Штрихи к биографии Николая Агнивцева

   И ещё один поэт исчез, - боюсь , что навсегда! – с поэтического горизонта. В последний раз его , - Николая Агнивцева , - видели на громокипящей в Севастополе на  Графской пристани в двадцатом первом расстрельном году. Худющий, как Кащей Бессмертный, с всклокоченными , давно не мытыми волосищами , казалось, уже немного тронутый от всего увиденного и услышанного, он потрясал двурогим посохом, - очевидцы рассказывали: по посоху шли серебряные монограммы, подарки его друзей-поэтов и многочисленных поклонников и поклонниц его таланта, - и выкрикивал-выплакивал свои душераздирающие стихи о вздыбленной раскровавленной России:

                Церкви – на стойла, иконы – на щепки!
Пробил последний, двенадцатый час!
Святый Боже, Святый Крепкий,
Святый Бессмертный, помилуй нас!..
   
    Но милости не ожидалось ни от кого: ни от красных, ни от белых, кровью сочились буквы на полуборванном плакате, донося до паникующих граждан призыв генерала-вешателя Якова Александровича Слащёва-Крымского:

    «Тыловая сволочь! Распаковывайте ваши чемоданы На этот раз я опять отстоял для вас
 Перекоп!»

    Ничего Он не отстоял…

    Давно я написал эти строки , значительно позднее ,  узнал подробности жизни этого замечательного поэта и драматурга серебряного века :

    Николай Яковлевич Агнивцев  родился 8 (20) апреля 1888  в Москве и умер там же   29 октября 1932  . Но в 1921 году   с севастопольской Графской пристани , эмигрировал за границу – какой-то пароход врангелевский подхватил его .
Творческую жизнь поэта-аристократа  можно разделить на три периода  . Первый период до Октябрьской революции ( сейчас это называют Октябрьским переворотом )  , увлечение эротикой и экзотикой  вот образчик его творчества :
 
Дама и обезьяна

Сбившись в слабостях со счёта,
Догаресса монна Бланка
В ожидании Эрота
Забавлялась с обезьянкой.

И взглянув на вещи прямо,
В элегическом мечтаньи
Говорила эта дама
Удивлённой обезьяне:

- Почему мы к вам так строги?
Ведь у вас, без всякой лести,
Те же руки, те же ноги
И всё прочее на месте!

Всё, что требует от мужа
Эротический регламент,
Всё у вас есть! Плюс к тому же
Африканский темперамент!

- Ах, мадам, не в том вопрос-то! -
Шимпанзе сказал, вздыхая, -
Это всё ужасно просто,
И причина здесь иная!

Чтоб доставить даме счастье,
Мы с большим успехом можем
Потягаться в деле страсти
С вашим мужем, старым дожем!

Я бы мог быть арлекином:
Шимпанзе ведь не священник!
Но что делать?!.. Для любви нам
Не хватает только... денег!..

Второй период его творчества - эмиграция ! В 1923 году В Берлине выпустил лучшую свою книгу элегических стихов «БЛИСТАТЕЛЬНЫЙ САНКТ-ПЕТЕРБУРГ» и в этом же году возвратился в СССР – о Москве и Санкт-Петербурге  Николай Агнивцев мечтал постоянно:

В Париж! В Париж! как сладко-странно
Ты, сердце, в этот миг стучишь!
Прощайте, невские туманы,
Нева и Пётр!.. В Париж! В Париж!

Там дым всемирного угара,
Rue de La Paix, Grande Opera,
Вином залитые бульвары
И карнавалы до утра!

Париж - любовная химера,
Всё пало пред тобой уже!
Париж Бальзака и Бодлера!
Париж Дюма и Беранже!

Париж кокоток и абсента,
Париж застывших луврских ниш,
Париж Коммуны и Конвента
И всех Людовиков Париж!

Париж бурлящего Монмартра,
Париж верленовских стихов,
Париж штандартов Бонапарта,
Париж семнадцати веков!

И тянет в страсти неустанной
К тебе весь мир уста свои,
Париж Гюи де Мопассана,
Париж смеющейся любви!

И я везу туда немало
Добра в фамильных сундуках:
И слитки золота с Урала,
И камни в дедовских перстнях!

Пускай Париж там подивится,
Своих франтих расшевеля,
На чернобурую лисицу,
На горностай и соболя!

Но еду всё ж с тоской в душе я,
Дороже мне поклажи всей
Вот эта ладанка на шее.
В ней горсть родной земли моей!

Ах, и в аллеях Люксембурга
И в шуме ресторанных зал
Туманный призрак Петербурга
Передо мной везде стоял!..

Пусть он невидим, пусть далёк он,
Но в грохоте парижских дней
Всегда, как в медальоне локон,
Санкт-Петербург в душе моей!

   В Советском Союзе  начался третий заключительный период жизни Николая Агнивцева , - он выпустил более двадцати книг для детей , пишет для эстрады  и цирка репризы , а в 1926 году  книгу стихов 1916—1926 годов « От пудры до грузовика »  Вот запев этой книги .
   
   Прощайте, немцы, греки, турки,
   И здравствуй, русская земля!
   В своем я снова Петербурге,
   Я снова русский! Снова - "я"!
   Еще вчера я был не русским!
   И, запахнувшись в черный дым,
   Гранитный воздух Петербургский
   Еще вчера был не .моим!
   Сегодня ж , странный и бессонный,
   "Брожу по Невской мостовой
   И с Александровской Колонной
   Взлетевшей чокаюсь мечтой!
   И в небо Питера, бледнея,
   Уходит беженский угар...
   И вновь я рифмою своею -
   Целую Невский тротуар!..


Основной жанр лирики Агнивцева — именно «песенки», легкомысленные куплеты, салонные баллады-пародии, стихотворные миниатюры с иронически-эротическими сюжетами. Если читатель полагает, что слышит об Агнивцеве впервые, сообщаем: «Гимназисточка» Александра Вертинского — это симбиоз двух стихотворений: Агнивцева и Сергея  Есенина. Обрывки его стишков, неизвестно, как и когда запомнившиеся смешные рифмованные строчки может отыскать у себя в памяти любой  человек , любящий поэзию .
 
Длинна как мост, черна, как вакса,
Идет, покачиваясь, такса…
За ней шагает, хмур и строг,
Законный муж ее — бульдог

Недаром сам Исаак Дунаевский на его «песенки» писал музыку .

 
Умер Николай Агнивцев в полном одиночестве и заброшенности  от туберкулёза горла и  похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.