гл. 3. Пессимистическая комедия

Глава 3. ПЕССИМИСТИЧЕСКАЯ КОМЕДИЯ


- Ну?! – напомнил о своем присутствии шеф. – Так ты знаешь его?
- Нет, –  ответил я, почти не соврав – лично господин Лавриненко мне не знаком, а остальное – мое дело. – Однако в этом отчете есть кое-что для нас полезное.
- Что?
- Судя по документам, компания «Паритет» зарегистрирована менее года назад. Так?
- Возможно, я не смотрел.
- Насколько мне помнятся условия тендера… –  я сделал эффектную паузу.
- Ну?! Давай же, рожай сенсацию! – подскочил на стуле шеф.
- Так вот. Одним из ключевых было условие времени существования компании на рынке.
- И?
- Не менее трех лет.
- Уф! – облегченно выдохнул шеф. – И что?
- Павел Александрович, вы можете подсказать вашему человечку из тендерной комиссии, чтобы они обратили внимание на ма-а-аленькое несоответствие условиям конкурса.
- Верно.
- Думаю, сэкономить на этом нам особо не удастся, ведь Лавриненко мог предложить кому-то из членов комиссии откат за то, что бы на этот факт не обратили внимания.
- Да, пожалуй, ты прав. Лучше заплатить пять процентов, чем потерять все… В таком вопросе мелочиться не стоит. Назовем это гарантийным платежом за победу в тендере… –  он почти сиял, когда задавал мне следующий вопрос. – И все-таки, Сергей, ты разрешишь мои сомнения?
- Относительно чего?
- Где ты был в обеденное время?

Резко сорвав пластырь с горла, я показал на засос:
- С девкой трахался.

Шеф покраснел, прокашлялся, пытаясь спрятать смущение, повертел в руках телефон, посмотрел в окно, на потолок и, вскочив со стула, как черт со сковородки, уселся на рабочее кресло:
- Все, иди, ради бога, от греха подальше!.. – и забубнил, думая, что я не слышу. – Ему бы только с девками койки мять… твою дивизию! Ведь все, паразит, успевает  –  и работать, и… личной жизнью не пренебрегать! Э-эх, где мои тридцать лет?..

Я вышел в приемную, поймал встревоженный взгляд Нины Николаевны, улыбнулся ей, привычно махнул рукой и направился к себе. Она, прижав тонкие руки к груди, застыла на какое-то мгновение, затем, опомнившись, посмотрела на монитор.

Рабочий день заканчивался, можно смело собираться домой. Меня ждала любимая девочка, готовая прыгнуть шипованной резиной в промозглый ноябрьский вечер, согревая хозяина теплом печки, и жуткое одиночество в шикарно обставленной квартире.
- Может, по пивку? – Толик стукнул меня по плечу, догнав возле лифта.
- По пивку? – я на секунду задумался, представив темную прихожую, полупустой холодильник и вечно болтающий в пустоту телевизор. – Можно! Поехали ко мне, брательяно?
- Не, давай в кабак завалимся. Может, баб каких-нибудь снимем?
- В кабак? А что, давай шибанем по паре кружек! Надо же стресс снять.
- Ну, вот и лады! У нас недалеко открылась пивнуха классная. Машину на стоянку поставишь – и мы вольные птицы на целый вечер. Идет?
- А то! Правда, переодеться бы…
- На кой фиг? А-а, ну да, понимаю, следы обеденной сиесты! – он заржал, я толкнул его локтем, и, не дожидаясь лифта, мы понеслись вниз по лестнице. – Да заскочим по пути в какой-нибудь магаз, купим тебе водолазку, и все дела! Классный прикид получится!
- Тогда и тебе имидж сменить придется. Не думаю, что костюм с галстуком для пивняка подойдет.
- А и хрен! Галстук в карман – и все дела. Ладно, посмотрим! Может, тоже прибарахлюсь… на всякий непредвиденный случай.

Вылетев на улицу, мы схватились друг за друга – к вечеру прилично подморозило, и мокрый асфальт покрылся коркой льда.
- У, епт! – вырвалось у Толика.
- Э, слышь, договаривались же без мата! – напомнил я.
- Пофиг! Я посмотрю, как ты свою ласточку будешь выруливать.
- Нормально, у меня уже резина стоит зимняя.
- Успел?
- А то! Давай, хорош трепаться, время идет, может, повезет, до пробок проскочим.

Моя терпеливая красавица завелась с пол-оборота, быстро прогретый салон обнял густым теплом, Толик набросил ремень безопасности, расслабленно откинулся:
- Ну, чего стоишь? Нам еще в магаз заскочить надо, помнишь?
- Да помню! Где тут поблизости?
- По-моему, через пару кварталов. Не бутик, конечно, но, думаю, сойдет.

Казалось, мы не ехали, а ползли вместе со всеми. Лихачить в такой обстановке – обогачивать автосервис на ремонте. Я, конечно, денег особо не считаю, но закидывать их в чужой карман по дурости не охота.
- Вон магаз! – Толик прильнул к стеклу машины, напряженно всматриваясь в вывески.

Осторожно припарковавшись, мы выскочили в пронзительную дрянь питерской погоды.
Магазинчик был небольшой, но светлый, блестящий и, главное, с обилием мужской одежды. Миловидная девушка лет двадцати пяти, чуть пухленькая, но безумно обаятельная, заторопилась нам навстречу с дежурной улыбкой:
- Добрый вечер! Чем я могу вам помочь?
- Нам надо купить водолазки. У вас есть?
- Конечно! – она пожала плечами так, словно мы спросили ее о чем-то неприличном. – Какого цвета?
- А покажите все, что у вас есть, – Толик ослепительно улыбнулся, и, чуть смутившись, продавщица кинула на него прекрасно-кокетливый взгляд, отчего ее темные глаза залучились, осветив миленькое личико с ямочками на щеках.

Она принесла несколько джемперов – тонких и шерстяных – на все случаи жизни, критически осмотрела меня, затем Толика.
- Вот, думаю, эти будут в самый раз. Вам, –  короткий оценивающий взгляд на моего друга, – подойдет черный.
- А мне? – усмехнулся я, подмигнув ей.
- А вам, – она вытащила темно-серый и еще раз придирчиво оглядела меня, – под цвет глаз.

Примерка не заняла много времени.
- Да, мы берем. Только, пожалуйста, срежьте с них бирки, – я достал портмоне. – Карточки берете?
- Конечно! Вам упаковать?
- Нет, мы оденем прямо сейчас.
- Минуту.

Глядя, как ловко продавщица управляется с ножницами, я перехватил восхищенный взгляд Толика – он явно был покорен премиленькой девчонкой.

Когда мы отъезжали от магазина, он вздохнул.
- Что, запал? – хмыкнул я.
- Ерунда, брательяно! Не родилась еще та красавица, которую Анатолий Ильин поведет в ЗАГС по собственной воле!
- Ну-ну, посмотрим!

Это был приличный пивной бар с приятной музыкой, приглушенным светом и очень хорошим обслуживанием. Сделав заказ официантке, я огляделся.

Несколько столиков занято группами парней и девчонок. Горланя, они старались произвести друг на друга впечатление, и вскоре уже перетасовались, как карты из разных колод.
- Смотри, – подтолкнул меня под локоть Толик и чуть качнул головой вправо.

В освещенной нише на маленьком диванчике за небольшим столиком сидели две девчонки. Склонившись друг к другу, они о чем-то оживленно разговаривали, потягивая красное вино и оглядывая быстрыми взглядами входящих посетителей. Одна, в высоких ботфортах и платье, едва прикрывавшем задницу, похожая жестами на наигравшуюся кошку, сидела ко мне лицом. Короткие взлохмаченные огренно-рыжие волосы придавали ей дорого-небрежный вид, словно девка только что выскочила из элитного салона красоты, и ветер запутался в ярко-медных прядях. Весь ее вид говорил – ах, достала эта босота! как же я здесь оказалась?

Ее подруга сидела ко мне боком, лица не видно, и я смог оценить только классный изгиб груди и ягодиц, крепкие джинсовые бедра, плавную линию талии и роскошные распущенные каштановые волосы, прикрывавшие лопатки. Каждое движение выверено-изящно, артистично. Рука, протянутая за бокалом, поднесенная к губам тонкая черная сигарета, кивок официанту – все проделано с невероятным пренебрежительным шиком.
- Ну что, попробуем снять? – Толик под столом толкнул меня ногой.
- Думаешь? – лениво отозвался я, любуясь подругами.
- Я сейчас! – боясь передумать, он сорвался с места, быстро подошел к девчонкам, что-то спросил с улыбкой, и вскоре уже сидел на свободном стуле, красиво жестикулируя и явно смеша своим рассказом.

Когда длинноволосая деваха, обернувшись, посмотрела на меня, я улыбнулся и сдержанно кивнул. Легкое шевеление пальцами на поднятой руке звало к ним за столик. Оставив недопитую кружку пива, почувствовал, как отчаянно забилось сердце.
- Добрый вечер! – выдал я дежурное приветствие.
- Присаживайтесь, – милостиво разрешила огненно-рыжая. – Меня зовут Татьяна. А это – моя подруга.
- Ева, – ее голос достал до моих внутренностей: было в нем что-то такое, отчего сжалось сердце и вспотели ладони.
- Сергей, – ответил я, прикоснувшись к ее плечу, чтобы поправить непокорную прядь, так диссонировавшую с идеальным шикарным видом.

Бросив взгляд на Толика, понял – рыжую он выбрал для себя. И слава богу! Значит, не подеремся.

О чем мы говорили – не помню. Я ловил на себе взгляд глубоко-темных в полумраке кафе глаз и чувствовал себя влюбленным на этот вечер идиотом. Ева оказалась умна, оригинальна в своих суждениях, чем заинтересовала меня помимо классной фигуры. Таких породистых и  сексуальных я чувствую сразу. Ева своего интереса ко мне не скрывала. Она сжала мое бедро, заявляя о своих намерениях, подтвердила это горячим взглядом и через час спросила:
- К тебе или ко мне?
- А ты как хочешь? – горячее дыхание пощекотало ей ухо.
- К тебе.
- Пошли.

Я взял ее за руку и под удивленные взгляды Толика и Татьяны повел за собой.

Эта ночь навсегда останется в моей памяти.
У меня было ощущение, что я трахаю ледяную статую, медленно таящую под моими жаркими ласками. Она словно постепенно пробуждалась в своей чувственности, неспешно разгораясь диким пламенем страстного желания.

Что было потом – почти не помню, она оплела меня яростью секса, безумным наслаждением, как паучиха – крепкой паутиной, из которой вырваться невозможно. Доводя до исступления, мгновенно остывала и заводила снова, пока я не стал рычать в неистовом желании порвать ее тело своим членом.

Когда битва была закончена, она молча оделась и, не говоря ни слова, ушла, хотя я просил ее остаться.
- А прощальный поцелуй? – крикнул я ей вслед.

Она усмехнулась, достала из сумочки тюбик губной помады, что-то быстро начертила на зеркале в прихожей и хлопнула дверью. Чувствуя себя обманутым, я подрагивающими пальцами занес в свой мобильник номер ее телефона, написанный бордовой краской для губ, и долго еще стоял, прислонившись к стене и глядя на зеркало. Под номером телефона написано одно слово – кайф! Стремительные буквы с легким левым наклоном и восклицательный знак в виде члена. Откуда-то изнутри поднималась волна закипающей ярости, я с трудом сдержался, чтобы не ударить в зеркало кулаком – меня бросили, как использованную одноразовую мочалку!  Выдоили мое нутро, как коровье вымя, не сказав теплых слов на прощание! Сука! Сука!.. Господи, зачем ты ушла?!..

Душа была пуста, как выдохшийся флакон дорогого одеколона. Что-то сжалось там, глубоко внутри, почти до пронзительной боли, и, обхватив голову, я сполз по стене, сдерживая дикий вой, рвущий сердце в клочья.

Опустевшая без нее кровать в полумраке комнаты казалась пропастью, ожидавшей моего падения, и, застонав от нахлынувшей тишины, я рухнул в нее. Мечта провести всю ночь в объятиях горячих женских рук, разбилась, как стакан о кафельный пол. И от этого было еще поганее. Черная ночь рухнула на голову, бросая мою душу в жуткий колодец одиночества.



Толик встретил меня красноречивым взглядом, брошенным на высокий ворот водолазки под пиджаком:
- Привет, брательяно! Ну, а ты боялась, даже юбка не помялась! Тепло, светло и очен-но неплохо смотришься! Все-таки девчонка из магаза была права – темно-серый тебе идет!
- Японахрень! – я толкнул его плечом, и он окончательно заржал, открывая белые ровные зубы в улыбчивом оскале.
- Ну, как вчера повеселился? – взлохматив коротко стриженые темные волосы и став похожим на вылезшего из пруда пса, Толик внимательным насмешливым взглядом пытался что-то рассмотреть на моем лице. – Что-то не выглядишь бодрым. Поди, выжала она тебя, как лимон на рыбу?
- Если б! Да курва она, эта Ева! Трахнулась и смоталась.
- Да ну? И телефончика не оставила?
- Оставила.
- Как всегда бабы делают? На зеркале? – хмыкнул Толик.
- Не только телефончик, еще и член нарисовала.
- Веселуха! – он озадаченно почесал затылок, прищурил левый глаз, словно прицеливаясь. – Да, не шибко тебе повезло. Ладно, хоть есть, куда позвонить… если потребуется.
- Ну, а ты?
- А что я? – сложив руки на груди, Толик подмигнул хитрым карим глазом. – У меня-то все окейно вышло. Разгульная ночь, завтрак – все, как полагается… В отличие от некоторых. Не, что ни говори, а я вчера правильно ставку сделал, нужную бабу выбрал.
- Можно подумать, ты мне выбор оставил, – усмехнулся я, и мы оба заржали. – Ладно, хорош мусолить, за обедом расскажешь подробности, а сейчас пора делом заняться.
- Доброе утро, мальчики! – услышали мы голос Нины Николаевны и дружно обернулись.
- Здравствуйте! – весело поздоровались в один голос, и она улыбнулась знаменитой чарующей улыбкой.

Что-то проскользнуло в ее взгляде, брошенном на меня снизу вверх из-под густых, слегка тронутых тушью ресниц, и было это что-то похоже на… плохо скрытое обожание. Женщина торопливо скрылась за стеклянной дверью приемной, нервно сбрасывая на ходу пальто. Толик в немом изумлении посмотрел на меня:
- Ты тоже это заметил?
- Что заметил?
- Как она смотрела на тебя?
- Что, дурак что ли?
- Не, Серый, в самом деле! Я аж припух от ее взгляда! Так смотрит только влюбленная баба.
- Да пошел ты! – если честно, мне было до жути неловко, не за себя – за нее, и я попытался перевести все в шутку. – Мне еще только влюбленной бабушки не хватает.
- Какая же она бабушка? – Толик вдруг стал серьезным. – Она всего на 10 лет старше нас с тобой. А выглядит!.. Пользуйся моментом, потом поделишься опытом.
- Мудило недоделанный! – я почувствовал, как злость заливает нутро. – Это тебе не сучку сисястую трахнуть. Это…

Слова неожиданно кончились.
- Да ладно, чего разошелся? Я же пошутил! – Толик хлопнул меня по плечу. –  А если по чесноку… наша Нинка – классная штучка! С перчиком!

Я пихнул его локтем в бок, он ойкнул и скрылся в комнате, где послышалось жужжание голосов моих сотрудников и смех, взорвавший скучные офисные стены при появлении Толика.
Девчонки его обожали, парни относились с уважением и завистью к мужественному виду, широким плечам и в меру накачанным мышцам – результату посещений тренажерного зала и игре в большой теннис. Это он, будучи еще студентом 1-го курса университета, привил мне любовь к спорту. Денег, конечно, тогда не хватало, и время, отведенное на тренировки в спортзале, мы с ним делили пополам. У нас много чего было на двоих. Кроме одного – мы никогда не спали с одной и той же девчонкой и не трахались на глазах друг у друга. Это было священное табу. Толик, как и я, отличался любвеобильностью, умением слету обаять женскую особь и мгновенно затащить ее в койку. Он был веселым и остроумным, обладал отличным чувством юмора и модельной внешностью. Когда мы появлялись на студенческих вечеринках – девчонки переставали замечать других парней, вешались нам на шею и с легкостью отдавались в разнообразных, порой не подходящих, местах. Он жил с родителями – людьми не богатыми, но гостеприимными и добрыми, я – один в просторной квартире, поэтому развлечения сексуального характера, как правило, проходили у меня. Общее застолье в кухне-столовой, затем Толик со своей красоткой перебирался в одну комнату, я – в другую. Потом встречались, как правило, за скудным, но веселым завтраком и разбегались.
Когда однажды я свалился с температурой под сорок, он примчался ночью на такси и привез какие-то лекарства, два дня безвылазно выхаживал меня и варил куриный бульон, то и дело звоня матери: «Мам, а тут пена какая-то появилась. Что с ней делать?.. Мам, а сколько солить?..»

Только одно в Толике было плохо – он вспыхивал, как порох, и поводом могло послужить все, что угодно – плохо выглаженная рубашка, косой взгляд в его сторону. Любая подобная мелочь могла вызвать в нем ярость. Правда, остывал он тоже быстро, но со своей женой именно из-за этого Толик и расстался.
С Катькой они поженились, когда мы учились на третьем курсе. Смазливая девчонка, себе на уме, скромная в присутствии родителей мужа и фурия – в их отсутствие, она ночью вила из него веревки, имея огромный сексуальный опыт и желание прописаться в Питере, а утром и вечером доставала придирками и злобной ревностью. В конце-концов, Толик, естественно, не выдержал, вспыхнул и с удовольствием выгнал ее из дома, радуясь, что не успел прописать эту стерву. С момента свадьбы до развода прошло всего три месяца. С тех пор о женитьбе он и слышать ничего не хотел.



Слова Толика о Нине Николаевне все утро не шли у меня из головы. Я прокручивал все моменты нашего с ней общения, отложившиеся в мозгу.
Я вхожу в приемную, она любезно улыбается, приветливо кивает.
Я выхожу из кабинета шефа, привычно взмахиваю рукой, она любезно улыбается, приветливо кивает.
Я снова вхожу в приемную…
Нет. Нет ничего, что хоть как-то намекнуло бы на слова Толика.
А, впрочем… Мне вдруг вспомнился ее взгляд, брошенный на лейкопластырь, наклеенный поверх засоса. Тогда она деликатно опустила глаза, но щеки ее покрылись легким румянцем, словно она знала, что скрывает липучка под наглухо застегнутым воротником рубашки.
И все. Офисно-сдержанна, деловито-приветлива – и так каждый день с утра до вечера. Никакой фамильярности, кроме сегодняшнего «мальчики».

Не скрою – когда шеф позвонил и попросил зайти к нему, что-то, похожее на любопытство, зашевелилось внутри. А, может, попробовать?
И бес ткнул меня меж лопатками.

Я вошел в приемную, когда Нина Николаевна разговаривала по телефону. Подойдя к стойке рецепшн, облокотился о нее грудью, почти нависнув над внезапно вспыхнувшей женщиной, глядя пристально, со спокойным интересом. Она попрощалась с собеседником, ответила долгим взглядом, в котором не было ничего, кроме удивления:
- Вы что-то хотели, Сергей Викторович?

Но я молчал и неприлично открыто разглядывал ее. Красивая стрижка «каре» гладких черных волос до плеч, белая изумительная кожа, едва тронутая пудрой, тонкие брови, умело подчеркивающие темные синие глаза и высокие скулы, чуть курносый нос, обыкновенные губы, которым придавала визуальный объем ловко нанесенная неяркая помада и блеск. Белая блузка, расстегнутая до нужного места, открывала длинную шею и небольшую область декольте, и, не удержавшись, я скользнул туда взглядом.
- Ау-у! Сергей Викторович! – позвала она меня, привстав и трогая мое плечо, при этом я увидел  белоснежное кружево дорогого бюстгальтера. – Проходите, шеф ждет вас.

Она села, подняла на меня смеющиеся глаза и показала рукой на дверь. Я испытывал что-то, похожее на стыд, словно застуканный за подглядыванием в женской бане сексуально озабоченный подросток. И только по тому, как прерывисто она вздохнула, как приложила узкую ладонь к груди, понял – кажется, Толик был прав.

- Давай, проходи! Что в дверях встал? – встретил меня шеф. – Садись.
- Добрый день, Павел Александрович.
- Ладно, не до церемоний. В общем, дело такое, – он опустился на стул возле меня и подмигнул. – Кажется, пошла, родимая!.. Не понял? Я вчера разговаривал со своим человеком из тендерной комиссии. Ты был прав – действительно, кое-кому была предложена некая сумма, чтобы они закрыли глаза на срок существования «Паритета».
- И?
- И, сам понимаешь, конкурсные условия очень жесткие, никто на это не пойдет. В свете последних государственных веяний и проверок, соответственно, никому не хочется терять хорошее место в министерстве. Ну, а чтобы уж наверняка… мал-мала подмажем кого нужно. Ладно, вперед забегать не будем, до объявления победителя – две недели.
- Еще бы хорошо, чтобы «Паритету» о его провале никто не рассказал.
- А никто и не расскажет. Вся конкурсная документация хранится у моего человека.
- Вот и отлично.
- Теперь бы еще шпиона в нашей компании вычислить, кто информацию по тендерам спереть хотел. Неприятно знать, что за твоей спиной кто-то крысятничает таким образом.
- А вот по этому поводу у меня есть предложение.
- Да? Ну-ка, поделись.
- Скорее всего, безопасники ничего не нароют.
- Я почти уверен в этом, – согласно кивнул шеф, постукивая пальцами по столу.
- Так вот. Надо этого шпиона подтолкнуть к действиям.
- Это каким образом?
- Подкинем дезу, дождемся очередной попытки и возьмем с поличным.
- М-м… Ну что? Может сработать. Я правильно тебя понял – мы рассказываем о якобы новом выгодном тендере на приличную сумму, и караулим в твоем кабинете?
- Примерно так.
- Пожалуй, ты прав. Простенько и со вкусом. А главное – действительно, может сработать. Вот только как мы это дело будем озвучивать?
- Думаю, надо вставить эту информацию на утреннем совещании в понедельник. Народу будет много, а безопасность вы отдельно предупредите. Хорошо бы видеокамеру в моем кабинете поставить, чтобы шпион наш потом не отбрехался, дескать, случайно зашел.
- Логично… Хорошо, так и сделаем. Озвучим эту информацию в понедельник. Посмотрим, может, что и сработает. У тебя есть вопросы? Пожелания?
- Нет, – я с легкостью поднялся. – Могу проследовать на свое рабочее место?

Он усмехнулся, как-то открыто, по-детски улыбнулся, фыркнул:
- Можете.

Я вышел из кабинета шефа. Нина Николаевна разговаривала по телефону, на мой привычный взмах рукой кивнула и равнодушно отвернулась. Пожалуй, Толик ошибся. Да и мне… померещилось.

К себе я вернулся умиротворенный. Бывают ошибки, от которых наступает облегчение. Вытащив из кармана мобильник, повертел его в руках и вспомнил, что так и не посмотрел  сообщение, пришедшее вчера от Тамарки. Дернув плечом, торопливо пробежался по кнопкам телефона. «Позвони, когда сможешь. Это важно! Для тебя» На что только не пойдут брошенные любовницы, чтобы заполучить обратно объект своего вожделения! Похоже, Тамарка не собиралась оставлять меня в покое. Надо все-таки набраться решимости и еще раз основательно с ней поговорить, иначе ее домогательства не прекратятся никогда. Секунду подумав, я набрал ее номер. Она ответила сразу, будто сидела с телефоном в руке.
- Сергей, это хорошо, что ты позвонил, – ее голос взволнован, она явно покусывала при разговоре губы, делая маленькие заминки между словами. –  Я уже сама хотела тебя набрать. Найдешь для меня время вечером сегодня?
- Тамар, мы, кажется, уже давно обо всем договорились. Тебе не кажется, что доставать меня – это просто… неприлично?
- Я не собиралась тебя доставать, – тихо ответила она. – Мне нужно всего полчаса. Во всяком случае, ты ничего не потеряешь от этой встречи. Поверь… это важно.
- Ладно, спорить с тобой у меня времени нет. Давай так. Полвосьмого встретимся в кафе «Аквариум».
- Хорошо. Только, пожалуйста, приходи один. Разговор будет очень серьезный. Пока!

И она отключилась, не дожидаясь моего ответа. Какая-то Тамарка сегодня странная. Да и фиг с ней.

Честно говоря, за день я так умотался, что совсем забыл о назначенной встрече. Когда до дома оставалось минут десять езды, раздалось треньканье телефона – пришла СМС-ка, наверно, десятая за день. Ох, и достала эта реклама!
И тут я вспомнил о назначенной встрече. Чертыхаясь, развернулся и поехал обратно, ломая и без того зигзагообразные ряды спешащих по домам автомобилей.

Свободного места возле кафе не оказалось, пришлось покрутиться, пока на соседней улице на нашлась дырка между двумя машинами. Лихо припарковавшись, я погладил руль  любимой девочки, вылез на холод и почти бегом направился к кафе. Как бы там не было, опаздывать я не любил. Пусть даже и на встречу с Тамаркой.

Она уже ждала меня за одним из столиков. Перед ней стояла дымящаяся чашка кофе и лежала в пепельнице зажженная сигарета.
- Привет, – кивнул я, сбрасывая куртку на спинку стула.
- Привет, – тихо ответила она, посмотрев на меня каким-то странным, отрешенным взглядом.
- Кофе, пожалуйста, с сахаром, – заказал я подошедшему официанту.
- Ты посмотрел документы, которые я тебе передавала? – без долгого вступления спросила Тамарка.
- Нет, не успел. Папка пропала. Прямо из машины.
- Я так и думала, – кивнула она уверенно. – Держи.

В ее руке маленькая фирменная флэшка.
- Что это? – удивленно посмотрел я на отрешенное лицо.
- Это копии тех документов, которые были в папке.
- Копии? Ничего не понимаю. Может, объяснишь?
- Ты знаешь, что у меня есть сестра?
- Да, ты говорила… кажется, двоюродная?
- Именно. Так вот. Не так давно она вышла замуж за одного богатого бизнесмена. Его фамилия, тебе, наверно, известна. Это господин Лавриненко.

Мне показалось, что я ослышался.
- Как его фамилия?
- Лавриненко.
- Подожди, что-то у меня сегодня голова неважно варит. А как зовут твою сестру?
- Эльвира.



(ПРОДОЛЖЕНИЕ: http://www.proza.ru/2011/12/23/3 )