Впечатления 5

Пишу рецку сразу на два спектакля. Позже объясню почему. Итак, первый – «Еврейское сватовство» Йосефа Бар-Йосефа. Театр на Васильевском. Смотрела где-то недели три назад. Ассоциации с Чеховым и с Лоркой. Психологическая зарисовка. Этюд. Штрих к жизни человека в кругу семьи, одиночества, старения, чудачества, попытке изменения и традиционной попытки найти счастье. Тонко, мило, на 100 процентов узнаваемо и предсказуемо. Мне было местами скучновато… От того, что узнаваемо и предсказуемо. Такие вещи трудно ставить и трудно играть. Недаром же, Чеховская «Чайка» провалилась при первой премьере. Нам сейчас легко такие вещи смотреть, обученным Чеховым, а им, неискушенным каково было?  Все-таки и сама пьеса до уровня Чехова и Лорки не дотягивает. И играть ее надо было острее что ли? (Да простит меня режиссер, это не советы, а размышления). На контрастах. Может еврейской специфики добавить, в этом спектакле она, кажется, уместна бы была. В общем, мило, грустновато (по-хорошему), и… скучновато. Хотя спектакль хороший, но… «не выстрелил».
Именно поэтому здесь же пишу и о втором спектакле. Смотрела вчера. Театр на Литейном. «Любовь и Смерть Зинаиды Райх». Не скучно. Интересная задумка и композиция пьесы: Райх сама, окружающие люди о ней, дочь – в виде оппозиции недоброжелателям и позднейшие историки и театроведы. Актеров мало, все играют по нескольку ролей (кроме Татьяны Тузовой, играющей Райх). Сам спектакль, кажется, ставит себе целью повторить поэтику Мейерхольдовского театра. Не видела спектаклей Мейерхольда, но впечатление воссоздания было. Постановка для человека читающего никакой информации, наверно, почти не несет. Хотя для меня было новостью психическое расстройство Райх перед концом жизни (так подан образ в спектакле). Самым интересным для меня и по содержанию и по игре был Мейерхольд. Есенин выписан плохо. Невнятно, как-то случайно и эклектично. Образ Есенина и вся первая половина спектакля – плакат, Мейерхольд и вторая половина  - биомеханика. Все вместе – фарс, гротеск, в конце долженствующий перейти в трагедию. Долженствующий, пытающийся...  Если учесть, что новой информации, неожиданного поворота в пьесе нет, то остается только театр, игра. Не хватило энергетики фарса, может быть грубости, может быть динамики, не выложились актеры, черт его знает. В последнем соло актриса выкладывается, трагедия… обозначена. Она бы была не только обозначена, а просто бы была, если бы опять же был контраст. Нет энергетики фарса! Нет ее! Фарс тоже только обозначен. В общем, пьеса интересная… но и только. Спектакль интересный, но и только. А где же, черт побери, «выстрел в упор»? Ведь тема-то «любовь и смерть». И любовь только обозначена и смерть так же, за кадром. О смерти Зинаиды Райх рассказывает ее дочь. Как бы в эпилоге спектакля. Р-а-с-с-к-а-з-ы-в-а-е-т  (причем то, что заранее известно)  - это литература. А не театр.

В пьесе Теннесси Уильямса «Кошка на раскаленной крыше» один из персонажей тупо напивается, все трагедии дома ему похрену, он ждет момента когда «щелкнет», то есть «наступит приход», долгожданное забвение…
Спектакль (как и любое другое произведение искусства) может быть недоставлен, и пьеска может быть хреновенькая, да и актеры не гениальны, но он должен «щелкнуть», и тогда он состоялся, и тогда тебе плевать на все огрехи, и ты чувствуешь отголоски того катарсиса в своей циничной душе, который испытывали наивные греки. Короче говоря, хочется чуда.
Где «приход», господа режиссеры, зажали, или кишка тонка так поставить?