Судьба друга

                Судьба друга

            Меня  зовут  Гриша, а  фамилия  Шульман.  Родился в небольшом украинском местечке. И то, что я пережил за свою долгую жизнь, известно многим евреям Советского Союза. Мне кажется, что ни один другой народ не страдал так много из-за своей веры, которая часто становилась основой банальных бытовых трагедий.

      В старости пожилые  люди любят вспоминать ушедшие  годы. Им кажется, что они должны предостеречь молодое  поколение от неприятных моментов, которые бывают в жизни. Не смотреть же безучастно на то, как молодёжь  наступает на те же грабли, что и мы в своё время?  И потому я рассказываю поучительные истории своему окружению по несколько раз. Возможно, до кого-то дойдёт моё беспокойство.

      Вот история, происшедшая с моим другом Лейбом Ройтманом. В русском обществе его называли Лёвой.
      Познакомились мы в хедере, а затем вместе учились в русской школе. Он был шестым ребёнком в семье сапожника. То, что я назвал профессию отца, это уже говорит о многом. У простолюдинов было много детей и мало денег. Они быстрее подвергались влиянию сионизма, как реальной возможности поменять свою судьбу.

      Когда на Украину в начале тридцатых годов прошлого столетия, пришёл голод,  мы, два подростка, вместе покинули местечко и обосновались в городе Горьком (теперь Нижний Новгород). Там приобрели профессию сварщика и этим очень гордились. Подумать только, два еврейских юноши стали нужны обществу.  Мы нарасхват: Лёва, Гриша - сюда, Лёва, Гриша - туда.  О таком внимании мы не могли даже мечтать. Правда, вскоре поняли, что работа наша вредная и многие на неё не решаются. Тяжёлая брезентовая роба затрудняла движение, летом в ней было очень жарко - с трудом привыкали к работе с защитным щитком в одной руке и с держателем электрода, в другой. В общежитие возвращались усталые, болели глаза, - несносная резь, покраснение. Это называлось «нахватать зайчиков». Сколько же мы их нахватали! В горле першило от отходящих  при сварке газов. Но мы были молоды и не унывали, укрепляли нашу державу с верой в хорошее будущее. По вечерам ходили на танцы, знакомились с девушками.

      Вскоре Лёва  сообщил мне, что принял решение жениться. Скромную свадьбу сыграли в общежитии, после чего  его с женой поселили в небольшой комнате, разделённой на две части занавеской, за которой уже жила другая молодая супружеская пара. Жену Лёвы звали Валей. Она окончила педагогический техникум и была направлена на  работу в школу. Не прошло и года, как у них родилась дочка, которую назвали Тамарой. Неустроенный быт, усталость на работе, разное воспитание и несовместимые характеры вскоре породили трения между Лёвой и Валентиной. Ни моё вмешательство, ни бесконечные советы сестёр Лёвы, не смогли предотвратить развод.

      В этой обстановке Лёва сменил работу. Перешёл в крупный трест «Спецмонтажстрой», работая на крупнейших промышленных стройках пятилеток,  разбросанных по всей стране. Это обеспечивало неплохие заработки, помимо зарплаты ещё и командировочные. Не было затруднений с элементарным  жильём, всегда находилось общежитие, чаще всего в бараке,  от очень плохого до сносного.

      После развода о Вале он не хотел слышать, а о дочке вспоминал часто. Помимо выплаты алиментов покупал ей вещи и отсылал в Горький. В этот период он поступил учиться в индустриальный техникум. Окончив его, занял должность сначала бригадира, затем прораба.
      В войну не был призван в армию, получил бронь и был направлен в Кузбасс на строительство предприятий, вывезенных из оккупированных районов страны. В 1944 году его направили на восстановление Донбасса.
      Там он и встретил свою новую любовь. Звали её Катериной. Выше среднего роста, брюнетка с большими карими глазами, красивой фигурой. Внешне она была интереснее  первой жены.

      К этому моменту у Лёвы пропал романтический энтузиазм поездок по стране. Появилось желание заиметь своё постоянное жильё и строить не только важные промышленные объекты, но и  свою  семью. Попросил руководство направить его на крупную стройку, где бы он мог обосноваться на долгие годы. Ему пошли навстречу и отправили в Подмосковье.
      С первых дней совместной жизни Катя заняла мудрую позицию: не препятствовала материальной помощи дочке Тамаре, что Лёва и продолжал делать. 

      В один из дней июня Лёва получил от Тамары письмо с фотографией, на которой он увидел приятную девушку. Поверьте мне, - в юности все девушки красивы. До этого она очень редко писала письма отцу. Трудно передать то чувство, которое охватило Лёву. У него взрослая дочь! Вероятно, такая красавица,  наверняка, имеет ухажёра и ему ; отцу, вскоре  предстоит участвовать в организации  свадьбы. И он охотно этим займётся. Но это потом, а пока надо  позаботиться о подготовке дочки к поступлению в институт. Было бы правильным пригласить её на учёбу в Москву. Надо уговорить Катю, чтобы она не возражала против проживания  Тамары  у них на время учёбы.

      Полетав в облаках,  мечтая о желаемом, он развернул листок, написанный мелким почерком, и  начал чтение письма. Тамара сообщала, что окончила десятый  класс. С дальнейшей учёбой ещё не определилась. С группой одноклассников выезжает в Москву, где они намерены посмотреть столицу. Далее следовала просьба, чтобы её встретили на вокзале, но не папа, а Екатерина  Васильевна.   

      Дальнейшее чтение письма приостановилось.  Восторг, который минуту назад переполнял его душу, глядя на фото дочки, сменился растерянностью. Он не знал, как реагировать на плевок в его сторону. Восемнадцать лет материальной помощи, покупка путёвок в пионерские лагеря, что-то значили. И вот финал. Надежда на то, что у него растёт родная дочь, рухнули в одночасье. Тамара стесняется показать друзьям отца-еврея. В этом у него не было сомнения.

      Здесь он вспомнил о взаимоотношениях с Валей перед разводом. Тогда она ему сказала: «Мне говорили, чтобы я за еврея не выходила замуж, а я не послушала. Теперь поняла, какую ошибку  допустила». После этого Лев без колебания принял решение о разводе. По-видимому, мать воспитала дочку в том же плане недоверия к евреям.

      В эту минуту Лёве нужен был совет близкого человека, но не Кати. Ей он расскажет после, когда примет решение - встречать дочку или нет.
       Он позвонил мне по телефону. К этому времени я уже жил в Москве и работал в Метрострое. По интонации голоса я  понял, что он чем-то расстроен.
      - Гриша я должен к тебе приехать посоветоваться по важному вопросу - сказал Лёва.
      - Приезжай в любое время после работы. Готов тебя выслушать даже ночью.

      На следующий день мы встретились. Лёва рассказал  в подробностях о событии предыдущего дня  мне и моей русской жене. Откровенно поделился некоторыми эпизодами из супружеской жизни с Валей, о которых мы не знали.      Совет был однозначным: «Дочку должна встретить Катя и привезти её домой, а дальше ты должен сделать вывод об отношении к Тамаре».

      Так он и поступил. Дочка рассказала о её жизни в Горьком, о некоторых друзьях, о парне, с которым у неё большая дружба и вероятно они вскоре поженятся. О маме говорила мало, замуж не вышла. «Это ты папа виноват, что мама страдает в одиночестве», - упрекнула дочь отца.  Беседуя с дочкой, Лёва увидел в ней абсолютно чужого человека,  враждебного по отношению к нему. И это она не могла  скрыть в силу своей молодости и неопытности. От предложения поводить её по Москве отказалась. Предпочла прогулки с друзьями. Приезд Тамары к отцу преследовал, вероятно, цель показать себя, посмотреть, как он живёт, и не исключено, получить очередной подарок. Уехала Тамара не попрощавшись. После этого всякая связь с ней прекратилась.

      Дальнейшая жизнь Лёвы была полностью заполнена воспитанием с Катей  двух детей: сына Леонида и дочери Наташи. Прекрасные душевные дети. Выйдя на пенсию, Лев Самуилович прожил недолго. Хоронили его скромно в присутствии немногочисленных родственников. Тамара на похороны не приехала. Связь с ней была прервана по её усмотрению.

      Лёня и Наташа  окончили  институты, завели  крепкие   семьи, заимели своих детей и радуются их успехам. Лёня живет в Москве, а Наташа с мужем-евреем переехала жить в Израиль. Туда же, к дочке, переехала русская  Екатерина Васильевна, получившая израильское гражданство и хорошую пенсию, «как вдова умершего мужа-еврея». Она, окружённая любовью и заботой своих детей,  довольна  судьбой.

      Сегодня при еврейских общинных домах и благотворительных организациях действуют «Службы знакомств». Я на это реагирую положительно. Жену или мужа можно найти не только на танцах, в метро, или на курорте. Во всём дело случая, судьба и жизнь сложатся по-разному. Но в чём я уверен, что члены семей, созданных через  еврейский клуб знакомств, стесняться еврейства не будут.
               
                Декабрь 2005