Весь мир в котомке 3 глава

Глава 3. Из глубины времен
Неведомое всегда сокрыто за дверями.
Остается просто постучать и…
Димур

-О-го-го! Ничего себе дверки, как же мы их откроем? - тщательно обнюхав двери, сказал Вакула.
- А зачем их открывать? - спросил Дим, почесывая затылок.
- Вот ответь мне, малыш? Почему умные чешут лоб и сомневаются молча, а всякие Димуры, вроде тебя,- затылок, и при этом трусят, как зайцы?
- Не знаю,- озабоченно почесывая затылок, ответил Димур, не уловив подвоха. – Ты же у нас волхв и провидец, а я чо, я дикий, мне бы поесть чего...
- Только бы жрал, а о высоком помыслить боишься!..
- Почему боюсь? - ответил Дим. - Давеча о потолке думал.
Енот презрительно хмыкнул.
- А если постучать?- сказал Димур и немедленно постучал в дверной косяк.
Енот покрутил пальцем у мохнатого виска. Двери скрипнули и начали оседать на пол в виде красной древесной пыли. В пыли шевелились толстые белые черви, которым еще предстояло стать жуками. Вакула немедленно ухватил когтистой лапой самого жирного и с удовольствием зачавкал.
- Твои братья,- вкусно хрустя червячком, сказал енот. – Оборотни.
- Почему? - обиженно проворчал Дим.
- Потому, что пока черви, а потом в жуков оборотятся, причем честно, без всякой магии. Понял?
- Ага,- выпучив глаза на червей, сказал Димур. - Значит и гусеницы, как я, изгои?
 Открывшееся взглядам друзей помещение поразило их обилием света, отраженного от груд золотых монет и всяческих украшений, диадемы и короны, усыпанные изумрудами и агатами, ожерелья из не тускнеющего жемчуга. Оружие, рукояти которого были инкрустированы серебром и золотом, харлужные мечи и секиры грудами лежали в истлевших кожаных ножнах. Костяные луки с полными тулами истлевших стрел. Димур, ослепленный всем этим великолепием, восторженно хлопал глазами, рот его открылся, с края алых и пухлых губ текла слюнка. Он медленно подошел к куче золотых монет, которые слиплись друг с другом от времени. Встал на колени и тихо шептал что-то себе под нос, перебирая монетки.
Енот прислушался.
- Милые вы мои солнечные зайчики,- шептал Дим. – Кто же вас так заколдовал, превратил в круглые камушки? Не лететь вам по зеленой травушке, не видеть чистой водицы. Руки его гладили монетки, перебирали их, гладили ласково и нежно, а на длинных, трепещущих ресницах, повисли слезинки. Вакула смотрел на это, как на чудо, во взгляде енота была бесконечная жалость к дикому парню, оборотню, никогда ни видывавшему золотых монет. Сколь наивен и чист этот ребенок, не ведавший власти злата!
- Дим, Димур… - наконец позвал он тихо.- Оставь их, это не зайчики, и никто их не заколдовывал, это наоборот… это хуже.
Димур изумленно посмотрел на енота. «Разве такое бывает?» - говорил его взгляд. Енот обречено махнул лапой и показал на кучу оружия - смотри мол, какое добро.
Димур, с трудом оторвавшись от странных золотых солнечных зайчиков, которых кто-то заколдовал, подошел к куче секир. Рукояти иных сильно истлели, но были и такие, черенки которых были из бронзы. Наклонившись, он подобрал как раз такую, секира была большой, даже для него, вся такая блестящая, острая. Дим провел пальцем по краю лезвия и вскрикнул. Капли красной крови потекли с пальца, заливая рукоять меча, что лежал под ногами. Енот затявкал, смеясь над Димом, тот несколько раз взмахнул секирой, прислушиваясь, как поет воздух, рассекаемый острой сталью. Затем пошел в центр зала, где стоял огромный розовый камень с ровными стенками. Впоследствии он долго размышлял, что же толкнуло его на проверку секиры. То ли необычный вид топора, что рубит воздух лучше каменных секир его племени, то ли безупречный вид камня, вызывающе стоявшего в центре всего этого непонятного волшебства. Вакула не успел вскрикнуть, как Димур рубанул в центр камня, со всей первобытной силой молодого дикого неандертальца.
 Раздался чудовищной силы звон и грохот, стены пещеры пошатнулись, камень лопнул, как раз пополам, и в разломе замерцало сияние, оно продолжало усиливаться, при этом раздавался странный завывающих звук. Димура отбросило на кучу каких-то истлевших тряпок, а Вакула с визгом кинулся к сломанным дверям.
Из разлома повалил розовый дым, заполняя все окружающее помещение. В клубах этого дыма из камня поднялся воин, закованный в белые, словно лебяжий пух латы. Он грозно взглянул на лежащего в куче мусора Димура и произнес.
- Кто ты, осмелившийся вскрыть врата в Corlirum-diryniym Vix-tyryn! Пади ниц, презренный, когда пред тобой страж вечности!
Димур, изумленный и пораженный произошедшим, спросил, вставая и отряхиваясь:
 - Чо сказал?
Рыцарь удивленно посмотрел на Димура, и вдруг, шагнув с расколотого алтаря, устало присел на его край.
- Ты кто такой? - спросил он, глядя в глаза Димуру.
- Я - охотник Димур из рода Бера-заступника.
- А как ты здесь оказался? Димухрум из рода барбера-холупника.
- Не холупника, а заступника,- обиженно поправил Димур, продолжая отряхиваться.
- Не важно! - грозно рявкнул Страж.
- Не ори! - взревел в ответ Димур, вдруг обидевшись.
В этот момент появился Вакула. Хитрый енот внезапно явился из-за кучи золотых украшений и, припав к земле, заверещал:
 - О, великий и могущественный страж серого пути, прости нерадивых детей этого мира, мы невольно помешали твоему сну.
- А ты кто? А!.. Ты колдунишка, результат неоконченного эксперимента… - внимательно разглядывая енота, сказал страж. Он вдруг к чему-то прислушался и спросил:
- Какой сейчас год?
- Год? - удивленно переспросил Вакула. Страж махнул ему рукой, призывая к себе. Енот подполз поближе, почти к ноге стража.
 Димур во все глаза смотрел, как загадочный витязь положил на голову енота руку и, закрыв глаза, зашептал что-то на неизвестном Димуру языке. Наконец страж отпустил сделавшегося таким спокойным енота и призвал к себе Димура. Дим, робея, подставил свою лохматую голову под длань стража. В какой-то момент ему показалось, что его головы коснулась ветка пушистой ели.  Как Караим, там у костра, тепло-то как… Когда он очнулся, енот сидел, поджав хвост, и с благоговеньем смотрел на задумавшегося витязя. Страж размышлял, подперев подбородок мускулистой рукой, потом рассеяно посмотрел на друзей и спросил:
 - Вы голодны, дети мои?
Енот взглотнул слюнку, Дим покачал головой, тут же возник маленький стол, изобилующий яствами и кувшинами с водой и вином. Запах, наполнивший пещеру, был способен свести с ума любого более крепкого, чем Димур. Жареный фазан призывно развалил в стороны лапки, показывая, что его брюшко набито печеными перепелками и яблоками. Кабанчик с грушей во рту маняще пах лесными травами, его хрустящая корочка парила ароматами ерникового дыма. Жирный сом выпучил белые глаза, утопая в салате из каких-то неведомых фруктов.
 Вакула жалобно вскрикнул и кинулся к столу, но там уже был Димур, нежные кабаньи косточки жалобно хрустели на его клыках, жир стекал по подбородку, капая на руки. Дим, не успевая, слизывал янтарные капли с кистей, слизывал с локтей, не давая упасть такой невиданной вкуснятине. Хватал руками фрукты, хрустел яблоками, в животе урчали собаки, довольные тем, что время квакающих лягушек прошло. Вакула повизгивая, грыз фазанью грудинку, стараясь откусить побольше. Кусок за куском стремительно исчезал в его пасти.
- Вы ешьте, да пойдем,- вдруг сказал витязь со смесью удовольствия и какой-то невыразимой печали в глазах, смотревший на то, как двое этих молодых детей природы насыщают энергией свои организмы.
 - Куда? - с трудом оторвавшись от яств, спросил Димур.
 - К координатору здешних линий реальности.
 - К кому - к кому? - переспросил Дим.
 - К хозяину дольмена,- ответил витязь. Только тут Димур заметил, что силуэт витязя слегка прозрачен, то есть время от времени сквозь него было видно вещи, лежащие на полу пещеры.
 Когда они насытились, витязь махнул рукой, и друзья двинулись вслед за ним, к одной из стен пещеры. Витязь что-то нажал, и камень стены расступился, освобождая вход в длинный коридор, наполненный светом странных светильников без огня.
«Наверное, такие специальные светлячки»,- подумал Димур, удивленно разглядывая светильники и потолок пещеры, по которой их вел страж.
Витязь, словно услышав его мысли, обернувшись, сказал:
– Не думай об этом, малыш, пока тебе не понять. Димур слегка обиделся на стража, но потом внезапно успокоился, вспомнив момент появления этого странного существа в пещере. «Надо будет подробно расспросить его, кто заморозил солнечных зайчиков» - запоздало подумал он.
В комнате, куда они пришли, стояли необычные вещи, хитро выгнутые штуки, поднимавшиеся до потолка, иногда по ним пробегали синие огоньки. В глубине комнаты стоял трон огромных размеров, на котором восседало существо, напоминавшее собой муравья. На голове его было три глаза, причем один, тот, что находился между антеннами, был постоянно закрыт.
 - Вы свободны, Ger Uniyn-m765. Раздался скрежещущий голос существа, похожего на гигантского муравья. – Активизируйтесь полностью, вскоре вы мне понадобитесь.
Страж растворился в воздухе, быстрее, чем Димур и Вакула успели об этом подумать. Муравей качнул одним из усов в сторону возникшей внезапно скамейки и предложил:
- Присаживайтесь и начинайте рассказывать мне все по порядку.
В голосе муравья было столько власти, что Вакула и Димур присели на корточки.
- С какого момента, осмелюсь спросить? - проверещал енот.
- С момента первых своих воспоминаний, мне нужно знать все,- прозвучал скрипучий голос Муравья. Из глаза, что посреди черной головы, вышел синий луч и уперся в лоб енота. Вакула начал первым, он подробно и точно описал все, что помнил с момента, кода первый раз, мальчишкой, услышал голоса в ночи манящие и зовущие, обещавшие сделать его великим колдуном племени. Его неудавшееся колдовство, навеки сделавшее его енотом, и постоянно не удающиеся попытки вернуть себе прежний облик, тоску и печаль, и о том, как надоело ему бороться со страстью к ловле мышей и поеданию мелкой лесной живности.
 Муравей изредка кивал головой, затем что-то произнес, и енот уснул. Димур выступал вторым, он рассказал неведомому существу о том, как встретил медведицу в лесу, и о том, как внутри него проснулся древний зверь. Жаловался на неудавшуюся жизнь и изгнание, даже рассказал о девушке по имени Гарка, у которой толстые ляжки, из-за которых она не может быстро бегать, но тем не менее нравится Димуру.
 Хозяин необычной пещеры, внимательно слушал, потом снова произнес что-то. И вдруг Димур начал превращаться в зверя, независимо от своего желания. Когда превращение было закончено, неведомая сила подняла его в воздух, и он словно курочка на вертеле, медленно стал поворачиваться перед третьим глазом муравья.
Затем ему было разрешено вернуться в свой обычный облик, после чего он уснул, как и его друг. Одна из спиралей под потолком спустилась вниз к спящим друзьям, из неё появились тонкие щупальца, которые потянулись к ним и, опутав спящих предметами, удивительно напоминающими присоски, успокоилась.
 В комнате возник 765й, на этот раз страж выглядел несколько иначе. Он напоминал большого краба, только вместо клешней, у него были кольчатые трубки, несущие в себе множество щупалец.
- Говорите спокойно, 765ть, они проходят курс исследования. Что удалось вам выяснить по поводу теперешнего состояния флоры и фауны? - заговорил Муравей. Разговор велся в диапазоне ультравысоких частот, поэтому проходил медленно, очень медленно для восприятия кого-либо подобного им в этом секторе вселенной.
- Мой генерал, планета претерпела незапланированный коллапс временных искажений, процесс перевоплощения вышел из-под контроля. Материки поменялись, атмосфера охладилась, движение её теперь осуществляется по эллипсоидной орбите, достаточно устойчивой.
 - Позже и подробнее. А теперь о разумных.
765й подался вперед, помолчал и продолжил:
 - Зонд запущен, мой генерал, и информация постоянно дешифруется. За время нашей деактивации пять контрольных спутников разрушились, один упал на планету, вызвав небольшой катаклизм, остальные сорваны с орбиты проходившей мимо кометой.
- Хватит! - оборвал его Муравей. - Сформируйте отчет за ближайшую цикличность и передайте мне на кору в виде GRP-импульсного пакета. Свободны…
Один из усов координатора качнулся, что означало пора приступать к исполнению. 765й бесшумно растворился. В ту же ночь с орбиты Сатурна ушёл сигнал, говорящий о том, что в этом секторе галактики снова заработал координатор, времени и пространства, поставленный в качестве стража развивающейся планеты.