Бой с тенью

Если ликвидировать взятки,
то власть в нашей стране прекратит свое существование.

Георгий Александров

Как говорит Стас Янковский, это только иностранцы дают в России взятки, а наши люди не дают - они гневно выражают благодарность. С прошлой публикации на эту тему прошло достаточно времени, чтобы ощутить вожделенные перемены

Война на Кавказе и ее внешнеполитические последствия заслонили или поставили под вопрос амбициозные планы Дмитрия Медведева, озвученные в начале его президентства. Среди них и программу по борьбе с коррупцией. Однако 10 сентября  в «Российской газете» был опубликован новый указ Медведева об усилении борьбы с коррупцией,  экономическими преступлениями и экстремизмом. Смысл этого указа в том, что в рамках МВД будут созданы специализированные подразделения, которые будут заниматься только этой тематикой.

Раньше вся эта работа была сконцентрирована под одной крышей, в отделах по борьбе с организованной преступностью. Однако эти отделы сами стали настолько коррумпированными, что об этом не говорил только ленивый, даже поговорка родилась, что де куда проще уничтожить всех бандитов на свете, чем коррупцию в наших правоохранительных органах. Теперь, в результате реорганизации, отделы лишатся большинства своих функций.

Новый указ – это лишь часть  подробного плана «тотальной» войны с коррупцией, опубликованного в августе.

Но прежде чем обсуждать президентский план, необходимо понять, почему все предыдущие многочисленные попытки одолеть коррупцию в России оказывались тщетными. В чем особенность российской коррупции и почему она такая непобедимая?

Во-первых, российская коррупция имеет системный характер, то есть является скорее правилом, чем исключением, в отличие от стран Запада, да и Востока, где случаи коррупции нередки, но неизменно изобличаются либо независимой прессой, либо некоррумпированными правоохранительными органами. Правда, в российской печати появляются  статьи о коррупции и злоупотреблениях, но власти на них, как правило, не реагируют. Неизвестно, ни одного за последние 10 лет случая, когда бы член правительства или даже премьер-министр современной России официально ушел бы в отставку под давлением общественного мнения, как это случалось в результате коррупционных скандалов в Израиле, Франции, Испании, Германии или Южной Корее, Индии и Пакистане.

В России же, по выражению Кирилла Кабанова, председателя Национального антикоррупционного комитета, «коррупция заменила систему государственного управления».

В некоторых странах третьего мира, которые, согласно рейтингу Transparency International, часто сравнивают с Россией, коррупция тоже является системной. Однако по ее объему они далеко позади. Недавно Никита Кричевский, научный руководитель Института национальной стратегии, процитировал данные Следственного комитета при прокуратуре, согласно которым годовой коррупционный оборот, то есть сумма взяток, «откатов» и прочее, не считая краж из казны, составляет по стране 480 миллиардов долларов. Это около трети валового национального продукта за прошлый год. А объемы казнокрадства вообще не поддаются измерению, у нас, по приблизительным подсчетам «неавторитетных источников», похоже, разворовывается до половины бюджетов всех уровней.

Кстати, сводить коррупцию только ко взяточничеству, как это делают отечественные «борцы» с этой самой коррупцией – есть лукавство. Коррупция проявляется в двух ипостасях: взяточничество и казнокрадство. Между ними имеется некое синтетическое мошенство, именуемое «откат», когда казнокрадство прикрывается взяткой. Деньги изымаются из казны на вполне как бы законном основании, например, в виде налоговых льгот и дотаций «на перевооружение» полудохлого бизнеса, или на благое дело защиты розовых пингвинов в Тамбовской губернии. Затем, после дележа всеми участниками данной коррупционной схемы, часть суммы возвращается. Но не в бюджет, разумеется, а тому чиновнику, кто так мило распорядился этим бюджетом. Взятка может быть и прямой, и замаскированной, например, в виде гонорара за некий «бестселлер», как имело место с известной микроброшюрой про приватизацию («дело писателей»). Автор конструкции, будучи в который раз схвачен с поличным, как помните, получил... повышение.

Впечатление такое, что казнокрадство в нашей «мировой державе» вообще не считается преступлением. Его скромно называют «нецелевое использование». Представляете, фактически ставится знак равенства между тем, что чиновник прикарманил, и тем, что он, допустим немыслимое, подарил без согласия вышестоящих начальников государственные деньги сиротскому приюту, как известный киногерой Деточкин. И только когда и если нашего казнокрада пощекочет зарубежная Фемида и дело получит огласку, наша похмельная богиня нехотя и через силу срабатывает. Наверняка после звонка сверху. По иному у нас чиновников не судят.

Все помнят дело министра Адамова, который приватизировал деньги, выделенные на утилизацию ядерных отходов и приземлился в США в надежде там натурализоваться и вести гламурную жизнь светского льва. Но вместо компании тамошних миллиардеров в смокингах оказался на нарах. Помните, какие тогда нешуточные страсти закипели в Госдуме? Нет, то, что украл, за то речи не шло. Беспокоило его собратьев по номенклатуре лишь то, что он может развязать свой язык. Предлагали даже убить, лишь бы не заговорил. И все это в открытую, не стесняясь, будто это не власть, а какой-нибудь сходняк шниферов с Молдаванки.

В общем, государственные финансы по русски - это искусство передавать деньги из рук в руки до тех пор, пока они не исчезнут. Эдакий фокус-покус.

И в другой подотрасли чиновного бизнеса – мздоимстве, тоже внутри касты противоречий нет. Судят практически одних гаишников. Наверное, потому, что они к бюрократическому сообществу ни каким боком не относятся. И чужаков не жалко, жалко своих. Тут на Фемиду нашу находит просто ступор какой-то. Даже те дела, которые получили огласку, растворяются как мелодия в финале «Танца с саблями». И не только в Москве, в прикремлевском круге. Хотите местный пример? Как говорится в той же мною любимой Одессе, их у нас есть.

Не так уж и давно в ивановской газете «Рабочий край», был опубликован пресс-релиз УВД о том, что один очень важный госслужащий, подвизающийся на тучной ниве образовательных услуг, пойман с поличным на взятке. ОМОН, меченные купюры и т.д., как водится в этих случаях. Не успели мы вздрогнуть, однако, как дело как корова языком слизнула. Ни опровержения, ни оправдательного приговора к оному. Нет и всё. А фигурант на страницах той же газеты, не испытывая ни малейших неудобств, учит нас облико морале. Чудны дела твои, Господи.

Это во-первых. А во-вторых, коррупция по-российски более чем в любой другой крупной стране мира характеризуется сращиванием власти и капитала и использованием одного ради другого и наоборот. Вообще, в России представлены все виды коррупции, как то: политическая, бытовая, профессиональная, но именно политическая коррупция представляет наибольшую опасность, хотя она и не самая объемная. Политическая коррупция как бы дает крышу для всех других видов коррупции, торгуя властными функциями в личных интересах.

Существует несколько определений политической коррупции, но наиболее емкое из них звучит так: «Нарушения права людей на достойное правительство» (Violation of people’s right on decent government). Для русского уха такое определение имеет необычный контекст, ибо указывает на интересы не государства, а общества. Не привыкли мы к такому либерализму.

Между тем именно политическая коррупция лишает россиян права на демократическое представительство и достойное правление. Практически это происходит так. В современной России коррупционеры в правительственных офисах не только торгуют доступом к общественным фондам и ресурсам, но и продают государственные должности. А лица, купившие государственную должность, немедленно начинают повторять эту практику на своем уровне, и система благополучно воспроизводит себя. До сих пор это было секретом Полишинеля, пока Дмитрий Медведев, представляя свой антикоррупционный план, открыто не заявил, что в России государственные должности можно купить за деньги.

Почти сразу же за этим заявлением в прессе появилась информация, что почти все должности в стране, за исключением, наверное, должности самого президента (по весьма банальной причине - не найдешь продавца), открыты для любого, кто в состоянии их купить. Лидер ЛДПР Владимир Жириновский, славящийся своим чутким слухом на мелодии, льющиеся из Кремля, назвал конкретный прайс-лист. В интервью радио «Business FM» он сказал, что «губернатор у нас стоит где-то 5-7 миллионов евро, место в Совете Федерации столько же. Какие-то более низкие инстанции, например, начальник департамента или руководитель Федеральной службы, будет чуть меньше - 4-3 млн. евро». Главный либерал и демократ знает, что говорит. Наша власть так же похожа на демократическую, не говоря уже про либеральную, как и его партия.

Сообщения о торговле чинами в России появились и в западной печати. В июле немецкая «Die Welt», например, назвала имя губернатора, который, чтобы остаться в должности на следующий срок, заплатил 15 миллионов долларов. Публикация была переведена на русский, но опровержения или иска не последовало, однако и с сайта газеты, и с сайта Inopressa.ru текст исчез. Одна из перепечаток, тем не менее, доступна.

Любопытные данные о политической коррупции опубликовал в феврале «Русский репортер», журнал, издаваемый прокремлевским издательским домом «Эксперт». Согласно информации журнала, внесение имени кандидата в избирательный список политической партии стоит 2-5 миллионов долларов, вынесение законопроекта на рассмотрение парламента - 250 тысяч долларов.

Во всех этих примерах ясно, кто эти деньги дает, но непонятно, кто берет. Учитывая, что речь шла о покупке такой серьезной должности, как министр, даже страшно подумать, кому предназначались деньги за этот фавор.

Описание политической коррупции в России будет неполным, если не упомянуть, что после думских выборов в прошлом году депутатами стали пять долларовых миллиардеров. Мировой рекорд! Если это не слияние власти и капитала, не двоединство власти и коррупции, то что?

Третьей особенностью неистребимой российской коррупции является то, что ее некому истреблять. Правоохранительные органы и спецслужбы сами стали настолько коррумпированы, что в общественном мнении это уже воспринимается как аксиома. Их аппарат все время увеличивается и, похоже, подобно глисте сам добывает себе ресурсы, удобно устроившись в теле государства.

Еще хуже обстоят дела с судебной системой, которая практически развалилась. Крылатой стала фраза, что российские суды судят не по закону, а по прейскуранту. Кстати, о законе. Каким образом российские законодатели с начала 90-х не могли принять ни закон о противодействии коррупции, ни даже самой дефиниции, что такое коррупция? Вот все твердят, что у нас у власти КГБ, но за годы президентства г-на Путина и его кадров из этой как бы правоохранительной конторы коррупция выросла на порядок и полностью заместила собой государство.

Из вышеописанного понятно, что в такой ситуации Медведев просто не мог не обратиться к вопросу о борьбе с коррупцией, ибо дальнейшее игнорирование проблемы угрожало бы самому режиму и просто снизило бы уровень управляемости страной. Среди антикоррупционных мер, включенных в план Медведева, есть достаточно рациональные: введение большей прозрачности в деятельность правоохранительных органов, расширение круга лиц, попадающих под имущественный контроль, включая военных, сотрудников спецслужб и их близких родственников. Среди других мер можно назвать легализацию лоббистской деятельности и создание во всех госучреждениях специальных отделов по борьбе с коррупцией, нечто вроде Комитетов народного контроля при Советской власти. Кстати, очень действенных. Ваш покорный слуга имел возможность в этом убедиться на собственном горьком опыте.

Во времена оны я, выпускник аспирантуры столичного ВУЗа, был направлен «на укрепление кадров» в один из институтов знойного Юга. Где в должности и.о. зав. кафедрой сразу же стал звеном в коррупционной цепочке. Увы, сам не брал, и эрлифт через себя не пускал. Воспитанье не позволяло. А там это было привычным делом, рынок услуг, однако. Зачет 50 р., экзамен 100, диплом с защитой 5000, без защиты 10000. Со всеми промежуточными остановками.

Запомнилась технология бизнеса. Брал любой, оставлял себе 50%, остальное в эрлифт, откуда шло исполнителю и дальше вверх. Четкая система. На уровень выше институтского деньги передавались чемоданами. Сам наблюдал такой трансферт в купе проходящего поезда, - взяли меня однажды с собой, видимо, с целью соблазнить как Мефистофель Фауста. Но, в отличие от умудренного жизнью доктора, я, свежеиспеченный кандидат, только больше перетрусил. Руководство вызывало и отчитывало: «Почему с твоей кафедры нет поступлений? Ты что, святой? Тебя на небо отправить?». И отправили бы, не я первый, да отец одного из моих студентов оказался председателем этого самого Комитета народного контроля, он и выручил, придумал хитрый ход. Так и кончилась моя нечаянная мафиозная карьера. Драпал как заяц без оглядки, до самой Москвы.

Итак, меры президентом названы, однако на главный вопрос: кто это все сделает? - ответа нет. И пока этот вопрос не решен, борьба с коррупцией в России будет напоминать схватку с собственной тенью: все пугаются ее размеров, но никто не в силах от нее отделаться. Как в  повести Роберта Льюиса Стивенсона наделенный двумя именами герой доктор Джекил и мистер Хайд, воплотивший в себе идею раздвоения личности. Милый, добродушный доктор Джекил придумал снадобье, с помощью которого решил проверить прочность своих добродетелей. И вот на свет появляется мистер Хайд, в котором концентрируются дурные свойства доктора Джекила. Хайда не смущают общепринятые нормы поведения и не мучают укоры совести – ее у него просто нет. И… постепенно он подчиняет себе почтенного и добропорядочного, но недальновидного доктора Джекила. 

Ни дать, ни взять портрет нашего до зубовной боли любимого государства, взрастившего апокалиптических размеров коррупцию, в конечном итоге поглотившую его.

Чемоданы денег из тех наивных лет моей юности превратились в счета со многими нолями в зарубежных банках. А как правильно говорил Адам Смит, деньги есть эквивалент работы. Если за скромную сумму можно нанять киллера, то за нескромную можно сделать всё, что угодно извращенной душе. Вплоть до полного истребления человечества.

В страшное время мы живем, дамы и господа.

Валентин Спицин.