6-xiii вольности в самый канун свадьбы

                XIII

  В настоящий момент писательнице относительно скучно сидеть дома, поэтому она с большим удовольствием и подробностями вспоминает счастливейший свой праздник.

  Утром у Фелиции было нескучно. Сиг счёл своей обязанностью подойти к Фабии и сказать, что помнит весь свой вчерашний долг. Она отвечала, что пусть, даже учитывая переведённый заём Лекания, подарит ей «одну только статую Кибелы в полный рост, но уж тогда это должна быть не какая-то там дешёвая и вульгарная работа!»

  – Кое-кому – в этот раз не Присцилле, она всё помнила – пришлось напоминать, рассказывать вчерашние события. Веселье и возлияния уже чуть было не перешли в новый разгульный пир, но неожиданно вернулся Маний Феликс. Он через атриенсиса вежливо просил гостей дочери разойтись. Торкват предупредил сестру, чтобы не думала звать всех к себе накануне свадьбы. Она шепнула ему:

  – Зачем всех? Только тебя…

  – Прекрати! – строго, жёстко произнёс Квинт, и Муция первой, наскоро попрощавшись, убежала в свои носилки.

  Дома она молилась, побывала в термах, примеряла присланные любимым чудесные свадебную фату и паллу. Написала приглашения ему, Марциане и Марцелле, Шрамику, Парис и Елене, Сальвии, Корнелии – хотя бы видеть её Фабии необходимо! – Куриону, Феликсу и Юниям; ещё Пизону с супругой и паре других родственников своего жениха – Квинт настаивал. Распорядилась, чтобы в храмы Венеры и Кибелы отнесли по пять тысяч на благодарственные жертвы за вчерашние милости. И в святилище Юноны деньги и кое-что необходимое для обряда послезавтра утром, просила, чтобы к ритуалу приготовили всё пораньше, когда мало народа. День прошёл быстро.

  Вечером Присцилла съездила, решив не пропускать, на службу в храм Великой Матери Богов.

  Большим сюрпризом стал визит возлюбленной во вторую стражу. Корнелия забежала к Фабии на часок. Для разговоров и каких-либо объяснений не было ни времени, ни желания. Желание у обеих любовниц было одно. Ц…

  Подарив прощальный поцелуй, Бестия предупредила возлюбленную, что завтра совсем не сможет, к несчастью, навестить её, а послезавтра у Корнелии получится присутствовать только в храме, в другое время она совершено занята.

  – Кем, милая?

  – Муция, чтобы тебя успокоить, скажу. Не кем, а чем. Политикой. Пока! – ещё раз чмокнув любимую в губки, Руфина убежала.

  В канун июньских календ и своей свадьбы Присцилла после салютатио и прандиума занялась своими записями, закончила пятую и начала шестую их книгу. Вечером снова примеряла свадебный наряд, со семи вестипликами, потом отослала всех, кроме Урианы. Приехали в гости самая младшая Фабия с Клодией. В этой девичьей компании речь зашла о свадебных обычаях. В частности, о том, почему во время свадеб кричат и припевают «Талассий! Талассий!» Марциана говорит:

  – Вот недавно только изучала по истории. Вроде бы этот крик Ромул назначил как сигнал похищения сабинянок, и все уводившие девушек кричали «Талассий!». Потому и до сих пор так кричат на свадьбах.

  – Дорогая, – возражает ей Марцелла, – насколько я знаю, это означает, что замужней женщине запрещена любая работа, кроме прядения шерсти. То есть шерсть она может прясть, но ничего другого муж не вправе заставить жену делать.

  – Спасибо, милая: ты меня и прясть не заставляешь! – с иронией благодарит Бэта Клодию.

  – А я читала, – это Присцилла, – о такой истории. Среди похищенных сабинянок одна выделялась особой привлекательностью, красотой и высоким ростом…

  – Прямо как ты, сестра, – видя сходство, не может не вставить Марциана. – Правда, любимая? – Марцелла кивает. – Сестрёнка, извини. Продолжай, пожалуйста.

  – И вот какие-то плебеи повели эту девушку с собой. Но вдруг им попалось навстречу несколько патрициев, которые стали отнимать её. Тогда плебеи стали кричать, что ведут красавицу к Таласию, молодому человеку, весьма уважаемому. Услышав это, знатные мужи, защитники девушки, одобрили такое намерение, стали выражать добрые пожелания Таласию, хлопать в ладоши, а некоторые даже пошли следом за провожающими простолюдинами в знак любви и уважения к Таласию, выкрикивая его имя. Вот с тех пор-то и появился этот обычай. Могу добавить ещё, что, поскольку сабинянок похитили, то есть мужчины ввели в свой дом женщин силой, женщины вошли не добровольно, постольку и поныне новобрачная не переступает сама порога, а вносится в дом на руках. Также и волосы её обрезают остриём дротика в знак того, что тогда, практически при основании Города, первый брак был совершён среди грома оружия…

  В начале второй стражи пришёл Публий Сиг. Хозяйка передала, чтобы пока подождал в «Морской». Марциана и Клодия тактично решили не мешать, распрощались и уехали. Муция сама пришла в «Морскую». После обмена нежными приветствиями она говорит:

  – Всё-таки ты наглец, Сиг! О Геркулес! У девушки завтра свадьба! Что люди подумают?!

  – Они подумают, любимая, в меру своей испорченности. Подумают, что мы с тобой…

  – А ты ещё тогу не снял даже. А ведь правильно подумают, милый мой наглец… А кстати, помнишь, когда мы познакомились, в Робигалии,  – Фабия с гостем выпивают по кубку фалернского за счастливое знакомство, вечером тогда мы весело так прощались?

  – Конечно, помню.

  – Публий, это не твоя ладонь тогда нагло залезла ко мне в бельё?

  – Нет, любовь моя. Тогда я поскромничал.

  – Точно не ты?

  – Клянусь Аполлоном! Мне вообще тогда самому кто-то, явно девушка, залезла под тунику ниже пояса. Я думал, ты.

  – Вот ещё!.. Давай за тебя, милый, выпьем! И хватит на сегодня.

  Они снова осушают кубки. Муция игриво интересуется:

  – А где была тогда женская ладонь? – она задирает на эфебе тогу и лезет под тунику. – Вот здесь?

  – Почти. А ты, любимая моя, где позволила чужой руке?..

  – Обязательно покажу, милый. Но сначала… – молодая женщина целует уста юноши; оторвавшись, продолжает. – Но сначала не мог бы ты, наконец, избавиться от всей своей кучи одежды? Не зря же люди думают пошлости – не нужно, чтобы они много ошибались. Скорее, милый, – Муция уже сбросила с себя всё, – скорее… Я хочу тебя…

  Она лежит на спинке. Торопящийся эфеб всё же скинул таки бельё и Ц…

  Только из-за того, что ей нужно было рано вставать, Присцилла отпустила любовника после одного раза, перешла в свою постель и уснула ещё до полуночи.


Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2011/12/20/1217


---------------------------
похищение сабинянок – т.е. девушек из соседнего с Римом племени сабинян – было организовано Ромулом примерно через три месяца по основании Города – в нём царила нехватка женщин.