Грязь

                ГРЯЗЬ

     Стою я как-то с друзьями-одноклассниками Женькой и Валерой на школьном крыльце. Разглядываем со своего высокого поста всю округу. А во дворе копошатся первоклашки-продлёночники. Шарообразная воспитательница на них вообще не смотрела: притащила стул, села и закрыла глаза. Так что онии делали всё, что вздумается. Кто просто бегал, кто кидался свежеопавшими листьями, кто рисовал на асфальте – в общем, всё, что положено делать младшеклашкам. Троица самых наглых приставала к проходящим старшеклассникам с криками: «Давай дружить!». Особенно пугались те, кто как раз вытаскивал припасённые сигареты, предвкушая медленное убийство своего же организма. Вредно, но круто.

     Первоклашки были в розовых и голубых курточках, шапках с помпончиками и ярких шарфиках. Лишь одна девочка вся в чёрном, кроме белоснежных колготок. Выглаженное драповое пальто, блестящие  от чистоты сапожки на каблуках, идеально сидящая беретка. Эта аккуратность даже ослепляла. Мы втроём рассмотрели её, затем себя, недовольно скривились и продолжили разглядывать её. А девочка зачем-то сошла с асфальта и направилась по мокрой земле к большому дереву.

     - Бли-ин, она же щас обувь испачкает, –  прошептал Валера. Женька замер с испуганными глазами.

     Дойдя до дерева, она вдруг села на корточки, и всё её великолепие равномерно разложилось по грязи. Нас перекосило.

    - Да что ж она делает! – тут мы все втроём начали возмущаться.

     Хуже того: девочка стала копаться в грязи прямо руками. Она её соединяла и разбрасывала, ковыряла палкой и выдёргивала так самоотверженно, что всё это месиво разлеталось во всех направлениях. В том числе на  беретку и плечи. На пятнистом лице было полное блаженство.

     У меня отпала челюсть.

     Тут проснулась воспитательница.

     Мы застыли в ожидании взрыва.

     Но, как ни странно, воплей не последовало. Воспитательница даже не сказала, чтобы девочка вылезла из грязи. Она просто стояла на расстоянии десяти метров, охала и причитала: «Ой-ой-ой, что же сейчас будет, сейчас же бабушка придёт. Что она с тобой сделает? Господи, да что она  сделает со мной? О-о-о, бо-о-оже мо-о-ой».

     Я уже представила себе эту высокую мускулистую бабушку, которая бросается на воспитательницу и отправляет её в нокаут. Потом за шкирку выдёргивает ребёнка из грязи, оглядывает смертоносным взглядом школу и уносит своё чадо из этого проклятого места навсегда.  Я стряхнула свои мысли.

     Мальчишки начали делать ставки. Валера был за пощёчину воспитательнице и вытаскивание дитя из грязи. Женька за ругань с последующим воем сигнализаций ближайших машин. А я за вариант с мускулистой бабушкой. В глазах и голосе воспитательницы был такой неподдельный ужас,  что я вполне могла бы и выиграть.

     И тут пришла она. Бабушка.

     В чёрной дамской шляпе с широкими полями, кружевных перчатках, драповом пальто до пола и с чувством достоинства на лице. Воспитательница смотрела на приближающуюся бабушку, голова её медленно уходила в плечи, а левый глаз начал заметно подёргиваться. 

     Мы с Валерой одновременно закрыли руками глаза Женьке, оберегая его психику. Было ясно, что сейчас начнётся настоящий мордобой.

    Бабушка приблизилась вплотную к деточке, которая начала подниматься, увидев свою родственницу:

     - Что же ты наделала…

     - Но, бабушка, я узнала, как делают грязь! Нужно лужу смешать с землёй, порвать листочек на мелкие кусочки, посыпать всё… - девочка взахлёб говорила, сопровождая свой рассказ настолько активной жестикуляцией, что бабушка тоже равномерно покрывалась слоем грязи.   Её глаза всё больше расширялись, пока внучка не перестала говорить. Потом она задумчиво произнесла:
     - Видимо мы  что-то упустили в твоём воспитании…

      Она подняла внучку из грязи, за руку, покрытую чёрной жижей. Взяла не менее ужасающий портфель и, невозмутимая, направилась вместе с ней со школьного двора:

     - Милая, мне так много нужно тебе рассказать.

     И они ушли, оставив за собой остолбеневшую воспитательницу и не менее потрясённых нас, понявших, какие же люди бывают непредсказуемые.