Подарок к Новому году

- Это Ваш ангелочек в джинсовом костюмчике?.. Там, в коридоре?.. – медсестра плотно прикрыла за собой дверь и бросила на Ирину короткий удивлённый взгляд, ожидая ответа.
- Ангелочек?! – Ирина не смогла удержаться от недоумения. Но продолжать разговор ей было не под силу: подошла Инна Вадимовна, гинеколог. А в её профессионально  гостеприимном  кресле  мало у кого есть способности вести светские беседы. Чтобы отвлечься от неприятных ощущений, Ирина настроилась на мысли о дочери. Если её шкодливую дочь назвали ангелочком, значит, всё уже случилось. Где-то что-то она уже испортила. Сидеть тихо и спокойно она могла только после того, как свой вездесущий нос уже полностью куда-то всунула. Что на этот раз?
- Все хорошо. Ребёночек растет.  Двенадцатая неделя. К Новому году или Рождеству подарите мужу подарок. Я выпишу направление на УЗИ. Хотите знать пол ребёнка?
- .. не знаю. Почему-то я уверена, что это сын.
- Ну, вариантов не так много: сын или дочь, - улыбнулась врач.

 «Ангелочек» действительно безмятежно восседал в кожаном кресле, глядя в окно.
- Мама, почему так долго? Я устала. Пойдём скорее домой.

- Ну, колись: как это случилось?
- Что, мам?
- Учти, медсестра мне всё рассказала!
- Да? Но там ничего не разбилось… И я не виновата…
- Ну, кто б сомневался…  Ты еще ни разу себя виноватой не признала.  А виновата, видимо, медсестра?
- Нет… Никто не виноват.  Просто я в окошко выглянуть хотела, а  этот цветочный горшок слишком большой для подоконника. Вот и упал. Но я сразу подняла. Только земли немного высыпалось. Но я подпихнула её под  лавку…
 Почему-то даже ругать малышку или поучать не хотелось. Солнышко светило ласково, в пузике тихо спало чудо, мир цвёл всеми красками…  Хотелось идти и пританцовывать.  Скоро в жизни появится ещё один человечек, родной и любимый.  А все спешащие навстречу люди, хмурые и озабоченные своими проблемами, даже не догадываются, какое чудо живёт в животе  у Иришки. И не знают, чему она так улыбается…  Ну и пусть. Это её тайна. Чудо, чудо, чудо расчудесное!!!! 
- Лада, дай мне руку.
- Мам, я, по-твоему, совсем маленькая: не знаю, как через дорогу переходить?
- Дочь, просто дай мне руку.
 Надо же было назвать дочь Ладой!  Сначала думала, что это имя от «ладности». Но со временем оказалось, что ближе фраза «нет с ней сладу». Уж такая егоза, что только смотри за ней в оба глаза, и то не уследишь, где она нашкодит.  Да ещё и всех друзей подговорит. В свои шесть лет маленькая рыжая девчонка верховодила всем двором, подчиняя себе кого лаской, кого лестью, кого брала на испуг. Хлеще мальчишек лазила по деревьям, обрывая недозрелые яблоки и сливы. Бабушка с ней сидеть отказалась два года назад, когда перестала догонять севшую на велосипед внучку.  «Делайте со мной, что хотите, но я лучше снова на работу выйду, чем с этой чертовкой нянчиться!»  Ничего, вот родится братик, и станет она серьёзней: старшая все-таки….

Месяцы бежали быстро. Но пузико почти не росло. Уютно спрятавшись в маме, сладко потягиваясь в животике, рос тихонько сынуля…  А лето плавно превращалось в праздничную осень.  Больше всех от предстоящих перемен млел будущий папа. Он всегда мечтал о сыне. И теперь, гладя перед сном Иришкин живот, только и знал, что повторял: «Сына, я тут! Давай к нам быстренько. Я уже мяч футбольный присмотрел и велик!»  Но всё чаще Иришка не дожидалась мужа и ложилась спать одна. Работой будущего папу заваливали всё больше и больше. Пару раз приезжал уже за полночь…  Глаза ввалились, исхудал совсем. Иринка рада была бы покормить его повкуснее, но с самого начала беременности все съедобные запахи, особенно мясные, вызывали такие позывы, что на кухню она старалась выходить пореже. Только чтобы согреть Ладе молока или вскипятить мужу чайник и выставить всё для бутербродов.  Мама сначала лишь головой качала, а после уже даже по телефону не сдерживалась, выговаривала дочери, что мужика надо кормить, заткнув свои позывы куда подальше. А не то его в другом месте накормят и напоят… Но  когда Лада должна была появиться на свет, таких проблем не было. Тогда вообще всё было по-другому: Ира училась, не уходя в академ. Степан работал, уже закончив свой техникум с отличием. Детёнок перепрыгивал из одних рук в другие: бабушки по очереди, тётка, то есть родная сестра Ирины, а молодым родителям полноценно ребенок доставался только в выходные. И вот тогда…. Память тут же услужливо подсовывала картинки пятилетней давности: Лада и Степан вываливаются из ванной, хохоча и брызгаясь; Лада верхом на папе учится рулить, держась за его уши; Иринка читает сказку, а дочь, изо всех сил тараща глаза, лежит у папы на коленях головой, Степан расчёсывает ей прядки волос…. Было весело, здорово, но… как-то несерьезно. Говорят же, что чувство материнства просыпается всё больше с каждым последующим ребёнком. Сейчас даже сердце замирало от ожидания первой беззубой улыбки  и ласкового ощупывания маминого лица маленькой ладошкой…  У меня будет сын! Сын! Сынишка!..

Про имя будущего наследника говорили мало. Папа был очень против имени, которое досталось дочери. Теперь он хотел взять реванш. И как-то само собой решено было, что последнее слово будет за ним. Но Иринка уже придумала, как назвать крошку: Леонид. Только теперь надо мужа убедить, что Леонид Степанович – мощно, а Лёнечка – очень ласково…

 …Под ногами хрустел первый ледок, запоздавший в этом году. Пронизывающий ветер забирался под пальто. А где-то внутри горела теплая  свечечка негасимая: материнская любовь к тому, кто так упорно пинается изнутри. «Вот ведь футболист!» - с улыбкой бранилась будущая мама. Но эти тычки даже тучи разгоняли в небе. Казалось, что солнечный лучик выглядывал именно после того, как ребёнок ножкой толкнёт то в бок, то вперед. Осталось немножко… «Ещё несколько недель, и  я тебя увижу!»
 Перед новым годом закрутилась такая неделя, что иногда руки опускались… Сначала мама навестила…  «Как ты можешь спокойно относится к тому, что муж приходит с каждым днём приходит все позднее?.. Почему ты не кормишь его достойно?.. Всё это, девочка моя, многие женщины уже проходили! Останешься одна с двумя малышами, если не вернешь его лаской и ужином домой!» Спорить с мамой не было сил. Да, уже вошло у них в привычку, что возвращался Степан поздно, не ужиная, шел в ванную, а потом спать. Утром сам варил себе кофе и убегал… В выходные они почти не общались: то у него срочные дела, то голова болела, и полдня он проводил в обнимку с подушкой… А потом быстрый набег на продуктовые магазины, и начиналась новая рабочая неделя. Но возражать, доказывать, объясняться… Только сердце ухало внутри и хотелось лечь и накрыться подушкой. Как ни странно, бурная,  скорая на острословие, но отходчивая, мама не перезвонила дочери, вернувшись  домой. Всегда наговорив кучу колкостей, она отзванивалась и налаживала мосты сама. Но тут телефон молчал. Ирина тоже не звонила – продолжать тот же разговор не хотелось, а зачем тогда набирать номер? Промаявшись всеми сомнениями мира, Ирина приготовила рагу, изрядно переперчив и пересолив. Слёзы сами нашли дорогу на щеки… Тихо поскулив в подушку, она заснула, укрывшись стареньким пледом.

- Ириш… Ты чего так странно спишь? – Муж расстелил постель, успокоил тёплым чаем и несколькими словами развеял все сомнения в своей любви.
- Не обращай внимания на все эти мелочи жизни так старательно! Помни, что тебе вредно волноваться. Всё у нас хорошо.
 Но и следующий день начался с «мелочей жизни». Пришла соседка снизу:
- Сколько уже можно терпеть? Вы тут топаете как слоны. Дочка ваша водит целые толпы одноклассников, музыку врубают как на площади! Я в ЖЭК заявление написала. Невыносимо! Сама буду контролировать, кто к вам тут ходит!
 Выплеснув свою желчь на Ирину, она не ждала ответа – тут же пошла к себе. Сердце колотилось где-то в горле… Дочь водит толпы? Музыка громкая? Да к Ладе только одна девочка приходит. И они поют песни под караоке или устраивают показ мод из всего, что висит в шкафу… Никаких толп! Почему все кричат? Почему невозможно жить, спокойно купаясь в материнстве?
 Во вторник неприятность пришла вместе с мужем с работы: его не отпускают в январе в отпуск…. В среду у нее  магазине вытащили телефон из кармана шубы…. Но четверг начался совсем кошмарно: проснулась Ирина от страшного шума – где-то грохотала вода. Вскочив с кровати, бросилась в коридор. Но всего несколько быстрых шагов, и живот отозвался острой болью. Глотнув воздуха и подавившись своим криком, женщина осела на пол: из туалета бил фонтан холодной воды. Ползком добралась до туалетной двери. Ужас! В потолок била острая струя ледяной воды, разлеталась во все стороны, наполняя маленькую комнатку сверкающими каплями, а душу бедной беременной – кошмаром. Под ледяным душем Ирина добралась до вентиля, перекрыла воду.
 - Стёпа, Стёп-па, что д-дальше? – кричала перепуганная Ирина мужу в телефон. И совершенно не слышала ответа. В ушах ещё шумела вода. А живот сжимался и ходил ходуном. Переодевшись в сухое, забралась под два одеяла. Зубы стучали, хотелось плакать и даже подвывать….
- Мама, тебе плохо? – Дочка трясла маму за плечо. Соседка уже привела её из школы, но по обыкновению, не заходила в квартиру, только открыла дверь первоклашке.
- Лада, позвони… Позвони… - мысли расползались. Никак не получалось додумать до конца – кому позвонить. Лада сама сообразила: набрала папин номер, потом «03». Обе машины приехали одновременно. Степан успокаивал плачущую дочь: та никак не могла понять, почему мама не хочет разговаривать. Врачи же осмотрели Ирину, предложили проехать в больницу, хотя никаких травм или проблем в самочувствии не нашли. Быстро покидав вещи в сумку, Степан одел дочку и сел в свою машину. Беременную Ирину под руки вывели, посадили в карету с красным крестом. Она воспринимала всё как в тумане. Беспокоила какая-то мысль, очень тонко и непрерывно стучала в висках. Но поймать её за хвост никак не удавалось. Ира старалась. Что-то беспокоило. Но все как сговорились ей мешать думать.

 Дальше всё завертелось еще быстрей: приёмное отделение, ненавистное кресло, палата, капельница, процедуры… Но ночью боль, острая боль сквозь темноту и сон пронзила всё тело. Мир сузился до боли…
- Нет!!!...
 Мысль оформилась в голове, только высказать её не было ни сил, ни возможности. Та чудовищная мысль-догадка дошла до сознания из глубины женского существа. Нет! Я не хочу потерять ребенка!.. Но процесс был уже неостановим. Утром Ирина очнулась от многочасового бредового состояния в пустой палате. Белые стены, белый свет из окна от выпавшего снега и чернота внутри…. Ребёнок родился и умер через пару минут. Он прощался с ней тогда, когда «Скорая» везла их в больницу; он плакал внутри, когда капельница пыталась реанимировать его возможность родиться… Всё кончено! Они с сыном не смогли….

 Жизнь стала серой… Не черной, потому что надо было уделять внимание дочке, отвечать на вопросы всех сочувствующих и злобствующих, надо было оформлять какие-то бумажки… Многое взял на себя муж. Мама тихо где-то здесь же  наводила порядок, готовила, стирала, забирала на выходные внучку, чтобы водить её в театр и на каток. Жизнь текла где-то рядом… Серый день сменялся серой ночью… Говорить что-то, улыбаться, даже думать – зачем? Что это изменит? Почему-то не мучили вопросы: почему так получилось, кто виноват, в чем она сама допустила ошибку… Просто хотелось вернуться в то – «беременное» время. Когда, несмотря на большое  к зиме пузико, Ирина летала. Когда рассказывала в тишине квартиры сказки сынуле, поглаживая животик рукой. Когда готовила дочку к появлению братика. Когда вечерами освежала в памяти детство Лады, просматривая фотографии её первых улыбок, шагов, первой куклы в руках… Когда Степан, укрывая её одеялом, выскальзывал из кровати, чтобы на цыпочках выйти на балкон покурить.

Дни текли как патока, сладкая, но противная своей сладостью. Все предельно внимательны к ней: и муж, и мама, и даже дочка стала какой-то тихой и задумчивой. Степан старался приходить пораньше домой. Часто приносил то любимое раньше сладкое вино, то конфеты, то охапку цветов… Когда же кровать принимала их тела, то сквозь близость в виски стучала все та же мысль: «Я не смогла  подарить сына ни себе, ни ему!» Эта  безумная мысль свербила мозг и днём и ночью… 

  - Инна Вадимовна, я на приём. Можно?
- Конечно, милочка. Сейчас я только проветрю кабинет. Посидите немного в коридоре.
 Единственный человек, которому можно рассказать о своих ощущениях и болях, что терзают и душу и тело, оказалась врач-гинеколог. Слёзы вдруг хлынули таким потоком, что не хватило ни платка, ни салфеток… Жалуясь на тоску, снедающую душу, на странные боли в низу живота, на нежелание близости с мужем, Ирина чувствовала сочувствие. Искреннее, неподдельное. И оттаивала. Даже ненавистное кресло не вызвало такой дрожи, как обычно.
- Сколько прошло после родов? – Перекрикивая синичий щебет за окном, врач долго копалась внутри тела. Бережно и очень осторожно. Потом молча прошла к столу, села заполнять бумажки. Молчание повисло тяжёлым камнем в воздухе.
- Я, что, не смогу больше забеременеть? – голос задрожал. Ирину начало трясти. С трудом подняла глаза навстречу врачу. Мир опять сузился до одного вздоха, до одного ответа.

 И натолкнулась на хитрющие и смеющиеся глаза врача.
- Моя ты хорошая! Ты уже беременна! Уж не знаю, как это вам удалось сразу после неудачных родов снова настрогать детёнка… Но удалось! Ждите пополнения к Новому году!
Уже в дверях, растерянную и потрясённую Ирину догнал совет врача:
- Берегите себя и счастье жить в спокойствии любви! Всё получится! Верьте! Сделаете подарок мужу к Новогодней ёлочке….

- Аааа!!!! Аааааа!!! Не могу!!!!....
- Поздравляю Вас, мамочка! За три минуты до Нового года у вас родился мальчик! С сыном, мамуля!  – Акушерка держала на руке счастье. Маленькое чудо весом в 3900 грамм…