Юрий Цветков. Цветков Василий Васильевич

     Дорогие мои братья ,наши дети и внуки, я хочу чтобы вы знали и помнили.   
    

     Наш отец Цветков Василий Васильевич  родился 06 апреля 1920года в селе Поляне Пушкинского района Калининской области на хуторе№15( ныне Псковская область Пушкиногорский район) в семье  Василия Ананьевича и Евдокии Евдокимовны Цветковых. В семье позднее родились еще два сына Петр 1922 года и Александр 1926года. 
     Во время ВОВ  средний сын Петр, имея бронь как токарь высшего разряда, записался добровольцем на фронт, был мобилизован в Красную армию 17 декабря 1941 года и служил рядовым  красноармейцем,на Ленинградском фронте.Родители получили  похоронку о том что  Цветков Петр Васильевич 09 января 1942 года был ранен в бою и от ран умер. Похоронен на  кладбище в деревне Волково г Ленинграда в братской могиле. Однако как было выяснено в 2011 году  из архивов,  Петр после призыва был зачислен в 223 армейский запасной стрелковый полк 55 армии Ленинградского фронта. 9января 1942 г(через 18 дней после призыва) он,  согласно Списка безвозвратных потерь  223азсп Приложение № 55044 умер от болезни ( от крайнего истощения) и похоронен на Волковском кладбище г. Ленинграда.. В этом полку , согласно этого списка  в период со 02 января по 14 января умерло около 90 бойцов  от голода.  От него осталось письмо родителям датированное 18.12.1941г с указанием почтового адреса: Ленинградская обл. Станция Всеволожская п\я 109 литер С-4.
 Младший сын Александр по окончании 7 класса  в 1940 году поступил в  Специальную Артиллерийскую школу. в 1942 году школа была эвакуирована из Ленинграда в Кемеровскую обл. Эвакуация проходила в тяжелых условиях ученики был   очень истощены. Александр в пути следования умер от крайнего истощения. По рассказам нашей бабушки Евдокии по прибытию в Новосибирск учеников школы накормили  едой и Сашин организм не выдержал. Место захоронения  не известно  приблизительно в г. Новосибирске( никаких официальных документов кроме частного письма не сохранилось) Удалось найти воспоминания Владимира Александровича Дроздова воспитанника артиллерийской школы №9 полковника артиллерии в отставке.  Вот что он вспоминает о школе и эвакуации:
«Когда началась война, я жил в Ленинграде вместе с матерью и сестрой. Отец, военный, умер, когда мне было годика три, и я его не помню. В 1941 году учился в 9-ой Ленинградской специальной артиллерийской школе. Нас, воспитанников, сначала разбили на группы для дежурства на крыше и борьбы с «зажигалками», но уже через неделю, в начале июля, когда немцы стали подходить к Ленинграду, нас подняли по тревоге и отправили в Красное Село для оборудования боевых порядков. В окрестностях шли страшные бои, на этот же рубеж отходили и отдельные подразделения Красной армии.
Мы оказались в числе обороняющихся. Нам, мальчишкам, тогда было по 16–17 лет. Мы в основном были наводчиками в расчётах, подносили снаряды, заряжали. Запомнились немецкие артналёты. Немцы превосходили нас в авиации. Они действовали безнаказанно, потому что у нас почти не было средств противовоздушной обороны. На отдельных рубежах, может, зенитки и были, у нас – нет. Они свободно летали. Сначала самолёты-разведчики, а после такое начиналось – бомбёжка.
Вот после этих бомбёжек жертв было очень много. У нас вся оборона-то: окопы да капониры – это громадная ниша в земле, которая потом покрывается брёвнами, землёй, и остаются амбразуры, для того чтобы оттуда можно было стрелять. Громили немцы нас капитально, бомбёжка закончится – артиллерийские обстрелы начинаются, потом атака. Страшно было, а старые солдаты нас, мальчишек, подбадривали и поддерживали.
     Через некоторое время с этого рубежа пришлось отходить. Вернулись в Ленинград, стали укреплять первые этажи в зданиях: закладывали их кирпичом, песком. Город готовился к осаде, потому что стало известно, что Гитлер поставил задачу Ленинград захватить, провести парад войск на Дворцовой площади, для офицеров организовать банкет в лучших гостиницах Ленинграда, а после этого разрушить полностью город и затопить с остатками населения. На месте города должно было быть море.
После обстрелов мы небольшими отрядами шли осматривать тот район, который курировали. Всё пешком, потому что ни трамваев, ни автобусов не было. Спасали оставшихся в живых после бомбёжек. Стоны, крики, подъезжали машины «скорой помощи», их немного было, и увозили раненых. А в сентябре–октябре уже и не спасали, и не гасили фугасы – некому было и нечем.
Вместе с милицией боролись также с «ракетчиками» и мародёрами. «Ракетчики» – немецкие агенты – подавали сигналы ракетами над теми объектами, которые нужно бомбить. Эти «ракетчики» навели немцев на Бадаевские склады, где хранился весь запас продовольствия города. Картина была просто кошмарная: немецкие самолёты шли волнами, если какой-то самолёт сбивали, то другой занимал его место, и они вновь летели строем. Они полностью уничтожили запасы продуктов. Это была роковая черта, в город вошёл самый страшный, невидимый враг – голод. После него уже ничего не страшно было – ни бомбёжки, ни обстрелы. Голод валил людей, косил десятками тысяч. Да ещё холод страшный, минус 40. Такой же, как в 1939 году, во время финской войны. Как какая война, так холод.
     Люди морально и физически уничтожались. Особенно действовала на людей гибель близких. Умирали дети или умирали родители, но тогда детям тоже уже не выжить, они вскоре умирали. Когда выходили на улицу, то везде видели трупы, трупы, трупы. Вот везёт на санках кого-то на кладбище и сам тут же падает и умирает. Представить этот город невозможно.
– А где хоронили?
– А нигде не хоронили. Так и лежали все в квартирах, на лестницах, в коридорах. Кто где. У меня мама в блокаду окопы рыла, а в лютом январе умерла в постели. Я в это время жил в казарме. Сестра еле приползла ко мне, сказала, что мама умирает. Когда мы пришли, она уже… Похоронить не могли, так она и лежала. У нас коммунальная квартира была, девять семей. Многие умерли, все лежали в квартире.
– А как же люди в этой квартире жили?
–Сестра перебралась к соседке Марии Станиславовне. Они объединились, чтобы согреться – мебель разбивали, топили печь. В войну газа нет и керосина нет. Вот стали сооружать различные металлические печки – буржуйки. Жгли мебель, всё, что горело. В казарме тоже жгли столы, стулья, никакой учёбы уже не было.
– А маму Вы всё-таки похоронили?
– Да. Недели через две приехал с фронта дядя Гриша, муж маминой сестры – Григорий Арсеньевич Волков. Мы завернули маму в простынь (тогда почти всех без гробов хоронили), нам помогли её с пятого этажа спустить, вынесли и повезли на саночках на Волховское кладбище. Я помню, как хоронили, я ещё в сознании был, но вообще уже ум стал мутиться от голода. Привезли мы её на кладбище, а там горы трупов, просто горы, и работающие экскаваторы. Трупы не только здесь закапывали, ещё на кирпичном заводе сжигали. Ну а здесь экскаватором сбрасывали в яму.
– Людей экскаватором?
– Это уже были не люди, трупы, одни скелеты. Никто ничего не понимал. В городе завалено трупами было всё: все квартиры, все лестницы, все улицы. Человек шёл по улице и умирал, так там и оставался. Хорошо удалось избежать эпидемии, были созданы специальные отряды, которые выносили трупы, извлекали их из подвалов, собирали с лестниц.
– А почему не хоронили близкие?
– Некому было хоронить. Умирала, допустим, мать, а ребёнок остался. Что он мог сделать? И он потом умирал. Семьями лежали в квартирах. А у оставшихся в живых и сил-то не было. Я вот после того как маму похоронил, упал, не смог идти, истощён был – дистрофия, меня сестра с кладбища на санках до казармы довезла обратно.
– А сестра выжила?
– Да, она осталась жива. Спас её опять дядя Гриша. Несколько раз приезжал с фронта, кой-чего ей привозил: конины немного, может, хлеба. А в 1943 она на фронт ушла, ей тогда 20 лет было. А остальные все умерли. У матери была сестра. Вся семья её погибла, они жили в Пушкино – Царское Село. Немцы захватили его, и то ли их расстреляли, то ли ещё что, неизвестно. Дядя Гриша, муж её, погиб в 1943 году.
– А как кормили в казармах?
– Кормили болтушкой, из муки или ещё чего-то, и немножко хлеба. Но все равно, уже начиная с декабря, мальчики у нас стали умирать. От голода организм стал сам себя съедать. Мы уже ходили как в бреду, разум мутился от голода. Уже ничего не надо, если еды нет.
Вместо супа – бурда из столярного клея,
Вместо чая – заварка сосновой хвои.
Это всё ничего, только руки немеют,
Только ноги становятся, будто не твои.
    Человек умирает от голода очень медленно, страшно. Сначала теряет рассудок. Мы не двигались, не ходили. Если кто ходил, то умирал, или на лестнице, или на улице, или в очереди за хлебом умирал. В городе по карточкам хлеб выдавали, но это был не хлеб, а суррогат. Там было столько добавок, что он похож был на сгусток глины. В городе всё было разбито: ни канализации, ни воды. Не мылись, не умывались, в туалет ходили тут же, в коридоре, а то и в комнате. Да и не ходили почти – еды-то не было. Это представить нельзя. Не было жизни. Из комнат не выходили, на улицу выйдешь – и умрёшь. Когда мы стали уже совсем доходить, еле волочить ноги, нас в феврале вывезли из Ленинграда по Дороге жизни. С Финляндского вокзала, потом по узкоколейке и на открытых машинах, ЗИС-5, брезентом накроют и везут. А мы обмороженные, в лёгких таких шинелях, брюки навыпуск, скороходовские ботиночки. Многие и Дороги жизни не увидели: остались в казармах, сил не было ехать, так они там и умерли.
– Расскажите поподробнее о Дороге жизни.
– Для кого она Дорога жизни, а для кого дорога смерти. Вот наша колонна шла – и вдруг остановка. Что такое? Машина провалилась под лёд вместе с людьми. Спасать было некому. Кое-где, правда, были расставлены посты, но они только указывали дорогу. (По статистике во время эвакуации из блокадного Ленинграда по дороге в тыл от истощения и болезней умирал каждый четвёртый – прим. автора).
Мы благополучно добрались до станции Кабона на берегу Ладоги. В Кабону свозили продовольствие для Ленинграда, и обратным рейсом машины везли продукты. Дорога через Ладогу действовала с ноября по март, и по воде уже машины ездили. Проваливалось много, погибали.
Ну вот, привезли нас в Кабону, в столовую. И никто почему-то не подумал, что есть-то нам нельзя. Дали нам наесться, и ребята некоторые там и умерли за столом. Для нас еда-то ядом была. А потом нас погрузили в эшелоны, в теплушки. По бокам нары, а в середине печка-буржуйка. По дороге тоже многие умирали. У меня был дружок, он говорил: «Мы не доедем уже, всё, конец нам». Мы уже ничего не могли, обмороженные, измождённые. Лежали, сидели и были как будто без сознания. Мальчишки стали по дороге умирать. На каждой станции снимали мёртвых. Но мы доехали, высадили нас в городе Шалье Костромской области. Поместили на два месяца в госпиталь. Полнейшее бессознание. Очнулся я, был уже, наверное, март. Вот тогда только я понял, что случилось что-то страшное, а до этого полнейшее безразличие. Теперь день, когда нас вывезли из Ленинграда, – 9 февраля – я считаю своим вторым днём рождения.
Когда пришли в себя, стали понемногу ходить. Чтобы перешагнуть через рельсы, надо было нагнуться, ногу согнуть, потом начинаешь разгибаться, как столетний старик, потом ногу переносить, и всё в обратном порядке. А нам было по 16–17 лет. После голода началась цинга, потеря зрения, боялся, что в училище не примут. Но потихоньку стали мы поправляться, молодой организм победил. Затем школу эвакуировали в село Мандыбаш Кемеровской области.
     В 1934 году семья переезжает в п. Стрельна в пригороде Ленинграда (к сожалению причина переезда пока неизвестна хотя можно и догадаться – время было голодное). Отец учится в фабрично-заводской школе и после ее окончания в 1936 году в возрасте 16 лет поступает в Высшее Военно-Морское училище им. М.В. Фрунзе, которое заканчивает 02.04.1940г. досрочно в связи с Финской войной. Ему тогда было неполных 20 лет. С выпуском  ему присвоено воинское звание лейтенант. Приказом Народного Комиссара ВМФ отец назначен командиром боевой части 2-3( минно-артиллерийской) на сторожевой корабль «Туча» Балтийского флота. Место базирования Рохикюля Рижский залив Эстония. СКР «Туча»  имел длину 71 метр, водоизмещение полное 568тонн,скорость макс. 24 узла, мощность ГЭУ 6800л.с. Вооружение: артиллерийское 2х1 102мм, 4х1 45 мм, 2х12,7мм минно-торпедное 1 трехтрубный ТА, 40 глубинных бомб, 1 параван-трал. Экипаж 101 чел. В заведовании отца было все вооружение корабля.На этом же корабле отец участвовал в боевых действиях с началом ВОВ.
 СКР «Туча»  согласно летописи ВМФ и воспоминаний отца в 1941 году  участвовал в постановке минных заграждений в Ирбенском проливе под огнем авиации противника.  6 июля отряд легких сил в составе ЭМ «Сильный» ,»Сердитый» «Энгельс» СКР «Снег» и «Туча» под флагом командира легких сил капитана 1 ранга Хорохшина  вышел из Куйвасту в море для охраны побережья Рижского залива и постановки минных заграждений. В районе маяка Овиши в Ирбенском проливе обнаружили отряд фашистских кораблей  в составе плавбазы и трех тральщиков. Завязался бой в результате которого 2 немецких корабля получили повреждения . Это был первый морской бой советского ВМФ в  войне. 17 июля 1941 года в составе отряда СКР «Туча» и «Снег» в охранении ЭМ «Сердитый»и «Грозящий» вышли в море для минной постановки, вскоре«Туча» при постановке мин подорвалась на  неизвестной мине  . От взрыва  находящиеся на борту еще не выставленные мины были деформированы и могли взорваться в любую минуту. Отец ,несмотря на полученную контузию вместе с краснофлотцем  Будановым разоружил мины и сбросил их за борт. «Снег» взял поврежденную «Тучу» на буксир и минная постановка была продолжена на буксире и успешно завершена. В Рижском заливе корабли были подвержены 17 атакам самолетов противника, все атаки были отражены ,ни одна бомба не попала в корабли. К вечеру 18 июля корабли прибыли в Рохикюля.  Впоследствии СКР «Туча» был поставлен в ремонт в Кронштадте. Этот случай описан в книге 4-й «Моряки балтийцы в боях на море и на суше» издания Наука Москва 1992 году.
     В конце 1941 года в связи с решением командования начала образовываться морская оборона г. Ленинграда. Отец  30 ноября 1941 года был назначен командиром огневого взвода 130мм артиллерийской батареи отдельного железнодорожного артиллерийского дивизиона.  Тогда очень многих моряков снимали с кораблей и направляли воевать на берег.
В мемуарах командующего Балтийским флотом в годы войны адмирала Трибуца В.Ф. «Балтийцы вступают в бой» есть воспоминания отца. « Я был назначен командиром огневого взвода на батарею старшего лейтенанта Шинелева. Батарея была укомплектована краснофлотцами с линкора «Марат», ЭМ «Минск»,»Страшный» пушки были сняты с о «Страшного» и поставлены на железнодорожные платформы, транспортеры получили на заводе «Большевик». В начале октября 1941 года батарея вышла на огневые позиции в районе Торгового порта и в дальнейшем на Балтийском и Витебском вокзале. Основная задача была борьба с вражескими батареями. Огонь вели по войскам и танкам противника. Огонь корректировали с собственных корпостов. Была разработана тактика контрбатарейной борьбы».
В о флотской газете «Красный Балтийский флот» от 11 ноября 1941 года № 281 есть фотография на которой запечатлен  отец лейтенант Цветков на батарее со своим командиром Шинелевым. В заметке сказано что батарея ст.лейтенанта  Шинелева успешно разит врага и за короткий срок подавила 9 дальнобойных батарей,разгромила 2 вражеских мотоколонны и несколько крупных скоплений войск. Быстро и умело действует в бою командир огневого взвода лейтенант Цветков. Он поражает цель с первых же выстрелов.
С 19 января 1942 года железнодорожная батарея № 1116 включена в состав 406 железнодорожного артиллерийского дивизиона 101 бригады железнодорожной артиллерии КБФ.
Иногда отец выполнял обязанности командира корректировочного поста с крыши здания Мясокомбината им. Кирова ,что на Лиговском проспекте. Во время оного из эпизодов отец от разрыва вражеского артиллерийского снаряда, который попал в здание , пролетел 4 пролета на первый этаж и был второй раз контужен, чудом оставшись в живых.
04 апреля 1942 года отцу присвоено воинское звание старший лейтенант
29 июля 1942 года отец назначается командиром 1101 батареи 402 дивизиона.
В краснофлотской газете Залп за Родину от 28 июля 1943 года в статье Удар балтийской силы  писали  в результате огневого налета батареи ст. лейтенанта Цветкова 12 снарядами из которых на пристрелку ушло всего 2 снаряда было уничтожено 4 орудия 3 автомашины и 7 повозок врага.
2 декабря 1943 в газете Красный Балтийский флот в Статье В стане врага взрывы  Беглым огнем батареи ст. лейтенанта Цветкова двумя взрывами накрыл батарею врага . За отличную стрельбу батарея заслужила благодарность от генерала.
17 декабря 1943 года газета Красный флот в статье Борьба с батареями обстреливающими Ленинград писала.  Рано утром батарея врага открыла огонь по Ленинграду. На батарее Цветкова  по батарее врага открывают огонь. Цель была невидимая что затрудняло корректировку огня. Ст. лейтенант Цветков вводит поправки снаряды начали рваться на огневых позициях противника,подорван склад снарядов. Немецкая батарея была подавлена и впредь огонь не вела.
22 Января 1944года 101 морская железнодорожная артиллерийская бригада за героизм ,стойкость и мужество личного состава преобразована в 1-ю Гвардейскую Красносельскую морскую железнодорожную артиллерийскую бригаду командир бригады генерал-майор Смирнов Д.С.
Отец стал гвардии старшим лейтенантом.
26 января 1944 года газета Красный Балтийский флот в статье Гвардейские залпы писала 15 января. В ходе поддержании пехоты от внезапных контратак врага батарея Цветкова обрушила всю силу огня на вражеские танки. Один танк был уничтожен остальные покинули поле боя. Пехота пошла вперед на врага.
16 ноября 1944 года Красный Балтийский флот писал в январе 1944 года бригада получила приказ нанести удары по узлам сопротивления врага его штабам и активно действующим огневым точкам . Взаимодействуя с армейской артиллерией батарея офицера Цветкова разрушила долговременные сооружения немцев, считавшиеся неприступными. Верховный Главнокомандующий Маршал Сталин объявил благодарность артиллеристам бригады.
Следует отметить  по словам отца то что у него были разработаны собственные таблицы стрельбы , которые приносили успех в точности и своевременности нанесения ударов по врагу ,а также обеспечивали экономию снарядов. В результате в большинстве случаев при подготовке к огневому поражению на пристрелку тратилось 2-3 снаряда а остальные на поражение. Это очень большой результат.
29 января 1944 года отец покидает свою батарею и назначается на Линейный корабль «Октябрьская Революция» командиром 2-й батареи БЧ-2,затем 16 марта командиром 1-й артиллерийской башни 305 мм.
В этой должности и звании старшего лейтенанта отец заканчивает войну.
Отец сам очень мало рассказывал нам о своем участии в войне. А я в то же время задавать вопросы стеснялся и сейчас  очень об этом жалею. Но знаю одно отец был скромным человеком и никогда через трупы не шагал.
После войны отец продолжал кадровую офицерскую службу.
24 апреля 1946 года отцу присвоено звание капитан-лейтенант
В 1946-1947 обучался на 6-х классах ВМФ на корабельного артиллериста.
По окончанию  назначен командиром 1-го дивизиона главного калибра БЧ-2 на « Октябрину».
Газета Красный флот от 22 февраля 1949 года  в статье о ЛК» Октябрьская революция»  в числе лучших офицеров  линкора получивших приз командующего флотом за артиллерийскую стрельбу
Дословно: « Методически и непрерывно повышается боевая готовность корабля,закономерный рост которой так ярко отражала каждая новая стрельба подразделения офицера Цветкова.»
И видимо не случайно судьба делает поворот отец назначен старшим научным сотрудником  артиллерийского отдела Научно-исследовательского института и видимо  без его согласия как говорила матушка- уговорили. В феврале 1949 назначили а в июне вернули обратно на Октябрину. Попросту говоря ,отец понял что это не для него.
30.06 1950года отцу присваивают звание капитана 3 ранга и назначают командиром БЧ-2.
12 ноября 1952 года назначают старшим помощником командира линкора. А 30 04 1953 года присваивают звание капитан2 ранга. Каждому из нас есть что вспомнить об Октябрине. Я часто там бывал и жил у отца в каюте, а Олег  был на практике будучи курсантом.
Отцовские труды не прошли даром.
1954-1957 отец слушатель основного курса Военно-Морской Академии им. Ворошилова.
1 ноября 1957 года назначен командиром крейсера «Жданов» 32 дивизии крейсеров эскадры КБФ в г. Таллине. Куда и убыл со всей своей семьей. Этим крейсером отец командовал до 1960 года.
Крейсер  при отце стал передовым благодаря очевидным успехам в артиллерийских стрельбах о чем отмечлось в газетах, тогда же отец стал народным депутатом городского совета г. Таллина.
В 1960 году он совершил переход на крейсере из Таллина  в Севастополь, но на Черноморском флоте не остался , готовился к поступлению в академию генерального штаба. Однако этому свершиться не удалось . В 1960 году в июне на крейсере «Комсомолец» произошел самопроизвольный выстрел из зенитного 37 мм автомата . Очередь попала в матросов стоящих на палубе в результате много людей погибло, командира корабля сняли ,а отца направили туда командиром, наводить порядок.  Генеральская Академия сорвалась навсегда.
1962 год отец назначен командиром 30 бригады кораблей ОВРа в Таллине Это были малые корабли типа его Тучи охотники за подводными лодками и тральщики.
1964 год назначение командиром 36 бригады ракетных катеров КБФ в Балтийск. Это по тому времени было самое современное ударное соединение флота, которое существует и поныне.
Соединение было очень сложным, оружие новым нужно было находиться в постоянной готовности, жить разрешалось только в шаговой доступности от места базирования пос. Севастопольский( Комстигал по немецки). Отец работал день и ночь наводил жесткий порядок и крейсерскую дисциплину ,офицеры ворчали ,но уважали. В последующем я не раз слышал лестные отзывы о нем и от воспитанников любимцев и от недоброжелателей, а их было достаточно. Тем не менее бригада была лучшим соединением флота. Поговаривали о  назначении отца командиром Крымской военно-морской базы в  Севастополе. Но тут несчастье- отец заболел напряженность в работе ,2 контузии сделали свое дело результатом чего стал инфаркт. В те времена это был приговор, лечили плохо ,а скорее всего еще не умели.
 После болезни в 1966 году отца назначили Начальником кафедры тактики в родное училище в Ленинград.  Но и там покоя не было через год защищена кандидатская диссертация на тему Морской ракетный бой такой темы еще не было .Ни одного черного шара,но не без интриг. Надо сказать что курсантов учил он здорово но очень напряженно и без штампов. Доставалось многим, в том числе и мне поскольку я уже учился на 3-м курсе. Гонял на тренажерах беспощадно скрыться было невозможно. Он был у нас классной дамой. Почему-то товарищи мои на меня злились. Но не обо мне. Отец на занятиях не рассказывал о войне как это делали другие преподаватели, в то время воевавших было предостаточно. Он учил тактике морского боя с учетом приобретенного опыта войны и послевоенной боевой подготовки и это было нам молодым на большую пользу, которая сказалась  потом ,когда мы сами стали командирами.
Он был строгим а в некоторых вопросах нетерпимым руководителем потому что очень хорошо знал свое дело ,имел богатый опыт и острый ум. Это нравилось не всем ставил двойки чего не было раньше, проявлял требовательность к преподавателям ,а те за спиной злобствовали, был у него заместитель  Харик, который много попортил крови из- под тишка это было очень заметно всем, в том числе и курсантам. Тот давал послабления, был рубахой парнем ничему не учил ,а только байки травил, а это курсантам нравилось лишь бы не трогал. Так было и это боевому  и заслуженному офицеру моему отцу очень вредило ,а вести подковерные игры  и сживать со свету подчиненных он не умел и не хотел. Однако очень многие нынешние офицеры прошедшие школу моего отца вспоминают его уроки жизни и войны, а Харика никто и не помнит, а если и вспоминают ,то с горечью.
В 1975 году в возрасте 55 лет отец увольняется с военной службы, имея выслугу 39лет календарных и 47 лет с войной. Он  начинает работать преподавателем в академии тыла и транспорта на кафедре тактики ВМФ. Но  работает он там недолго. 02 апреля 1978 года отца не стало. Ему еще не исполнилось 58 лет.
06 апреля 2010года ему бы исполнилось 90 лет.
Здесь нет ничего о семье это отдельный разговор, в его послужном списке записана жена , трое сыновей Олег, Юрий и Сергей и дочь Наталия которой нет.
У каждого из нас свои воспоминания об отце ,но главное в том что он всегда был для нас дорог как и мы все для него ,никого и никогда он в беде не бросал и помогал нам как умел и считал нужным . К сожалению это понимаешь очень поздно, а наша благодарность только в молитвах.



Н аш дед Цветков( Ананьев) Василий  Ананьевич  родился 28 декабря 1890гда ( 11 января 1891года по новому стилю) в деревне Чухонки  Воронецкой волости, Опочецкого уезда,  Псковской губернии в семье крестьянина в 1906 году окончил  Святогорское двух-классное училище в Святых горах( сохранилось свидетельство об окончании училища  в подлиннике)
До военной службы проживал Псковской губ. Опочицком уезде вол Поляне хутор 14
С началом 1 мировой войны находился в действующей армии в составе 414 Торонецкого полка  5 января 1915 года был захвачен в плен в Ковне и находился в плену в Германии освобожден в январе 1919 года. Сохранился билет военнопленного № 77973 выданный Центральной коллегией о пленных и беженцах( было выдано жалование за период нахождения в плену  с 1 .09. 15 по 16.01 19 101 рубль)
По возвращении из плена  дед 16 февраля 1919г 29 лет.  женился  на Евдокии Евдокимовой 22 лет 1897г. жительницей сел Ломовицы Островского уезда Мясов. Волости. Брак был зарегистрирован  в Исполкоме совета крестьянских депутатов Воронецкой волости Опочецкого уезда.( Книга записи браков за 1919 г. № 101. В дальнейшем семья проживала в с Поляне на хуторе № 14 затем на хуторе № 15 видимо в семье Родителей деда. В 1920 г у них родился сын Василий мой отец В 1922г сын Петр и в 1926г. Сын Александр. О родственниках деда и бабушки сведений нет Сохранился только адрес записанный видимо уже после войны Евдокимовой О.О. г. Псков ул. Карла Маркса д. 3 кв. 65. В 1930 г. Деду было выдано удостоверение личности Полянинским советом Пушкинского района Ленинградской обл.  28.09. 1930г. №1 Сохранился подлинник.  В удостоверении внесены жена Евдокимова Евдокия  и дети Василий, Петр, Александр  под фамилией Васильевы ( странно то что детям увеличена на1  год  дата рождения 1921, 1923, 1927.
В 1931 году семья переезжает  в  Ленинград и  проживает в Стрельнинском поселке Урицкого района г Ленинграда.  Дед был избран членом поселкового совета  Сохранилось удостоверение.Адрес подлежит уточнению. С началом Великой отечественной войны Семья была эвакуирована в Ленинград где проживала на Софийской ул. Дом №3 кв. 14. Дед с бабушкой пережили всю блокаду . И дед и бабушка работали во время войны в школе  ВПО НКВД им. Куйбышева.  Дед в пожарной охране а бабушка уборщицей.С августа 1942 г. Бабушка была мобилизована  для несения службы по защите города Ленинграда от воздушных и химических нападений немецких захватчиков и противопожарной охране жилых домов и общественных зданий. Бойцом групп самозащиты местной ПВО.( Мобилизационное предписание Ленинского районного военного комиссариата № 49 от 21.08.1942г. Дед и бабушка были награждены медалями за Оборону Ленинграда и За победу над Германией.
После войны семья проживала по адресу В.О. 12 линия дом 33 кв.3( 2 комнаты)

Здравствуйте Юрий Васильевич!
Ваш дядя умер от истощения в 223 арм.запас.полку и был похоронен в январе 1942г на Волковом кладбище г.Ленинграда в бр.могиле. Данные есть на сайте Обд-мемориал. В книге памяти Ленинграда т.16 тоже указано Волковское кл-ще. Ныне место захоронения не соответствует как и везде прежнему (там были разных размеров, направлений рвы, траншеи и ямы). Поэтому мы ходим по костям как на Пискаревке, где дорожки проложены по могилам, а ровные холмики не имеют ничего общего с захоронениями. Топосъемка на 1945г места захоронения есть в архиве комитета по архитектуре и градостроительству.
С уважением, Виктор Владимирович


Цветков Николай Яковлевич ( предпологаемый родственник   нашего  деда Василия Ананьевича)
Родился 01 декабря 1868года Псковская губ. Опочецкий уезд.  В 1890году окончил курс Морского инженерного училища  Императора Николая  Первого и произведен в младшие инженер-механики Приказом от 1890г № 260, был женат и имел двоих детей, в 1905г. Присвоено звание подполковник, в 1911г. произведен в инженер-механики присвоено звание полковник а затем переаттестован в капитаны 1 ранга. Служил на : Канонерской лодке «Запорожец» , эсминце «Стремительный» , транспорте «Дунай» ( 03-05г.), броненосец Пантелеймон (Переименованный Князь Потемкин-Таврический) (05), Яхта Командующего Черноморским флотом «Эриклик»( 06-09), Кан. Лодка «Терец « Во время восстания на броненосце Потемкин он находился на борту корабля остался в живых и был отпущен на берег восствшими. Дальнейшая судьба его не известна . Есть сведения о том что он ушел  в составе отряда кораблей  вместе с войсками Врангеля в дальнейшем похоронен на кладбище Сен Женевьев  в Париже.