Дневник IV-53 2002 г. Титто Руффо этот человек чуд

Дневник IV-53 2002 г. Титто Руффо — этот человек чудо

27 января 2000 г. Иррациональный мир. Человека провоцируют на грехи. За что же ещё мучить и ТАМ?

Несётся жизнь. Дана говорит: «Ад, освящённый солнцем» - о жизни нашей.

А.Н. говорит со мной по телефону, как робот. В этот период в нём нет тепла.

28 января. Сон: У меня есть рыбки, но они остаются без воды и должны погибнуть. Я этого не хочу. Я бегу к воде, плача и крича в отчаянии: «Мои рыбки, мои рыбки!». Я черпаю воду, приношу её рыбкам, они почему-то стали маленькими и среди них появился муравей. Вроде бы я их спасла. Но они уже другие.

В Музее Маяковского полчаса пел А.Н., божественная энергия шла, когда он пел Лермонтова «По небу полуночи Ангел летел». Мне показалось, что эту песню он пел для меня. «Вот мы с тобой и развенчаны» Владимира Николаевича Соколова — тоже для меня. Начал он петь Георгия Иванова, он знает, что эту его песню я очень люблю.

Я подарила ему книгу «В тени гениев» - о жёнах и музах великих людей. Позже он сияющий появился в зале. В конце вечера он мимо меня пошёл в артистическую, хотя мог пройти из коридора.

1 февраля. Титто Руффо — этот человек чудо. Второе его имя Кафиэро. Руффо — имя собаки. В 13 лет Титто уходит из дома от жестокого отца, от печального детства. Становится великим певцом и прекрасным человеком, пишет книгу о своей жизни. Это тончайшая, добрая, честная душа - интереснейшая, необыкновенная, очень эмоциональная. Кто он был в прошлых жизнях?

Серёжа Ежов стал раздражаться и покрикивать на меня. «Вы неподобающим образом говорите со мной», - говорю я ему.

2 февраля. Печатаю стихи злодею А.Н., он рассвирепеет, прочитав их, вероятно. Но я решилась. Пусть подумает, что он натворил.

Не стоил ты гимнов и стихотворений,
Ни музыки, ни огня,
Ни нежности, ни песнопений,
Украл ты себя у меня.

Теперь романтический плащ развивая,
Помчусь я в чудесный край.
Меня осудил ты, не зная.
Забыть ты не сможешь. Прощай!

2 февраля 2000 г.

3 февраля. Мозг работает, чувства спят.

4 февраля. Говорить с А.Н. по телефону не пресно, но тяжело.

Титто Руффо меня восхищает.

9 февраля. Моя квартира образец бедности.

Я простилась с Титто Руффо, влюблённая в эту душу. Теперь я читаю о певце Маттио Баттистини — короле баритонов. В книге много фотографий красавца, пленившего многие души. Но не меня.

10 февраля. День смерти Пушкина. Я принесла в школу, где работаю, свои рисунки, сделанные в молодости, показала ученикам и учителям. Моя учительница, в классе которой я занимаюсь, обалдела.

Пишу стихи:

Люблю я ночь за тишину, за то, что отступает
Рой мелких дел, душа полна, сама себе внимает.
Нет суеты. Покой глубок, тепло в душе. Ты мыслишь
Обдумываешь, что есть жизнь. От Бога лишь зависишь.

10 февраля 200 г.

11 февраля. Шуберт: "Пусть цепь правил всегда будет обвита серебряной цепью фантазии". А ещё Франц сказал: "Таких людей, как я, должно содержать государство... Я родился в этом мире только ради композиции, ни для чего больше". Цитирую по памяти.

Когда я пишу стихи, я пишу, как будто молитвы, я чувствую Бога.

19 февраля. В дороге читала стихи Владимира Набокова. Он мне очень нравится, у него безупречный вкус, фантазия, индивидуальность, глубокий внутренний мир. Он блестящий холодный наблюдатель, тоскующий о России.

20 февраля. Умер Анатолий Собчак. А я боюсь, что убили его... У нас в стране любого человека могут оболгать, посадить, убить тайно и явно.

После вручения моих стихов А.Н. ничего в мире не изменится. Придраться можно к чему угодно. В самом благородном стиле можно найти игру, позу, если люди не расположены принять человека таким, каков он есть, если они ему может быть, подсознательно завидуют.

22 февраля. До ВДНХ на вечер поэзии мы с поэтессой Людмилой Ирсетской добирались вместе, мы развеселились и очень хохотали, я стала очень озорной, это так редко со мной бывает.

Поговорила я с поэтом и переводчицей Аллой Шараповой. Стихи её мне очень понравились. «Какой у Вас голос!», - сказала она. Она слышала моё пение.

Я прочла свои стихи:

   Сорвавшееся вдохновение

Бог вдохновенья, чья рука
Слагает образы и формы
Из мрамора и зыбкого песка,
Из раковины, шума моря полной,
Из ветра, шелестящего во мгле

Садов, откуда веет тайной,
Из лунных струн, порвавшихся во мне,
Чей звук ещё колеблется печальный
В незримом воздухе моих миров...
Бог вдохновенья, я уже готов

Излиться лавой в огненном дыханье,
Преобразуя плоть мою, сознанье...
Но Ты скрываешься, и я - рабом,
Поверженным на льду постылом,
Темнею грубо и уныло.

Голос звучал хорошо, но хлопков было мало. Видимо, люди не понимают меня.

24 февраля. Хоронили Собчака. Сердце моё плакало, было полно скорби и молилось о нём.

26 февраля. Жила своим внутренним миром с золотистыми колосьями, изумрудной травой, любовью Ахматовой к Исайе Берлину. Плакала после передачи о них по радио.

1 марта. Я сказала А.Н., что дам ему стихи о нём, их 150. «Потрясающе!», - сказал он мне. (Их написано больше 400)

Один мой друг навязал мне врача-целительницу Н.В., я не хотела её принимать, моя интуиция меня не обманывает. Целительница пришла меня лечить. Чистила якобы мои поля, что-то странное и ужасное говорила о моих воплощениях. Милосердия и мудрости у неё не хватает. Такое не говорят больным людям. Больных надо жалеть, их надо утешать, любить, а не говорить им гадости... А если она так говорила, значит имела определённые цели - манипулировать мной.

Яснослышащая Вера говорила мне, что я в 19 веке была другом скульптора Антокольского. А раньше у меня было два высоких воплощения, и ещё я пять раз была женой волшебника Мерлина.

Вера сказала мне: «У тебя с кармой будет легче. Ты пришла на землю помочь людям. Избегай минорных нот. Поэзия у тебя тонкая, удивительная. Я восхищаюсь твоей поэзией. От тебя исходит грусть. У тебя два Ангела Хранителя. Ты можешь попросить своего духовного учителя, чтобы он пришёл к тебе во сне».

Я очень больна простудой.

Если бы А.Н. и его жена были более совершенны, мне было бы легче жить на земле.

Я – Маргарита, Мастер – ты,
Хоть это слово ты не любишь.
Меня ты долго не забудешь.
Оригинальные черты
Тебе запомнятся надолго.

К тебе летят мои мечты.
Ты вспоминаешь ли меня -
Такую странную, я знаю?
И нет любви моей названья,
И я тоскую, не любя.

Фотография певца Титто Руффо.