Неожиданная встреча

Стремительным,  уверенным шагом,  выйдя из за кулис  на сцену  дома культуры совхоза,  высокий,  импозантный, в длинном смокинге, с ярко-бордовым бантом на  шее,  с широким поясом,  плотно облегающем  талию,   с пышной, вьющейся шевелюрой и  хорошо звучащим голосом,  под сопровождением маленького оркестра  он  спел популярную песню «День Победы».
Потом  еще  несколько других песен, в числе которых была и  грузинская.
А потом сказал, с заметным грузинским акцентом:
По-русски меня зовут Гарольд, а по грузински -Автандил.
Фамилия моя,  вы уже знаете - Пирцхалава.
Конферансье  Александр Долин был ведущим артиста.
Долин вел и сам декламировал. Зал битком набит  людьми.
И вот он начал читать  монолог из какого-то классического произведения,  кажется Шекспира и,  гневно  обращаясь в зал,  лицом, рукой и указательным пальцем нацелившись   на первые ряды,  громко выкрикивает:
«Ты подлец, ты мерзавец, ты трус!!!» и ещё слова такого же содержания.
В первом ряду посередине,   в кирзовых сапогах, в рабочей куртке, откинувшись,  с важным видом    сидит бригадир тракторной бригады Сабодаш Иван, ветеран Великой Отечественной войны, коммунист,  передовик производства.
Который при этой тираде вдруг вздрогнул  и,  напряженно  вглядевшись  в лицо декламатора,   быстро вскочил  с места и  подбежал  к сцене.
И снизу вверх, размахивая руками,  громко закричал  в лицо Долину.
«Ты сам, подлец и  негодяй! 
Сволочь! Фронтовая сука!
А ну,  сходи сюды!» 
Его хватают за рукава молодые ребята, тащат на место, шушукают:
«Ты что, с ума сошел? Садись на место!»
А он- «Нет,  не сяду, я его еще с фронта помню! Он в нашем полку   стукачом был.
Мы  с друзьями его  там прибить собирались, тогда он успел  улизнуть, но  сейчас  ему уже не уйти!
Ну ка, пустите меня!...»
И вновь рвется на сцену.
Долин чуть-чуть растерялся, но  не прервал  монолог, а устремив  свой обличительный  взгляд в другом направлении большого   зала,  продолжил  декламировать. 
Но  все равно, одним глазом,  на Сабодаша, мельком, нет-нет,  да и взглянет.
Сабодаш пытается вырваться из крепких рук молодых ребят и истошно кричит:
«Пустите меня!  Я его  здесь же закопаю. 
Наконец, подонок, сам ко мне  пришел, долго же я искал встречи   с тобой!».
Его вновь  усаживают на место.
И он, наконец, тяжело дыша,  успокаивается.
Но глаза гневно и сердито вглядываются  в Долина.
Сабодаш был под градусом, расслабился, так сказать,после работы....
Говорил ли он правду или ему что-то показалось, так и осталось невыясненным.
Его вскоре  увели домой, опасаясь продолжения инцидента.
После концерта мы, руководители и несколько передовиков,  двинулись в столовую угощать дорогих гостей-артистов из столицы нашей Родины.
Стол был накрыт по всем правилам  ресторанной сервировки.
Выпивки  и закусок  было много, гостей мы умели встречать.
Тосты,  речи о славной родной партии и его правительстве, о горячо любимом нами вожде Леониде Ильиче.
Между этим  анекдоты, шутки, смех-всё вперемешку.
Веселье продолжалось почти до самого утра.
Долин всё так же вел стол со стороны гостей, а с нашей стороны- директор, парторг, председатель профкома и по очереди главные специалисты.
Расстались за полночь почти друзьями, с обещаниями вечной и нерушимой дружбы.
Всё это давно забылось, но случайно, спустя двадцать лет, в палате хирургического отделения столичной Первой Градской больницы,  ожидая своей очереди и не очень уверенный в благополучном исходе   предстоящего мне испытания на хирургическом столе, я разговорился с одним  худым, изможденным, вместе с тем, очень   говорливым больным.
Мне показалось, что я его где-то встречал, но никак не мог вспомнить где и когда.
А  он стал рассказывать о своей нелегкой жизни артиста.
Упомянув, что и в Грозном бывал и что был ведущим  Гарольда  Пирцхалава, а до него и у необыкновенного эстрадного баритона Сергея Захарова,  с которым  ездили  с концертами  по городам и весям...   
Заодно сообщил прискорбную весть о безвременной смерти от неизлечимой болезни солиста Пирцхалавы.
Это был тот самый Долин, но уже далеко совсем не тот, худой, больной и старый.
Я удивился, как тесен этот мир.
Каким-то  удивительно-непостижимым образом,  спустя годы, попадаешь в невероятные ситуации, когда  ушедшее в небытие  событие вдруг от одной случайно потянутой ниточки  выплывает, вытягиваясь и вырастая в цельную живую картину воскрешением почти забытых сцен  очень  далекого  прошлого.
Мы долго  разговаривали, уходя в воспоминания того памятного вечера.
Но о фронтовом товарище Иване Сабодаше, кричавшего  из первого ряда, он  что-то не вспомнил.
А может и  вспомнил, но не хотел  говорить...