СССР

Во всех выше изложенных темах, я пытаюсь раскрыть, как возможно кратко и объёмно исследования многих людей, для нахождения Святого Духа грядущих Дел, для зарождающейся рабочее- крестьянской армии Прорыва.   
Доклад студента 205 группы Прянишникова Валентина В. на тему: “АВТОРИТАРИЗМ”
Глава 1. АВТОРИТАРИЗМ И ТОТАЛИТАРИЗМ.

1. Природа авторитаризма и условия его возникновения.
Авторитаризм — политический режим власти, не ограниченной правом, опирающейся на прямое насилие и осуществляемой единоличным правителем или правящей элитой. В истории общества можно выделить различные его формы: древневосточные деспотии, тиранические режимы античности, абсолютистские монархии позднего средневековья и Нового времени, западноевропейские империи XIX века, военно-полицейские, фашистские и коммунистические режимы в XX в. Историческое многообразие форм авторитаризма показывает, что этот политический режим совместим с различными по природе общественными и политическими системами — рабовладением, феодализмом, капитализмом, социализмом, демократией и монархией. Отсюда — трудности, связанные с попытками определения общей природы авторитаризма, вычленения его сущностных, устойчиво повторяющихся характеристик.
К числу общих черт авторитарных режимов относят следующие: —авторитарная власть имеет своим источником насильственный захват власти. Она не формируется народом и не ограничивается правом — кодифицированным либо обычным, опирающимся на традицию; — для нее характерно слияние законодательной, исполнительной и судебной властей, либо их формальное, показное разделение; — при авторитаризме власть опирается на административный, полицейский и военно-карательный аппарат, держится на неприкрытом насилии или возможности его непосредственного применения; — авторитаризм предполагает жесткий централизм управления, монополизацию власти в руках правящей элиты или вождя; — в социальном плане авторитаризм пытается стать выше классовых различий, выразить общенациональный интерес, что сопровождается социальной демагогией, популизмом; — во внешней политике для него характерны агрессивные имперские установки.
Все эти характеристики дают в сумме явление авторитаризма только в том случае, если наличествует его духовный и практический стержень — авторитет. Под авторитетом понимается общепризнанное неформальное влияние отдельной личности или какой-то организации в различных сферах жизни общества. В более узком смысле авторитет — одна из форм осуществления власти, стоящей выше права. М. Бебер выделял три типа авторитета:
1) основанный на рациональном знании, 2) на традиции, 3) на харизме вождя.
 В первом случае носителем авторитета является учитель-пророк, во втором проповедник, в третьем - вождь. Без личности такого рода авторитаризм невозможен. Она является знаком, символизирующим единство нации, ее суверенитет, ее великое прошлое, настоящее и будущее.
Любая тоталитарная система создает культ. Но подлинным и главным объектом его выступает не человек, а власть как таковая. Культ власти — в этом состоит сущность тоталитарной системы. Власть оказывается сверх ценностью — ценностью абсолютного, высшего порядка. Кто имеет власть — имеет все: роскошную жизнь, подобострастие окружающих, возможность высказывать суждения по любому поводу, удовлетворять каждую свою причуду и т.д. Кто не имеет власти, не имеет ничего — ни денег, ни безопасности, ни уважения, ни права на свое мнение, вкусы, чувства.

                ***
(мои выводы. Любые общества народа, без Власти жить не могут. И возведение Власти в Бога, это единственно правильное решение. Но надобно народам твёрдо усвоить, Власть навсегда должна оставаться слугою государства и народа, чьи авторитеты и жизни являются превыше всего. И никогда не следует разделять народы от государства, что ведёт к захвату Власти Сатанистами над государствами и народами. Что приводит народы к гибели и принуждает народы, к поиску кардинальных мер.) 

                ***
Создавая свой культ, тоталитарная власть мистифицирует все властные функции, безгранично преувеличивая их значение, засекречивая обеспечивающие их огромные средства и отрицая роль любых объективных обстоятельств. А точнее, для власти не существует ничего объективного, ничего, что происходит само собой, без ее руководства, вмешательства и контроля.
Культ власти оказался гораздо жизненнее культа личности. Мы давно уже научились критически относиться к самовосхвалениям власти, понимая незначительность или относительность ее реальных успехов. Но считать, что наши беды объясняются только тем, что руководство недоглядело, ошиблось, что оно виновно или даже преступно — значит все еще оставаться в плену культа власти. В этом, собственно, и состоят иллюзии XX съезда: раньше власть была плохой, теперь власть будет хорошей, но она как была, так и останется всесильной. Избавление от тоталитарной мистификации в другом — в понимании ничтожности реального значения власти в сравнении с процессами самоорганизации общества.
Картина мира тоталитарного сознания не ограничивается отношениями между народом и властью. Она включает в себя и глубинные представления о причинности, природе вещей, о времени, человеке и т.д. Принятие этой мифологии — не только следствие пропагандистских манипуляций. Являясь кратчайшим путем к счастью в наличных условиях существования, тоталитарная мифология принимается добровольно и с благодарностью.
Носителями мифологии тоталитаризма являются люди как принадлежащие, так и не принадлежащие к властной элите. Рассмотрим основные элементы тоталитарной картины мира.

1. Вера в простоту мира — это центральная характеристика тоталитарного сознания. Вера в “простой мир” не позволяет почувствовать ни собственную индивидуальность, ни индивидуальность близкого человека. Эта вера приводит к распространению негативной установки по отношению к знанию вообще и к интеллигенции как его носителю в частности. Если мир прост и понятен, то вся работа ученых является бессмысленной тратой народных денег, а их открытия и выводы — лишь попытка заморочить людям голову. Иллюзия простоты создает и иллюзию всемогущества: любая проблема может быть решена, достаточно отдать верные приказы.

2. Вера в неизменный мир. Все элементы общественной жизни — лидеры, институты, структуры, нормы, стили — воспринимаются как застывшие в неподвижности. Новации быта и культуры игнорируются до тех пор, пока не будут импортированы в таких количествах, что станут восприниматься как давно известные. Изобретения не используются, открытия засекречиваются. Паспортная система привязывает людей к одному месту жительства, а трудовое законодательство — к одному рабочему месту. Вера в неизменность мира влечет недоверие к переменам.

3. Вера в справедливый мир. Царство справедливости осуществляется в каждом тоталитарном режиме. Коммунизма еще нет — построить его мешает окружение, но социальная справедливость уже достигнута. Озабоченность людей справедливостью по своей силе и всеобщности трудно сравнить с каким-нибудь другим человеческим мотивом. Именем справедливости совершались самые добрые и самые чудовищные дела.

4. Вера в чудесные свойства мира. В ней проявляется оторванность тоталитарного сознания от реальности. Осуществляя индустриализацию, власть была заинтересована в создании культа техники. Чудесам прогресса придавались магические свойства. Однако кредит этой веры не бесконечен. Вот уже трактора есть в каждом колхозе, а изобилия не видно. Власти приходится обещать новые чудеса.
Мы застали этап перерождения веры, когда уже и власть, и техника, и официальная культура не только потеряли свою чудотворную силу, но вообще перестали привлекать к себе внимание и надежды. Распад тоталитарного сознания в брежневскую и постбрежневскую эпоху был отмечен необыкновенным расцветом иррациональных верований.
Власть меняет людей. Избирательные репрессии, подбор и расстановка кадров, манипулирование людьми ведут к тому, что новая политическая система создает новый психологический тип. Ключевые посты в партии, в управлении страной, в армии и т.д. занимают люди, более всего соответствующие практике тоталитаризма, поддерживающие ее и готовые осуществлять. Одновременно люди, сформированные властью, требуют от властной элиты соответствия тоталитарному канону. В условиях стабильности это влияние вряд ли существенно, но в период социальных изменений, особенно реформ сверху, это консервативное давление может оказаться мощным фактором торможения.

         *** «Реформы с верху.»- обман народа Сатанистами. ***         

Основной социальной силой, на которую опирался тоталитаризм в период его формирования, был не какой-то определенный класс, а люмпенство в широком смысле слова, люди разного социального происхождения, выбитые из своих традиционных социальных “луз” мощными экономическими и военными потрясениями, люди с маргинальной психологией. В России именно эти люди с энтузиазмом ринулись в партию во время “ленинских призывов” , не утруждая себя необходимостью разобраться в основных идеях марксистской теории.
Пассивная оппозиция большинства населения и яростное сопротивление бывших имущих классов не могли не привести на каком-то этапе к возобладанию политического и духовного тоталитаризма, к разгулу террора. Вполне естественно, что в условиях преобладания крестьянского населения в стране по нему и пришелся основной удар. В целях сохранения позиций новая власть зачастую была вынуждена самым суровым образом расправляться и с рабочим классом, от имени которого она управляла. Но наибольший урон нашему народу нанес тоталитаризм духовный. Практически всю российскую интеллигенцию, воплощавшую дух народа, тоталитарному режиму пришлось уничтожить, и она либо эмигрировала (и способствовала творческому скачку Запада) , либо закончила свой путь более трагично на родной земле. Тоталитарное общество не может позволить себе такой роскоши, как свобода мысли.
Люмпенские слои в обществе в той или иной мере присутствуют на протяжении всей его истории. Но лишь на определенном этапе общественного развития (т.е. в XX веке) эти слои становятся социальной базой тоталитарных политических режимов и выдвигают из себя “кадры” вождей и исполнителей (как, впрочем, и жертв) . Люмпенизированные группы общества социально аморфны, социально-политически и экономически дезориентированы, враждебно настроены ко всем остальным социальным слоям и группам, обладающим стабильным жизненным укладом, определенностью этических принципов и др.

Отличие люмпенства XX века от аналогичных социальных групп в предшествующие эпохи состоит прежде всего в том, что “люмпенизатором” в данном случае выступает само государство, монополизирующее экономику, или супермонополии, сросшиеся с государством и в этом плане мало чем от него отличающиеся.
Социальные свойства люмпенских слоев общества делают их восприимчивыми к радикальным идеологиям и радикальным политическим режимам. В истории России люмпенизация населения всегда составляла характерную черту ее общественной жизни. Супер централизованное государство, утвердившееся со времен Ивана Грозного, к XX веку не утратило своей силы. Подданные царя никогда не пользовались гражданскими правами и свободами. Причем это относилось ко всем слоям общества. Пореформенное (после 1861 года) развитие дало ростки гражданского общества, но одновременно, через обезземеливание крестьян и пролетаризацию населения усилило и люмпенизацию значительных его групп. Революция 1905—1907 годов, с одной стороны (через Конституцию) , легитимизировала растущее гражданское общество, а с другой — усилила и обострила противоречие между люмпенами и буржуа. Октябрь 1917 года положил конец становлению гражданского общества. Процессы люмпенизации охватили все общество.
Второй этап тоталитаризма характеризуется тем, что он уже сформировал свою собственную социальную базу, полностью отвечающую его зрелым формам. Это армия бюрократии, способная с помощью карательных органов дать отпор всем, кто поднимется на уровень “рассудка” и заявит о своих правах.
Бюрократизация всех форм управления обществом происходит следующим образом. В условиях полностью огосударствленной экономики государственный аппарат становится тотальным собственником всех материальных составляющих жизни общества. Это делает его с неизбежностью и хозяином всех продуктов духовного производства. При обладании аппаратом всей полнотой власти у него нет и не может быть политических конкурентов, в обществе не складываются и механизмы сдержек и противовесов. Государственно-партийный аппарат не может не обюрократиться в таких условиях.
Бюрократизм проявляется не только в чрезмерном разрастании аппарата, он выливается и в тотальную засекреченность всех форм и методов его деятельности.

Господство централизованно-административных форм управления всеми сферами общественной жизни — необходимая черта бюрократизации. Здоровая конкуренция альтернативных управленческих решений подменяется аппаратной интригой, а соперничество специалистов — карьерно- клиентными отношениями. Развитие указанных черт бюрократизированного аппарата рано или поздно приводит к его неспособности осуществлять рациональное управление обществом. Но поскольку властные права его никем не ограничиваются, то основной формой его деятельности становится административный произвол. Все это дополняется административным ограничением всех, даже элементарных, прав и свобод индивида (включая права на выбор места жительства и передвижение внутри собственной страны, не говоря уже о праве выезда за ее пределы) .
В ходе третьего этапа окончательно формируется “номенклатура” , привилегированная прослойка, войти в которую было не просто, но “выпасть” из нее можно было лишь за особо одиозные прегрешения. Границы между разными слоями общества становятся менее подвижными. И все это происходит под лозунгами равенства и воцарившейся справедливости.

В области политической возникновение тоталитаризма возможно лишь в таком обществе, где многопартийная система сменяется однопартийной. В этом случае партия, придя к власти, стремится уничтожить всю политическую оппозицию. Уже на первом этапе тоталитаризма в СССР возобладал политический тоталитаризм: речь идет об однопартийной системе и абсолютном огосударствлении всей политической системы, включая все общественные организации. Политические отношения и институты в обществе, по существу, исчезают или носят формально-декоративный характер.
Главной задачей партии становится непрерывное формирование нужного для нее человека. Обществу систематически навязывалась мысль, что партия ищет власти не ради нее самой, а ради блага большинства.
Процесс становления и утверждения тоталитаризма также предполагает и насильственную “организацию” общественной жизни на принципах “чрезвычайного положения” , что неизбежно сопровождается милитаризацией. В нашей стране дополнительные возможности этому процессу предоставлялись и самим принципом организации политической власти — концентрацией всех ее ветвей — законодательной, исполнительной и судебной — в руках одного субъекта, Совета. Номинальная реализация лозунга “Вся власть Советам” закономерно привела к концентрации ее в руках исполнительного комитета. В силу сложившейся однопартийной системы произошло слияние исполнительного комитета с аппаратом правящей Коммунистической партии, что предельно политизировало исполнительную власть.
Такая “организация” общественной жизни обусловливает применение средств прямого террора, инициируемого сверху, поддерживаемого и активно осуществляемого люмпенизированной частью общества.
Ведущей и безусловно доминирующей формой социальных отношений в условиях тоталитаризма является политика, основанная на прямом насилии, поэтому политизация тоталитарного общества сопровождается его милитаризацией.

 В СССР начиная со второй половины 20-х годов политизировано- милитаризованными оказались все сферы общественной жизни.
Источником, экономической базой тоталитаризма является тотальная государственная собственность (на средства производства прежде всего) . Экономическую основу этого строя составляет репрессивно-принудительный способ организации производства, базирующийся на монопольной государственно-бюрократической собственности.

В нашей стране отмена частной собственности означало сосредоточение собственности в руках узкой группы людей, стоящих у власти. Коллективно партия владеет всем, потому что она всем управляет и распоряжается продуктами так, как считает нужным. В годы после революции она смогла занять господствующее положение почти беспрепятственно, так как процесс шел под флагом национализации. Считалось, что если класс капиталистов лишить собственности, то наступит социализм. Однако В. И. Ленин намного глубже, чем его соратники, понимал, что социализм невозможно строить в условиях тоталитарной системы, как и нельзя “железной рукой загнать человечество в счастье” .

Вынужденный переход к нэпу свидетельствовал о признании неготовности России быстро построить социализм и достичь этой цели одним скачком. Однако нэп оказался недолговечен. Развитие товарно-денежных отношений и связанная с ним демократизация общества начали понемногу лишать власть ореола святости и подтачивать таким образом, основы тоталитаризма.
Уже к началу 30-х годов побеждает курс на реанимацию “военного коммунизма” . В области экономики, это означало победу идеи единого экономического уклада. Личность в стране полностью утратила экономическую свободу и на всю жизнь попала в зависимость от государства, олицетворявшегося в лице партийно-бюрократического аппарата. Восторжествовала политика материальной уравниловки.

                ***
уравниловка- только в тюрьме для народа. А элита, бюрократия общества, пела и плясало на костях народа СССР.

                *** 
Третий этап тоталитаризма в области экономики, характеризуется достижением высшей степени насилия, и общество начинает закосневать и стагнировать. Однако ускоренное развитие современного мира, прогрессирующая взаимозависимость стран ведут к тому, что стагнация практически сразу начинает рассматриваться как деградация. Но власти, которые объявили нашу страну “маяком всего человечества” , были не в силах смириться с ситуацией экономической “гонки без развития” с упором на чисто количественные показатели, что фактически отбрасывало страну еще дальше от передовых стран.

После отказа от насильственных методов управления руководители СССР, с целью “уравновешивания общества” начинают “развинчивать гайки” . Но так как не произошло отхода от существа тоталитарной системы, этот процесс мог идти только в одном направлении, в сторону ослабления контроля над работой и дисциплиной.

Фактически, складывается новый механизм принуждения личности: люди искусственно принуждаются к “ничего неделанию” , а те, кто не избавился от иллюзий и не согласен с порочной формулой “ты делаешь вид, что работаешь, мы делаем вид, что платим” , постепенно склоняются к алкоголизму, “уходят” в восточные верования, наркоманию и т.п. Серьезное же недовольство управленцами рассматривается как антисистемная, “антисоветская” деятельность. Создается порочный круг, выхода из которого нет.

                ***
Известно, что в истории ведущую роль играют не отдельные личности, а народные массы. В жизни общества и, следовательно, в истории нет ничего, кроме действующих людей со своим стремлением реализовать свои интересы. И когда часть из них взглянут на мир по-особенному и начнут задумываться о совпадении и различии своих интересов с интересами других современников, то появляются первые предпосылки  для формирования партий. Но эти индивидуальные прорывы, сквозь обыденность оставались бы частным проявлением, если бы не появлялись люди, взваливающие на себя бремя объединения тысяч и тысяч своих современников, чье место в обществе совпадает, а интересы схожи. В этом, пожалуй и заложены истоки лидерства.

Любители иерархических структур готовы строить их и из этого строительного материала. На фундамент масс, они возводят этаж партий, над ним возносят постоянно сужающиеся постройки для руководителей разных рангов, а там, глядишь, готова площадка для единственного вождя.
Но куда он, вознесенный на верх пирамиды, способен её повести?
За собой невозможно, ибо все под ним. Да и как он может вести, если его несут другие, те кто остался под ним.
Остается одно - попытаться сверху указать путь и надеется, что массы пойдут и понесут вождя в соответствии с его указующим перстом. Так бывает, если он угадал желания и интересы народа. Но именно угадал, ибо увидеть невозможно, когда он отделен от народного фундамента перекрытиями многих этажей, иерархическими структурами, когда спуститься с верхней площадки опасно, так как она не терпит пустоты...
Увы в возможности такой пирамиды советские люди убеждались при Сталине, при Хрущеве, при Брежневе...
И только ли при них?

Современные лидеры должны жить в гуще трудящихся, знать их жизнь вдоль и поперек, уметь безошибочно определять по любому поводу и в любой момент их настроения, их реальные потребности, стремления, мысли, степень сознательности и силу влияния тех или иных предрассудков, уметь завоевать себе безграничное доверие тысяч людей товарищеским отношением к ним, заботливым удовлетворением их интересов.
Если этих политических  качеств нет, то не может быть и партийного лидера. Когда на работе встречается человек, не понимающий настроения масс, неспособный увидеть сильные и слабые стороны текущего дня, не разбирающийся в истоках конкретного доверия и недоверия избирателей, то это безусловно не лидер, а, как уничижительно таких людей называл В.И.Ленин, какой-то политический кустарь.

 Политический портрет такой личности хорошо известен: нерешительный консерватор, непоследовательный и шаткий в вопросах теории, с узким кругозором. Такой горе-политик для оправдания своей вялости обычно ссылается на стихийность и некомпетентность масс, на стечение обстоятельств, либо оправдывает её приверженностью новым модным разновидностям политического мышления. Но, наверно, самый большой недостаток подобных политических кустарей состоит в том, что они не привыкли оценивать свои шаги беспощадным вопросом: кому это выгодно и кому невыгодно?

Такие “лидеры” безгранично верят  в авторитет занимаемого кресла. И когда в пору политической распутицы от них начинают отворачиваться массы, то ответственность за эту перемену они на себя брать не хотят. Для начала они ищут новую, более пышную вывеску собственного кресла. Но когда не помогает и это, то склонны охотно перекладывать ту ответственность на партию, парламент, систему...

Лидеры, это безусловно выдвиженцы масс. Это, своеобразные ядра потенциальной энергии народа. Но чтобы эта энергия возможностей стала энергией действия, требуется её направленность, её упорядоченность. Значит, лидерам нужна партийная нацеленность и устремленность. Партия - это тот импульс, тот стимул, та движущая сила, которая призвана из возможностей в действительность, в политическую заряженность лидеров. Но партии не должны превращаться в изолирующий слой, отделяющий лидеров от масс.
Успеха можно достичь лишь тогда, когда в обществе есть признанные политические лидеры. И тысячи ярких лидеров признавались трудящимися в качестве своих вождей. Здесь стоит заметить, что слово “вождь” в единственном лице стало употребляться в политическом языке лишь в пору сталинщины, тогда как до культа личности, это слово использовалось обычно во множественном числе. Это и понятно: чтобы привлечь на свою сторону многомиллионные массы, нужны были не один-два лидера, а десятки опытных вожаков, популярных среди трудящихся, хорошо известных им каждым своим поступком, каждым нюансом своей позиции. Лидер, должен быть не над массами, а впереди них.

Феномен лидерства, это исторически сложившаяся потребность людей в организации своей деятельности. Оно фиксирует нравственно-политические отношения между субъектом и объектом политики, суть которых в сознательном и добровольном подчинении лидеру, всех за ним идущих. Потребность в авторитете, связана со сложностью социальной действительности, ограничивающей возможность объекта, самому квалифицировано оценивать многие возникшие перед ним проблемы. Поэтому, он просто вынужден доверяться носителю авторитета, т.е. лидеру, что позволяет в короткие сроки решать стоящие перед ним задачи, не тратя времени на убеждения в их необходимости. Более того, авторитет сплачивает самые разнородные социальные силы на выполнение принятых планов и программ. Субъект политики, пользующийся авторитетом, так располагает к себе людей, что в обществе создается атмосфера полного к нему доверия (причем искреннего!), обеспечивающая возможность воздействия на объект, без всякого принуждения. Все решения такого субъекта воспринимаются как единственно правильные, направленные на удовлетворение самых насущных потребностей человека.
Это доверие тем больше, чем больше в нем веры, и, значит, тем больше опасность субъективизма, шире возможности для безответственности.

                ***
Как не печально- но всегда Да, всегда происходит так, из хороших побуждений и в Ад.
                ***

Тяга к вере, особенно сильна в переломные периоды истории, когда нарушены традиции, привычные связи, когда человек мечется, пытаясь найти свое место в происходящих событиях. Именно такой была обстановка в нашей стране с началом революции. Народ остался без царя и бога, без привычных жизненных правил. Вот тут-то и нужен был лидер, непререкаемый авторитет, за которым можно идти без колебаний, с полной уверенностью, что он приведет к лучшей, чем при царе жизни. Тогда на роль никого, кроме В.И. Ленина не было. Он был одним из немногих (если не единственным), кто был понятен и доступен народу, с предельной ясностью мог разобраться с его надеждами и четко выразить в программах. А главное - знал, куда и как идти. Когда же сомневался в чем-то, советовался с трудящимися, чтобы глубже понять потребности их различных слоев и откорректировать планы развития страны в соответствии с ними. Все это дало ему (а не кому-то другому) возможность овладеть революционной стихией, направив её в русло безотлагательных национальных проблем: прекращение войны, передача земли крестьянам, заводов и фабрик рабочим, а также ликвидация национального гнета.

Авторитет В.И. Ленина как лидера сделал его смерть весьма болезненной для народа. Тем более, что обстановка в стране была далека от однозначного понимания: собственность была неизвестно чьей, руководство - коллективное и неясно кто принимал решения, с кого спросить за их невыполнение. Надоели дискуссии, колебания - что строить, как строить. Все это вызывало необходимость в новом лидере.
Из троих претендентов (Н.Бухарин, И.Сталин, Л.Троцкий) потребностям эпохи отвечал Сталин. Он не был ни умнее других, ни образованнее, ни красноречивее.
Однако природа щедро наделила его холодной настойчивостью и практической сметкой, волей и честолюбием. Он никогда не повиновался чувствам, всегда умел подчинить их расчету, был понятен народным массам, поскольку из них вышел, был близок им по своему мышлению и поведению. Эти качества дали ему преимущества перед Троцким, который, будучи интеллектуалом, был далек от понимания народом и воспринимался как “барин”. Бухарин - активный пропагандист НЭПа, в котором народ уже видел опасность возврата к старому социальному неравенству. Пусть люди были пока бедны, но равны во всем.


Сталин воспринимался реальным человеком, олицетворявшим власть.
Более того, выступал символом того, во что люди верили, чего хотели - символом справедливости, лучшей, чем вчера жизни.

Культ личности Сталина переиначил сущность политического руководства. Прежде всего, стала изживаться политическая открытость, ибо она неизбежно лишала возвышающегося над партией единственного вождя, его божественного нимба. Культом личности, извращался едва ли не в первую очередь смысл политического лидерства. Потребность в тысячах вожаков, энергичных, самостоятельных, думающих (а без этих качеств лидером стать невозможно) представлялась неоправданным (и опасным) излишеством. Всеми средствами проповедовалось, что вполне достаточно, чтобы эти качества были со- аккумулированы в одном человеке, который вознесен на вершину должностной пирамиды.
Живучесть механизмов экономического и политического управления, сложившихся в годы сталинского культа, привела к тому, что те ответственные посты, где положено быть лидерам, занял в конце концов бюрократ.

И когда административно-командная система сделала бюрократизм все пронизывающим, то была искоренена и потребность в реальных политических лидерах.
Сформировалась строгая иерархическая структура государства, в которой авторитет зависит от того, какую власть концентрирует личность в своих руках, а не от её деловых и интеллектуальных качеств.
Но поскольку сама власть зависит от высоты должности в бюрократической иерархии, “авторитет” является прямой функцией занимаемого поста.
Неважно, каким образом эта личность сумела взойти на соответствующую ступеньку, заслуживает ли она там находиться или нет.
Это просто принимается как данность: если человек достиг определенной ступени, следовательно, он обладает необходимыми качествами. Система считает само собой разумеющимся, что вышестоящая инстанция более умна и справедлива, чем нижестоящая.
Литература.
Трушков В. Вожди и винтики. Деловая жизнь. 1991, №24
Андреев С.С. Политические авторитеты и политическое лидерство. // Социально-политический журнал.-1993.- 1/2
                ***
Центральным элементом религиозной концепции А.С. Хомякова является понятие "соборность". В научной литературе можно выделить два подхода в рассмотрении. Первый, условно говоря богословский, определяет соборность как единство и целостность церковного организма.

Второй трактует соборность более широко. Н.А. Бердяев определяет соборность как религиозное проявление коммюнотарности, которая составляет духовное начало общности и братства людей вне связи с реальной действительностью, где отсутствует какой-либо внешний авторитет (см.: Бердяев Н. Судьба России. М., 1900. С. 291-297).

Главное различие между А.С. Хомяковым и Н.А. Бердяевым в контексте понятия "соборность" выражалось в отношении к принципу единства.
А.С. Хомяков определял необходимость этого принципа для духовной и материальной жизни общества, в то время как Н.А. Бердяев указывал лишь на духовную близость людей между собой.
Важнейшей своей задачей А.С. Хомяков считал обоснование соборного мышления на основе сознательного понимания веры.
Осознание сущности веры позволит, по его мнению, прийти к соборному мышлению и в понимании связи христианства и крестьянской общины, которую он считал воплощением истинно христианской формы человеческого общежития.

(Бедою человечества является то, понимая о Вере, мы никак не можем отличить ЛЖИ от ПРАВДЫ в самой Вере. И от того процветает Сатанизм, как единственно возможною Системою Власти.)

Соборность во взглядах А.С. Хомякова означала также объединение России в целостный организм на основе общинного начала.!!!

Соборность на уровне социального идеала А.С. Хомякова еще означала и воплощение коллективизма в обществе как приоритета общего над частным.
Человек, в соответствии с этими понятиями, отказываясь от части своих прав, лишь возвышает себя.
Соборность, рассмотренная через призму социального идеала А.С. Хомякова, имеет и такую особенность, как отрицание всякого внешнего авторитета, что влечет за собой и отрицание государственности.
(Отрицание Силы и роли государства, я считаю не верным, ошибочным.)

Соборность рассматривается им в качестве истинной формы организации христианского общества.
Поэтому достижение социального идеала понималось А.С. Хомяковым как возвращение к первооснове христианства, созидательная сила которого не была понята еще с апостольских времен, а развитие общества направлялось на созидание и укрепление западной государственности.

(Вернее будет, на оккупацию, на закрепощение и уничтожение народов.) А в основном мызль, А.С.Хомякова верна о Воскрешении России Общинной. Что я и предлагаю в Новейшем Парадигме Материалистической Системы Экономики.)