Вечный дом любви

Я тебя искал в разломах света
По земле… Десятки долгих лет.
Сквозь пургу зимы и буйство лета
На вопрос любви искал ответ.
Я тебя нашел на диске лунном.
Эта ночь свела меня с тобой
Я влюблен. Безумно и бездумно.
Сердце бьется. Снова я живой.
Отцветает тихий летний вечер,
Подводя счастливый дня итог.
Звезды этой ночью - словно свечи,
Что зажег для нас с тобою Бог…

Средиземноморское солнце жгло нещадно, а они сидели под пальмой и Юноша читал Девушке стихи, держа ее руку в своей. Она улыбалась, глядя в его глаза, а он смешно чесал нос, как будто хотел чихнуть, но у него никак не получалось. “Папа”, - вдруг весело крикнула она, сорвавшись с места и подбежав к высокому мужчине с волнистыми волосами в очках. Обняла Его. “Мам, привет”, - Юноша встал со скамейки и поцеловал Ее в щеку. – “Хочу тебя представить. Это папа моей любимой”. Она стояла среди улицы, не зная, куда девать хлынувшие внезапно слезы.

Их историю можно назвать сказкой. На какой-то чертовски пьяной вечеринке, среди толпы упившихся друзей Он вдруг увидел Ее. Невероятно! Она сидела в кресле, не обращая внимания на происходившее вокруг, и читала! Причем не какой-нибудь пошлый таблоид, а (внимание) Булгакова. Он присел на ручку кресла и по диагонали (привычка) прочитал страницу:
“Слушай беззвучие, - говорила Маргарита мастеру, и песок шуршал под ее босыми ногами, - слушай и наслаждайся тем, чего тебе не давали в жизни, тишиной. Смотри, вон впереди твой вечный дом, который тебе дали в награду. Я уже вижу венецианское окно и вьющийся виноград, он подымается к самой крыше. Вот твой дом, вот твой вечный дом. Я знаю, что вечером к тебе придут те, кого ты любишь, кем ты интересуешься и кто тебя не встревожит”.

Она вздрогнула и вопросительно посмотрела на него.
- Простите, я совсем не хотел вас пугать, - обескураженно пожал плечами Он.
- Ничего страшного, я все равно уже почти дочитала книгу, - улыбнулась Она.
- Скучно, - признался Он, - какое убогое веселье. Тем более для непьющего человека.
- Пойдемте отсюда, - неожиданно предложила Она. – На улице достаточно тепло, чтоб гулять и пьяных на квадратный метр гораздо меньше.
- С удовольствием.
Они незаметно для других оделись и вышли из квартиры. Вечер был действительно теплым для декабря, с неба падали огромные снежинки, садясь на шапки и перчатки. Некоторые умудрялись попасть Ей на верхнюю губу, и тогда Она слизывала их языком, у Него же снежинки предпочитали нос, и Он все время смешно его чесал.

Через час Они знали друг о друге все. Он был женат, у Него подрастала дочь. Замужем была и Она. Только в Ее семье был сын. Еще через десять минут Они уже виртуально их поженили и с умилением рассказывали, как их дети поедут на Средиземное море в свадебное путешествие.

Еще через час Они сидели в какой-то круглосуточной кафешке не первой свежести, пили кислое шампанское и смотрели друг другу в глаза, пальцы их левых рук покоились в прочном замке, который никогда, казалось, ничем не расцепить. По радио передавали какую-то жуткую попсу, а внутри у них звучал саксофон и стучали сердца.

Еще через час Они занимались любовью в номере близлежащей гостиницы. Кровать была жутко скрипучей, пахло плесенью и подгорелой едой – видимо что-то готовили на ранний завтрак. Заметно было, что эта гостиница и была местом встреч для таких бедолаг, которым по разным причинам в четном количестве не приветствовалось появляться дома. Везде – на простынях, одеялах, даже кое-где на диванах и креслах заметны были желто-серые пятна, которые не могла вывести ни одна стирка, ни один широко рекламируемый отбеливатель. Комната дышала любовью, дышала эротикой, дышала жестким сексом, запахом пота, стонами, объятиями, страстью, нежностью. Это был вечный дом любви, дом, где сердца соединялись, разрушались, где за любовь платили деньги, где любовь добывали насилием и жестокостью, где любовь добывали под воздействием алкоголя или марихуаны, где звучала музыка, где свет не включался по ночам и шторы были плотно зашторены днем.

Их телефоны были выключены, им было плевать на то, что думают сейчас их супруги, сходя с ума в бессоннице глухой декабрьской ночи – самой длинной в году. Им было не до детей, которые сегодня засыпали без традиционной папиной сказки и стакана теплого молока из маминых рук. Они пили друг друга, осушая губы и тела, и звезды сыпались с темного неба, смешиваясь со снегопадом и монетами бряцая о холодную землю.

- До связи, - прошептал Он, утром целуя Ее на остановке.
- Не теряйся, я без тебя умру, - кусая губу, сказала Она.
- Я люблю тебя.
- Я люблю тебя.
С шипением закрылись двери, и автобус скрылся в пелене густого снега.

- Я не дам тебе развод, - упрямо повторял Ее муж.
- Я не люблю тебя, - устало повторяла Она.
- Я не отдам тебе сына, - говорил он.
- Я тебе его тоже не отдам, - возражала Она.
Дверь хлопала, Она уходила на кухню, где доставала альбом и рисовала Его. Уже не в первый раз. Его руки. Его волосы. Его улыбку. Они встречались после той самой первой сумасшедшей ночи. Он возил Ее на дальние озера, в крутые гостиницы города, в кемпинги, на базы отдыха, иногда Они просто занимались любовью в Его машине.

- Я не дам тебе развод, - плакала Его жена.
- Я не могу быть с тобой. Я люблю Ее, - устало повторял Он.
- Я не отдам тебе дочь, - говорила она.
- Заберу силой, - возражал Он.
После этого Он обычно садился в машину и ехал кататься по городу, а иногда просто сидел во дворе, смотрел на падающий снег и вспоминал Ее глаза, губы и, почему-то, грудь, которую Он так любил ласкать. Она обещала подарить Ему Его портрет, Он ждал, но не знал, что муж нашел Ее альбом и со злостью разорвал на мелкие клочья. А Она купила новый и вновь затушевывала свои слезы линиями на бумаге.

- Так не может продолжаться бесконечно, - плакала Она.
- Я не знаю что делать, - угрюмо говорил Он.
- Мы будем вместе? – спрашивала Она
- Мы будем вместе, - упрямо повторял Он.
Встречи становились все короче, все реже… Пока наконец в один теплый день Он не сказал, пряча глаза:
- Чтобы сохранить любовь, давай расстанемся.
И Она, держа Его руку, молча кивнула…

Прошло больше двадцати лет. Она давно развелась с мужем, растила сына одна. Юноша вырос, поступил в Университет на престижный факультет. Он не писал уже лет десять. Сначала были письма о домашних делах, иногда звонки. Потом остались смски в праздники и дни рождения Ее и сына. Потом наступила вселенская тишина. “Ну и ладно”, - подумала Она как-то в Новый год и, наливая шампанское, сказала сыну:
- Давай за нашу семью, и пусть мы всегда будем единым целым.
Сын поддержал.

- Мама, это моя девушка.
Девушка скромно переступила порог их однокомнатной квартиры, держа в руках сумочку, новенькую, о какой Она давно мечтала.
- Где Вы взяли такую прелесть, - вспомнила Она про аксессуар, когда были соблюдены формальности знакомства, и они все вместе пили чай за столом. Она отметила себе, что Девушку зовут точно так же как Его дочку. И так же Она хотела назвать свою неродившуюся дочь.
- Папа подарил. Он меня любит, поэтому балует. Но я особо этим не пользуюсь, я же понимаю, как ему одному тяжело со мной.
- А где ваша мама?
- Ушла. Она с папой очень долго ругались, а потом она ушла. А папа ей меня не отдал. С тех пор мы вдвоем.
- И кто же у тебя папа? – спросила Она.
- Папа – мужчина, - гордо сказала Девушка. – Кстати, он похож на вашего сына. – И улыбнулась.

В ту ночь Она не смогла заснуть. “Но ведь это Его глаза, Его лоб, Его улыбка”, - твердила Она себе и не могла поверить. - “C чего бы… Ведь Он давно меня забыл. Да и не может быть таких совпадений”. Гуляя по ночному городу, Она прошла мимо кафе, где Они в первый раз признались в любви глазами, мимо гостиницы, на месте которой уже высилась уродливая громада торгового центра, мимо автобусной остановки, где Она держала Его теплые руки.

- Мам, мы на море едем. Хочешь с нами? – сын как бы невзначай посмотрел на Нее. Она, склонившись над альбомом, старательно рисовала портрет девушки – хотела подарить Ей на день рождения.
- А деньги где? – Она подняла глаза.
- Ее папа оплачивает.
- Что за меценатство, - удивилась Она, - а папа сам едет?
- Он не может, но он столько о тебе уже знает, что согласился оплатить твою поездку, тем более просил его не я.
- Ну, не знаю, - Она задумчиво почесала бровь, - а я вам не помешаю?
- Мамуль, ты лучшая, - и Юноша, достав телефон, стал пикать кнопками.

- Мам, ты часов в 12 сегодня подойди к нашему бунгало, мы хотим тебе кое-что сказать, - сын, уже достаточно загоревший и веселый, с накинутым на плечи полотенцем кричал Ей снизу, а Она в своем крохотном номере на третьем этаже главного корпуса улыбалась ему и кричала, чтобы он не забыл намазаться кремом от загара.

Средиземноморское солнце жгло нещадно, а они сидели под пальмой и Юноша читал Девушке стихи, держа ее руку в своей. Она улыбалась, глядя в его глаза, а он смешно чесал нос, как будто хотел чихнуть, но у него никак не получалось. “Папа”, - вдруг весело крикнула она, сорвавшись с места и подбежав к высокому мужчине с волнистыми волосами в очках. Обняла Его. “Мам, привет”, - Юноша встал со скамейки и поцеловал Ее в щеку. – “Хочу тебя представить. Это папа моей любимой”. Она стояла среди улицы, не зная, куда девать хлынувшие внезапно слезы.

- А вы что, знакомы? – Юноша удивленно смотрел на взрослых, между которыми расстояние в двадцать лет стремительно уменьшалось.
- Да, знакомы, - прошептала Она.
- Я же говорил, что мы будем вместе, - прошептал Он.
Юноша и Девушка посмотрели друг на друга и расхохотались.
- Сестренка.
- Братик.

Люди с удивлением смотрели на странную компанию, в которой одни смеялись, другие плакали, но вид у них был настолько счастливый, что затмевал своей яркостью даже солнечный свет жаркого июля первого года любви…