Незнакомка

Он только заглянул в автобус, как эта женщина улыбнулась ему, поздоровалась... И Стуглов инстинктивно втянул брюшко, подзабыто мотнул головой с поредевшими светлыми волосами, придал важность голубоватым влажным глазам, и тоже улыбнулся и поздоровался. Но скрыть своего удивления не сумел,  отчего обоим сделалось неуютно. Поэтому она отвернулась к окну обиженной куклой. А других свободных мест не оказалось кроме этого напротив. И ему пришлось припасть на него от очередного толчка сзади. Своей неловкости скрыть даже не пытался: эта женщина хорошо знала кто он такой! Но откуда, когда, почему? вспомнить не мог все сорок минут поездки. Проще было заговорить и в разговоре все выяснить. Но что-то мешало, удерживало от такой вольности. И Стуглов, как и незнакомка, смотрел в окно: на переполненные улицы людьми и транспортом  вечернего часа пик, на серое небо начала осени, на яркие вывески и заботливую рекламу, напоминавшую о чем угодно, но не о том, что требовалось двум пассажирам в данную минуту.

Их взгляды время от времени встречались. Только теперь они улыбались этому как случайности и снова отворачивались. Порой это казалось нелепой по ненужности пыткой или неуместной заигранной шуткой. И тогда она как бы угадывала его мысли: ее лицо начинало покрываться еще большим румянцем. А он запоздало закрывал глаза, успокаивая себя и торопя время. Откуда же она так настолько хорошо знает его, чтобы так откровенно, легко и свободно улыбнуться ему при входе в автобус?

Он не мог этого вспомнить. И все больше склонялся к ощущению того, что если бы не отданная в ремонт машина, они могли и не встретиться с этой еще молодой и приятной женщиной, в других обстоятельствах обязательно веселушкой, с густыми искрящимися каштановыми волосами, с удивительной добротой серых глаз над остреньким носиком и яркостью пухлых соблазнительных губ. И то, что обладательница этого богатства была приятной, несмотря на создавшуюся ситуацию, отрицать было невозможно. Как же она могла не запомниться ему?

Впрочем, Стуглов давно отвык от общественного транспорта, и память сохранила только негативные воспоминания о нем. И стоило ли удивляться еще одному недоразумению спустя годы.

Годы, где вся жажда жизни была сведена к полной самоотдаче работе. Работе, которую он любил, как  выяснилось, не всегда разделенной любовью, одаривавшей с коллегами такими разными сюрпризами и надеждами, отдававшей не ему заслуги, и освобождавшей другим вакансии, к которым он до поры относился с наивным пренебрежением. И вот сегодня, спеша к автобусной остановке по разбитому тротуару в толпе посторонних людей всегда осознававших будни, вдруг явственно ощутил всю несправедливость сотворенную его любовью морочившую сознание все эти годы. И ему стало стыдно и за нее, и за себя, и за время, как оказалось, отработавшее на удачу других.

И снова он почувствовал сочувствующий взгляд незнакомки потаенно пристыживающий память мужчины, совсем не старого, на многое еще способного, но странно растерявшегося сегодня и не разделявшего радость от встречи. И мужчина согласно вздохнул, не рискнув отвести глаз от окна, от неласкового осеннего вечера перепутавшего все его мысли к той, которая непонятно откуда-то знала его совсем с неплохой стороны. И возможно встреча была не случайной, и эта женщина могла поднять ему упавшее настроение. Возможно… Могла... Только он почему-то не позволял это сделать.

И когда она подошла к двери на его остановке, приподнявшемуся Стуглову на мгновение захотелось сесть обратно и проехать дальше. Но все же взял себя в руки и вышел следом. А она теперь почти парила по направлению к его дому, пугая синим строгим костюмом и немыслимым совершенством фигуры зрелой женщины все еще наслаждавшейся мужским восхищением и вниманием. Его слабенькая надежда, что это просто совпадение и женщина свернет раньше или проследует мимо, улетучивалась с каждым движением. Ее руку так неестественно сейчас оттягивал черный полиэтиленовый пакет и мужчина, подчиняясь возникшей мудрости, предложил свою помощь. В глазах незнакомки вспыхнула ожидаемая благодарность, и женская ноша перешла к нему все в том же ненарушаемом молчании. У своего подъезда он несколько замешкался, но попутчица уверено подошла к двери и набрала код. Войдя в лифт, Стуглов  уже был просто вынужден спросить кнопку какого этажа нужно нажать?.. Вопрос не испугал, но внес в ее поведение внезапное, хотя и короткое раздражение, полыхнувшее обидой и непонятной скорбью в заметавшемся взгляде.

– А ты разве не домой?

Голос женщины, приятно тыкнувший ему, на мгновение почти напугал его, обжег, схватил за горло! Но компьютеру в голове на этот раз не понадобилось прокручивать множество вариантов, и он быстро обрадовался, решив, что ей выше, вздохнул при наметившейся развязке, и нажал кнопку своего этажа. Но из лифта на площадку она вышла опять первой, достала ключи, преспокойно открыла соседскую дверь, пока он звонил в свою. И только после этого забрала пакет.

– Спасибо Виктор.

Жена, открыв ему, что-то недовольно пробурчала насчет необычного раннего возвращения, и тут же скрылась на кухне. Но Стуглов не разуваясь, прошел за ней.

– Слушай, у нас новые соседи?..

Та непонимающе уставилась на него, и ему пришлось кивнуть на кухонную стену. Поколебавшись, супруга сняла все же фартук, выключила газ, и вышла на лестничную площадку, не захлопывая входную дверь. Он слышал, как там  дружелюбно поздоровались и впустили ее. Она отсутствовала недолго, но за это время успел переодеться и прилечь на диван. Вернувшись, жена вплыла в комнату, заполняя ее собой и возвращая напряжение, от которого он уже начал избавляться.

– Ты где перегрелся? Ты кого не узнал?! Нину?! Нину не узнал?

– Не узнал. Но, кажется, я ее и не знал. И давно она здесь живет?

– Боже! Да где же она жила, когда забирала твоих детей из садика, предоставляя нам возможность подольше не расставаться с работой? Кто им отпирал твой дурацкий замок, когда они возвращались из школы? С чего бы она бегала к Наденьке в больницу, когда я находилась на курсах повышения, а ты естественно постоянно забывал о дочери. Тебе вечно было не до семьи!

Стуглов слушал дальнейшее перечисление заслуг соседки, и чувство невообразимого одиночества вырастало в нем увереннее и обширнее, заполняя последние промежутки в его внутренностях. И видимо, поэтому новый вопрос прозвучал еще более неуместно. Возможно, вопрос заключал в себе только интерес, насколько эти заботы отягощали Нину все это время:

– А-а… она… замужем?

Но этот вопрос оказался для жены неожиданным, привел ее в замешательство и заставил замолчать, странно отвести от него негодующий взгляд и беспомощно уставиться в коридор. Какое-то время с дивана наблюдали, как женщина что-то вспоминает, а разгневанные глаза превращаются во что-то бессмысленно-беспомощное. Потом о нем жена будто забыла, и, не ответив, она удалилась на кухню. А он, полежав немного, встал и вышел в прихожую, где принялся что-то искать по карманам куртки.

Жена появилась около него как обычно бесшумно, только на этот раз немного испугав.

– Ты куда?
– Сигареты забыл купить.

– Ты, вот что, давай сегодня никуда не ходи. Там, на холодильнике, в пачке есть еще. На сегодня тебе хватит.

И Стуглов, пожав плечами, согласно поплелся на кухню.


               

Из книги "Солнце в чужом окне" 2011год
ISBN 9878-5-904418-52-6