или воспоминания одной Дамы

- Закрывай глаза! – говорил он шепотом, - И я буду любить тебя только при свете небесных огней. Я не хочу, чтобы ты видела моего лица.
Карлос всегда был изобретательным любовником. Он любил так страстно и бережно, что никто другой в моей жизни не заслуживает хотя бы посмотреть в его сторону, пройти мимо его пьедестала. Он был необыкновенно высоким итальянцем. Может, это было из-за того, что в его венах текла шведская кровь? А может и потому, что он был не такой как все, особенный?  Ну, что сказать, если любовные утехи для меня на сорок пятом году жизни представляли не что иное, как измена политическим взглядам. Я сочувствовала демократической партии, и желала победы ее представителям в конгрессе. Возможно, именно поэтому я спала с республиканцами, нежно издеваясь над их мягкими телами, и заглядывая в их лживые глазки. Конечно, не все республиканцы лживые, но я выбирала именно таких. Толстых, упрямых, которых трудно обвести вокруг пальца и зажать в тиски. Тем ярче была моя победа. И тут появился Карлос. Он свел меня с ума. С первого взгляда. С первых нот его чудного голоса.  Двадцати восьми летний красавец из Кубы. Я ненавижу Кубу. Насколько человек может быть замкнут в своем собственном мире? Все, что радует меня в Кубе, это Карлос. Мускулистый, лощеный повеса, который только начинает понимать смысл жизни и я, избалованная жизнью Тварь. Для меня нет ничего святого в этом мире, с его грязными убеждениями. Я никогда не надеваю одну и ту же вещь дважды, никогда не говорю с людьми дольше, чем успеваю сказать «Чао!» И оно для меня единственный выход посылать тех,  с кем я здороваюсь.  Увидев же Карлоса, я впервые захотела стать матерью, опекуном для этого парня. Но не в коем случае  кровной, Боже меня упаси! Что может быть хуже, чем развить в себе и в ребенке Эдипов комплекс?  Возможно ли такое? Но я хотела быть его учительницей, наставницей. А вышло все совершенно наоборот. Этот чистокровный латинос сумел раскрыть во мне все тайные уголки сознания, и пролить свет в окна моего одиночества.  Мы подолгу разговаривали с ним, и всякий раз  наш разговор заканчивался погружением в тайный ритуал. Карлос не был альфонсом. Он прилично зарабатывал, и всегда платил за меня в ресторане, а водил он меня в самые дорогие. Он делал мне подарки в таких размерах, что никто бы и подумать не мог, что он на это способен. И мне было не интересно, чем он зарабатывает себе на жизнь. До тех пор, пока его не убили.
А случилось это в мае 2001 года.
Солнце все так же светило в мое окно. Было восемь часов утра. Я проснулась от ужасного крика Веры, моей гувернантки. Она вбежала в комнату и кричала что-то на своем языке. Это была большая русская женщина. Она кричала и никак не хотела замолкнуть. Мне пришлось запустить в неё тапкам, чтобы она пришла в себя и заговорила, наконец, по-английски. Глядя на Веру, я всегда считала, вера должна быть именно такой, крупной и мягкой,   а также безоговорочной. Уж если и верить во что-то, то сильно и крепко.
- Это ужасно, мэм! – кричала Вера.
- Ужасно, что? – спросила ее, собираясь запустить второй тапок в эту наглую русскую девку, которая посмела потревожить мой сон.
 - Звонил, мистер Флеминг, и… и…
- Не тяни, сволочь! – выругалась я, хотя при слугах обычно не ругалась, но тогда был не мой день. – Не томи меня!
- Мистер Флеминг, офицер полиции…
Весь рассказ прерывался неистовыми всхлипываниями Веры.
- Мистер Флеминг, офицер полиции… мистер Карлос… он… он найден мертвым… ме…ме…мертвым, понимаете?
И Вера снова перешла на свой русский, после чего я крикнула ей легко и просто:
- Пошла вон отсюда!
Она выбежала вся в своих слезах, а я села на кровать, достала из стола сигарету и закурила. Ч…, Я давно не курю! Кашель меня просто распирал во все стороны.  Крепкие, блин, оказались сигареты. Повернула пачку, посмотрела. Так и есть «Malboro» красные. Они для меня и во времена «ни минуты без сигареты» были слишком крепкие…(ждите продолжения...)