10 лет после дефолта, воспоминания о грядущем

За каких-то 18 с небольшим лет,-  срок по историческим масштабам ничтожный, экономика нашей страны трижды подвергалась смертельной опасности. Можно, конечно, сколько угодно обвинять в этом происки наших внешних врагов,- в чем, в чем, а в этом мы понаторели. Но много продуктивнее, как советовал великий баснописец, «на себя оборотиться». Что и попытаемся сделать.

Дефолт 1998 года в России, который был объявлен тогда 17 августа, в отличие от нынешнего экономического коллапса, проходил на фоне легкой депрессии в Европе, которая особенно ощущалась в Германии, Италии и Франции, и была вызвана двумя факторами:
- политически мотивированным расширением ЕС за счет узников бывшего коммунистического лагеря,
- и бурной иммиграцией в страны старой Европы жителей Азии и Африки, иммиграции, которую из той же политкорректности старались не замечать.

Вообще «политкорректность» - явление сродни массовой истерии, - буквально заразила страны Запада после войны. Что это, рефлексия за холокост и другие мерзкие проявления расизма, или что-то еще более глубокое, но Запад охватило неуемное чувство вины перед гражданами «третьего мира», граничащее с массовым помешательством. В США, например, нельзя негра назвать негром (кстати, мой Word слово это подчеркнул красным, подтвердив политкорректность своих создателей, программистов фирмы Microsoft). Чтобы слово это не произносить, сначала придумали термин «черный», но и он показался неполиткорректным, и в ход пошел новый – «афроамериканец». Эдакий гибрид из двух континентов. Но и он не прижился. Теперь разве что только Обама отваживается называть себя «потомком чернокожих», хотя и он при этом смущается. Чувство вины, понимаете ли: у него бабка была белой. Жуть.

В Париже румынские цыгане поставили свои кибитки прямо на Пляс Пигаль, но если вы спросите, кто в них живет, вам ответят: Les gens - «люди». И женщин в Милане насилуют «румынские граждане». Слово «цыган» табу, дурной тон, вас просто могут обвинить в расизме! Помните, как называли западные журналисты те печально знаменитые парижские погромы, учиненные выходцами из Северной Африки? «Молодежные беспорядки», les desordres de jeunesse. Как будто бы это французы с криками «аллах акбар» поджигали автомобили и громили магазины.

В местной газете маленького южногерманского городка описывался такой забавный и жутковатый случай. Местный гражданин этой почтенной европейской страны по имени Бумба посетил городскую дискотеку в одежде Адама, и блюститель порядка попросил его удалиться. Бумба подал в суд и выиграл дело. Мотив правосудия: у него на родине все так ходят, поэтому заставлять его появляться в общественных местах одетым - суть нарушение его законных прав и проявление расизма.
Бог с ними, и с Бумбой, и с расизмом, но как это подавала газета! С нескрываемой симпатией к политкорректной фемиде.

В общем, приток иммигрантов из вечно развивающихся стран уже давно сделал массовую безработицу в Европе обыденностью, чем-то вроде традиционного круасана с чашечкой кофе на завтрак. И, ради Бога, не подумайте, что «азоафроевропейцы» отнимают рабочие места у потомков нибелунгов. Нет, с этим-то они как раз и не спешат. Им нравится сидеть на пособии по безработице. Знаете, сколько всего получает безработный в Германии? Как минимум Е450 в месяц и бесплатную квартиру, причем не койку в вонючем клоповнике с алкашами, именуемом у нас общежитием, а ты сам снимаешь квартиру на свой вкус, например, пентхаус в коттедже, - и арбайтсамт тебе ее оплачивает. Это по понятиям Камеруна всё равно, что для нас годовой приварок Р.А.Абрамовича с его королевским дворцом на Таймс Сквер. А будет ли работать тот, кто и так чувствует себя в раю?

Чтобы эту политкорректно-шоколадную жизнь обеспечивать, каждый работающий платит штойер в размере почти половины своей зарплаты. И от этого любое производство становится неконкурентоспособным. Даже самое ультрасовременное. В итоге безработица еще удвоилась, на этот раз уже за счет местных.
Вкупе с затратами на новых членов ЕС, бывших наших братьев по лагерю, у которых и сейчас в кармане вошь на аркане, это и привело тогда старушку-Европу в вечный кризис.

США же, и с ними «тигры Юго-Востока» - Япония, Китай, Южная Корея, Тайвань и Малайзия были в более свободном состоянии, и не испытывали в 98-м серьезных экономических трудностей, развиваясь невиданными темпами. Китай как раз в то время закрепился на 75% мирового рынка электроники и компьютерной техники, оставив своим конкурентам только роль поставщиков особо качественной продукции для тех потребителей, кто может это себе позволить. В экс-СССР же, например, увидеть некитайское комплектующее в компьютере стало практически невероятно.

Но в основных европейских странах безработица хотя и была латентной, но ее величина впечатляла, многие производства работали в режиме «то потухнет, то погаснет», а то и вовсе переносились на Восток, где уровень зарплат, политкорректности и социализма был на порядок ниже. Для выпускника ВУЗа в Германии найти работу уже тогда было делом долгим, нудным и ненадежным. Студентов-преддипломников, проходивших практику на предприятиях крупных концернов, первым делом предупреждали, что их шансы устроиться тут на постоянную работу равны нулю.
Но в целом и в Европе обстановка не была похожа на чересчур уж катастрофическую. Запад был, выражаясь термином медицинским, практически здоров. Почему же в России экономика тогда обвалилась?

Ответственность за дефолт 1998 года, конечно, частично лежит на Международном валютном фонде и мировом рынке, считает министр финансов Алексей Кудрин. Он в одном из своих интервью поделился с журналистами своими воспоминаниями о том, как начинался тогдашний кризис, и рассказал, как его можно было бы, по его мнению, избежать.

По словам Кудрина, который занимал тогда пост замминистра финансов, кризис начался в условиях низких золотовалютных резервов и падающей - до 8 долларов за баррель - цены на нефть. Кроме торговли углеводородным сырьем никакой другой экономики тогда, как и сейчас, через 10 лет, в стране не было. Власть и ассоциированные с ней чубайсы делали мультимиллиардные состояния на ими же выпускаемых филькиных грамотах, именуемых ГКО. Весь фокус состоял в том, что как и в любой пирамиде выигрывал тот, кто загодя знал день краха. У нас эти люди «случайно» совпадали с теми, кто этот крах и объявлял. Такая вот русская рулетка.

Падение цены на нефть привело к тому, что постепенно валютные обязательства государства превысили объем валюты, который у него был. Но «черного августа», по словам Кудрина, можно было бы избежать, если бы МВФ действительно помог России в тот момент и увеличил ее валютный резерв более существенно – в два-три раза. Но они там оказались не настолько дураками, чтобы продолжать кредитовать жуликов. Показали комбинацию из трех пальцев. В итоге Россия стала банкротом, а рубль за считанные дни обесценился более чем втрое. Это привело к массовому обнищанию российских граждан и напомнило им времена 1991 года, когда у россиян деньги в результате гиперинфляции, достигавшей трехзначных цифр, испарялись со страшной силой. От дефолта в 1998 году более всех пострадал нарождавшийся было тогда средний класс, то есть люди, которые имели накопления. А люди бедные, если они действительно бедные, а не прибеднявшиеся, индивидуально пострадали существенно меньше. Звучит цинично, но, тем не менее, это так. Правда, бедных было неизмеримо больше и «обули» их всех вместе куда масштабнее.

Средний класс от этого удара так и не оправился, и сейчас говорить о нем вообще не приходится. Дефолт сделал российское общество еще более контрастным: 10% высшие чиновники и олигархи и 90% нищие. Как бы «средний класс», т.е. те, у кого накопления не в иностранных банках, сейчас состоит из криминала и мелких чиновников.

Дефолт кое-как удалось пережить. Но дальше началось нечто, что заслуживает особого внимания. Я бы назвал это «Десятилетием Ежеминутного Ожидания Нового Дефолта».

И напрасно власти весь этот период убеждали граждан, что жить в ожидании очередного дефолта не нужно, что-де при той мировой конъюнктуре на энергоносители (бочка нефти доходила аж до $160), да при тех резервах запасов, которые накоплены Центральным банком и Министерством финансов, возможность дефолта просто минимальная. Что эти  негативные ожидания очень сильно вредят развитию экономики.
Конечно, они, эти ожидания, вредили, но были оправданы, потому что, действительно, обжегшись один раз, уже боишься этого всю жизнь. Люди постоянно задавали вопрос о дефолте властям всех уровней, отчасти совершенно не желая, да и не имея возможности анализировать самостоятельно. Они же за многовековую историю просто на генетическом уровне усвоили, что власть их всегда обманывает. Потому когда они слышали про тот же стабилизационный фонд, у них, конечно же, появлялось сразу желание его раздербанить. Ну не хотели они своим умом понимать, что это-де и есть «гарантия стабильности». А опасность чувствовали, что называется, кожей. Уже мимолетного взгляда было достаточно, чтобы ощутить, что с экономикой не всё ладно, что возводится очередной карточный домик.

Те, кто по данным общероссийских опросов, проводившихся тогда аналитическим центром Юрия Левады, все еще опасался повторения дефолта, в большинстве своем были люди среднего и старшего возраста, жители малых городов и сел. Москва, конечно, жировала в бриллиантовом угаре. Вот как тогда, еще совсем недавно, комментировала результаты опросов социолог Левада-центра Наталья Бондаренко:
- Показатели опросов говорят о том, что в целом в массовом сознании сохраняется высокая тревожность, в недостаточной степени доверие к действиям властей. Но если сравнивать показатели за разные годы, то, например, мы наблюдаем примерно одинаковые оценки в разности кризиса как в 2008, так и в 2006 годах. 2006 год можно назвать относительно стабильным. Следует заметить, что именно в этот год корреспонденты иногда отмечали улучшение материального положения на фоне роста реальных доходов, рост своих потребительских возможностей. Имели растущие ожидания относительно своего материального положения и называли потребительские планы на ближайшие месяцы.

Но в целом после сокрушительного экономического краха россияне все эти годы продолжали жить в страхе, что дефолт неизбежен. Даже в оптимистичном 2007 году ставки на экономический кризис в России делились почти поровну. Такие шоки у населения, как полученные в 1998 году, в дальнейшем усваиваются в общих ожиданиях, в неустойчивости, нестабильности и тревожности массового сознания.
Вот опять Бондаренко-2008: «Сейчас, как и несколько лет назад, российские семьи строят прогнозы относительно того, что может ожидать их семью максимум на год-два вперед. Хотя сознание россиян и остается на пике тревожности, однако очевидно, что происходит проработка прошлого опыта, совмещение его с недавними событиями и, соответственно, коррекция ожидания людей и их планов. Следует отметить, что важно для июля 2008 года, что именно растущие инфляционные ожидания, как мне кажется, формируют сейчас текущее и будут формировать будущее поведение россиян и, в первую очередь, потребительское».  До начала нового краха оставалось чуть больше месяца.

Как показало время, народ оказался как всегда мудрее своих правителей. Предчувствие его не обмануло. Грянула осень 2008-го года.
Новый кризис оказался много более мощным. Хотя в России он начался значительно раньше появления первых признаков Великого глобального экономического коллапса, но результат наложения внутренних и внешних причин превзошел все ожидания.
Фон, на котором развивается новый российский кризис, значительно отличается от того, что имел место быть в 1998-м году. В состоянии рецессии ныне уже все без исключения страны, кроме разве что затерянных бантустанов Центральной Африки. Рухнули экономики и Старого, и Нового Света. Баррель нефти «Ural’s» дрожит на отметке от 30 до 45 долларов, угрожая вот-вот грохнуться ниже уровня рентабельности добычи нефти в России, $18, за которым маячит кошмар. Приток неангажированной, т.е. готовой конвертироваться в рубли, валюты в Россию уменьшился  примерно в 10 раз, что вызвало обвал курса национальной валюты почти вдвое. Это совпало еще и с невиданным ростом тарифов на услуги госмонополий. Ну типа случайно. И никто теперь кроме премьера Путина не рискует давать гарантии, что этот обвал последний.

В реальном секторе экономики дела из рук вон плохи. На бодрые заявления властей, которые, впрочем, уже всё более не походят на первое путинское «в России кризиса нет», рынки отвечают падением котировок, а предприятия сокращением рабочих. Официальная и скрытая безработица вызывает истинный ужас. Министр Голикова вынуждена повысить прогноз по числу безработных на 800 тыс. человек по сравнению с цифрой, заложенной в только что откорректированный бюджет. В обществе нарастают страх и преступность.

Потоки денег из госбюджетов всех уровней буквально захлестнули экономику, но результат более чем скромный.

Было бы несправедливо утверждать, что деятели «суверенной демократии» не обеспокоены этим и не ищут выхода из щекотливого положения. Ведь в обстановке официального тотального одобрямса стране угрожает более опасный сценарий, нежели стихийные волнения, при наличии лидера, (которого, к радости власти, пока не видно), способные привести к «оранжевой» революции. Той самой, что страшит «партию власти» более, чем ладан чёрта. Куда страшнее всеобщая апатия, когда нищие и лишенные возможности заработать люди, видящие, что от их волеизъявления ничего не зависит, начинают воспринимать власть как сущность в принципе им враждебную. И просто перестают на нее реагировать. И страна заваливается в хаос. Прецедентов тому в России сколько угодно, вот хотя бы итоги двух последних – 1917-й и 1994-й.

Нет, власть очень обеспокоена.  Прошедшее недавно заседание Госсовета, посвященное проблеме преодоления кризиса, которое услужливая пресса немедленно окрестила «мозговым штурмом», наметило меры этого самого «преодоления».
Меры, надо сказать, весьма не оригинальные. Если в тексте сменить название страны, а подпись г-на Путина заменить на автограф Обамы, никто и не заметит подмены. Все «меры» сводятся к раздаче денег.
Но нельзя не видеть «совсем незначительной» разницы в экономиках США и России, а именно того, что у них экономика эффективная, а у нас неэффективная. Поэтому и золотой дождь там и здесь вызовет к жизни диаметрально противоположные всходы. Даем, к примеру, деньги в автопром – у них с конвейера сходит еще один «мерседес», а у нас «ВАЗ» - помойное ведро на колесах. Инвестируем в перерабатывающую промышленность – у них производится лишняя бочка бензина Евро-4, а у нас сосуд с вонючей ядовитой бурдой, которую здесь почему-то называют бензином. Если попробовать прокатиться на таком «горючем» по Германии, заплатишь штраф Е800, а тот, кто тебе эту радость в бак залил, надолго сядет за решетку.

Я уже не говорю о сельском хозяйстве. У них крестьянин на дармовые деньги купит себе лишний трактор или комбайн, а у нас – совсем не лишний «пузырь». Сколько родная советская власть вбухала деньжищ в колхозо-совхозы, - не счесть. На этот капитал можно было бы дважды построить коммунизм в США. А у нас тот ниагарский водопад дензнаков через желудки полеводов и животноводов утек в канализацию, оставив после себя только могилы безвременно ушедших по причине белой горячки.
Прежде чем дарить деньги, господа, нужно иметь того, кто эти деньги потратит с толком. То есть Эффективного Собственника. А его-то у нас и нет нигде. У нас владелец ворует на собственном предприятии! Потому и антикризисные меры, добросовестно срисованные с обамовских, в России смешны и бесперспективны. Они родят только иждивенчество и инфляцию.

Экономисты предостерегают власть от раздаривания денег заведомым банкротам. Нужно помогать людям, работавшим на таких предприятиях, а не плодить бизнес-инвалидов. Вот что по этому поводу говорит руководитель Центра по социальным исследованиям института экономики Российской академии наук Евгений Гонтмахер: «Помогать нужно только тем, кто до кризиса показывал положительную динамику, кто и после кризиса будет высокоэффективным. Иначе деньги будут потрачены впустую, да и никаких денег не хватит».

Российской экономике в первую очередь нужны не деньги, а реформы. Настоящие, глубокие, неординарные. Те, про которые много говорилось в 90-е, но которые так и не были сделаны. Нужен не райсобес для всякого рода «автовазов» и «текстильных кластеров», а замена их рыночными конкурентоспособными отраслями. Которые должны без всяких фокусов с пошлинами на импорт быть рентабельными в условиях России. И непременно должны создаваться условия для появления эффективного собственника, истребленного номенклатурно-криминальной приватизацией. Нужно исправлять ошибки 90-х.

И последнее. Сейчас в условиях дефицита валюты может появиться соблазн протекционизма и изоляционизма. Эту гидру нужно безжалостно подавлять. Только в условиях честной конкуренции мы можем окрепнуть. Альтернативы глобализму нет и быть не может. Иллюзии на этот счет смертельно опасны.
Кстати, о «мозговом штурме». Мне в моей бывшей жизни не один раз приходилось участвовать в мероприятии с таким названием. И, насколько я знаю, оно устраивается среди ученых, а не среди чиновников. При всем моем глубоком уважении к госслужащим, мозг у этой категории тружеников не является наиболее развитой частью организма. У нас в стране на этот случай имеется вышеупомянутый Институт экономики РАН. Но что-то не слышно, чтобы кремлевские небожители хоть раз поинтересовались его просвещенным мнением по прямой их, «головастиков», профессии. Богом забытые академики и членкоры могут выражаться только на своих блогах в Интернете. Удивительно. Если эти мозги оплачиваются государством, и оплачиваются неплохо, то почему бы ему, государству, не «поштурмовать» среди них? Зачем устраивать пошлый плагиат с Обамы в собрании лиц, единственной мечтой которых является желание похвалить начальника в стиле «ткачихи из Иваново», тогда как есть свои мудрецы, обладающие своим собственным мнением, знакомые, к тому же, в отличие от консультантов американского президента, с отечественными особенностями?...  Или не мудрецы?

Тут уж одно из двух. Или власть высокомерно и всуе считает  себя интеллектуально выше науки, или наука у нас такого качества, что с ней и советоваться-то стыдно. Но тогда зачем ее держат?
Непостижима наша страна. Чем-чем, но умом действительно не понять.

Валентин Спицин.