Мент Федя

    В январе 2004 года мы с Наташей в очередной раз посетили Москву. Ходили на концерты, в театры, побывали в выставочном зале художников, что у Крымского моста. И вдруг безумно захотелось снова оказаться в Пушкинском музее, точнее в Музее изобразительных искусств им. А.С.Пушкина. И вот как-то утром перед очередным походом в театр или в гости мы отправились в музей. Не буду описывать свои ощущения, замечу лишь, что экспонаты в первом же зале так сильно подействовали на меня, что я вдруг взмок. Пришлось снять с себя свитер, но и это не помогло. Я просто весь горел – таково было воздействие картин, скульптур и пр. В последний раз нечто подобное случилось со мной во время нашей первой поездки в Париж при посещении музея импрессионистов д’Орсэ.
    «Театр начинается с вешалки», писал классик советского искусства. Вот и у меня «с вешалки» начались воспоминания: в гардеробе музея я вдруг вспомнил события 30-и летней давности. Почему в гардеробе - да потому, что там была выходная дверь музея. И именно около неё, только снаружи, произошла одна памятная встреча.
    В тот год в музее была организована выставка портретов. Выставка была замечательная, ведь привезли картины из многих галерей мира. Как же нам  хотелось попасть на эту выставку! Но там постоянно была огромная очередь и в будние дни, и, в особенности, в выходные. Мы работали и могли посетить выставку лишь в субботу или в воскресенье. Но именно в эти два дня очередь была такая, что закручивалась в несколько раз вокруг музея, заполняя собой все окрестные переулки.
    В одну из суббот мы всё же отправились на Волхонку, попытать счастье. Однако, уже выйдя из метро, увидели эту бесконечную очередь и сразу поняли, что в музей не попадём. Даже если простоим там целый день! Мы обошли музей, подошли к его выходной двери. Оттуда выходили счастливцы. Чтобы попасть на выставку, они, может быть, пришли в пять или шесть утра или же простояли здесь всю ночь.
    Выход из музея охранял мент, майор милиции, с физиономией типичного бандита: квадратные челюсти, узкий лоб. Глаза с прищуром цепко впивались в прохожих. Увидишь такого без формы, можно от страха потерять дар речи. Роста он был небольшого, но был плотен и широк в плечах. Создавалось впечатление некого куба с квадратной мордой.
    Мент на какое-то мгновение остановил свой взгляд на мне. И этого мгновения было достаточно, чтобы я узнал в нём одного из хорошо известных мне бандитов, жившего недалеко от нашего дома в Военном городке Покровского-Стрешнева. Преодолевая неприязнь, я подошёл к нему и спросил:
    - Вы узнаёте меня?
    - Да. Военный городок. Помню, - ответил он.
    - А вы что же тут работаете? – глупее вопроса я задать не мог.
    - Ну!
    «Вот это удача!» - промелькнуло у меня в голове – грех ею не воспользоваться».
Майору, конечно, ничего не стоило понять, какие мысли промелькнули в моей голове.
    - Сегодня никак не получиться, сейчас там какие-то «шишки». Приходи сюда завтра в это же время.
    - До завтра, - сказал я ему, и мы ушли, обрадованные таким поворотом событий.   
    Как только мы отошли от мента, Наташа набросилась на меня с вопросами: кто это и откуда я его знаю. И я стал ей рассказывать о событиях 20-летней давности.
    Это было году в 1951 или 52-м. В Военном городке, где мы росли, жило довольно много шпаны. «Своих», они, как правило, не трогали, а вот чужим доставалось крепко.Бандитским центром считался одноэтажный деревянный барак – многокомнатное общежитие коридорного типа. О внутреннем помещении знаю только по рассказам - сам там никогда не бывал. Барак был скандально известен тем, что там постоянно случались какие-то разборки, иногда даже со смертельными исходами. Его обитатели часто сидели по тюрьмам. Одного из них, рецидивиста Федю, знала вся округа и обходила за версту. Среди шпаны он был «авторитетом»: как же, только что в очередной раз вернулся из заключения!
    Как-то во время первомайских праздников вся шпана нашего городка собралась в большую команду и решила отправиться погулять по центру Москвы. Как я попал в эту компанию, не понимаю. Помню только, что кроме отъявленных хулиганов, там были и вполне нормальные ребята, может быть даже и мои друзья по дому. Многие для храбрости приняли спиртного. Все вместе мы доехали до станции метро "Маяковская", вышли на улицу Горького и большой оравой двинулись в направлении Кремля.
    В праздничные дни вечером движение автотранспорта по улице Горького прекращали, вся она становилась пешеходной. Туда и сюда, по ярко украшенной иллюминацией улице двигался поток празднично одетых людей. Особенно много было молодёжи, молодых семей с детьми. Прогуливалось, конечно же, и старшее поколение.И вот, в этот поток вклинилась наша орава. Мы шли клином, задирая всех и вся. Ребятам доставались тумаки, а девиц и молодых женщин – стыдно вспоминать – лапали почём зря. Возглавлял наше шествие бандит Федя. Вернее не возглавлял, а руководил: он шёл в арьергарде вместе с самой отпетой шпаной, на ходу опорожняя захваченные с собой бутылки со спиртным. Чувствуя за спиной такую мощную поддержку, остальные ничего не боялись и многое себе позволяли. Нас никто не трогал, в том числе и милиция. Помню, что мы дошли до Исторического музея, стали в кружок и по примеру Феди на глазах у всех опорожнили свои мочевые пузыри. После этого компания двинулась в обратном направлении, и вела себя ещё более развязно.
    Об этой истории теперь стыдно вспоминать. Ни до, ни после того случая я в этих компаниях больше не участвовал. Но что было, то было, и рецидивист Федя крепко врезался в мою память. И вот спустя два десятка лет мы с ним неожиданно снова встретились, и он даже меня узнал. Федя стал майором милиции! Просто невероятно, из кого милицию формировали!
    - Ну и знакомые у тебя! – выслушав всю эту историю, воскликнула Наташа, - неужели всё это правда, и ты во всём этом мог участвовать?
    - К сожалению да, хотя мне и стыдно всё это вспоминать.
    Однако, не смотря ни на что, на следующий день в назначенное время мы приехали снова в музей и сразу же подошли к выходной двери. Там снова, как и вчера, стоял «наш» Федя. На лице его не было никаких эмоций. Завидев нас, он едва заметно кивнул и, не проронив ни слова, пропустил внутрь.
    Хорошо помню, как в тот день довольные такой удачей мы ходили и ходили по залам музея, наслаждаясь картинами величайших мировых мастеров. Мы были счастливы и совсем позабыли о нашем благодетеле. И вот теперь, много лет спустя, мы вновь очутились в Пушкинском музее. Всё вдруг всплыло в памяти, и я напомнил Наташе об этом полузабытом эпизоде только тогда, когда мы уже покинули музей.
                2004.