148. ВИ. Агошков. Кромские лики. НС. Лесков7

148. ВИ.Агошков.

Кромские лики.


НС.Лесков

часть 8

Одним из самых ярких образов в галерее лесковских «праведников» стал Левша («Сказ о тульском косом левше и о стальной блохе», 1881).

Впоследствии критики отмечали здесь, с одной стороны, виртуозность воплощения лесковского «сказа», насыщенного игрой слов и оригинальными неологизмами (не-редко с насмешливым, сатирическим подтекстом), с другой — многослойность повествования, присутствие двух точек зрения: открытой (принадлежащей простодушному персонажу) и скры-той, авторской, нередко противоположной.

Об этом «коварстве» собственного стиля сам Н.С. Лесков писал:

Ещё несколько лиц поддержали, что в моих рассказах дей-ствительно трудно различать между добром и злом, и что даже порою будто совсем не разберёшь, кто вредит делу и кто ему помогает. Это относили к некоторому врождённому коварству моей натуры. «Левша» подвергся сокрушительной критике с обеих сторон.

Либералы и «левые» обвинили Лескова в национа-лизме, «правые» сочли чрезмерно мрачным изображение жизни русского народа. Н.С. Лесков ответил, что «принизить русский народ или польстить ему» никак не входило в его намерения.

В 1872 году был написан, а год спустя опубликован рас-сказ Н.С. Лескова «Запечатленный ангел», повествовавший о чуде, приведшем раскольничью общину к единению с право-славием. В произведении, где есть отзвуки древнерусских «хо-жений» и сказаний о чудотворных иконах и впоследствии при-знанном одним из лучших вещей писателя, лесковский «сказ» получил наиболее сильное и выразительное воплощение.

«Запечатленный ангел» оказался практически единствен-ным произведением писателя, не подвергшимся редакторской правке «Русского Вестника», потому что, как замечал писатель, «прошёл за их недосугом в тенях». Рассказ, содержавший крити-ку власти, тем не менее, произвёл резонанс в официальных сфе-рах и даже при дворе.

В том же году вышла повесть «Очарованный странник», произведение свободных форм, не имевшее законченного сю-жета, построенное на сплетении разрозненных сюжетных линий. Лесков считал, что такой жанр должен заменить собой то, что принято было считать традиционным современным романом. Впоследствии отмечалось, что образ героя Ивана Флягина на-поминает былинного Илью Муромца и символизирует «физиче-скую и нравственную стойкость русского народа среди выпа-дающих на его долю страданий».

Если до тех пор произведения Лескова редактировались, то это было просто отвергнуто, и писателю пришлось публико-вать его в разных номерах газеты. Не только Катков, но и «ле-вые» критики враждебно восприняли повесть. В частности, кри-тик Н.К. Михайловский указывал на «отсутствие какого бы то ни было центра», так что, по его словам, есть «…целый ряд фабул, нанизанных как бусы на нитку, и каждая бусинка сама по себе и может быть очень удобно вынута и заменена другою, а можно и ещё сколько угодно бусин нанизать на ту же нитку».

После разрыва с Катковым материальное положение пи-сателя (к этому времени женившегося вторично) ухудшилось. В январе 1874 года Н.С. Лесков был назначен членом особого от-дела Учёного комитета министерства народного просвещения по рассмотрению книг, издаваемых для народа, с очень скром-ным окладом в 1000 рублей в год. В обязанности Лескова вхо-дило рецензирование книг на предмет, можно ли отправлять их в библиотеки и читальни. В 1875 году он ненадолго выехал за границу, не прекращая литературную работу.

Создание галереи ярких положительных персонажей было продолжено писателем в сборнике рассказов, вышедшем под общим названием «Праведники» («Фигура», «Человек на часах», «Несмертельный Голован» и др.) Как отмечали впоследствии критики, лесковских праведников объединяют «прямодушие, бесстрашие, обострённая совестливость, неспособность прими-риться со злом».

Заранее отвечая критикам на обвинения в не-которой идеализированности своих персонажей, Лесков утвер-ждал, что его рассказы о «праведниках» носят большей частью характер воспоминаний (в частности, что о Головане ему рас-сказала бабушка, и т.д.), старался придать повествованию фон исторической достоверности, вводя в сюжет описания реально существовавших людей.


см далее