на берег ради краткого отдыха.
      Его жена Светлана представляла собой иной яркий типаж. Этакая матрона из высшего общества – солидная, упитанная, неторопливая, черноволосая, ухоженная, одетая по последней моде. Практически все деньги, зарабатываемые четой Даниленко, уходили на Светкины наряды-аксессуары.
      - Чего это вы оба такие хмуро-усталые? - ехидно прищурилась вредная Натка. - Процедура супружеского прощания, затянувшись, длилась всю ночь напролёт?
      - Кто про что, а вшивый про баню, - усмехнулся Тиль. - Рассказываю тематический анекдот. Поручик Ржевский танцует с Наташей Ростовой на балу у Губернатора. Наташа спрашивает: - «Поручик, о чём это вы так задумались?». «О том же, о чём и вы», - отвечает Ржевский. «Фу, какой же вы пошляк!», - возмутилась юная графиня и отчаянно покраснела.
      - Не смешно, - обиделась Натка. - Клоун дешёвый.
      - Действительно, не смешно, - невозмутимо подтвердила Светлана, откровенно не дружащая с чувством юмора. - Просто Букля полночи курлыкала. Видимо, почувствовала, что обожаемый хозяин уезжает надолго, вот, и завелась – как заезженная грампластинка. Какофония сплошная. Толком и не поспать…
      Букля была совой. Вернее, самкой домового сыча. Что, впрочем, почти одно и то же, так как домовые сычи официально относятся к отряду совообразных.
      Откуда она взялась-появилась? Конечно же, была куплена, как и полагается, на Кондратьевском рынке, где испокон веков торговали всякой и разной живностью. Случайно была куплена? Типа – между делом? Нет, наоборот, целенаправленно и планово.
      Как только Серёга осознал, что очень похож на Лембита Ульфсака, так тут же в его мозгу что-то слегка перемкнуло. Фильм Алова и Наумова он пересмотрел бессчётное количество раз. Соответствующий роман Шарля де Костера зачитал до дыр. Стал одеваться во всё стрёмное и старомодное. В конечном итоге, купив на рынке молоденькую сову, получил заслуженное прозвище – «Тиль».   
      Причём здесь – сова? Дело в том, что один из вариантов перевода фламандской фамилии «Уленшпигель» означает – «сова и зеркало». Законченный чудак, короче говоря… 
      Вообще, и Даниленко, и Макаров являлись личностями неординарными, самобытными и многогранными. Сергей много лет посещал школу-студию театральной пантомимы и коллекционировал пикантно-солёные анекдоты всех стран и народов. Лёнька же увлекался кузнечным делом, гиревым спортом, а также писал длинные фантастические романы, которые отечественные издатели – по неизвестной причине – не спешили публиковать.
      Что связывало-объединяло приятелей? Во-первых, трепетная любовь к рыбалке, пиву и футбольному клубу «Зенит». Во-вторых, тот факт, что они оба окончили Ленинградский Горный Институт. Причём, по редкой специальности – «Техника и технология разведки месторождений полезных ископаемых». То бишь, являлись буровиками. А, поскольку, российская геология – после приснопамятной Перестройки – умерла окончательно и бесповоротно, пришлось обратить взоры на Запад…   
      Из вагона высунулась мрачная пропитая физиономия, украшенная форменной железнодорожной фуражкой.
      - До отправления состава остаётся две с половиной минуты! - грозным голосом объявила пожилая проводница. - Прощайтесь, добры молодцы, со своими трепетными барышнями. Хватайте рюкзачки и залезайте. Ну, кому сказано?
      - Езжайте, мужички, - печально улыбнулась добросердечная Светка. - Удачи вам. Нагнись-ка, Тиль, облобызаю на дорожку.
      - Смотри у меня, Макаров, - недоверчиво погрозила указательным пальчиком Наталья. - Ежели что – я сразу почувствую. Почувствую и на порог, вертихвоста толстого, уже не пущу…. Ладно, иди сюда. Чмокну, так и быть…
      Они, подхватив рюкзаки, прошли в тамбур. Проводница закрыла вагонную дверь. Поезд, нервно вздрогнув, тронулся с места.
      - Да, строга твоя белобрысая мадам Натали, - уважительно пробормотал Даниленко. - Кремень, а не женщина.
      - Что есть, то есть, - вздохнув, согласился Лёнька. - А, как иначе может быть? Её папаша – полковник полиции. Мать трудится главным бухгалтером в крупном банке. Дедушка, и вовсе, армейский генерал-лейтенант в отставке…. Заканчивай, изображая неземную любовь, ладошкой махать. Пошли. Какое у нас купе?   
      - Кажется, третье.
      В купе их встретили попутчики – шустрый молодой человек в очках и благообразный седобородый старичок.
      - Владимир Колыпаев, - представился молодой человек. - А это – сэр Грегори Томсон, потомственный австралиец, профессор социологии с мировым. Транспортирую данного маститого учёного в Мурманск, дыбы продемонстрировать ему российскую северную экзотику. То бишь, тундру, северных оленей, лопарей и медведей.
      - Ес, ес! - оживился профессор. - Мед-ве-ди!
      - Это вы, старина, здорово придумали, - перешёл на классический английский язык Тим. - Русские медведи – классная тема. Рассказываю первый – из многих – тематический анекдот…. Сидят в берлоге медведь, медведица и медвежонок. Медвежонок просит: - «Папа, покажи человека!». «Я уже раз восемь показывал», - возмущается медведь. «Тебе жалко, что ли?», - подключается к разговору медведица. - «Ребёнок же просит. Покажи ещё раз, не ленись!». «Ну, ладно», - глава семейства достаёт шапку-ушанку, одевает её на голову, поднимается на задние лапы и, ходя по берлоге туда-сюда, приговаривает: - «Медведи, медведи…. Откуда здесь медведи?».
      - Рили? - искренне восхитился австралиец.
      - Гадом буду, - доставая из рюкзака литровую бутылку водки, заверил Серёга. - За это, господа, и выпьем. То бишь, за счастливое возвращение домой. Дабы всякие гнилые обстоятельства – медведи там, шторма, прочая муть мутная – не помешали этому.
      - Сплюнь три раза через левое плечо, - выкладывая на вагонный столик жареную курицу, обёрнутую фольгой, посоветовал Лёнька. - И по дереву, братишка, постучать не забудь… 

      До Мурманска доехали за сутки с крохотным хвостиком.
      - Славно прокатились, - покидая вагон, заявил Тиль. - Я даже соскучиться толком не успел…. Кстати, а куда подевались компанейский австралийский профессор и его непьющий очкастый экскурсовод?
      - Часов пять с половиной назад обоих ссадили с поезда, - беззаботно зевнул Лёнька. - Прямо в крепкие объятия врачей Скорой помощи. Во время остановки на вокзале симпатичного городка, носящего не менее симпатичное название – «Полярные Зори».
      - Пищевое отравление не до конца прожаренной курятиной?
      - Если бы. Наш седобородый мистер Томсон словил классическую «белочку». Нечаянно, понятное дело…. Забрался на третью полку и стал вопить на весь вагон (на австралийском диалекте английского языка, ясный перец), что его со всех сторон окружили кровожадные русские медведи. Мол, хотят голову откусить. Ну, и так далее…
      - Бывает, - передёрнул плечами Серёга. - Слабы, всё же, эти иностранные деятели. Здоровьем, я имею в виду. Жаль, что проспал-пропустил этот красочный спектакль…. Кстати, а какое сегодня число?
      - Третье июля. А, что?
      - Ничего. Самый разгар лета на дворе, а здесь – колотун самый натуральный. Градусов двенадцать, не больше.
      - Скажи спасибо, что плюс двенадцать, а не минус, - хмыкнул, с философской грустинкой, Макаров. - Мы же сейчас находимся километрах в трёхстах от Полярного круга. Если не больше. Крайний Север, образно выражаясь.
      - Ага, вспомнил, - дурашливо потряс лохматой головой Тиль. - Мы же собрались на заработки. Типа – в суровое Северное море…. Так, что у нас со временем? До запланированного визита в представительство Statoli ASA/4 осталось почти четыре часа. Пошли, поищем приличный забегаловку. Имею устойчивое и непреодолимое желание – пивком слегка полирнуться. Запах? Не бери в голову. Накупим побольше жевательной резинки. Зажуём на совесть… 
      Так они и сделали. То есть, зашли в привокзальный буфет, выпили литра по два пива, поймали такси и, набив рты мятной жвачкой, отправились по указанному адресу. Мурманск на приятелей особого впечатления не произвёл.
      - Натуральное родимое питерское Купчино, - резюмировал Лёнька. - Только слегка холмистое. Размещённое, так сказать, на склонах нескольких заполярных сопок.   
      Представительство знаменитой норвежской компании располагалось в правом крыле современного гостиничного комплекса «Арктик-Сити».
      - О, наблюдаю широкую, светло-серую водную артерию, - покинув такси, объявил Тиль. - Морская губа, надо думать?
     - Река Кола, - возразил географически-подкованный Макаров. - А Кольский залив, он начинается гораздо севернее. Впрочем, в воздухе, действительно, ощущается нечто морское…
      Возле солидных дверей, на которых размещалась табличка с надписью «Представительство Statoli ASA», собралось порядка тридцати мужичков разного возраста – все с солидными рюкзаками, баулами и прочей походной амуницией-поклажей.
      - Привет буровичкам! - громко поздоровался Даниленко. - Сколько народу-то набралось. Хватит ли на всех морских платформ, а? Я уже беспокоиться начинаю…
      - На платформы отберут человек пять-шесть, не больше, - откликнулся широкоплечий мосластый паренёк. - Тех, кто реально болтает по-английски. Уже не один раз проверено на практике.
      - А, что же с остальными? Неужели разгонят по домам?
      - Разгонять, конечно, не будут. Всех возьмут в Норвегию. Работы и на берегу хватает – стропальщиками, грузчиками, разнорабочими, слесарями-ремонтниками. Понятное дело, что «береговые» деньги будут более скромными. Впрочем, если что-то не устраивает, можешь Контракта и не подписывать. Полная свобода и демократия. Как говориться, чемодан – вокзал – скорый поезд…
      - Везде всё одинаково, - загрустил Тиль. - Так и норовят, морды жадные и скользкие, обмануть нашего брата-буровика. Пользуясь, понятное дело, нашей природной добротой и доверчивостью. Эх, блин горелый…. Макаров, может, споём с горя?
      - Запросто. А, чего споём-то?
      - Того самого. Буровой гимн, понятное дело.
      Они, предварительно освободив рты от жевательной резинки и понятливо подмигнув друг другу, затянули:

Солнце закатилось – спать за облака,
Близится ночная смена.
Я держусь за шпиндель грязного станка,
Кажется – усну мгновенно.

Вдруг, заревёт мотор – со страшной силою,
И, разрывая гробовую тишину,
По миллиметрику, по сантиметру
Коронка лезет, лезет в глубину!

Смерть придёт внезапно – грязной и босой.
Где-нибудь в горах Бырранга.
Стукнет по затылку, только не косой,
А шестидюймовой штангой.

И заревёт мотор со страшной силою,
Когда под гробовую тишину,
По миллиметрику, потом – по меру,
Нас на верёвках спустят в глубину.

По миллиметрику, потом – по меру,
Нас на верёвках спустят в глубину…

      У «Гимна русских буровиков» было порядка двадцати пяти куплетов. Но допеть не получилось – по причине дружного возмущённого шипенья и недовольных матерных возгласов. Пришлось замолчать.
      - Заканчивайте бузить, орлы, - душевно попросил бородатый тощий дяденька. - Откуда, шумные такие, будете?
      - Из Питера, конечно, - с гордостью в голосе сообщил Серёга. - А, что, сразу не видно?
      - Видно, - улыбнулся щербатым ртом мосластый парнишка. - Меня, кстати, Вовкой зовут. А этот тощий – Виктор Василич.
      - Лёонид, - представился Макаров.
      - Тиль, - отрекомендовался Даниленко. - А почему это, блин, петь нельзя? Не понял…   
      - Чтобы не подставлять товарищей по профессии, - доходчиво пояснил Василич. - Последнее это дело. Усекаете, питерские оторвы?      
      - Не очень, честно говоря.
      - Это очень просто. Мы же стоим у дверей иностранной компании. Понимаете? И-но-стран-ной? У них же, европейцев утончённых, своя железобетонная логика. То бишь, они, рожи прямолинейные, привыкли мыслить масштабно. Мол: - «Бузят отдельные, слегка подвыпившие личности? Не важно. Не будет разбираться – кто да что. Всем просителям, на всякий пожарный случай, откажем в работе…». Теперь доехало? 
      - Доехало, - виновато шмыгнул носом Лёнька. - Не подумали. Погорячились. Были не правы. Каемся. Даже проставиться готовы. Только потом, когда денег на платформах заработаем.
      - Молодцы, понятливые, - приветливо усмехнулся бородач. - Только не просто это – попасть на платформу. Так что, доставайте из рюкзаков русско-английские технические словари и занимайтесь. То бишь, заучивайте, пока не началось собеседование, основные буровые термины в иностранной интерпретации…         


      Глава вторая
      Северное море