Глава первая. Барабашка

  Огромный чёрный террикон преследовал её. Женщина убегала, не оглядываясь, и лишь спиной ощущала приближение страшной тени. Ноги не слушались, словно приходилось продвигаться по бурному потоку. Непроизвольно руки сделали плавательное движение. Женщина  оттолкнулась… и полетела.
«Быстрее! Быстрее! Куда-нибудь!» – простонала она, взмахнула руками, но что-то навалилось на неё. Стало темно и душно. От страха вместо крика получалось глухое мычание. С невероятным усилием она сделала очередной взмах, защищаясь и одновременно отталкивая от себя навалившееся.
Шум падения…  и Ольга, так звали женщину, открыла глаза.
– Заснула! – испуганно вскочила она с кровати, едва удержавшись на ногах.
– Подушка! Ужасная подушка! Когда же я перестану строить эти старомодные пирамиды!
Комок подкатил к горлу. Ольга машинально надела куртку, нащупала в кармане ключи от торгового контейнера,  схватила сумочку и всё же остановилась у двери…

Накрапывал мелкий осенний дождь. Ольга сорвала жёлтый цветок, вдохнула терпкий аромат и улыбнулась. Темно и пустынно на улице. Можно идти быстро, размахивая руками, не опасаясь задеть прохожих, не сдерживая сухого кашля, который сиплым лаем вырывается наружу. А главное – не бояться вступить в раскисшую от дождя грязь, как на грунтовках её далекого шахтёрского городка. «Чернозём, чернозём… А здесь  почва песчаная. После дождя даже лучше – меньше пыли, обувь чистая. Но привычный урожай собрать не удалось. Да и когда было заниматься огородом – торговля, торговля, торговля за жалкие проценты!..»
Она вздохнула и ускорила шаг. «Ничего. Ещё один поворот. Успею! Какая-то машина  светит сзади фарами. Хорошо, что не встречная, не слепит глаза…» Неожиданно раздался пронзительный сигнал. Ольга вздрогнула, но в сторону не отступила.
«Места хватит!»
Машина проехала немного вперёд и затормозила.
«Наверное, чей-то дом ищут. Сейчас с расспросами прицепятся!» – подумала Ольга и в сердцах бросила в открывшуюся дверцу:
– На электричку опаздываю!
– Я подвезу.
Время поджимало и не оставляла ей выбора.
– Что ж, спасибо.
Ольга бросила цветок и уселась в машину. Она заметно нервничала и даже не замечала, с каким трепетом поглядывает водитель на неё, словно на долгожданный оригинал после репродукции. Да и как ей было догадаться, что всё уже было тщательно спланировано им.
– Вам  в Харьков? Мне тоже...
Ольга мельком посмотрела на водителя. На вид интеллигентный… Но интуиция помогла ей найти аргумент для отказа.
– Меня знакомая будет ждать.
– В машине места много…
– Она уже едет в электричке.
– А вы на работу?
– На «Барабашку». Ночной опт.
– Обратно в час пятнадцать?
– Нет, на всю  ночь… – зевнула Ольга.
      – Конец октября, холодно?!.
– Ещё не зима. Да и куда деться…
Алексей, так звали водителя, лихо подрулил к перрону одновременно с электричкой. Громко хлопнув дверцей, Ольга побежала к вагону. «Ох уж эта привычка после старого «Москвича»!» – вспомнила, как ругал за это её бывший, когда они купили «девятку».  Стало стыдно, и она даже не обернулась.

Пассажиров было мало. Ольга уселась поближе  к выходу, посмотрела в окно на своё отражение, и перед глазами туманом промелькнула проседь Алексея, улыбка. «Как будто уже где-то видела его?» Ольга закрыла по привычке глаза, и дремота снова окутала её.
– Приехали! – прервал сон Ольги мужской голос.
– Так быстро… – зевнула она, припоминая низкий тембр.
– А где же знакомая?
– Вы преследуете меня?
И не дожидаясь ответа, побежала к метро, на ходу доставая жетон  из кармана.
– Оля!
Она, не оглядываясь, спускалась по ступенькам двигающегося эскалатора.
Алексей бросился за своей попутчицей, но створки турникета захлопнулись перед ним.
– Гражданин, купите жетон! –  сурово остановила его дежурная.
В кассе очереди не было, но, опустившись в метро, он увидел только последний вагон электрички.
«Где же её искать? – вздохнул Алексей. – Придётся обойти весь рынок. Ночи хватит!» 
Он  опустил руки в карманы и ощутил связку ключей.
«Чёрт! Машина у перрона!»

Алексей изучал расписание обратных электричек.
«Успеваю!»
Поёживаясь в холодном вагоне, он всё же с каким-то детским удовольствием рассуждал, что не так уж и плохо ездить электричкой: «Хочешь – спи, хочешь – мечтай. Жаль, за окном ночь, ничего не видно, не пропустить бы свою остановку. Так что поспать – отпадает. Что ж, придётся мечтать…  Оля, Оля, Оленька… Была так близко от меня и так далеко… Дремала. Да, «Барабашка» до добра не доводит. И от добра вряд ли кто поедет мёрзнуть всю ночь. Бедная моя! Моя… А вдруг у неё кто-то есть? И почему бы нет? Ох, Лёха, Лёха, наверно, зря ты размечтался!»
Он нервно достал сигарету и направился в тамбур.
– Лёша?! Привет… Ты – и в электричке?
Алексей не оглянулся на свою недавнюю пассию Оксану, не остановился и лишь на ходу сухо бросил «привет».
– Что, машина сломалась? – последовало продолжение  уже в тамбуре.
– Покататься не с кем?
– Всё обижаешься на меня?
– За что?
– Слушай, давай у меня и обсудим. Не зря же мы встретились?
– Зря!

Ольга вышла из метро и тяжело вздохнула: «Вот и опять весь Харьков под землёй проехала. Скоро год, как живу здесь, а ничего толком и не видела. Пустота внизу, над головой… И битком набитые хламом контейнеры. Контейнеры… Железные, холодные, мрачные…» Она поёжилась. Огромный полосатый купол подгрёб под себя часть торговых рядов рынка «Барабашово». Ещё блеклый от единичного дежурного освещения, он вздымался от порывов сырого студёного ветра, рвался  в мрачное дождливое небо и оставался по-прежнему на месте. «Огромный и мрачный, как шахтный террикон… Куда только не загоняет нас нужда? – Она  безропотно спустилась вниз, к контейнеру. – Как будто и не уезжала. Четверг. С утра до обеда уже отторговала. Отдохнула три часа дома – теперь вперёд, на всю ночь и на полдня пятницы…».   
Реализаторы, оптовики уже толпились у запертых на два-три замка контейнеров, чередуя глотки горячего кофе с дымом сигарет и наболевшей повседневной темой.
– Жизнь, называется! Пожрать приготовили – опять на работу. Когда отдыхать? Дети без присмотра…
– Хорошо тем, кто рядом живёт, можно после ночного опта домой поехать, поспать, согреться…
– Восемь выходов в неделю! Вот такие наши хозяева – вьетнамцы, узбеки, негры. Приехали невесть откуда и превратили нас у себя дома в наёмную силу! А властям наплевать!
– Мы же не голосовали за этих...
– А тот, можно подумать, посочувствовал бы нам!
     Крик души, который ровно в девять вечера заглушается лязганьем замков, цепей, железных каркасов столов… и невидимых тяжёлых оков…
– Олья, бистрей! – покрикивает в тон создавшемуся скрежету хозяин-вьетнамец с русским именем Саша: Оптовики здут! Давай тольстовки! Не эти, бестолькова!  Посему есё днем не повесиль? Не там, из тех баулов доставай!
– Ты что раскричался?! – не выдержала постоянная оптовичка из Белгорода тётя Ира – А то я у других буду отовариваться.
– Не-не, всё холосо, Олицка не обизаица.
Ольга и правда не обращала на него внимания, ловко отбирая и упаковывая заказ оптовички. Саша всегда успокаивался по мере наполнения кассы и, оставляя Ольгу одну на ночь, приносил ей комплексный обед из вьетнамского кафе. Конечно, перчёно-пережаренная, пересушенная специфическая еда не очень ей нравилась, но соседки по контейнерам от своих хозяев не получали порою и на чай.
Разгар оптовой торговли проходил быстро. Становилось жарко и даже интересно. Когда ряды покупателей значительно редели, Саша с явным наслаждением, ещё больше прищуриваясь, пересчитывал деньги, отдавал Ольге «проценты» и с напущенной важностью завершал всё дотошными наставлениями.
– Саша, достал ты уже! – смеялась Ольга и по-свойски выталкивала маленького вьетнамца из контейнера, чтобы быстрее остаться одной и прибавить к своему скромному заработку ещё гривень десять с продажи розницы.

Алексей поставил машину на платной стоянке и со словами «Господи, помоги», ринулся в людское море «Барабашки», как в простонародье окрестили рынок, перекрутив название станции метро.
Торговля бурлила. Некоторые ряды переполняло много покупателей, и Алексею приходилось просто покорно нестись по течению бурного потока людей, с трудом успевая всматриваться в лица торгующих женщин. Он терпеливо кружил по рядам, но это был бесконечный лабиринт. Где-то сзади, за ним по пятам следовал продавец мёда и беспрерывно выкрикивал: «Медок! Кому медок? Медок! Кому медок?» Очередная капля мёда конкретно переполнила чашу терпения Алексея. Он прилип к какому-то прилавку, чтобы пропустить назойливого пасечника вперёд.   
– Дзинсы нада? – окликнула его круглолицая вьетнамка, обнажая в улыбке сгрудившиеся в два ряда жёлтые зубы.
Алексей отвернулся, и подоспевший пасечник незамедлительно отреагировал:
– Медок будем брать?
– Мне уже Ющенко пообещал! Жду! – сплюнул в сердцах Алексей и наконец-то разминулся с громкоголосым попутчиком.
Но минут через пять грудной бабский голос ещё сильнее резанул по ушам:
– Рыба, рыба! Кому рыбу? Рыба, рыба!
Взбудораженный, он замер на месте, ориентируясь – куда сбежать, когда толстуха затеребила его за рукав 
– Что-то присмотрели?
– С чего вы взяли?!
– Так уже ж третий раз подходите! Я хорошую скидочку сделаю.
Алексей ругнулся.
– Хам! – вспыхнула толстуха, но он уже свернул в первый же проход, где столкнулся лоб в лоб с цыганкой и еле устоял на ногах, благодаря поддержке подоспевшего сзади мужчины. 

Алексей был разочарован, раздражён и даже не удивился, когда на Московском проспекте его остановил сотрудник ГАИ. «Возможно, что-то нарушил», – решил он, и машинально опустил руку во внутренний карман куртки. Но бумажника с документами не было.
      – Не понял, куда я его мог засунуть?
Инспектор терпеливо, с едва скрываемой радостью,  всматривался в нервные действия водителя.
      – Это точно цыганка с мужиком обобрали меня! – в сердцах объяснял Алексей не так гаишнику, как самому себе.
      
 Наплыв покупателей убавился. Ольга пританцовывала в контейнере, чтобы согреться. Соседка Наташа курила возле стола, предлагая и ей затянуться.               
– Ты зря отказываешься… Немного согревает и успокаивает… А с мужиками легче…
– Ко мне и без сигарет один сегодня вечером цеплялся. Представь, машину у перрона бросил, за мной на электричке в Харьков увязался.
– И что дальше?
– Испугалась я. Ночь уже на дворе. Еле в метро от него отделалась, пока он жетон покупал.
– Не понравился?
– С проседью, ухоженный. А сейчас все аферисты – не чета работягам. Я ляпнула, что в контейнере остаюсь ночевать. Мало ли?..
– Но одной же скука? – с сочувствием зевнула Наташа.
– У меня сын есть. Я к нему в общагу часто забегаю.
– А чего он там?
– До института ему можно пешком дойти и бесплатно. Вода есть, газ. И отопление уже включили. Я-то дровами печку протапливаю, и то только когда дома. Уголь здесь не укупишь. А в моём шахтёрском городке чуть ли не под ногами лежал… Никогда не приходилось замерзать, как сейчас... 
Подошли женщины-оптовички. Ольга с усердием стала расхваливать ассортимент свитеров, и не напрасно. Семь гривень перепало ей с продажи. Покупатели ещё раз внимательно просмотрели витрину.
– Товар у тебя ходовой и цены сносные, будем иметь в виду. Жалко, сумки уже битком…
Ольга сдержанно улыбнулась – придут ли? Но, всё-таки дала им визитки.
Ненадолго стало тихо, пока старая престарая бабка не появилась в начале ряда и уверенно не направилась к ещё подающим признака жизни контейнерам, дребезжа об уже запертые: «Каму спи;чак? Каму спи;чак?». Женщины с недоумением посмотрели на приближающуюся тень неугомонной жизни, потом ей вслед: «Да…»
Оптовички вздохнули, наклонились, чтобы упаковать покупки и тут же шепнули Ольге:
– Посмотри, у тебя под столом три бумажника!
– Это карманники от улик избавляются, – не удивляясь, пояснила рядом стоящая Наташа. – Они сегодня гастролировали по нашему ряду.
– Куда же охранники смотрят? И вы молчите…
– Мы разве самоубийцы! Чтобы потом трястись от страха ночью? У них крыша есть. Работают в законе…
Женщины согласились, проклиная при этом всё на свете, поблагодарили за покупки и ушли.
– Посмотрим, вдруг что-то осталось? – сказала Наташа, раскрывая подброшенные бумажники.
– Вот жируют, сволочи, мелкие купюры уже не берут. Надо же, пятнадцать гривень оставили. Так что горячий завтрак нам с тобой обеспечен! А тут, смотри, прав;, техпаспорт, визитка. Вот за это точно по полсотни заработаем. Сейчас бы позвонить, да ночь уже…
– Кто будет спать после такой потери! – почти прокричала Ольга, вспоминая такую же ситуацию у бывшего мужа.
– Сердобольная соседка мне попалась, – пробурчала Наташа и стала набирать номер телефона.

Алексей не спал, переживая не только о предстоящей волоките с переоформлением документов. Его ещё больше угнетала неудачная попытка познакомиться с Ольгой: «Что же у нас так с самого начала не заладилось? Может, не судьба? Ещё вместе не были, а уже столько проблем. Оля, Оля…»
В его суматошной жизни, с бесконечными встречами, переговорами, это было почти наваждением, безумием,  невесомостью между сном и реальностью, когда уже просто невозможно убежать от самого себя.
Внезапно завибрировал мобильный телефон. От неожиданности Алексей вздрогнул и с удивлением посмотрел на незнакомый номер:
– Оксана! Точно она. С чужого решила достать. Вот упёртая!..
Звонки прекратились, сигарета потухла. Сон почти сломил его, но повторный звонок вернул к реальности. Он чертыхнулся в трубку.
– Третий раз позвонишь – пожалеешь!
– У меня есть ещё вторая попытка – прозвучал в трубке голос Оксаны.
– Вторую ты сейчас использовала, а первый  раз с чужого телефона звонила, меня не проведёшь!
– С чужого? Милый, тебе что – приснилось?
– Чтобы чему-нибудь присниться – спать надо, а ты трезвонишь!
Алексей нажал сброс и ввёл номер телефона предыдущего звонка.
– Так что, ещё звонить будем?!
– Мы думали, что вы обрадуетесь этому звонку…
– Вас мне ещё не хватало…
Он хотел уже нажать сброс, как голос в трубке продолжил:
– Мы по поводу ваших документов.
– А, воровки! Деньги хотите с меня содрать?! Говорите – сколько?
– Во-первых, мы не воровки! Во-вторых, если вы так отвечаете и вам не нужны документы, мы без особого труда и сожаления снова бросим их под прилавок!
– Стоп, это я спросонья. Как мне с вами встретиться?
Наташа не сдержала довольного повизгивания. Ольга же до хруста сжала пальцы и прошептала:
– А вдруг он  как-то с милицией связан, ещё статью за вымогательство пришьют?
– Да не дрожи, всё будет, как в кино!
– Не дрожи! Под утро минус пять обещали. Может, на зиму куда-нибудь устроиться?
– Ну, если только к медведю в берлогу – лапу сосать!
Ольга поёжилась, сняла с гвоздика свою «помаранчевую» куртку, надела, но всё никак не могла согреться: «Зачем было распаляться?.. Оранжевая вспышка… А может, ничего и не было? А куртка?.. – Ольга посмотрела на заметно загрязнившиеся перёд и рукава. – Скоро уже год, как толкусь в ней на Барабашке, как побывала в Киеве… Всё так поблёкло вместе с ней. Стираю, стираю, а грязные пятна появляются снова и снова! Забрать домой, бросить в машинку. А сушить где? Осень. Дожди…» 
Она тяжело вздохнула:
– Как только проведу в дом газ и воду, ни минуты здесь не задержусь!
– Значит, ещё не один год с тобой будем торговать, и я смогу спокойно подремать после опта.
Наташа сладко зевнула, чмокнула Ольгу в щёку и, укутываясь в тёплое одеяло, оставшееся, как переходящее знамя, от предшественниц, улеглась на баулы с товаром…
 
    Ольга с Наташей спали по очереди, стараясь наторговать ещё немного розницы. Хозяева, конечно, знали, в чьи карманы уходит эта прибыль, но в ночь не оставались. Лучше поспать в тепле, всё не загребёшь…
    Ольга с сочувствием глянула на спящую соседку: «Как же она выдерживает базарную жизнь уже восемь лет? Неужели и правда хмель всё сглаживает? Да, везёт мне на таких напарниц. Опять неунывающая, и опять Наташка!»