6-VII Все наслаждаются, все довольны!

                VII

  Тут заглядывает Гопломах:

  – О… Фабия, я ошибся…

  – Да заходи, чего уж, – прикрывает она бёдра углом покрывала. – Как успехи?

  – Спасибо огромное, Фабия! Я почти без сил, – эфеб присаживается у ног молодой женщины. – Здесь, через стенку, полчаса назад такое было! Моя любимая Фелиция прислала одну из трёх рабынь позвать меня, двух других оставила в постели. Сама как набросилась на меня, с такой…

  – Агрессией?

  – Да, пожалуй. Как набросилась! Я не успел понять, она на мне скачет, а служанки сели на мои руки и пытаются ласкать её. Как она это делала! Такого со мной ещё не было!

  – О Киприда! О Геркулес! Ах ты, молодец! – Присцилла приподнимается на кровати и целует юношу в лоб. – О Киприда! Рада за тебя очень! Ты молодец!

  – О Аполлон! Вот где пропал мой друг – с моей любимой! – неожиданно заглядывает Публий Сиг. – Фабия, пока ты не замужем, может?..

  Она и недополучила своего счастья, и превосходно, великолепно себя чувствует. «Всё же я счастлива! – думает она. – Пусть все будут счастливы!»

  – Серебряная статуя Кибелы будет у меня, милый Сиг?

  – В полроста!

  – Подумаю. Возможно, сегодня мы с тобой ещё увидимся, вероятно, даже поближе. А если в рост, то причём здесь замужество?!

  – Будет в рост!

  – О Геркулес! Ты чудо, Публий! – патрицианка встаёт и быстро целует его в губы, отбегает к приподнявшемуся Гопломаху. – И ты чудо, Гай! – его в щёчки и в нос. – Идёмте в термы, квириты!

  – А ты бесподобное чудо, Фабия!

  – Да, прелестное чудо! – Откликаются эфебы и идут, едва поспевая, за ней.

  Присцилла проскакивает в коридор и вбегает в ункторий. Он оказывается пуст. Через фригидарий идёт в тепидарий. Все там, разделённые пополам, по полам: девушки в одном углу, мужчины в другом.

  Молодые люди, отдыхая, попивают дар лозы и наблюдают за страстями девчонок. Но некоторые, точнее трое, заняты с женоподобными мальчиками. Любитель партнёров своего пола Леканий держит кубок и поглаживает плечико делающего ему мЦт мальчика. Стоящие друг против друга Эриций и Секстилий, протягивая вперёд правые руки, чокаются  своими кубками, левыми держат талии выгнувшихся перед ними гладких и мягких слуг-подростков. Причём те слегка ударяются головами при звоне кубков. Среди отдыхающих мужчин – Фабия не увидела сразу из-за широкой спины Куриона – находится и Пудентилла, о чём-то с ним шепчется. Среди девушек лишь двух Присцилла узнаёт сразу. Парис и Либералия лежат, медленно – видимо, успев устать – лаская друг друга руками и, растягивая удовольствие, как-то даже степенно, лобызаясь. Но рядом, в куче-мале, где Муция видит – «… четыре, пять, шесть… ага, семь» – семь пар ног, всё гораздо энергичнее, страстнее, быстрее и громче. Корнелия, Эриция и Секстилия изматывают любезно предоставленных Сальвией четырёх её симпатичных служанок. Брюнетка, снова надевшая «дамский угодник», особенно яростно орудует им в Ц…

  Сопровождаемое такими звуками, это зрелище не может оставить равнодушными мужчин. Курион берёт Пудентиллу на руки и уносит её из бани. Пока оставшиеся не набросились все на одну Фабию – ибо другие девушки заняты между собой, а слуг давно отослали – она выходит из тепидария, не сразу вспомнив, что совсем обнажена.

  Нет, не совсем: на голове пышный венок, который она так и не снимала с самого жертвоприношения: ни в термах, ни в спальне – всё-таки у неё самый счастливый день!

  Муция хочет взять покрывало, на котором произошло то, чего она ждала одиннадцать лет, заходит в ту комнату, но тотчас же спешит выйти. Неразлучные влюбленные наконец-то – Парис в начале застолья нашептала подруге-писательнице, что у брата с его невестой до сих пор, вплоть до этого дня, ещё ничего не было – объединяют не только помыслы, слова и сердца, но и юные тела. Феликс лежит на широко раздвинувшей согнутые ноги и запрокинувшей голову Юнии Младшей… Которая действительно была девственницей: на следующее утро служанка, взявшая стирать покрывало, кое о чём доложила Ребилии.

  Присцилла заглядывает ещё в один кубикул и останавливается на пороге. На ложе раскинулись, отдыхая, Шрамик и Поллион. Он прикрывается одеялом.

  – Привет, мне бы тоже чего накинуть пока.

  – Руфрий, мой силач, – игриво обращается к своему любовнику подруга вошедшей, запуская руку под покрывало, – ты одолжишь ненадолго свою тогу Фабии?

  – Мне только до другой комнаты дойти, я занесу обратно.

  – Хорошо, Фабия, – соглашается сенатор, – только выпей с нами, а то без подруг Вера, моя ненаглядная, не хочет.

  – Отец Либер! С удовольствием! За любовь! Любите друг друга!

  Муция целует Поллиона в одну щёку, Шрамик в другую. После чего они втроём, по очереди, совершая, естественно, возлияния, осушают единственный кубок, трижды наполнив до краёв.

  – Приходите в зал, скоро там, по-моему, снова все соберутся.

  – Возможно, Фабия.

  – Муция, давай помогу надеть.

  Вера встаёт и оборачивает вокруг тела подруги тогу. Руфрий тоже поднимается, подаёт пояс и кое-где поправляет складки.

  – Присцилла, сестрёнка! – восхищается Вера. – Ты замечательно выглядишь даже в мужской одежде!

  – Спасибо! Ты сама превосходно смотришься в одежде от природы! – и Фабия надевает Секстии её венок, валявшийся на подушке.

  – О Нимфы! Спасибо, сестрёнка! – Шрамик, играя, стягивает венок подружки назад. – Оставь так!

  – И давайте ещё выпьем, красавицы.

  – За лето и за праздники, чтобы больше было таких, как сегодня!

  – Верно, сестрёнка!..

  Вырвавшись от Шрамика с любовником, Муция идёт в спальню хозяйки. Пару раз на повороте её заносит, патрицианка смеётся над собой. Доходит до нужной комнаты и задумывается, как бы подловить любимого на ещё одну близость. Так она и стоит, уперевшись руками в косяки дверного проёма.


Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2011/12/18/762


-------------------------