Глава 3. Орск. Ущелье

На фото дети учителей школы № 6 на пикнике в Ущелье. 1940 год.

Одним из наиболее популярных мест отдыха жителей европейской части города в тридцатые годы и позже было так называемое Ущелье. У входа в это «ущелье» берега Урала на  небольшом протяжении сжаты выходами древних изверженных пород и поймы практически не остаётся. Затем пойма слегка расширяется, образуя небольшую уютную долинку с плодородной почвой и своеобразной растительностью - древесной и кустарниковой, включая черёмуху, шиповник, изредка костянику.

 На песчаных участках рос сладкий «солодский корень», который при относительно  невысокой наземной части уходил глубоко в землю. В годы войны при отсутствии каких – либо сладостей мы, дети, выкапывали этот корень и настаивали его в кипятке, получая таким образом приторно сладкий напиток жёлтого цвета. Вдоль правобережной кромки поймы проходила линия ж.д., вырубленная в скальном грунте и проходившая над старицей реки. Старицу по местному называли «затоном».

 Берег затона был завален большими и малыми обломками скал, оставшихся после прокладки железной дороги. В щелях между этими обломками прятались раки. Мальчишки постарше с азартом ловили раков, засунув руки в эти щели. Я на такие подвиги не решался. Вблизи берегов затона росли красивые жёлтые кувшинки и белые лилии.

 Вода в затоне была, естественно, непроточная, тем не менее чистая и холодная, так как со дна затона били «ключи». Я к удивлению родителей рано научился плавать сам, без  тренеров и наставников. Научился плавать, конечно, на мелководье, вблизи песчаных пляжей.

 А в годы войны, во время неоднократного пребывания в пионерском лагере в Ущельи под «Чортовым пальцем» у меня появилась привычка «удирать» из лагеря во время так называемого мёртвого часа на ближайший затон. И плавать подолгу, весь мёртвый час не выходя из воды на берег, чтобы не быть обнаруженным пионервожатыми.

 Чтобы не мёрзнуть, я распластывался в прогретом верхнем слое. «Чортовым пальцем» назывался огромный камень, высотой метров 10 - 15, вертикально торчавший из земли на краю маленького плоского участка среди холмов. На этом участке размещался стационарный пионерский лагерь.


 В выходные и праздничные дни мои родители с коллегами устраивали в Ущелье пикники. Многие приезжали на эти пикники семьями.

 С «Ущельем» связана моя память о первом сельскохозяйственном опыте мамы в Орске. От этого опыта у меня надолго оставались довольно неприятные воспоминания. Весной 1940 года маме, как и другим учителям школы, был выделен участок земли в Ущелье - под бахчу. Полоска земли была узкая и длинная, наверное, две - три «сотки» гектара. Для вспашки учителя коллективно нанимали кого – то с лошадью и плугом.

 В моём молчаливом присутствии весной мама посеяла арбузы, дыни и тыквы, как ей рекомендовали местные люди. В середине июня мама со мной второй раз приехала на участок, чтобы прополоть его. Она полола, а я ревел, так как в Ущельи в те годы была масса злющих комаров. После такого печального опыта сельхоз.работ «с моим участием» мама как – то забыла об участке.

 Но в сентябре коллеги, соседи по участку, спросили у неё, почему она не убирает свой урожай. А урожай наш оказался очень хорошим, он еле уместился в здоровенную казахскую арбу, в которую был запряжен верблюд. Арбузы и дыни были удивительно сладкими и вкусными, а последние тыквы мы  съели уже весной. В 1941 году участок мы не засевали, наверное, потому, что весной этого года мама была уже заметно беременна.