135. ВИ. Агошков. Кром. лики. Адвокат Александров3

135. ВИ.Агошков. Кромские лики.


Адвокат Александров

часть 3

Вскоре после процесса В.А. Половцов вынужден был поки-нуть свой пост. Прокурором С.-Петербургской судебной палаты стал Александров. В 1874 году он назначается товарищем обер-прокурора уголовного кассационного департамента Правитель-ствующего сената. Блестяще начатая прокурорская деятель-ность Александрова оборвалась неожиданно. В конце 1875 года он давал заключение по делу Суворина и Ватсона, обвинявших-ся в клевете в печати. Прокурор, заняв принципиальную пози-цию, решительно высказался в защиту независимости прессы.

Это вызвало недовольство руководства Министерства юс-тиции. Как бы в отместку, его фамилия была вычеркнута из на-градного списка. Всегда безразличный к наградам и чинам, на этот раз он расценил действия начальства как оскорбление и покушение на его нравственную независимость и подал рапорт об отставке, указав лишь, что желает оставить службу "по до-машним обстоятельствам". 16 января 1876 года отставка была принята.
Прокурор вынужден был начинать юридическую карьеру с "чистого листа".

Он вступил в сословие присяжных поверенных округа С-Петербургской судебной палаты. Первое время дел у него было мало, и он испытывал серьёзные материальные за-труднения. И действительно, вскоре в С.-Петербурге состоялся грандиозный процесс по так называемому делу "193-х". Засе-дание Особого Присутствия Правительствующего сената откры-лось 17 октября 1877 года под председательством сенатора К.К. Петерса.

Основное обвинение поддерживал прокурор В.А. Желе-ховский. Защиту подсудимых на этом процессе осуществляли лучшие адвокаты столицы: Г.В. Барковский, А.Л. Боровиковский, В.Н. Герард, М.Ф. Громницкий, Н.П. Карабчевский, А.Я. Пассо-вер, В.Д. Спасович, Д.В. Стасов и другие. Всего было 35 адвока-тов. Кроме того, защитником выступил и профессор уголовного права С.-Петербургского университета, учёный с мировым име-нем Н.С. Таганцев. В этой блестящей компании оказался и на-чинающий присяжный поверенный П.А. Александров. И надо отдать ему должное. Он не затерялся среди корифеев.

Хотя Александров, по мнению современников, не блистал выдающимися ораторскими данными, говорил несколько гну-савым и не слишком громким голосом, без особой жестикуля-ции, но достаточно уверенно и смело. Чего стоит только одна заключительная фраза его речи по поводу устроителей этого процесса, записанная петербургским полицмейстером А. И. Дворжицким и приведённая в его докладе для императора: "Вспомнит их история русской мысли и свободы и в назидание потомству почтит бессмертием, пригвоздив имена их к позор-ному столбу".

Полицмейстер возмутился речью Александрова, и он жа-лел, что адвоката за неё нельзя "упечь в ссылку".

Демократические круги России оценивали поведение ад-вокатов на процессе как превосходное. И среди других особо выделялись "блестящие громовые" речи Александрова.
6 декабря 1876 года на площади Казанского собора в Пе-тербурге студенты и молодежь впервые открыто провели анти-правительственную демонстрацию. Полиция с помощью извоз-чиков и приказчиков из ближайших магазинов быстро разогна-ла небольшую толпу "господ и девок в платках", осмелившихся даже поднять красный флаг.

Были арестованы 32 человека. Дознание провели быстро, и уже в конце декабря 21 участник демонстрации были преданы суду Особого Присутствия Прави-тельствующего сената. В январе 1877 года пятерых подсуди-мых, в их числе и Боголюбова, приговорили к каторге, троих оп-равдали, а остальных – отправили в ссылку.

13 июля 1877 года дом предварительного заключения, где содержались осужденные, посетил градоначальник Ф.Ф. Трепов, человек малообразованный, деспотичный и грубый.

Ему что-то не понравилось, и он стал распекать тюремное начальство, а затем накинулся на Боголюбова, вздумавшего пререкаться с ним. Кончилось все тем, что Трепов приказал посадить Боголю-бова в карцер, а спустя несколько часов, получив предвари-тельно разрешение министра юстиции графа К.И. Палена, дал указание высечь арестанта.

Эта незаконная и унизительная эк-зекуция вызвала возмущение не только в столице, но и за ее пределами. В доме же предварительного заключения начался настоящий бунт. Чтобы прекратить беспорядки, администрация приняла самые жесткие меры.

см далее