153. ВИ. Агошков. Морской капитан с Недны2

153. ВИ.Агошков. Кромские лики.

Морской капитан с Недны

часть 2


Друг у нас был Михайло Охремыч Чуприй, — огромнейший приказный из казначейства, куда он был принят на службу ещё моим отцом в бытность покойного уездным казначеем, а недруг — родной брат моей матери, Матвей Панфилыч Пристюк, колче-ногий отставной моряк на деревяшке.

Все мы, как вы можете слышать по самым фамилиям, были из хохлов, и так как город у нас был полухохлацкий, то матушка моя там звалася Пристю-ковна, а я Пристюковнин сын, — вроде как в «Прекрасной Еле-не» Менелай зовётся «царицын муж».

 
Дает Н.С. Лесков и другие подробности из жизни Порфирия Никитича.

Был он «недотрога, нежоха и трус: всяким словам обижался, питался разными, как там по средствам нашим были, сладостями, вроде кисельков с молочком, да яблочного или чер-носливного взвара и тому подобных тонкостей, спал до пятна-дцати лет с матушкою на одной постели и ужасно боялся всего, а особенно мертвецов и чёрта, для отогнания которого, будучи лет двенадцати, повесил у себя в слуховом окне три колокольчика и в свободные от науки часы, как царевич Фёдор, все звонил на этой колоколенке».

Есть сведения и об образовании героя, кото-рый учился в трёхклассном уездном училище. Знал он закон бо-жий, писал по востоковской грамматике правильно, деление делал бойко и без ошибок... Но самое главное, что «всего милее» рассказчику, и, видимо, автору, — «это то, что у нас было детство, — была та поэтическая, тёплая пора жизни, которой теперь нет у детей, выведенных из волшебного сада фантазии и чуть не с колыбели запертых по отделам «родиноведения» и других муд-рёных наук».

Особое отношение у Порфирия Никитича и к любви:

 
«Нынешние молодые люди практричнее: они, глядя на лу-ну, не мечтают и статуи оживлять своею страстью не пробуют, а чтобы не получить насморка, ожидают каких требуется дам, си-дя спокойно с сигарою в зубах перед камином...

Я принадлежу к тому поколению молодых людей, которые считали, как бы необходимостью сделать несколько любовных глупостей». Об одной из таких «глупостей» и рассказывается во второй части повествования. Чтобы засватать Сашеньку Кекину, Порфирию Никитичу нужно было «отличиться» и заиметь орден.

 
Решили, что он кого-либо спасет. Настал день, когда обе верхние мельницы были спущены, и «безводная Сухая Недна представлялась не ручьём, который в брод проходят скучающие куры, а настоящей рекою, с берегами вровень полною водою».

Поскольку спасать нужно было «кума», заранее пригото-вившегося «утопать», то это дело тут же было раскрыто, и отстав-ному моряку ничего не оставалось, как уходить на море. Так он стал морским капитаном...

Как видим, Н.С. Лесков ничего не говорит о Недне, как ре-ке «не имеющей дна», о легенде, согласно которой Екатерина II «утеряла» колечко в этой речке. Слуги, пытавшиеся найти драго-ценный металл, только развели руками: нет дна в реке! Так с тех пор и зовут её Недной…

 

Своё название Сухая Недна река оправдывает: в летние месяцы она предстаёт именно в таком виде – сухой!
Особенно это стало заметно после построения Большого Пушкарского пруда на окраине деревни Пушкарной, у объезд-ной дороги. Сухой река становится между Большим Пушкарским и Малым Пушкарским прудами. Обильные дожди лета 2011 года несколько выправили положение – и река не стала производить унылое впечатление...