Говорите, пожалуйста, по-французски...

Сноски (перевод с французского), находятся на последней странице текста.

- Дорогая, я еду домой и везу тебе  отличную новость. Скажи Жану, чтобы приготовил русский ужин. Сегодня есть повод.
           - Что за повод, дорогой?
           - Приеду, всё узнаешь. Кстати, будь и сама готова. Привезу гостей.

Мари легонько швырнула, искрящий бриллиантами мобильник на шелковисто-мягкий диван. Расслабленно плюхнулась рядом с ювелирно-нарядным крошкой и удовлетворённо потянулась:
Как хорошо, что у них будут гости! Неважно, что Кристиан приглашает только нужных людей. Просто муж - настоящий экономист, педантичный и аккуратный, умеющий точно рассчитывать выгоду. Незачем тратиться на тех, чья дружба потенциально не сулит тебе никакой прибыли.   

             - Какое у меня всё красивое, - вздохнула Мари, - Неужели я живу в этом тёплом и ухоженном раю?... Неужели я жена успешного европейского бизнесмена и это мои  дети играют сейчас с  гувернанткой в саду?... Этот дом, сад, бассейн, площадка для гольфа, розовые кусты. Всё моё. Считается, что Средиземноморье самое комфортное место для обитания человека на земле. И я, девочка с холодного Урала именно  здесь обитаю. Обитаю, обитель…Теперь это моя обитель.
   
  Четыре года назад, оказавшись в маленьком городке на юге Франции, Мари была оглушена увиденным.  Ходила по комнатам обставленным дорогой,  по-южному лёгкой мебелью. Каждый уголок дома строго отвечал точным дизайнерским проектам. С продуманной небрежностью были рассажены деревья и кусты в саду. Художественно пострижены газоны, уютно разложены простоватые  «природные» пирамидки булыжников, внутри которых были спрятаны трубочки, включающихся по заказу «родничков». Попытки что-то переставить или перевесить, неизбежно приводили к нарушению цельной, нетерпящей вмешательства, гармонии. И Мари оставила затею, что-либо изменить в доме или саду на свой лад. Всё уже было придумано и решено до неё, заранее  подготовлено к приёму будущей хозяйки. Живи и наслаждайся.

Сыночек  Мишель и дочурка Николь родились один за другим, с разницей чуть более года. Придёт время, когда она сможет поехать на Урал, и обязательно расскажет своим подружкам и маме, каким, не утомительным занятием, лёгким и приятным может быть воспитание детей. Нанятый персонал: детская медсестра, кормилица, позже, гувернантка, решают все проблемы профессионально и незаметно. Ухоженной, никуда не спешащей мамочке остаётся только наслаждаться приятным общением со счастливыми ангелочками.

          А Кристиан! Какой он милый! Французскому мужчине с детства привито уважение  к женщине. Представить невозможно, чтобы  Мишка Пермяков смог её «носить на руках» подобно тому, как это делает её неотразимый Кристиан. Жаль только, что муж не соглашается, чтобы мама приехала и жила в их доме. Схоронив отца год назад, она осталась совсем одна в ветхом домишке, со своим огородом. Муж говорит, что у них не принято жить вместе с родителями. Но ведь дом такой большой, весь второй этаж гостевые спальни. Предоставить бы маме одну из них. Внуки уже подросли, а она их даже ни разу не видела. Кристиан давно обещает, что они поедут в Россию и навестят бабушку.
Одно радует, что она теперь не сидит на шее у матери. Прекрасно устроила свою жизнь. И мать в каждом письме пишет, что очень рада за неё, только скучает сильно.

Мари пошарила рукой в шёлковой обивке дивана, отыскала мобильник, и набрала номер повара. Распорядившись насчёт ужина, слегка озаботилась тем, как бы скоротать время до вечера и не предаваться воспоминаниям.  Она знала, что благостное расположение духа способно улетучиться, как только она позволит себе «вернуться на родину», в прошлую жизнь. Прошлую ли? Ведь эта оставленная  русская жизнь течёт где-то рядом с её французской.  И, всё же, сама с собой лукавя, возвращалась к воспоминаниям прошлого, чтобы подстегнуть ощущение сиюминутного  счастья.

Мари подошла к окну. Нащупала гладкий квадратик возле подоконника, слегка  нажала его, и облако сливочно-кремовой «маркизы» с лёгким шуршанием устремилось вверх, пустив скопившееся за шторой тепло в прохладную гостиную. За окном,  дети с визгом гоняли огромный надувной пластиковый мяч на садовой лужайке. Гувернантка тоже участвовала в шумной игре, старательно изображая беззаботное веселье. И оно выглядело бы достоверным, если бы не её чересчур звонкий, с фальшиво-резкими нотками смех.

Мари прошла в гардеробную, легонько крутанула  подставку для зонтиков. Минуту смотрела, как медленно проплывает перед глазами разноцветный зонтичный хоровод. Выбрала  светло-салатовый, обсыпанный по самому краешку  розовыми маргаритками. И направилась к выходу в сад.

Удобно расположилась в шезлонге, вытянула ровные гладкие ножки на ласку тёплому весеннему солнцу. Лицо, напротив, спрятала под зонтичную тень и сделала вид, что наблюдает за игрой детей.
« Как хорошо быть красивой и богатой, - слегка встряхнула  Мари уже не очень бодрую мысль. -  Всё в этой жизни для меня. Но зачем всегда хочется именно того, что в данный момент абсолютно не  доступно?»
 Мари приподняла зонтик, взглянула на светящееся чистой лазурью небо и…решительно отправилась в аэропорт.  Представила, как садится в самолёт, и торопливо пропустив сам полёт, тут же приземлилась в уральском аэропорту.

.  Здесь  снег  растаял еще не полностью. Весеннее солнце равнодушно освещает, обнажившийся мусор. Тусклые окна разномастных лоджий. Заляпанные грязью по самую крышу троллейбусы. Ещё наглее, чем зимой, ищут внимания полуразмокшие разноцветные листочки объявлений на столбах и углах домов. Дворники остервенело додалбливают оставшийся в закутах лёд, не щадя искусно уложенной тротуарной плитки и хрупких газонных ограждений. Строй дорогущих иномарок у сверкающего витринами супермаркета. Сутулая очередь у замурзанного павильончика с дешёвой мороженой рыбой. Еще не так давно она, потоптавшись в  такой очереди, варила рыбный суп на общежитской кухне, стесняясь, струящегося по коридору, совсем не аппетитного ambre.
 
 И всё же это было не самое худшее время. Подрабатывала репетитором. Родители помогали. Возила на электричке за сотню километров сумки с картошкой и банки с солёными рыжиками и огурцами.  На летних каникулах  «пахали» вдвоём с матерью в огороде и бродили по лесу в поисках грибов и ягод. Огороды и лес были кормильцами почти всех семей их забытого богом бывшего шахтёрского посёлка. Отец, оставив всякие попытки найти хоть какую-нибудь работу, с утра до вечера что-то мастерил,  перестраивал. Стучал молотком, поправляя, то ограду, то баню. Не в силах замыслить своё существование в безделье и праздности.
 Родные упорно пребывали в счастливом заблуждении, что вот закончится дочкина учёба, устроится она на работу и вся семья заживёт сыто и празднично.

  Специальность, которую Маша осваивала в  педагогическом вузе, звучала просто и прозаично - учитель французского языка, и вовсе не сулила необходимого материального благополучия. Но, почему-то все были уверены и, прежде всего сама Маша, что в большом городе найдётся  какое-то особенное, только для неё уготовленное местечко с достойной зарплатой и бесконечными карьерными перспективами.

Учёба, как и ждали, благополучно завершилась. Отец и мать с детски-наивным хвастовством продемонстрировали соседям и родственникам дочкин красный диплом. И  затихли в ожидании грядущего благополучия.
Что ж, язык когда-нибудь ещё пригодится, а пока надо искать работу с достойной зарплатой, которая дала бы возможность содержать съёмное жильё и нормально питаться.

Купленная пачка газет с объявлениями  воодушевила, придала  силы и вселила  новые надежды. Маша торопливо перелистывала пахнущие типографской краской страницы, жадно вчитывалась в строчки, начинающиеся со слов «требуются» и «примем».  Пачка резко похудела, как только Маша отбросила объявления, приглашавшие девушек приятной внешности без комплексов на высокооплачиваемую работу. Внешность имелась, но «комплексы»…

Частная фирма по продаже лекарств заманчиво предлагала молодой и обаятельной девушке хорошую зарплату за выполнение обязанностей офис-менеджера. Главным требованием к претендентке было умение варить кофе, а также…приветствовалось знание английского языка. Мало понимая, что это за должность такая «офис-менеджер», и радуясь тому, что английский был её вторым языком в университете, а уж кофе она точно научилась варить за пять лет общежитской жизни, Маша отправилась по указанному в объявлении адресу.

Коренастый молодой мужчина, явный уроженец благодатных мест, где растут мандарины, персики и виноград, метнул опытный взгляд от Машиных стоптанных  босоножек к пышной причёске. И восторженно назвал сумму месячного жалования, равного годовой университетской стипендии. К сожалению, названная сумма производила впечатление только в сравнении со стипендией. И Маша, на секунду замешавшись, уже готова была направиться к двери.

- Опыт работы есть? - поинтересовался, рождённый под мандариновой сенью.
Маша отрицательно помотала головой.
- Это хорошо. Научим. Как нам надо.
- Но я претендую на зарплату раза в три большую, - осмелела девушка, видя, что чем-то заинтересовала-таки работодателя.
- Претендуешь? Хорошо. Значит, будешь чётко выполнять свои обязанности?
Маша решительно кивнула.

 Благодетель  вскочил, едва не опрокинув дорогущий лазерный принтер. Суетливо повернул ключ в замке входной двери. И Маша вдруг с недоумением обнаружила себя, лежащей, на краю стола, возле которого она только что стояла.  Потная, жёлтовато-коричневая физиономия уроженца виноградно-мандариновых мест тянулась мокрыми губами к её лицу. Железные тиски разрывали ноги. Старенькая джинсовая юбочка тревожно издала звук замкнувшей электрической проводки.
Маша сильно вдохнула вонючий воздух и, резко оттолкнувшись, вскочила на ноги.

Отсортировав объявления контор, а ля «рога и копыта», Маша  отправилась искать удачи в конкурсе на замещение вакантной должности сотрудника отдела кадров на солидном предприятии. Сердце трусливо ёкнуло, когда она в назначенный час явилась в центральный офис предприятия и увидела в коридоре огромную толпу молодых  претенденток на вакансию. К счастью, после первого собеседования толпа быстро растаяла. Оставшиеся перезнакомились, и стали несколько неловко общаться, тщательно скрывая взаимную неприязнь. Каждой хотелось обойти соперниц и получить работу.

После изматывающих, унизительных тестов и собеседований, Маше многозначительно сообщили, что она подходит для будущей работы, но, почему-то снова отправили домой и велели ждать звонка. Неделя прошла в мучительном ожидании и, наконец, её пригласили на последнюю беседу с психологом. Маша дерзко предположила, что скоро ей не придётся сидеть на одной картошке и окрылённая  предвкушением будущего разнообразного меню, и прочего благополучия, полетела на эту  беседу.  В коридоре офиса, с досадой обнаружила, что она опять не одна: на узком диванчике холла, напряжённо выпрямив спину, сидела худая, долговязая девица, с мышиными патлами волос и прыщавым подбородком.

- Не надо здесь закатывать истерик. Ваши проблемы никому не интересны. Да, вам почти пообещали. Да, вы подходите по всем показателям. Но… меня настораживает ваша внешность. Вы будете отвлекать от работы сотрудников мужского пола.
И почему психологини  всегда какие-то убогие тётки?  Невыразительные, с неухоженной кожей и волосами?  Непременная  мешковатая  блуза из дешёвого ацетатного шёлка в серых «лопухах». Олицетворение ханжества. Концентрированный бульон ненависти к чужой молодости и красоте.

          Офис фирмы, прославившей себя наиболее наглой и назойливой рекламой, занимал три комнаты на одном из верхних этажей современной высотки. Здесь с Машей долго не разговаривали. Никаких тестов и собеседований.
- У нас испытательный срок – две недели, без оформления, - торопливо пояснила «главная», с пристрастием  рассматривая собственные ногти с наращенным маникюром. - Зарплатой не обидим, но только после официального оформления.

- Вы имеете в виду, что две недели я буду работать бесплатно? А на что жить?
         «Главная» схватила трубку зазвонившего телефона, и, потеряв к Маше всякий интерес, интимно–томным голосом заговорила с собеседником:
           - Да, мы обязательно вам поможем. Сейчас я передам трубочку доктору. Вы расскажете,  что вас беспокоит. Вам подберут подходящее средство и доставят на дом.  Пенсионерам предусмотрены скидочки.

           Она так приторно-противно произнесла  «скидочки», что Машу чуть не стошнило.
 Залепив микрофон пухлой ладошкой,  мадам вновь удостоила вниманием стоящую у стола девушку:
         - Ну, что? Согласна на наши условия?
         Это было первое реальное предложение работы, и Маша кивнула утвердительно.
       «Главная» отлепила ладошку от микрофона, и  заговорила в трубку деловито-доверительным тоном:
      - Доктор слушает вас. Очень внимательно.

Две недели Маша добросовестно трудилась. Перелопатила горы бумаг, занося данные с них в компьютер. В общем, привела в порядок всю отчётную документацию.
 Чтобы заглушить ставший мучительным голод, беспрестанно пила воду. Старалась не думать о растущем долге за жилье, о том, что квартирная хозяйка пригрозила выселением.
  Испытательный срок подошёл к концу, и ей объявили, что она его не выдержала.

       - Заплатите хотя бы за ту работу, которую я сделала! Я буду жаловаться.
       - Вперёд и с песней! – равнодушно бросила «главная», - Только поинтересуйся заранее, не принадлежит ли наша фирма тому, кому ты вознамеришься жаловаться?

«Нет, только не сейчас решать, что делать? Здесь не расслабляться.  Надо спокойно идти. Лицо спокойное. Любят успешных. Неудачников отталкивают. Шаг. Ещё шаг. Не надо никого ненавидеть. Они такие же люди. Только более удачливые. У них есть состоятельные родственники. Покровители. Есть работа. Жильё. Шаг. Ещё шаг. Главное уйти отсюда. Ничего не натворить. Шаг. Ещё шаг. Отчаяние пройдёт. Надо на первый этаж. Вот лифт. Войти. Спокойно. Мужчины. Брюнет симпатичный. Выше голову. Не надо терять достоинства. Выходим.

       - Знакомиться. Очень много. Нравиться. Мне, - неожиданно заговорил брюнет, беспомощно глядя, то на Машу, то на своего спутника.
- vous pouvez parler en francais... Je comprends.* - попыталась улыбнуться Маша, уловив знакомое грассирование.
- Je m'excuse pour mon insolence. Il est de au manque de temps pour faire la connaissance, qui me force; de passer les limites de la correction. Je peux supposer que vous accepterez mon invitation a diner au restaurant fran;ais. Si vous avez le temps... **
- J’adore la cuisine francaise. Mais je dois rentrer chez moi pour me changer et j'habite tres loin.***
- Ce n'est pas un grand probleme.Ca ne peut pas gacher une soiree parfaite. Vous pouvez vous changer quelque part pres d'ici.****
               
  По дороге в ресторан, Кристиан завёз Машу в бутик и скромно предложил выбрать платье, туфли и украшения на свой вкус. Видавшая виды и не раз разделившая с  Машей  невзгоды джинсовая юбочка, аккуратнейшим образом была упакована в блестящий фирменный пакет, преданно-услужливой, нежно-улыбчивой продавщицей.
«Психологов бы так вымуштровать», - вяло подумала Маша, усаживаясь на заднее сидение салона шикарной иномарки рядом с Кристианом…


Вечером Кристиан, как и обещал, привёз гостей. Четверо были знакомые французские сотрудники мужа, двое иностранцы. Русские.
        - Я рад представить тебе, дорогая, моих новых друзей. Думаю, тебе будет приятно познакомиться со своими соотечественниками. Это сюрприз.
       Мари не бросилась в объятия Миши Пермякова, сдержавшись и взглядом остановив его порыв.
      - Миша, ты? Как ты здесь оказался?

      - Шеф таскает меня с собой во все загранкомандировки. Удобно, не надо содержать штатного переводчика. Я теперь торговый представитель, -  спешил Миша сообщить о своих успехах, - Зарплата? Хватает, чтобы снимать однокомнатную квартиру, нормально питаться. Ещё и родителям иногда подкидываю. Как ты?
     - Я счастлива.
     - Я слышал, у тебя двое детей?
     - Мальчик и девочка.
     - Они…
     - Они французы, Миша…Ещё маленькие… к  гостям выводить не принято…
     - Вот, русская игрушка, подаришь… - Миша засунул руку во внутренний карман пиджака, и извлёк оттуда маленького плюшевого Чебурашку в ярко зелёном комбинезончике.

    - Ты знал, что со мной встретишься?
    - Нет, Это случайность. Но я очень надеялся.
    - Франция не шахтёрский посёлок, где непременно встретишь того, кого захочешь.
    - Надеялся, - сухо повторил Миша, глядя в глаза Мари долгим влажным взглядом.
    - Маму, мою встречаешь? Как она?
    - Живёт…

Messieurs, vous pouvez parlez en francais. Nous aimerions bien prendre parti de votre agreable conversation.***** - услышала Мари укоризненно-мягкий баритон мужа.
      Лицо Кристиана было приветливо-оживлённым, он улыбался, и только в уголке глаза настороженно переливался холодным светом острый осколочек льда. 

«Русский ужин» состоял из запечённого под сыром мяса. (в России такое блюдо называют «мясо по-французски»), консервированных корнишонов и картофеля фри. Стол украшал  роскошный, стилизованный под русскую кринку кувшин с клюквенным морсом.
Но роль «русского напитка», бесспорно, принадлежала бутылке водки с изображением Московского Кремля на этикетке (кстати, такая водка вряд ли продавалась где-нибудь в Москве).

Мари, с удивлением отметила, что Кристиан впервые пьёт водку. В несвойственной ему бурной манере общается с «un charmant ami de Marie».******  Громко хохочет над переведёнными на французский, русскими анекдотами.

Вечеринка затягивалась. Мари выдержала время приличия и, воспользовавшись тем, что Кристиан повёл гостей в свой кабинет, показывать коллекцию оружия, вежливо распрощалась и отправилась отдыхать.

Глубоко за полночь, проводив гостей, Кристиан поднялся наверх. Осторожно открыл дверь спальни. Прислушался. Шёпотом окликнул жену. Она не отозвалась. Не желая беспокоить спящую женщину, уже намеревался уйти, но вдруг услышал, как ровное дыхание жены прервалось долгим судорожным всхлипом. Он шире отворил дверь, чтобы осветить спальню коридорным светильником и подошел к кровати. 

Всегда свежее, розовое личико Мари сейчас было бледным, неприятно подпухшим, в грязноватых разводах коричневой и зелёной краски. Обеими руками она прижимала к груди что-то мокрое, слипшееся. Он с отвращением потянул из рук спящей жены коричнево-зелёное нечто, поднёс его поближе к освещённому проёму двери и долго с недоумением разглядывал подаренную русским переводчиком  дешёвую игрушку - нелепого зверька с огромными ушами и круглыми печальными глазками.
 


*  Говорите, пожалуйста, по-французски. Я понимаю,

** Простите мою дерзость. Она продиктована тем, что недостаток времени для знакомства вынуждает меня выйти за рамки приличия. Могу я предположить, что вы примете моё предложение отужинать со мной в ресторане с французской кухней. Если вам позволит время?

*** Я обожаю французскую кухню. Но мне очень далеко ехать домой, для того чтобы переодеться.

**** Эта маленькая проблема не должна испортить прекрасный вечер. Можно одеться где-нибудь рядом.

*****  Господа, говорите, пожалуйста, по-французски …мы  не против включиться в вашу приятную беседу,

****** «прелестным другом Мари»