медный лар. 1 глава

Этот роман редактировала моя дорогая Эльза Арман. У неё легкая рука  и кем бы был я без её руководства. Мало того что она  моя муза.. еще и редактор. Я безмерно ей признателен и если ему когда-то суждено будет опубликоваться то она обязательно будет числиться в соавторах. 

Медный ларец
Василий Лыков
    
Ну, очень рыцарский, просто фантастический роман.

МЕДНЫЙ ЛАРЕЦ

Предисловие авторское (не пугайтесь)

         Все, о чем здесь говорится, в принципе могло произойти, и наверное произошло где-то, где вас не было. Досконально не известно, возможно ли такое вообще. Хотя порой ниже изложенное кажется правдивым и временами даже забавным. Что ж, сказка есть сказка.
         Во всяком случае, чем все это хуже «забивания козла» под грибком во дворе при пустой бутылке из-под пива? Или копания в ржавых запчастях гаража. И уж точно приятнее копошения в огороде. Хотя тут вопрос спорный. (Одному, как говорится, мил арбуз, а другому по душе свиной хрящик.)
         А рыцари все скачут и скачут на резвых конях, невзирая на холод и жару. Бьют драконов, почем не попадя. Лезут по веревочным лестницам в башни к прекрасным принцессам. Во все времена, пока есть где-то принцессы и драконы, а злые колдуны чего-то замышляют против всего доброго и светлого, пусть молодые и рьяные лезут, бьются, ломают копья за любовь и честь. И да будет так! Иначе вся жизнь постепенно превратится в забивание одного долгого-долгого козла, под звон пустой пивной бутылки. Постепенно плоские животы героев округлятся, и появятся вторые, а то и третьи небритые подбородки. А вместо стремления к лучшему, светлому и справедливому возникнет сытая отрыжка, насыщенная запахом чеснока и перегара – запахами истлевших надежд.
         И если нет драконов и принцесс, значит, их стоит выдумать, и заставить БЫТЬ!!!
         Благородный сэр Дон Кихот из Ламанчи! С тех пор как тебя пустил по свету величайший узник всех времен и народов Мигель де Сервантес Сааведра, у людей появилось знамя, с которым стоит идти вперед! В поход, который, как я смею надеяться, не будет иметь конца.
         Один мой знакомый (не дюже грамотный, правда) испугал меня до коликов в животе, рассказав свою теорию - об устройстве индивидуального мира человека. По его словам, все, чем мы являемся, записано в виде импульсов, имеющих электрическую природу, которые со сверхвысокой частотой проносятся по тончайшей корочке серого вещества, именуемого мозгом. Личность, дескать, не существует, есть лишь короткая программа, записанная на жесткий диск, в виде тонкой серой пеночки – коры мозга. Немного поразмыслив, он добавил:
         - И вообще ничего нет. Все вокруг состоит из атомов протонов, нейтрино и всякой чепухи, связанной практически ничем – пустотой.
         - А как же мораль, любовь, и все-все, из чего сложен целый мир? – воскликнул возмущенно деревенский обыватель, лишенный и без того всяческого культурного блага.
         - Бред и идеализм, пурга в виде творческой мысли и совокупление в результате эмоций,- ответил мой бывший друг и добавил: – Да и эмоции бред…. Примитив. Все ваши копошения и представления об окружающем мире - есть лишь суть химических прочесов, проходящих в вышеупомянутом куске плоти. А тела ваши только накапливают внешнее раздражение через специальные приемники: уши, нос, глаза, рецепторы кожи. Дескать, все, о чем вы беретесь благообразно рассуждать, сидя за посменным столом или в кухне вечерами, к вашему сознанию отношения не имеет. Так же, как и к миру, что вокруг вас.
         После того, как я все это услышал и переварил, так сказать, химическими процессами серого вещества, пришлось сделать вывод: таких друзей стоит терять сразу. Раз и навсегда, причем бесповоротно. Нафига, простите, нам в деревенской глуши, где и так культуры кот наплакал, эдакий «научный» нигилизм. Пусть себе убирается в крупные мегаполисы, где все уже достаточно запутались в поисках великой морали и смысла жизни. Я же решил (отчаянно испугавшись) рассказать вам очередную небылицу, поведанную мне декабрьской ночью запечным домовым Федотом Небывальцевым, умелым сказителем и романтиком зимних посиделок за чашкой чая.
         Поэтому попробуйте, почитайте, поругайте, а где-то и посмейтесь. Не судите строго, если вам покажется, что автор вмешивается в монументальную историю, или пуще того - в культурологию. Как я уже сказал выше, сказка есть сказка, а все это могло и не произойти вовсе. Или произойти, но где-то там…

С уважением, В. Лыков.
 ПРОЛОГ

          - Все, что вы мне рассказываете, так удивительно! А нельзя ли это все как-то посмотреть?
         Роберт сидел и, раскрыв рот, слушал Еремея. Доведись ему услышать такое раньше, он либо не поверил бы вовсе, либо, возмутившись, воскликнул бы:
          - Да это ересь и богохульство!
         Однако теперь, после всего испытанного и увиденного собственными глазами, его охватило чувство чего-то небывалого, волшебного. Роберт готов был побиться об заклад в том, что в словах Еремея есть доля истины.
          - Всему свое время, сэр Роберт,- продолжал Щукин. - Мы еще шагнем с вами и на кромку, которую маги разных стран называют Темные пути или Черные тропы, по-разному. А теперь просто слушайте. Кромешникам дано великое умение читать заклятья, находясь на грани между явью и навью. Все, что творят маги, здесь или где-нибудь еще, оставляет там, как бы это вам сказать, - словно круги на воде после камня. Понятно?
         - Понятно, пойдем на кромку,- восторженно воскликнул Роберт. Еремей с усмешкой смотрел на юного рыцаря, еще вчера, в начале их знакомства, свято верившего в мир, где до прихода Христа, жили одни демоны и колдуны.
          - Не торопитесь. На кромке не так безопасно, как вам кажется.
         - Да где сейчас безопасно! Небось у нас в Аквитании режут друг друга почем свет стоит. Бургундцы – Номан. Номане – Провансальцев. Даже здесь венгры с болгарами друг другу хвост топчут.
          - Нас с вами на кромке ждет древняя богиня, Морана. Она же Моргиана, или Моргана, как у вас в Европе принято её называть. И привела её, как ни странно, хозяйка вашей возлюбленнной, которую вы все время хотите спасти. Моргиана набрала сил, ей бы теперь ворота между мирами захватить под свой контроль,- серьезно говорил Еремей.
          - Ага, слышал про такую, демонессу. Так давай её прихлопнем, и айда за сундуком!
         В голосе Роберта пылала надежда. Конечно, он молодой, сильный, рыцарь воинства христова. Да он любого демона прихлопнет, тем более, что у него меч колдовской.
          - Только помни, сэр Роберт, единожды вступив на кромку, ты уже не будешь прежним рыцарем. Это как заглянуть внутрь себя самого, вывернуть все, из чего ты сложен. Как бы наизнанку. Ну, в плане души, конечно.
          - Теперь, сэр Еремей, я готов на все, к тому же я должен как рыцарь освободить мир от дьявольских печатей и спасти прекраснейшую из женщин из бесовского плена, - задумчиво сказал Роберт.
         – Ведите меня, сэр дьявол, я доверялся вам не раз, доверюсь и теперь.

Глава 0.

                Строго секретно.
                Господину полковнику Лефевру де Романс,
                командующему особым подразделением
                государственного проекта «Еремеус».
                Лично в руки.
                12.03.1954

         Господин генерал, мною, сержантом Гаспаром Макларомом, обнаружен манускрипт. Сведенья, содержащиеся в нем, небезынтересны научной группе специалистов «проекта».
         Старинный сверток, обнаруженный в развалинах одного из древнейших замков Франции, привожу ниже.
         К нему прилагаю датируемую тем же числом находку (кусок пластмассовой карты), на которой в качественном порядке расположен буквенно-цифровой шифр одного из нынешних вновь образованных банковских домов Швейцарии.

Сверток

Года от рождения Христова 1462-го. Сентября месяца 12.

         Я, монах обители св. Антония, отец Писариус, изгнанный из своего монастыря поборниками нечистого (иначе не скажешь о тех чудовищах, подверженных греху Онана блудодеях), пишу сие послание ко святому престолу и, обращаясь мысленно к господу нашему, прошу секретаря секретной мисси в Ватикане г-на Ле Варежье содействовать мне в разоблачении огромного, чудовищного, заговора. Заговора против человечества, созданного господом.
         Заговорщиками я считаю приютившего меня господина графа Роберта де Шале и его супругу графиню де Шале. Как только я оказался в их имении, я с ужасом для себя обнаружил вопиющее презрение этих дворян к религии, и более того, мне удалось выяснить - они являются настоящими колдунами.
         Граф Роберт де Шале, именующий себя еще и Робом Макларреном, умеет вызывать демонов и проходить сквозь стены. Однажды мне удалось лицезреть приход антихриста в облике рыжебородого мужчины, который появился из мрака, в результате заклятья, произнесенного самим Робертом. Рыжий дьявол выглядел весьма странно, в руках у него было оружие чудовищной мощи, которое изрыгало огонь и разрушало камень на расстоянии. Демон принес Макларрену несколько фолиантов, страницы которых словно не писаны человеком, но словно бы оттиснуты на тончайшей бумаге. Еще у него было странного вида зеркало, в котором отражались картинки людей, словно бы находящихся где-то далеко-далеко, и они двигались и говорили.
         Макларрен сбежал с этим демоном в полночь, исчезнув сквозь землю.
Господин сек… (Дальнейшее расшифровать не удалось)



Глава 1.
Роберт Макларрен, любовник- неудачник,
или
Как стать настоящим рыцарем, впав в грех блуда.
В молодости мы, к счастью или к несчастью,
чаще подчиняемся зову плоти,
нежели голосу рассудка.
Всяческое же увещевание людей умудренных и зрелых,
мы воспринимаем как посягательство на свою свободу.
Тогда как свобода сия
есть путь множества и множества ошибок.
(бабушка Дуся)

Это случилось как раз в тот момент, когда леди Линда де Романс, скинув ночную рубашку из вышитого позолотой льна, легла, вытянувшись, словно сытая кошка, на огромную кровать, полузакрытую бархатным пологом.
В мерцающем свете единственного масляного светильника её белое пухлое тело призывно раскинулось на широком ложе. Волосы, словно золотая солома, пышной волной ниспадали на округлые плечи.
Даже в полутьме на их алебастровой белизне видны были красные пятнышки, оставленные пальцами Роберта. Юный воин стоял, раскрыв рот над женщиной, в томлении тершей ногу о ногу, при этом чарующе улыбающейся. Казалось, еще миг - и он взорвется, глядя на все это великолепие. С трудом сглотнув, он снял с себя подлатник и стал, путаясь, развязывать тесемку на белье. Леди Линда призывно вздохнула, закатив глаза, и протянула к нему руки.
- Ну, что же вы медлите? - шепнула она, показав ослепительной белизны зубы, юноше показалось - даже клыки…. Роб с трудом отрывал взгляд от её восхитительно пышной груди.
Наконец ему удалось справиться с тесемкой, которая жалобно лопнула, освободив его, полного неутолимого желанием и страстью, от шерстяных портков. Он готов был вновь и вновь атаковать это чудо природы. Кровь стучала в висках почище грома небесного. Роберт шагнул к кровати и….
Двери за его спиной надрывно лязгнули, и в спальню ворвались стражники. Впереди всех, размахивая двуручным мечом, влетел сам сэр Арчибальд де Романс, сокольничий короля и волей божьей муж леди Линды.
- О боже, я пригрел змею на своей груди! - взревел господин сокольничий.
Леди Линда, жалобно вякнув, попыталась спрятаться за широкой спиной Роберта. Однако разгневанный Арчибальд неожиданно сильно толкнул своего воспитанника рукоятью меча в грудь. Оцепеневший Роберт с нелепо спущенными до колен штанами уселся на пол, промычав в ответ:
- М… Ваш..ст…во…
При этом он развел руки в стороны, как бы давая понять, дескать, я тут вовсе ни при чем, мол, дело молодое… увидел и ослеп от чувств. Обезумел просто. – У- у- у…
Он что-то невнятно промычал еще, растирая ушибленную грудь.
- Перестаньте отпираться, молодой человек! - взревел, направляя в его сторону острие меча, разгневанный рогоносец. - Мы все видели вашу измену! Вы посягнули на честь своего суверена! Вяжите его, - скомандовал он стражникам.
Леди Линда тем временем безуспешно пыталась заползти под невысокое ложе. Сэр Арчибальд схватил её за ногу и, выказывая недюжинную для его лет силу, потащил наверх на всеобщее обозрение. Воины жадно уставились на обнаженную и испуганную госпожу. Некоторые вытянули шеи, словно гуси.
- Отвернитесь же, черт вас раздери! - вежливо обратился к ним сэр Арчибальд. Сам же, сорвав с кровати бархатный полог, весьма пыльный, надо сказать, набросил его на плечи всхлипывающей госпожи Линды.
- Извольте объясниться, сударыня! - в голосе сэра Арчибальда де Романса звучал металл.
- Он…! – простонала, всхлипывая, госпожа Линда. Её дрожащая рука указала на связанного Роберта. – Он сам пришел и, и он хотел… он почти сделал это.
Голос госпожи Линды был настолько трепетен, что все окружавшие их стражники и рыцари сразу поверили в злые намерения молодого повесы менестреля. Сам же сэр Арчибальд, зло усмехнувшись, тоже сделал вид, что поверил.
- В подвал его! - бросил он стражникам, и начал теснить всех из поруганной супружеской спальни.
Оставшись с женой один на один, засветил правой ладонью аккуратный фиолетовый фонарик под испуганным глазом супруги, приговаривая:
- Значит, он сам, значит, он сам! Волк голодный!!! - грубо нагнув её, овладел беззащитным, поруганным злодеем, телом.


- Что за свинство, однако! Хотя спектакль удался на славу,- прошептал сэр Арчибальд, выходя из спальни. Он снова сделал злобное лицо, и, подобрав брошенный впопыхах меч, отправился в замковый зал для пиров. По пути случайно пинал под зад подглядывающих слуг.
Воины отволокли Роберта в замковый подвал, при этом сочувственно ослабив веревки на руках и ногах. Даже двери, ведущие в каземат, только прикрыли. Немного погодя двое слуг принесли в подвал огромное кресло.
Роберт, все еще не пришедший в себя, тупо смотрел на кресло и наглую крысу, тут же заскочившую на подлокотник. Наконец пошевелился и сел. До полуночи сам себя ругал и всячески критиковал за допущенную оплошность. Ведь знал же, что сэр Арчибальд в любой момент может явиться. Ну, помял немного ляжку благородной леди, там, на конюшне. Ну, еще немного в оружейной. И все! И хватит…! Пора бы и честь знать. Нет же, понесла нелегкая на кухню, а затем в святая святых! – в супружескую спальню. Можно сказать, в альков чистоты! Тьфу!
- Боже милостивый, как я неосторожен! - шептал Роберт.
- Вот теперь сиди, дурак! Жди, чего по твою душу сюзерен придумает. Вот возьмет и выгонит к чертовой бабушке на кулички. Тогда буду знать, как с раками зимуют, с голыми, - проворчал он, стукаясь головой об стену.
- Не стоит так убиваться, мой юный друг, - это был голос сэра Арчибальда, милостью божьей сокольничего короля Карла. Сэр Арчибальд, тяжело дыша, спускался в подвал по широким каменным ступеням. Обернувшись, он громко крикнул в открытые двери темницы:
- Эй, человеки! Вина бургундского и рябчиков сюда!
Отдав приказание, сэр Арчибальд уселся в принесенное ранее кресло и стал пристально разглядывать молодого человека.
Роберт на всякий случай скорчил виноватую рожу.
- А я-то доверял тебе, как сыну, со временем мог бы взять тебя в Ватикан. И даже в Римский кабак. Подумывал женить тебя на дочке постельничего короля, прекрасной Брумгильде. У тебя же здоровые зубы, черт возьми! Ну, признайся, зачем тебе все это! Ладно, я муж, мне поневоле, а ты-то! Молодой человек, почти рыцарь, лучше всех в войске владеешь мечом, прекрасный наездник, красавец, как твой покойный отец. Тот, бывало, такое вытворял, упокой господь его душу… - сэр Арчибальд, что-то вспомнив, болезненно сморщился.- Зачем все-таки ты туда полез? Я же тебя предупреждал, просил, наконец. Теперь и у тебя будет репутация моего «молочного братца».
- Мы… вы… да разве ж я знал... Сэр! Все как-то так вышло. Она искала утешения и сострадания… - потупя взор и краснея до кончиков ушей, просипел Роберт.
- Молчи, Боб! Ты предал сюзерена! - сэр Арчибальд отхлебнул прямо из горла огромной бутыли вина, и захрустел жареным рябчиком. Сок горячей жирной птички, щедро посыпанной перед готовкой пряностями, стекал по его небритому подбородку и капал на кованый нагрудник. Одуряющий запах пряностей и дымка плыл по всему подвалу.
Роберт почувствовал, что в его желудке проснулся пес адский, потянулся и принялся гонять огромных зеленых лягушек.
А сэр Арчибальд все хрустел и хрустел нежнейшими косточками, вкусно пахнущих рябчиков. Юный Макларрен взвыл, захлебываясь слюной и стукнувшись в отчаянии головой о стену, взмолился:
- Сэр рыцарь! Это не по-рыцарски - так издеваться надо мной. Да, согласен, не удержал плоть свою в узде целомудрия, и все такое! Как вы там всегда меня учили. Да, согрешил против вашей чести! Но не до такой же страшной пытки!
- Тшерпи… ты нашазан! - прошепелявил набитым ртом сэр Арчибальд. При этом глаза его грозно сверкнули.
- У…. - взревел Боб, и, отвернувшись к стене, стал разглядывать мокриц, ползающих по камню. Полчаса он давился слюной и слушал свой негодующий живот.
Наконец сэр Арчибальд, утолив голод, вытер жирные руки о вертевшуюся меж ног собаку, и уже без тени раздражения в голосе, сказал:
- Ладно, Боб, хватит дуться, иди, перехвати пару- другую птичек. Черт с ней, с леди Линдой. Сдается мне, её нестойкие бастионы прямо сейчас атакует наш утешитель, прелат отец Андре. И заметь, все это - пока мы с тобой тут мило беседуем. Ох, придется посадить её на кол. Прости господи, - сыто рыгнув, добавил он.
Несмотря на терзавший его голод, Роберт возмутился:
- Сэр наставник! Зачем же на кол, это не справедливо и жестоко!
Арчибальд удивленно вскинул брови:
- Одной шлюхой меньше, одной больше, в мире ничего не изменится. Поверь мне, малыш.
- Это жестоко, сэр рыцарь. Ведь вы даже не знаете, почему она такая, а уже готовы прихлопнуть её, как поганую муху.
- Как не знаю? По-твоему, я не знаю своей жены? Ошибаешься, по её милости все в этом замке, кто мало-мальски похож на мужчину, готовы наставить мне рога.
- И все же, вы неправы, - разгорячился Роберт. – Она сама ангел, она добрая и никому не желает зла. Просто её душа так устроена. Она любит…, любит жизнь и нежность, просто не может устоять. Она мечтательна и по-своему мудра. А уж о терпеливости её нужно слагать баллады.
- Ну- ну?
- Она не может никому отказать. Понимаете, какая у неё жизнь. Тоска и унынье, замок наш на отшибе, ко двору почти не выезжаем, охотимся неделями. А она все сидит, горемычная, да глядит в окно башни, вышивает крестиком. Хоть бы ребеночка родила.
- Ну, продолжай, - сэр Арчибальд пристально рассматривал распалившегося ученика.
- Простите её, сударь, умоляю, она такая красивая и добрая, и даже глупая немного... Что она видела в жизни? Кроме пары-тройки добрых турниров, букетика цветов, который вы спьяну подарили ей по ошибке. Даже отец Андре, который пьет больше, чем весит, и гребет под себя все, что шевелится, переживает за неё. Все в этом замке, кроме вас, жалеют госпожу и готовы на все, чтобы услужить ей. - Роберт перевел дыхание, и вновь взглянул на рябчиков и вино.
Сэр Арчибальд поднялся с кресла, задумчиво почесал седые кудри на затылке.
- Все они одинаковы, и полагаться на них нельзя, мой мальчик, со временем ты это поймешь.
- Неправда, сэр. Она не все, и я вовсе не оправдываю леди Линду!
- Кто же, по-твоему, виноват во всем этом? - спросил Арчибальд.
- Женщины вообще редко виноваты. Все больше мы, словно животные, мы лезем к ним. А кто-либо из нас остановился и спросил, что они чувствуют, чего хотят? Неужели вы, мой наставник, так и не поняли…! Они таким образом защищаются от нас с вами, - с грустью в голосе закончил Роберт.
- Иди, ешь. А то от голода у тебя в голове такое творится.. - он немного помолчал, покачал головой, словно услышал, что-то необычное. – Ладно, пускай живет. В конце концов, всякая божья тварюшка достойна жизни.– Арчибальд махнул рукой и стал медленно подниматься по лестнице.
Роберт мгновенно разорвал связывавшие его веревки и с ревом дикого пещерного льва накинулся на неостывших еще рябчиков. На миг показалось, что жареные птички шарахнулись, пытаясь улететь из рыцарской пасти. Сэр Арчибальд довольно улыбнулся, глядя на то, как уплетает его воспитанник.
- Истинный бог, как ты похож на покойного сэра Дункана, твоего непутевого папашу. Я имею в виду не внешне, тот был пониже ростом и толстоват.
Сэр Арчибальд почесал в затылке.
- А вот оруженосец у него….
Помолчав немного и чему-то улыбнувшись, он добавил:
- Поедешь со мной ко двору, намечается охота в Булони на диких кабанов. Пока посиди здесь, отоспись, отдохни, доспехи тебе приготовят, коня выберешь сам. Только, пожалуйста, не трогай больше этого пегого, а то он всех кобыл перепортит в дворцовых конюшнях. Говорят, он однажды посягнул даже на лошадь господина Прево…. А это сам знаешь, чем чревато. Сподобил же господь этого пегого негодяя таким шустрым, почти как его хозяин.
Боб в ответ только махнул рукой с зажатой в ней тушкой. Рожа у него была довольная, сытая. А глаза светились сыновней любовью.

Продолжение тут: http://www.proza.ru/2011/12/18/1205