Рецидив. Акт2. Вспомни, что между нами было

ЭЛЕКТРИЧКА.

Сцена 1.
    Поздняя электричка отходит от здания железнодорожного вокзала, быстро набирая скорость. Освещённые окна быстро мелькают, проносясь мимо нашего взора. Становится понятно, что вагоны практически пусты. С перрона камера следит за уходящим вдаль поездом. Картина довольно тоскливая, так как небо пасмурное и тяжёлое. Издали кажется, что электричка уносится на край света.
    Андрей сидит в вагоне совершенно один. Он смотрит на скомканный листок бумаги, письмо Маши, затем бросает быстрый взгляд в окно. На какой-то миг становится понятно, что в нём происходит внутренняя борьба. Одна его часть хочет выпрыгнуть из поезда и вернуться к жене и ребёнку, но вторая стремится поскорее оказаться там, где его любимая попала в беду. Он нервно прячет в карман письмо, в отчаянье хватается руками за голову и начинает всхлипывать, совсем как маленький мальчик.


РОДИТЕЛЬСКИЙ ДОМ. ОЛЬХОВКА. 22 ГОДА НАЗАД.

Сцена 2.
    Так сникшая фигура взрослого Андрея плавно превращается в фигуру мальчика, каким он был двадцать лет назад. Семилетний Андрей сидит в углу родительского дома в той же позе, схватившись руками за голову, и так же тихонько всхлипывает. Камера опускается ниже и в обзор попадают осколки разбитой посуды, валяющейся возле его ног. Затем мы видим стол, заваленный следами пиршества и нависшего над ним мрачного пьяного мужчину с глазами, налитыми кровью. Это отец Андрея, Виктор. Он поднимается в полный рост, тяжело сопит сквозь стиснутые зубы. Брови резко сходятся к переносице.
ВИКТОР – Данила, старый ты хрен! Я хочу, чтобы ты сдох! Паскуда! Где ты?! Ты думаешь, что сможешь от меня спрятаться?!
    Правая рука, разбитая в кровь, сжимается в кулак. Капельки крови начинают падать на пол. При его крике слышны испуганные охи женщин. В дальнем углу сидят Варвара и бабка Лида, тесно жмутся друг к другу и в страхе смотрят на своего семейного тирана. Виктор, пошатываясь, выходит из-за стола и направляется прямо к ним. Он смотрит на них исподлобья. Скулы играют на его щеках.
ВИКТОР – Знаете ли вы, проклятые суки, как тяжело мне справляться с вами? Знаете?! Когда день и ночь вы капаете мне на мозги! День и ночь, чёртовы суки!
    Бабка Лида открывает было рот, чтобы что-то произнести, но зять кидает в неё первый же подвернувшийся в руку предмет и кричит.
ВИКТОР – Закрой рот, сука! Я не давал слова ни тебе, ни твоей шлюхе дочке!
    Виктор подходит к ним ближе и наклоняется. Сразу становится понятно, что взгляд принадлежит совершенно безумному человеку. Кровь из разбитой руки продолжает капать на пол.
ВИКТОР – Вы что, суки, думали, что я не догадаюсь? Думали, что я обосрался при виде ваших вонючих птичек?
ВАРВАРА – Каких птичек, Витя?
ВИКТОР – Молчать, я сказал!!! Ваших птичек! Этих чёртовых грачей! Вы каждую ночь засылаете их на меня, суки! А они не дают мне покоя – клюют мне башку и когтями царапают грудь. Каждую ночь, твари! Каждую ночь!
    Он размахивается рукой (той самой, уже раненой) и ударяет стоящее рядом зеркало, которое разбивается вдребезги. Осколки разлетаются по всей комнате, летят на сжавшегося в комочек мальчика. Виктор обводит взглядом своих домочадцев. Лёгкая улыбка играет на его губах. Кровь из руки начинает литься ручьём. Мы снова видим его глаза и теперь замечаем, что в них произошла неожиданная перемена: Взгляд этот просто не может принадлежать человеку – столько тьмы в нём и демонизма.
ВИКТОР – И этот старый ублюдок с вами заодно, я знаю. Знаю. (Он начинает говорить тихо и зловеще, вращая красными обезумевшими глазами). Вчера ваша птичка сказала мне, что вы все здесь заодно. Вы все задумали свести меня в могилу. Вы уже давно вынашиваете план, как бы поскорее избавиться от меня и начать разводить в моём доме этих сраных грачей. Чёртовы птицы! Я ненавижу и их, и вас, проклятые, продажные твари. Но вот, что я вам скажу.
    Виктор обводит всех домашних взглядом, полным демонической ненависти.
    ВИКТОР – Не дождётесь! В этом доме никто и никогда не будет разводить грачей. Уяснили? Уяснили, мать вашу?
    Женщины начинают торопливо кивать, стараясь не встречаться с ним взглядом.  Андрей с ужасом смотрит под ноги отцу, где расползается красной кляксой кровь из порезанной руки. Виктор, стиснув зубы и сжав кулаки, выходит из дома. Его сильно шатает от выпитого спиртного. За ним тянется узкая кровавая дорожка.
    Когда дверь закрывается, женщины сидят в напряжённой тишине. Слышно только их неровное взволнованное дыхание и тихие всхлипы мальчика. Камера  скользит по интерьеру дома, выхватывая осколки разбитой посуды и зеркала. Наконец Варвара решает нарушить молчание.
ВАРВАРА – (почти шёпотом) Мам?
БАБКА ЛИДА – Что?
ВАРВАРА – Про каких грачей он говорит?
БАБКА ЛИДА – Молчи, дура! Не говори при ребёнке! Господи, спаси!..
    Пожилая женщина начинает вполголоса молиться и креститься.


ЭЛЕКТРИЧКА. НАШИ ДНИ.

Сцена 3.
    Электропоезд мчится сквозь ночь. Андрей сидит в пустующем вагоне и отрешённо смотрит в тёмное окно. Лицо его бледно и напугано. Сразу же становится ясно, что воспоминания кошмарного детства не принесли ему ничего, кроме новой порции страха и душевных терзаний.


ОЛЬХОВКА. 22 ГОДА НАЗАД. СЕЛЬСКАЯ УЛИЦА.

Сцена 4.
    Ясный солнечный день. Пыльная просёлочная дорога, выводящая из леса и местного погоста на крайнюю улицу деревни. В это время жизнь обывателей двигается  размеренным темпом. Возле некоторых домов снуют куры. Где-то слышно блеянье овец. Две молодых дворняги резвятся на обочине дороги, поднимая в воздух клубы пыли.
    Из двора одного дома выходит мужчина средних лет. Это типичный деревенский житель, одетый как попало, в галошах и заплатанном трико. Лицо носит следы злоупотребления алкоголем. Мужчина вынимает из мятой пачки папиросу и закуривает. Внезапно он хмурит брови, увидев идущего по дороге человека.
СЕМЁН – Здоров, Протасов!
    Другой мужчина, идущий по дороге, приветственно машет рукой.
СЕМЁН – С чем идёшь, такой хмурый?
ПРОТАСОВ – А чему нынче радоваться-то?
    Мужчина сходит с дороги и пожимает односельчанину протянутую руку.
ПРОТАСОВ – Дай закурить.
    Закуривает.
СЕМЁН – Ну, чего молчишь-то? Говори уж как есть.
ПРОТАСОВ – А что говорить-то? Не слыхал ты, видно, новости.
СЕМЁН – Какие ещё новости?
ПРОТАСОВ – Так Витька Донцов повесился.
СЕМЁН – Мать моя! Это когда же?
ПРОТАСОВ – Сегодня ночью. Говорят, нажрался как паскуда, разбил Даниле морду и в петлю залез.
СЕМЁН – Так и залез?
ПРОТАСОВ – Так и залез! В чулане повесился. Его Варька, жена нашла утром.
СЕМЁН – Вот же сучья гадость, какая! Как его так угораздило, дурака?
ПРОТАСОВ – Так почём я знаю? Слыхал же, чего он чудил в последнее то время? Совсем с «синьки» крыша уехала. Соседского пса завалил из двустволки, говорил, что их пёс грачей подкармливал.
    При упоминании о грачах Семён замолчал и заметно побледнел.
ПРОТАСОВ – Вот так, Сёма. Грачей, значит, кормить пошёл.
СЕМЁН – Витька, Витька.  Совсем в Ольховке хреново стало, Протас.
ПРОТАСОВ – А то я не знаю.
СЕМЁН – Уезжать отсюда надо ко всем собакам.
    Протасов задумчиво кивает.
СЕМЁН – Что ни день, то новые напасти в Ольховке. Сколько терпеть-то можно? Или ждать, пока тоже крыша съедет, как у Кондратьевны, или у Витьки?
    Возникает напряжённая пауза, в ходе которой мужчины курят, потупив взор. Наконец, Протасов поднимает на собеседника взгляд.
ПРОТАСОВ – У тебя есть ружьё?
СЕМЁН – Чего?
ПРОТАСОВ – У тебя же была двустволка. Я помню.
СЕМЁН – Ну, может, и осталась, а что с того?
    Протасов оглядывается по сторонам, очевидно боясь быть услышанным.
ПРОТАСОВ – И патроны есть?
СЕМЁН – Есть. Тульские, 16-тый калибр.
ПРОТАСОВ – Надо перестрелять всех грачей в Ольховке.
СЕМЁН – И что, думаешь, это поможет? Каждый год их тучи прилетают. Мало что ли Данила их перестрелял за свою жизнь? Нет, земеля, валить отсюда надо.
ПРОТАСОВ (со вздохом) – Может, ты и прав. Начнёшь с ними воевать – только крыша быстрее съедет.
    Снова возникает напряжённая пауза.
СЕМЁН – А Витьку жалко.
    Ветер начинает шуметь в листве ближайшего дерева. На ветку садится грач, каркает и смотрит на мужчин, испуганно смотрящих вверх.


ОЛЬХОВКА 22 ГОДА НАЗАД. РОДИТЕЛЬСКИЙ ДОМ.

Сцена 5.
    Мы видим фасад дома (родительский дом Андрея). На фоне сгущаются тучи и летают грачи. Дом словно замер в тревожном ожидании. Вот-вот наступит нервный срыв.
    Затем мы переносимся внутрь, где обстановка царит просто адская. Мы видим серию коротких динамичных сцен, заполненных кошмаром и драматичностью.
    В стену летит тарелка, разбиваясь на мелкие осколки. В углу сидит, сжавшись в комочек, маленький заплаканный Андрей. Женщины громко кричат. Мимо проносится рука Виктора, с которой капает кровь. Затем мы видим деда Данилу с разбитой физиономией. Он хватается за нож. Виктор ухмыляется и бросается вперёд. Нож отлетает в сторону и на лицо Данилы обрушиваются новые удары. Женщины продолжают кричать и звать на помощь.
    Далее следует вид, снятый как бы от первого лица, с глаз Виктора. Мы слышим его тяжёлое дыхание сквозь стиснутые зубы. Он выбегает в тёмный двор, резко оглядывается по сторонам и начинает выть, затем бежит в чулан, распахивая дверь ударом ноги. В узком и тёмном помещении на него сверху падают старые шубы, обувь, доски и прочий хлам. Виктор ворошит кучу с тряпками, не переставая стенать и выть. Вот его рука натыкается на моток верёвки. Он хватает его, крепко сжав в окровавленном кулаке.
    Далее следует обычный вид (от третьего лица).
    В полумраке мужчина перекидывает один конец верёвки через потолочную балку, а из другого сооружает петлю. Когда всё готово, он просовывает в неё голову. Для этого ему приходится взобраться на лестницу, ведущую на чердак. Следует крупный план его обезумевшего лица, вид сверху. Глаза черны настолько, что не видно белков. Виктор продолжает тяжело дышать и стонать сквозь стиснутые зубы. В этот момент на полу в куче хлама начинается какое-то движение. Мужчина резко переводит взгляд вниз. Из-под старой грязной шубы на него смотрит огромный птичий глаз. Виктор громко кричит от ужаса и тут же шагает с лестницы вниз. Его крик резко обрывает глухой хруст сломанной шеи. Тело раскачивается на верёвке в узком пространстве чулана, содрогаясь в конвульсиях.
    И снова внешний вид дома. Стая грачей резко взмывает с крыши в хмурое небо. На улице уже стемнело. Тёмные тучи быстро ползут к горизонту.


ОЛЬХОВКА. РОДИТЕЛЬСКИЙ ДОМ. ПРИМЕРНО ЗА МЕСЯЦ ДО ВЫШЕОПИСАННЫХ СОБЫТИЙ.

Сцена 6.
    Тихо тикают настенные часы. Виктор сидит на диване, опустив голову. Его пальцы, сцепленные в замок, лежат на коленях. Он похож на грешника, пришедшего в исповедальню священника. Перед ним на полу сидит Андрей и в замешательстве смотрит на отца. Голос Виктора тих и спокоен, но в нём явно слышатся нотки боли и душевных терзаний.
ВИКТОР – Ты слышишь меня, сынок? Вчера я опять вёл себя очень плохо. Прости меня.  Прости, если сможешь. На самом деле я люблю и тебя, и маму, и дедушку с бабушкой. На самом деле я всех вас очень сильно люблю.
    Андрей молчит.
ВИКТОР – Со мной что-то нехорошее творится, сынок. Я сам не понимаю, что делаю. Иногда я думаю, что не стоило мне ругаться в Высокогорске с бабушкой. Наверное, лучше нам было жить в городе.
АНДРЕЙ – Пап, а когда приедет бабушка Тома?
ВИКТОР – Я не знаю, сынок. Бабушка Тома очень обиделась на меня. Но тебя она любит. Я в этом уверен.
    Виктор протягивает руку и трясущимися пальцами гладит мальчика по голове. Он закусывает нижнюю губу и морщится, стараясь подавить слёзы. Но глаза всё равно становятся влажными.
ВИКТОР – В этом году их слишком уж много.
АНДРЕЙ – Кого, пап?
ВИКТОР – Грачей, сынок.


ЭЛЕКТРИЧКА. НАШИ ДНИ.

Сцена 7.
    Электропоезд замедляет движение и останавливается. Андрей, вырвавшись из плена тяжёлых воспоминаний, быстро оглядывается на окно, хватает свою спортивную сумку и торопится к выходу.

ЖД СТАНЦИЯ «БОРОВИКИ».

    Андрей сходит на перрон. Двери электрички закрываются и поезд, набирая обороты, уносится вдаль. Парень остаётся совсем один. Перед ним лишь пустующее здание станции, похожее на сарай, построенный из старого кирпича. Время уже позднее. На улице очень темно. За станцией слабо вырисовываются очертания густого хвойного леса, откуда доносятся вскрики ночных птиц. На станции горит только одна тусклая лампочка, освещая грязную одинокую скамейку. Вверху на проржавевшем листе железа чёрной краской написано «ст. Боровики». Андрей подходит к скамейке, бросает на неё свою сумку, затем садится сам. Пока он курит, несколько мотыльков вьются возле тусклой лампы, бьются о стальной абажур.
    Мы видим отрезок  простой земляной дороги, ведущей в глубину тёмного леса. Рядом стоит старый ржавый указатель, на котором едва виднеется надпись «Ольховское 7 км». Андрей курит и смотрит на часы. Время 2:50. Он поднимает голову и говорит (очевидно, сам себе).
АНДРЕЙ – Ещё слишком темно. Я уже стал забывать эти места. Подожду до утра. И ты меня жди, Маша. Я вытащу тебя оттуда.
    Он достаёт из кармана помятое письмо, быстро перечитывает его, целует и бережно свернув, убирает обратно.
    Снова вид лампы. Вокруг уже начинает мало-помалу светать. Лес и станцию окутывает густой предутренний туман. Один из мотыльков ударяется в лампу и камнем падает вниз. Андрей спит на скамейке, подложив под голову спортивную сумку. Камера плавно приближается к его лицу. Андрей тихо стонет во сне. Ещё один мотылёк ударяется о лампу и падает вниз. Далее следует вид дорожки в Ольховку, ржавый указатель. Всё в тумане. Атмосфера накаляется. Камера резко приближается к лицу спящего Андрея, и словно погружается в его голову.
    Внезапно меняется вид. Мы видим Андрея, ползущего в темноте по грязи. Он поднимает лицо к небу и начинает орать.
    В этот момент Андрей просыпается и вскакивает с лавки. Лицо его сильно бледнеет, рот полуоткрыт. В глазах – шок и испуг. И тут, словно удар поражают его вернувшиеся воспоминания. Он хватается за голову и начинает бегать по пустующей станции, издавая возгласы отчаянья. Из носа начинает течь кровь.
    Мы снова видим Андрея, кричащего от невыносимой душевной боли, ползущего в грязи, в почти полной темноте. Голос более напоминает рёв раненного зверя.
    Снова сцена Андрея, бегающего по станции и рвущего на голове волосы.
АНДРЕЙ – Господи, нет! Нет! Господи! Нет! Этого не может быть! Господи!
    Парень падает на колени и начинает громко рыдать. Далее следуют его воспоминания десятилетней давности.


ВЫСОКОГОРСКОЕ УЧИЛИЩЕ ИСКУССТВ. КАБИНЕТ ВИОЛОНЧЕЛИСТОВ.

Сцена 8.
   Небольшое помещение со звукоизоляционными стенами и большим окном, в которое вливается яркий солнечный свет. Возле одной стены стоит фортепиано, возле другой – ряд виолончелей на специальных подставках. В центре комнаты сидит Андрей Донцов со своим инструментом в руках и смычком исполняет классическое произведение. Вокруг него ходит преподаватель Игорь Григорьевич, кивает в такт музыке, иногда начинает непроизвольно дирижировать, иногда останавливается и жестами показывает ученику, что надо играть мягче и нежнее. Андрей сосредоточен. Лицо его бесстрастно. В основном он смотрит в ноты, стоящие на пюпитре, но временами поднимает глаза на преподавателя.
    Когда произведение доиграно до конца, Андрей откладывает смычок в сторону и устало вздыхает.
ИГОРЬ ГРИГОРЬЕВИЧ – В общем, Андрюша, могу тебя поздравить! Программа на госы, фактически готова. Осталась лишь самая малость – так, подточить кое-где штрихи. И ещё, поменьше напора. В девятнадцатом веке композиторы мыслили по-другому. Там присутствует романтизм в утончённом виде.
    Андрей хмурит лоб, давая понять, что до него не доходит, о чём идёт речь.
ИГОРЬ ГРИГОРЬЕВИЧ – Ой, да ладно тебе! У тебя, кстати, очень красивая девушка.
АНДРЕЙ (с улыбкой) – Вы это к чему?
ИГОРЬ ГРИГОРЬЕВИЧ – Ну, как ты её целуешь?
АНДРЕЙ – Игорь Григорьевич, вы спрашиваете об интимных вещах!
    Оба начинают смеяться.
ИГОРЬ ГРИГОРЬЕВИЧ – Ну, я вот, например, целую свою жену очень нежно и ласково, подчеркивая, таким образом, свои тёплые чувства к ней. И в то же время я делаю это властно и с небольшим напором, поскольку я мужчина и должен показать ей это.
    Андрей поджал губы, задумавшись.
ИГОРЬ ГРИГОРЬЕВИЧ – Ну, понимаешь, о чём речь?
АНДРЕЙ – Вроде бы да.
ИГОРЬ ГРИГОРЬЕВИЧ – А именно?
АНДРЕЙ – Нужна нежность и ласка, но только мужская.
ИГОРЬ ГРИГОРЬЕВИЧ – Вот! Играй нежно и ласково, сохраняя при этом присутствие мужского начала в исполнении, мужской силы.
    Преподаватель подходит к окну и ухмыляется.
ИГОРЬ ГРИГОРЬЕВИЧ – Я думаю, на сегодня хватит. Тем более что за тобой уже пришли.
    Андрей тут же вскакивает с места, торопливо ставит свою виолончель к остальным и подбегает к окну. По двору училища шагает его возлюбленная Маша, в красной футболке и коротенькой юбочке, из-под которой видны её великолепные спортивные ноги во всей их красоте. Маша останавливается посреди двора, замечает в окне Андрея и начинает махать ему рукой. Лицо её тут же осветляет широкая белоснежная улыбка. Андрей распахивает окно.
МАША – Здравствуйте, Игорь Григорьевич!
ИГОРЬ ГРИГОРЬЕВИЧ – Здравствуй, золотце! Мы уже закончили. Сейчас он к тебе спустится.
АНДРЕЙ – Маш, я сейчас!
    Он торопливо хватает свои вещи и бежит к выходу, бросая на пути:
АНДРЕЙ – До свидания, Игорь Григорьевич!
ИГОРЬ ГРИГОРЬЕВИЧ – До свидания, Андрюша! Завтра в 9:00 как штык!
АНДРЕЙ – Хорошо, Игорь Григорьевич!
    Когда двери кабинета захлопываются, мужчина остаётся один. Он смотрит из раскрытого окна на Машу и умилённо улыбается.
ИГОРЬ ГРИГОРЬЕВИЧ (сам себе) – Как же прекрасна молодость, чёрт возьми!


ДВОР УЧИЛИЩА ИСКУССТВ, УЛИЦА И ПАРК.

Сцена 9.
    Андрей выбегает из здания училища, и Маша тут же бросается ему на шею. Она начинает целовать парня в губы, щёки и лоб, так, словно они не виделись долгое время.
АНДРЕЙ (слабо отстраняя девушку) – Маша, что с тобой? Ты как будто сто лет меня не видела.
МАША (со счастливой улыбкой на лице) – Нет, просто я очень люблю тебя, Дюсик!
АНДРЕЙ – Я тоже тебя очень люблю!
    Молодые люди сплетаются в глубоком и страстном поцелуе. Затем, сделав над собой усилие, они выпускают друг друга из объятий, и, взявшись за руки, выходят со двора училища. Вокруг них светит солнце, в зелёной листве шумит майский ветерок, поют птицы.
    Влюблённые шагают по улице города. На лицах обоих сияют счастливые улыбки. Они входят в городской парк и садятся на пустующую лавку. Андрей тут же обнимает Машу, прижимает её стройное тело к своей груди. Волосы девушки ласкает ветер. Она прикрывает глаза от удовольствия и мечтательно вздыхает.
МАША – Дюсик, ты веришь в вечную любовь?
АНДРЕЙ (немного помешкав) – Теперь верю.
    Молодые люди смеются. Андрей ещё крепче обнимает девушку.
МАША – Это значит, мы никогда не расстанемся?
АНДРЕЙ – Выходит, что так.
МАША – И ты меня не разлюбишь даже тогда, когда я стану старой и противной старухой?
АНДРЕЙ – Глупышка! К тому времени я и сам стану противным старикашкой, буду всё время кашлять и пердеть. А на носу у меня вырастет вот такая бородавка.
    Маша звонко и заразительно смеётся. Андрей с улыбкой и любовью смотрит ей в глаза.
АНДРЕЙ – А вообще, я думаю, нам к тому времени будет уже всё равно, кто как выглядит. Пенсия, знаешь ли, берёт своё. Моя бабушка в молодости была большой модницей. А теперь даже серьги не всегда одевает.
МАША – У тебя классная бабушка.
АНДРЕЙ – Я знаю. Ты ей тоже очень понравилась.
МАША – Ты на неё похож.
АНДРЕЙ – Ну, значит, тоже доживу до старости.
    Парень начинает снова смеяться. Маша же смотрит на него без улыбки странным задумчивым взглядом.
МАША – Знаешь, Дюсик, а я не хочу доживать до старости.
АНДРЕЙ (удивлённо) – Это ещё почему?
МАША (пожимает плечами) – Не знаю. Просто не представляю себя старой, вот и всё. Я хочу навсегда для тебя остаться молодой.
    Андрей перестаёт улыбаться и смотрит на свою возлюбленную несколько обескуражено.
МАША – Я тебя люблю!
    Она тянется к Андрею и страстно целует его в губы. Затем парень начинает снова улыбаться.
АНДРЕЙ – Кто-то обещал мне волшебное путешествие на выходные? А? Кто бы это мог быть?
МАША (подмигивает ему) – Твоя безумная фанатка.
АНДРЕЙ – Да уж, скажешь тоже! Кто ещё чей фанат, это вопрос!
МАША – В выходные папа и мама будут ночевать в саду.
    Андрей корчит недовольную гримасу, демонстрируя своё фантастическое разочарование. Но Маша продолжает улыбаться.
МАША – Зато сегодня там никого не будет, а я по чистейшей случайности залезла папе в барсетку и нашла там ключ от нашего садового домика.
АНДРЕЙ – Ю-ху! Значит, сегодня у нас очередная ночь любви?
    Маша кивает и снова подмигивает парню.


САДОВЫЙ ДОМИК. НОЧЬ.

Сцена 10.
    Ночь. Небольшая комнатка в садовом домике, посреди которой стоит старомодная стальная кровать с большим ватным одеялом на ней. Из маленького окна падает голубоватый свет от придорожного фонаря. Шумит дождь. Струи воды стекают по стеклу. Камера скользит на близком расстоянии от пола, то и дело натыкаясь на разбросанные предметы одежды: кроссовок, бейсболка, скомканные джинсы, бюстгальтер…
    Затем мы видим кровать и два обнажённых тела, сплетённых в любовном соитии. По коже скользят тени от дождевых струй. Крупный план фиксирует лицо Маши, беззвучно разомкнувшей рот в предшествии оргазма. Затем её пальцы впиваются в спину Андрея. Парень поднимает лицо, мокрое от пота. Глаза его закрыты. Они двигаются, осыпают друг друга поцелуями. Руки Андрея зарываются в её мокрых волосах. Затем на улице сверкает молния, на краткий миг освещая их лица. Раскат грома приглушает стоны, одновременно срывающиеся из их губ.
    Андрей падает на спину, тяжело дыша. Маша  лежит на боку, и волосы скрывают её лицо. Дыхание девушки такое же интенсивное. Это видно, по тому, как поднимается и опадает её грудь. Вид сверху. Парень обнимает девушку и прижимает к себе.
АНДРЕЙ – Маша, ты лучшее, что было в моей жизни. Слышишь?
    Маша молчит.
АНДРЕЙ – Маш, я серьёзно.
    Маша молчит.
АНДРЕЙ – Маша?
    Парень немного напуган. Он поворачивается к девушке и ладонью приподнимает её волосы, чтобы увидеть лицо. Маша лежит спокойно, но взгляд устремлён в никуда.
АНДРЕЙ – Маш, с тобой всё нормально?
    Она словно вырывается из глубокого сна, медленно поднимает на него глаза и долго смотрит, не говоря ни слова.
АНДРЕЙ – Маша?
МАША (бесцветным голосом) – Меня пугает то, что я тебя сильно люблю. Очень сильно. Я никого никогда не любила вот ТАК.
    Андрей смотрит на неё озадаченно. Он не ожидал услышать от своей девушки подобного. И теперь это откровение его тоже пугает.


ВУИ. РЕПЕТИЦИОННАЯ БАЗА ГРУППЫ «ФАТАЛИТИ».

Сцена 11.
    Коллектив отыгрывает финальные аккорды одной из своих песен и смолкает. Вокалистка Лиза отходит от микрофона к зеркалу, где начинает восстанавливать свой макияж. Гай молча разбирает барабанную установку. Андрей зачехляет свой бас. Он поднимает глаза и видит, что гитарист Павел Зудов задумчиво смотрит на него.
АНДРЕЙ – Чего?
    Паша словно спохватывается и широко улыбается.
ЗУДОВ – Да нет, ничего. Просто смотрю на тебя и понять не могу, что в тебе такого?
АНДРЕЙ – Паш, ты о чём?
ЗУДОВ – Чем ты таким обладаешь, чувак? Открой секрет, а? Почему я, имея нормальную «тачку» и внешность, не пользуюсь таким спросом у девок?
АНДРЕЙ (с улыбкой) – Ты считаешь, что у меня ненормальная внешность?
ЗУДОВ (примирительно машет руками и смеётся) – Нет, чёрт тебя дери, Донцов, я не это имел в виду!
ЛИЗА (не отрываясь от зеркала) – Глаза у Донцова как магниты.
ГАЙ – Оп-па! Теперь и ты в него влюбилась, Лизка?
ЛИЗА – Хм, почему бы и нет.
    Она театрально вздыхает.
ЛИЗА – Но его сердце уже несвободно.
ЗУДОВ – Мать вашу, об этом песню надо написать!
ЛИЗА – Увы, эти чувства за гранью слов.
ГАЙ (делает тупое лицо) – Чё?
АНДРЕЙ (со смехом) – Паш, ну зачем ты поднял эту тему?
    Лиза поворачивается к Зудову и бросает на него многозначительный взгляд.
ЛИЗА – А у него наболело.
    Павел внезапно хмуриться. Он уже и сам начинает жалеть о том, что завёл этот разговор.
ЛИЗА – Расскажи, Пашенька. Андрей же твой друг.
    Донцов перестаёт смеяться. Он озадаченно смотрит то на Зудова, то на Лизу. Гай самозабвенно ковыряется в носу. Павел явно начинает нервничать.
ЗУДОВ – Лиз, ну зачем это?
ЛИЗА – Хорошо, я сама.
ЗУДОВ – Вообще-то это не твоё дело.
ЛИЗА – Хм! Ты задаёшь Андрею идиотские вопросы. Научись скрывать свои чувства.
ЗУДОВ – Что?
ГАЙ (начинает махать руками) – Э, хорош – хорош! Чего это вы раздухорились! Мы же одна команда!
АНДРЕЙ – Подожди, Гай. Ребят, поясните мне пожалуйста, о чём идёт речь, потому что ваши странные высказывания уже начинают действовать мне на нервы.
    Паша продолжает нервничать, но молчит. Лиза смотрит сначала на него, потом переводит взгляд на Андрея.
АНДРЕЙ – Гай, может, ты что-то в этом понимаешь? О чём они вообще?
    Лёха пожимает плечами и мотает головой. Он и сам находится в замешательстве.
ЛИЗА – А я всё-таки скажу.
ЗУДОВ – Зачем?
ЛИЗА – Он должен знать.
    У Паши неожиданно сдают нервы. Он резко бросает свою гитару на диван и быстро удаляется из комнаты, хлопнув дверью. Оставшаяся троица некоторое время сидит в замешательстве. Затем Лиза поворачивается к Андрею и смотрит ему прямо в глаза.
ЛИЗА – Ты знаешь о том, что Паша долгое время добивался твоей девушки?
АНДРЕЙ – Что?
ЛИЗА (теряя терпение) – Донцов, ты глухой? Я говорю, Паша года полтора охаживал твою Машулю, но бесполезно. Она в его сторону даже не смотрела. Он же её с детства знает, и учились они в параллельных классах. Паша не смог купить её своими деньгами. Скворцову такими вещами не проймёшь – она девка правильная. А Зудов этого не понимал. Ну, и как результат – полтора года бесплодных усилий: цветочки, конфетки и прочая ерунда. Она знает себе цену.
    Возникает напряжённая пауза, которую нарушает тихий голос Андрея.
АНДРЕЙ – Чёрт!
ГАЙ – Да, полная жопа!
ЛИЗА – Она что, ничего тебе не говорила?
АНДРЕЙ – Ну, я знаю, что они учились в одной школе, в параллельных классах. Но… это всё, что я знаю.
ЛИЗА – Да ты не переживай сильно-то.
АНДРЕЙ – Да я и не переживаю. Просто ситуация косячная.
ЛИЗА – Бывает такое в жизни.
ГАЙ – Жопа.
ЛИЗА – Да хватит тебе, Гай, что ты заладил!
ГАЙ – Дюс, ты задел нашего мажора за самолюбие.
ЛИЗА – Пусть он своё самолюбие засунет себе кое-куда.
ГАЙ – Лизка, если честно, ты стерва.
    Это высказывание резко разряжает атмосферу. Ребята начинают смеяться. Андрей вытирает пот со лба.
АНДРЕЙ – И всё равно как-то нехорошо вышло, блин.
ЛИЗА (пренебрежительно отмахивается) – Она тебя любит, а не его. Это, во-первых. А во-вторых, ты что, Пашу не знаешь? Для него девушка начинается в районе сисек и заканчивается в районе задницы. Найдёт себе другую королеву красоты. С его-то деньгами это проще простого.
ГАЙ – Лизка, ты рассуждаешь, мать твою, как мужик!
ЛИЗА (показывает ему язык) – Я просто разбираюсь в людях, вот и всё. Андрей любит Машу, и она это знает. А для нормальной девчонки это всё, что нужно в отношениях. Сомневаюсь, что у Паши на её счёт были какие-то серьёзные планы.
ГАЙ – Ну, затащить в постель, это тоже серьёзно. Наверняка Андрюшенька это уже сделал.
    Он игриво треплет раскрасневшегося друга за ухо.
ГАЙ – Правда, Андрюша?
АНДРЕЙ – Ну…
ЛИЗА – (ласково, почти любя) – Придурки вы.
    Лиза проходится по комнате, смотрит на валяющуюся гитару Паши.
ЛИЗА – А с ним я сейчас сама поговорю. Не беспокойтесь.
ГАЙ – Да Пашка, в общем-то, парень свойский, не смотря на то, что мажор. Просто слегка деньгами избалован. Ну, подумаешь, видит в девчонках только тело. Просто он никогда ещё не влюблялся по-настоящему.
ЛИЗА – Вот! Золотые слова! Дай, я тебя поцелую, Гай.
ГАЙ – Я б с удовольствием, но Юлька тебя убьёт, если узнает.
    Ребята снова начинают хихикать. Камера медленно выплывает из комнаты в коридор училища, двигается по парадной лестнице вниз, к выходу, где стоит и нервно курит Паша Зудов. Брови нахмурены, на щеках играют желваки.


ВЫСОКОГОРСКИЙ ПАРК.

Сцена 12.
    Летний вечер. По парковой аллее идёт влюблена парочка, Андрей и Маша. Они держатся за руки, иногда останавливаются, чтобы обняться, или поцеловать друг друга. Парень что-то рассказывает своей спутнице, а та смеётся в ответ. Наконец, они останавливаются в тени густого кустарника, быстро оглядываются по сторонам и сливаются в долгом и страстном поцелуе. Затем, слегка отстранившись, они смотрят друг другу в глаза. Камера поочерёдно демонстрирует их полные любви взоры. Маша, подчиняясь какому-то внезапному порыву, бросается Андрею на грудь.
МАША – Дюсик, пообещай мне, что мы всегда будем вместе и не расстанемся никогда!
АНДРЕЙ – Маш, я жить без тебя не смогу.
    Камера медленно отплывает назад и фиксирует их на фоне заходящего солнца, пробивающегося сквозь ветви деревьев. Потревоженные чем-то, взмывают в небо с криком стаи грачей. Маша поднимает лицо вверх.
МАША – Мне надо идти.
АНДРЕЙ – Я провожу тебя.
МАША – Не глупи, до моего дома всего сто метров – не больше.
АНДРЕЙ – Всё равно…
МАША – Я дойду сама, Дюсик. Иди, тебе надо забирать гитару, а училище закроется через пятнадцать минут.
АНДРЕЙ (поджав губы) – Да, ты права.
    Маша в последний раз целует его в губы и бежит по аллее к выходу из парка. Андрей смотрит ей в след. В конце дорожки девушка оборачивается, прощально машет ему рукой и посылает воздушный поцелуй. Затем, тени от деревьев скрывают её из вида.


СОН АНДРЕЯ. ДВОР ДОМА В ОЛЬХОВКЕ.

Сцена 13.
    Тёмный двор дома в Ольховке. Тихо поскрипывая, раскачиваются старые детские качели. Тишину нарушает лишь голос сквозняка, проникающего в помещение с улицы сквозь щели в стенных досках. Камера плавно движется по кругу, демонстрируя нам панораму унылого двора. Она замедляется и останавливается, когда в обзор попадает крыльцо, вход в сени, и начинает приближаться в том направлении.
    Когда камера проникает в полумрак сеней, становится видно небольшую дверь, ведущую в чулан. Возникает напряжённая пауза, в ходе которой стихает даже шум ветра. Камера делает осторожный наезд на дверь, приближаясь ещё на один шаг. В этот момент раздаётся тихий скрип несмазанных петлей. Дверь открывается сама собой. За ней – лишь тёмный проход и больше ничего.
    Теперь мы видим Андрея (19 лет), стоящего в сенях в нерешительности перед входом в чулан. Камера расположена за его спиной таким образом, что видно и его самого, и чёрный проход. Снова следует небольшая напряжённая пауза.
    Крупный план лица Андрея. Мы видим, как его глаза расширяются от ужаса. Резко разорвав тишину, раздаётся дикое мычание. Так кричит человек, не имеющий возможности разомкнуть губы. Из темноты чулана выскакивает Виктор, отец Андрея и бросается на него. Глаза мертвеца мутные и «стеклянные», на шее болтается обрывок верёвки, петля которой глубоко врезалась в шею. Из приоткрытого рта торчит язык, распухший настолько, что кажется кляпом.
    Мертвец сбивает Андрея с ног, забирается на него сверху и начинает громко мычать, приблизив своё лицо вплотную к лицу парня. Андрей сопротивляется, пока есть силы, но быстро сдаётся и начинает в ужасе кричать.
    В этот момент сон обрывается.


КВАРТИРА БАБУШКИ АНДРЕЯ. УТРО.

Сцена 14.
    Звонок в дверь. Заспанный Андрей поднимается с постели, встаёт и в одних трусах идёт открывать двери. Пока он идёт по коридору, сонливое состояние улетучивается, заменяясь предчувствием чего-то ужасного и непоправимого. Это видно по выражению его лица. К дверям он подходит с видом приговорённого, взошедшего на эшафот.
    Андрей открывает двери. В подъезде стоят несколько сотрудников милиции. Двое из них с автоматами и дубинками. Оперативный сотрудник деловито перешагивает порог, без приглашения заходя в квартиру.
МИЛИЦИОНЕР – Вы, Андрей Донцов?
АНДРЕЙ – Да. А что случилось?
МИЛИЦИОНЕР (кивком головы призывает своих сотрудников зайти в квартиру следом за собой) – Вам придётся одеться и проехать с нами в отделение.
АНДРЕЙ – Господи, что случилось?
МИЛИЦИОНЕР – Все вопросы потом. У вас три минуты на сборы, молодой человек.
    Андрей, сильно побледнев, отправляется в свою комнату, где трясущимися руками начинает натягивать на себя джинсы, носки, футболку. В это время сотрудники милиции свободно передвигаются по квартире, заглядывая в ванную, туалет, открывая шкафы. Один из них с автоматом в руках стоит возле Андрея и с безразличием смотрит на него.
АНДРЕЙ (подняв глаза на своего надзирателя) – Что случилось?
    Тот легонько толкает парня прикладом автомата.
МИЛИЦИОНЕР С АВТОМАТОМ – Одевайся.


ВОЗЛЕ ПОДЪЕЗДА.

Сцена 15.
    Возле подъезда стоит милицейский «УАЗик». Вокруг него ходят и курят ещё пара милиционеров. Андрея выводят из подъезда, закованного в наручники, и сажают в машину. Двое автоматчиков забираются следом, затем остальные милиционеры рассаживаются по машинам. Двигатель «УАЗика» заводится, и автомобиль трогается с места.


ОТДЕЛЕНИЕ МИЛИЦИИ.

Сцена 16.
    Андрей сидит в кабинете следователя, непонимающе глядя на двух оперов. Один из них сидит за столом и торопливо составляет протокол. Второй меряет шагами комнату и курит.
СЛЕДОВАТЕЛЬ – Значит, вы – Андрей Донцов?
АНДРЕЙ – Да.
СЛЕДОВАТЕЛЬ – Что вы делали вчера вечером между девятью и десятью часами?
АНДРЕЙ (задумавшись на секунду) – Без пятнадцати девять я пришёл в музыкальное училище, чтобы забрать оттуда свою гитару.  Я взял ключи на вахте и сдал их в половине десятого.
СЛЕДОВАТЕЛЬ – Что же вы так долго делали там?
АНДРЕЙ – Я встретил друга и заговорился с ним.
СЛЕДОВАТЕЛЬ – Как зовут друга?
АНДРЕЙ – Алексей Гаевский. Что случилось?
    Вопрос парня снова остаётся без ответа. Следователи многозначительно переглядываются друг с другом. Первый тушит сигарету и подходит к Андрею ближе.
СЛЕДОВАТЕЛЬ – У вас были отношения с Марией Скворцовой?
АНДРЕЙ – Маша? Да, это моя девушка. А что?..
СЛЕДОВАТЕЛЬ – Когда вы видели её в последний раз?
АНДРЕЙ (его дыхание учащается в предчувствии беды) – Вчера вечером.
СЛЕДОВАТЕЛЬ – А поточнее.
АНДРЕЙ – Мы гуляли вечером в парке. А потом я побежал в училище, так как боялся не успеть. После девяти ключи от кабинетов уже не выдают.
СЛЕДОВАТЕЛЬ – Где вы с ней разошлись?
АНДРЕЙ – Возле выхода из парка, на аллее. Её дом совсем рядом.
СЛЕДОВАТЕЛЬ – И вы не стали её провожать?
АНДРЕЙ (дрогнувшим голосом) – Нет, я торопился в училище. Господи, что с Машей? Не молчите… пожалуйста!
СЛЕДОВАТЕЛЬ – Маша мертва, парень.
АНДРЕЙ – Нет! Этого быть не может! Господи, боже, нет! Это сон! Нет! Маша! Маша!
    Парень падает со стула на пол и стоя на коленях начинает словно умолять сотрудников милиции сказать, что всё это неправда, что всё это лишь злая шутка или розыгрыш. Но лица мужчин говорят об обратном.
СЛЕДОВАТЕЛЬ – Серёга, на пару слов.
    Оба выходят в коридор, оставив плачущего парня наедине.


ОТДЕЛЕНИЕ МИЛИЦИИ. КОРИДОР.

Сцена 17.
СЛЕДОВАТЕЛЬ 1 – По-моему, он тут не причём.
СЛЕДОВАТЕЛЬ 2 – Да я уж и сам вижу. Ещё утром проверили ВУИ, как жопой чувствовали. Вахтёр записала и время, и фамилию, всё как полагается. С училища он вышел 21:35, а судмедэксперт сказал, что в это время она была уже на пустыре.
СЛЕДОВАТЕЛЬ 1 – Если он не врёт, и они расстались ещё в парке, значит, на пустырь её привезли в машине. Расстояние оттуда приличное, но если ехать на «тачке» - можно за пять минут добраться.
СЛЕДОВАТЕЛЬ 2 – После вскрытия всё станет ясно, но то, что её дважды изнасиловали перед смертью – это уже факт. Семнадцать ножевых ранений, и все в область груди. Кто-то хотел её убить, и сделал это.
СЛЕДОВАТЕЛЬ 1 – Может, бывший?
СЛЕДОВАТЕЛЬ 2 – Да не было у неё бывших. Мать в курсе всех её амурных дел. И врагов тоже не было. Этот пацан – её первый и последний. Говорят, любовь была сильная и всё такое.
СЛЕДОВАТЕЛЬ 1 – Ну и что? «Глухарь»?
СЛЕДОВАТЕЛЬ 2 – Видимо, да. Надо его отпускать.


ДВОР ДОМА МАРИИ СКВОРЦОВОЙ. НАЧАЛО ПОХОРОН.

Сцена 18.
    Хмурое пасмурное утро. Возле подъезда кучкуется народ. Лица людей мрачные и ошарашенные от осознания случившегося. В толпе мелькают траурные венки, чёрные платки на головах женщин, букеты красных гвоздик. Общая атмосфера царит довольно тяжёлая. Никому из присутствующих до конца не верится, что подобное могло произойти в реальности.
    Во двор медленно заезжает иномарка Паши Зудова и останавливается возле бордюра. Сначала открывается пассажирская дверь. Из салона авто выбираются ребята: Лиза в тёмных очках и с букетом гвоздик, Гай, одетый в строгий костюм, Юля, Ирина и скрипачка Оксана с глазами, красными от слёз. Затем медленно, словно зомби выбирается Паша. Глаза он также прячет под линзами тёмных очков. Вид у него просто убитый. Паша бросает короткий взгляд на венки, стоящие возле подъезда и поспешно отворачивается. Гай осматривается по сторонам.
ГАЙ – Где Дюс?
    Лиза, стоящая с ним рядом, пожимает плечами.
ЛИЗА – Со вчерашнего дня его не видела.
ИРИНА (подходит к ним сзади) – Как бы он ничего с собой не сделал.
ГАЙ – Этого-то я и боюсь больше всего. Он в полном неадеквате. Два дня пил как сумасшедший.
    Гай бросает быстрый взгляд на Зудова и вполголоса обращается к Лизе.
ГАЙ – Вон, ещё один клиент психушки. Я с ними сам, наверное, свихнусь.
    Лиза смотрит на Пашу с жалостью. Последний, стоя возле машины, уронил голову на руки.
ЛИЗА – Я боюсь идти туда.
    Она кивком головы указывает вверх, на окна машиной квартиры.
ГАЙ – Я тоже. Будем ждать здесь.
ИРИНА – А что с Андреем?
ГАЙ – Понятия не имею, где он сейчас может быть.
    В этот момент во двор заезжают катафалк и пассажирский автобус похоронной фирмы. Водители сигналят. Народ возле подъезда словно просыпается и приходит в движение. Из подъезда на улицу начинают выходить другие люди, постепенно заполняя весь двор. Затем появляется гроб с телом Маши. Четверо крепких работников похоронной фирмы медленно и торжественно выносят его из подъезда на своих плечах. Следом за гробом двое мужчин ведут под руки вконец обессилевшую от горя мать. Космы седых волос выбиваются из-под её чёрной косынки.
ГАЙ (на выдохе) – Чёрт! Лиза, она же вся седая!
ЛИЗА (опуская голову и начиная всхлипывать) – Вижу.
    Плечи Паши Зудова, практически упавшего на капот своей машины, начинают содрогаться в беззвучных рыданиях. Гроб с телом девушки ставят на заранее подготовленные подставки. Во дворе словно всё замирает. Возникает тяжёлая напряжённая тишина. Маша лежит в гробу, закрытая по подбородок белым саваном. Под стать ему и её мертвенно-бледное лицо. В тишине слышно только воркование голубей, абсолютно безразличных к происходящему.
    Юля подходит к Паше, осторожно кладёт ему ладонь на плечо.
ЮЛЯ – Паш, оставь машину здесь. На кладбище мы поедем на автобусе.
    Зудов резко вскидывает голову.
ЗУДОВ – Нет, я её здесь не оставлю!
ЮЛЯ – Ну, как хочешь.
    Отходит от него.
    В это время люди начинают обходить гроб по часовой стрелке, прощаясь с покойницей. Гай и Лиза нерешительно двигаются вперёд. Девушку душат слёзы. Парень шагает с каменным лицом. В это время толпа с лёгким выдохом расступается, открывая путь, человеку, стоящему в десятке метров от гроба. Гай и Лиза, ахнув, видят Андрея.
    Парень настолько пьян, что едва держится на ногах. Вся его одежда перепачкана в пыли. В руках он держит букет роз. Некоторые цветы помяты или поломаны. Андрей обводит всех присутствующих безумным взглядом, словно говоря «ну и что вы тут все собрались», и, пошатываясь, приближается к гробу. С каждым шагом он всё больше меняется в лице. Безумная маска сползает, уступая место гримасе горя и боли. Люди молчат. Ребята также находятся в шоковом ступоре. Андрей подходит к гробу вплотную, кладёт цветы любимой на грудь, наклоняется и целует её в губы. Тишину разрывает резкий истеричный вопль машиной матери. Андрей поднимает лицо к небу и вторит ей своим безумным криком, похожим на вой раненного зверя. Люди начинают суетиться: кто-то испуганно пятится, кто-то наоборот, бежит к гробу, пытается успокоить мать.
    Из толпы вырываются ещё несколько студентов-парней. Один из них хватает Гаевского за плечи.
СТУДЕНТ – Гай, что ты смотришь? Хватаем его и тащим отсюда!
    Гай выходит из ступора и спешит на помощь другу, продолжающему стенать и кричать. Несколько парней студентов спешат ему на помощь. На голоса друзей и знакомых Андрей не реагирует. Лишь вшестером они совладают с ним и оттаскивают от гроба. Парень сопротивляется, как может, но в конце концов уступает.
    Работники похоронной фирмы, стараясь как можно быстрее погасить инцидент, закрывают гроб крышкой и грузят его в катафалк. Дверь захлопывается.


ГОРОДСКОЕ КЛАДБИЩЕ. ВЫСОКОГОРСК.

Сцена 19.
    Вид сверху. Гроб опускают в вырытую могилу. Люди бросают горсти земли на крышку и отходят.
    Могила уже зарыта. Рабочие устанавливают памятник. Прощающиеся складывают на могилу венки. Затем, люди уходят. Кладбище в ускоренном темпе погружается в вечерние сумерки, потом в ночной мрак. Камера фиксирует фотографию улыбающейся Маши на памятнике. Время словно остановилось для неё навсегда.


НОЧЬ. КВАРТИРА ГАЕВСКОГО.

Сцена 20.
    В тихой квартире раздаётся телефонный звонок, затем ещё, и ещё один. Телефон звонит до тех пор, пока в комнате не загорается свет и сонная женщина средних лет снимает трубку.
МАМА ГАЕВСКОГО – Да?
ЛИЗА – Диана Андреевна, мне нужен Алексей. Это очень срочно!
МАМА ГАЕВСКОГО – Что случилась, Лизонька? Алёша уже спит после похорон.
ЛИЗА – Это очень важно, Диана Андреевна!
    В комнату заходит бледный и поникший Гай. Сна ни в одном глазу.
ГАЙ – Мам, всё нормально, дай мне трубку.
    Диана Андреевна молча подчиняется и выходит из комнаты.
ГАЙ – Да, Лиз.
ЛИЗА – Гай, у нас проблемы.
ГАЙ (со вздохом) – Что опять?
ЛИЗА – Андрей пропал!
ГАЙ – То есть, как пропал? Чёрт! Этого ещё не хватало.
ЛИЗА – Его бабушка сказала, что два часа назад он вышел из дому, сказал, что хочет проветриться. А сейчас мне позвонила Оксанка. Её отец видел Дюса с литровой бутылкой водки, выскочил из машины и хотел остановить. Но Дюс побежал от него, сломя голову. Гай, он бежал в сторону кладбища.
ГАЙ – Мать твою, сейчас же два часа ночи!
ЛИЗА – Надо что-то делать!
ГАЙ – Успокойся! Нам всем сейчас надо успокоиться. Господи.
    Парень садится в кресло и устало трёт виски свободной рукой.
ГАЙ – Ты Паше звонила?
ЛИЗА – Нет, а что?
ГАЙ – Звони. Пусть берёт свою машину. Мы поедем за Андрюхой на кладбище. Делать нечего. Если он ещё пьяный – поведу я. Вроде уже оклемался… немного пришёл в себя.
ЛИЗА – Хорошо! Где встретимся?
ГАЙ – У гаража Зудова. Я сейчас сразу туда. Ты одна?
ЛИЗА – Нет, Юлька со мной.
ГАЙ - Её тоже бери – это нас всех касается.
    Алексей кладёт трубку, и некоторое время сидит, опустив голову. Затем он берёт себя в руки, поднимается и выходит из комнаты.


ГОРОДСКОЕ КЛАДБИЩЕ. НОЧЬ.

Сцена 21.
    Андрей, пошатываясь в темноте, балансирует между могил. В его руке открытая бутылка водки и время от времени он прикладывается к ней, делая большие глотки. Он пьянеет на глазах. Изо рта вырывается пар. Споткнувшись об одну из могил, парень падает лицом в грязь, поднимается и начинает плакать, совсем как ребёнок. Камера поднимается над ним, показывая нам, как одинока и жалка его фигурка в этом мире памятников, могил и скорби.
    Быстро справившись с малодушием, Андрей вытирает слёзы и грязь с лица тыльной стороной ладони, и, стиснув зубы, поднимается. Однако пройти он долго не может. Постоянно растущая доза алкоголя в крови делает своё дело, и парень падает на землю. В глазах темнеет. Он поднимает лицо из последних сил и видит, что валяется прямо возле машиной могилы. В этот момент силы оставляют его окончательно.

    Далее следует серия быстро сменяющих друг друга образов, проносящихся в воспоминаниях Андрея: Фрагменты их незабываемой ночи в садовом домике и слова Маши о том, что любит его больше всего на свете. Андрей говорит ей, что не сможет без неё жить.

    Мы видим лицо Андрея, наполовину погружённое в лужу грязной воды. Холодная бледная рука мёртвой возлюбленной гладит его по волосам. Посиневшие губы что-то шепчут на ухо, но слов разобрать невозможно.  Сосны шумят над распростёртым телом Андрея и могилой его девушки. Камера, закручиваясь, поднимается вверх и уходит в поднебесье.


ЖД СТАНЦИЯ «БОРОВИКИ». НАШИ ДНИ.

Сцена 22.
    Над лесом, станцией и железнодорожными путями медленно занимается рассвет. Одинокая тусклая лампочка раскачивается, словно сама по себе, тихонько поскрипывая ржавым абажуром. Андрей сидит на лавочке, курит и смотрит в одну точку. Теперь он помнит всё. Отступать некуда.
    Из леса выползает вязкий туман, и сквозь него едва виднеется дорога в Ольховку с ржавым указателем. Андрей собирается с силами, выбрасывает окурок, встаёт и подхватив спортивную сумку, уходит по дороге через лес, медленно скрываясь в его чаще. Где-то закуковала кукушка, словно отсчитывая его последние дни.


КАФЕ. ДЕСЯТЬ ЛЕТ НАЗАД.

Сцена 23.
    В небольшом кафе, за столиком возле окна сидят ребята: Гай, Юля, Лиза, Паша Зудов, скрипачка Оксана и Ирина, сестра Гая. Лица у всех мрачные в связи с последними событиями. Парни пьют пиво. Девушки заказали кофе, но к чашкам почти никто не притрагивается. Гай обводит всех многозначительным взглядом.
ГАЙ – Ну, и что мы будем делать?
    Некоторое время все удручённо молчат.
ПАША – Ладно хоть жив остался.
    Гай опускает голову.
ГАЙ – Как же мы сразу не сообразили, что он в неадеквате.
ЛИЗА – У нас в головах были другие мысли. Смерть Машки для нас всех стала шоком.
ПАША – Да уж.
ЮЛЯ – Мы с Гаем сегодня были у него в больнице. Андрей пришёл в сознание, но чувствует себя неважно.
ГАЙ (кивает) – У него психогенная амнезия.
ПАША – Это как?
ГАЙ (пожимает плечами) – Врач так сказал. Он проваляется в психушке ещё две недели, а потом выпишут.
ПАША – А менты?
ГАЙ – Что?
ПАША – Что говорят менты об этом деле с Машей?
ГАЙ – Ничего не говорят. Наверняка никого не смогут найти как обычно.
ПАША – Дерьмово дело. Какая же мразь сделала с ней такое?
    Ребята вздыхают, вспомнив о своей несчастной подруге.
ГАЙ – Я вот что думаю. Андрюха не помнит ничего, что произошло в последние пару месяцев. Он спрашивал нас с Юлькой о Маше. Мы не стали говорить, что её больше нет. И вам не советую. Нам всем придётся разыграть спектакль ради него.
ЛИЗА – Ты предлагаешь не говорить ему, что Маша умерла?
ГАЙ – Да. В какой-то степени амнезия – это его спасение. Сейчас он очухается и сможет жить дальше. Врачи говорят, что его амнезия может быть и кратковременной, а может и на всю жизнь.
ЮЛЯ – Он не помнит целый отрезок времени, ничего из того, что было в последнее время.
ПАША – Значит, нужно придумать легенду, которой мы будем пользоваться все на тот случай, если он начнёт спрашивать каждого из нас по раздельности.
ГАЙ – Это я и предлагаю.
ОКСАНА – Как же мы объясним ему отсутствие Маши?
ГАЙ – Скажем, что они расстались друзьями, и Маша уехала жить к своей тётке в Воронеж. Помните, она говорила, что у неё в этом городе живут родственники? Наверняка Андрюха знал этот факт. Вот им и нужно воспользоваться.
ПАША – Да, они решили, что не подходят друг другу и расстались. Тем более что Маша в своё время собиралась ехать учиться в другой город. Я не знаю, есть ли в Воронеже цирковое училище, но знаю точно, что до знакомства с Андрюхой у неё были такие планы.
ГАЙ – Неплохо придумано, Паша. Остаётся только одно: Как ему объяснить потерю памяти.
ЛИЗА – Это не сложно. Амнезия бывает спонтанной, тем более такой формы как у него.
ОКСАНА – Шёл, упал и потерял память?
ГАЙ – Почему бы и нет?
ОКСАНА (начинает нервничать) – А что будет, если он вспомнит?
    Этот вопрос ставит в тупик всех. Некоторое время ребята молчат, опустив голову. Наконец, Гай делает большой глоток пива и закуривает.
ГАЙ – Это будет катастрофа.
ЮЛЯ – Для всех нас.
ЛИЗА – Тогда и решим, что нам делать. Возможно, по прошествии времени он обзаведётся новыми отношениями, и тогда воспоминания о Маше не будут такими болезненными.
ГАЙ – Возможно. В любом случае мы должны дать друг другу обещание, что не бросим его в трудную минуту. То, что произошло с Машей и Андрюхой могло случиться с каждым из нас. Я знаю, как важна в данной ситуация поддержка друзей. Тем более что Донцов сирота. Родственников у него нет, Машки теперь тоже.
ЛИЗА – Мне чертовски его жаль.
ГАЙ – Тогда давайте поклянёмся, что будем держать от него в секрете гибель Маши, и что не бросим его в беде.
ПАША – Да, я клянусь. Сделаю для Андрюхи всё, что могу.
ГАЙ – И я клянусь! Дюс мой лучший друг.
    Гай делает ещё один большой глоток пива.
ЮЛЯ (закрывает ладонь Гая своей) – И я клянусь.
ЛИЗА – Клянусь.
ИРИНА – Я тоже клянусь.
ОКСАНА (в нерешительности оглядывает своих друзей) – Я против этого, но мне придётся поклясться, потому что мы все должны быть на одной стороне. Клянусь!
    Молодые люди поворачиваются к большому окну, и смотрят из кафе на городскую улицу. Неожиданно на карниз садится грач, стучит клювом по стеклу, каркает и улетает вверх.