От Сталинграда до Люксембурга ч22 По лезвию бритвы

 
              ПО ЛЕЗВИЮ БРИТВЫ...

       Генерал-майор Темплер поморщился. То ли от боли после тяжкого ранения при подрыве на немецкой мине его автомобиля в Италии, то ли от жесткой информации советского полковника Мельникова, занимающегося делами репатриации в их зоне оккупации в Западной Европе.
       Пробежал глазами тот текст…
       «По-прежнему продолжаются случаи вывоза советских граждан из наших сборных пунктов и лагерей представителями английских военных властей, как в иностранные лагеря, так и в неизвестном направлении под угрозой оружия, не считаясь с протестами моих офицеров связи и офицеров – начальников лагерей…».

      Темплеру, военному губернатору британской зоны оккупации в Германии, не раз вспоминался откровенный разговор с фельдмаршалом Монтгомери, известного крупными операциями против немецких войск. 
       - Учтите, Темплер, после победы перед нами стоят колоссальные и неотложные проблемы.
        На занятой нами территории находится около полутора миллионов немецких военнопленных. И еще около миллиона раненых немцев. А  медицинской помощи не хватает.   
        Добавим к этому почти миллион гражданских беженцев, которые устремились в занятые нами районы перед наступавшими русскими. Эти беженцы и перемещенные лица  везде бродят и грабят.
        В стране транспорт и связь не работают. Сельское хозяйство и промышленность бездействуют. Не хватает еды, возникает серьезный риск голода и болезней…
 
        Темплер пригладил усы, нахмурился. Сейчас он находится между двух огней. Русские  крепко наседают на выдаче им всех своих людей из лагерей, а его высшее руководство требует замедлить, ну, затормозить этот процесс…
        Но даже Темплер не знал, что в пуленепробиваемых сейфах Военного кабинета    Великобритании лежал уже готовый к действию сверхсекретный план боевых действий против Советского Союза. С использованием немецких военных сил!
        Он значился, как операция «Немыслимое»  - и нацеливался на развертывание военной кампании в Европе в количестве 47 английских и американских, и до 12 вооруженных  немецких дивизий. Однако этот план Черчилля стал заблаговременно известен сталинскому Генштабу - и в Европе оперативно были перегруппированы наши военные силы.

        Противостояние великих держав начало набирать более крутые обороты.   
        В  Москве, в недрах мощного Комитета Государственной Безопасности появился  специальный документ «О работе английской разведки против СССР».
        Во исполнение этого засекреченного циркуляра были задействованы немалые силы, охватывающие эту проблему вширь и вглубь. Притом не на один год! В оперативной  разработке находились также лица, которые контактировали с англичанами, их воинскими частями. Под эту категорию попали и офицеры связи по репатриации.

        Может, благодарю этому дошла до нас в документах  специфика отношений между  советскими офицерами и английскими военачальниками в оккупационной  зоне.
        Напомним, что Федор Бичехвост в Западной Германии напрямую взаимодействовал с английским майором Винтертоном, начальником гарнизона гор. Клеве, то есть был прикреплен, аккредитован к данному подразделению.
 
        Через время к тщательному допросу Федора приступит сотрудник НКГБ капитан Ряднов.   
        «Вопрос: Вы часто бывали у английского майора Винтертона?
        Ответ: У английского майора Винтертона я бывал два-три раза в неделю.
        Вопрос: Где он Вас принимал и цель посещения его?
        Ответ: Майор Винтертон меня принимал в своем рабочем кабинете при штабе   английского полка.
        Обращался я к нему за сведениями, которые он мне давал о нахождении сов. граждан на территории нахождения его полка.
        Брал у него разрешение на посещение польских лагерей с целью обнаружения там сов. граждан, не желавших возвращаться в Сов. Союз, а так же обращался к нему по вопросу предоставления мне автомашин для перевозки сов. граждан в лагеря Сов. армии».

        Корпус наших офицеров связи, и Федор Бичехвост, проводили неимоверно огромный объем работы!
        Только за последнюю неделю мая они организовали от союзников передачу 574 тысячи советских граждан. Огромные цифры и огромные массы перемещения людей!
        Всего же в советскую зону Германии наши репатриационные органы передали не менее полутора миллиона человек! В тоже время значительное количество наших людей оставалось за границей и ожидало своего возвращения на родную землю.

        Служебная пора офицера Бичехвоста пришлась на летние месяцы, время массовой репатриации. И нередко он и его коллеги так выматывались, что находились на пределе сил и возможностей! 
        «Начиная с мая, установилось два потока репатриантов: один поток шел из западных зон Германии в советские репатриационные лагеря, а другой уходил на родину в Советский Союз. Но поток на восток был гораздо меньший, положение было особенно острым в июне, июле, августе», отмечал участник тех событий Ф.Черон.

        Где только Федору не приходилось побывать!
        Татьяна скучала и  увязывалась за ним, устраивалась, как обычно, на заднем сидении джипа. Машина бежала по гладкой асфальтированной дороге, но недолго. Шофер Митька, чертыхаясь, выруливал среди воронок от разорвавшихся бомб или  груд кирпичной кладки, то колесил по объездным проселкам.

         Они заезжали по делам в Дюссельдорф, мало тронутый войной. Когда указатель оповестил, что впереди город Кельн, то Татьяне при въезде стало жутко. Никакого города и в помине не было! Торчали скелеты разрушенных зданий, огромные горы развалин вместо улиц, а в них ковыряются, что-то раскапывают выжившие при кошмарных бомбардировках почерневшие немецкие жители. Мосты через широкую реку разбиты.
         От обрушившихся стен разобрали только одну центральную улицу города. Они  ехали по ней на заправку. Митька матюгался сквозь зубы, там скопились, а здесь зацепились машины, то прут, грохочут танки, орут регулировщики... 
 
         Заезжали в один из сборных лагерей. Федор потом достал из коричневого планшета письма-открытки, которые его просили передать в Международный Красный Крест для пересылки в Союз. 
         - Вот, послухай, Таня, одно,.. но не спрашивай, как оно у меня очутилось…
         И извлек из помятого конверта лист бумаги.
         - Это пишет бывший военнопленный Михаил Доценко на твою Украину, в Полтавскую область Пирятинский район, село  Алексеевка. Вверху на письме приписка.
         «Прошу извинения за мою смелость, т.е. за беспокойство Вас моим письмом. Примите его, мое искреннее объяснение.
          Не избежать возможности встретиться и поговорить с вами. Ибо я вырвался с оков и имею счастье приехать на родину. Сейчас я нахожусь в Англии по дороге в Россию.
                Ст. л-т. Данильчик.
                1 .7.44
         - Таня, а вот и само письмо.
         - Федя, да ты читай поскорей, интересно же…
         «Многоуважаемым и дорогим родителям, братьям и сестрам любимого моего друга.
 Мой горячий юношеский привет и большая благодарность за воспитание невиданно идейно чистой, честной и справедливой девушки, Вашей дочери Наталии Михайловны.
         С которой я имел счастье встретиться, и эта встреча останется в моей памяти навечно.
         Несмотря на трудность, переносимую мною в рабочих лагерях Германии, она осталась верной заветам матери. В душе ее горело пламя верной и стойкой дочери нашей необъятной родины. Эти ее качества заставили помнить, уважать, ценить  и полюбить ее.
         Я расстался с нею 30 августа 1943 года. Последнее письмо имел от 15.5. 44 г. Могу сообщить Вам, что она сейчас здоровенькая и работает на старом месте. Немножко трудновато, т.е. незавидное материальное благо, особенно, когда была прервана связь с Вами. Но с ее силой воли не страшно это. И она здоровенькая  в скором будущем  вернется домой.
         Между прочим, я ей выслал 25 посылок по 1 кг шелковых и шерстяных изделий, 7 она уже получила и это сможет облегчить ее положение.    
         С приветом к Вам друг и товарищ Вашей дочери, проживающей в Германии г. Вольфен, Биттерфельд, Kreis Bitterfeld, Gemeinschaftslager, 2 (ost)».

         - Федя, а где та девушка его находилась?
         - Она, выходит, тоже остовка, была вывезена в Германию.
         А Биттерфельд, это районный центр недалеко от Лейпцига, там и городок Вольфен. Слышал я, что в Вольфене находился лагерь для наших летчиков. Значит, в нем и содержался это старший лейтенант Данильчик. Вот там они, наверно и познакомились. Как мы. А потом его вывезли в Англию…
         Нам говорили, что в той стране медом тоже не пахнет… 

         Продолжаем цитировать протокол допроса Федора Бичехвоста, связанного с его должностью.
         «Вопрос: Подвергались ли сов. граждане со стороны англо-американских войск арестам и задержаниям?
          Ответ: Да, подвергались, как американцами, так и англичанами. Арестам подвергались за грабежи и убийство мирных граждан и за незаконное ношение огнестрельного оружия  сов. гражданами.   
         Так же подвергали арестам сов. граждан, пытавшихся перейти границу Голландии с целью невозвращения  в Сов. Союз. Так как у меня, как офицера связи, на участке было 9-ть километров границы с Голландией, где были  задержания сов. граждан английскими войсками  и посажены в тюрьму, о чем сообщали мне, я забирал их и отправлял в лагеря сов. граждан».
 
         Федор, обладая пытливым умом и будучи на границе с Голландией, с удивлением узнал от переводчиков, что свободу этой стране в 1813 году завоевали русские войска с казаками во главе с графом Бенкендорфом, изгнав оттуда  наполеоновскую армию.
       Но  более невероятным казалось ему, как и многим офицерам, что недавно в апреле на голландскои острове Тексель вспыхнуло восстание грузинских легионеров против гитлеровских частей!
        Эти бойцы, перешедшие ранее на сторону врага, перебили на острове почти всех немцев и закреплялиь до прибытия частей западных союзников. Три недели немцы напористо штурмовали остров! Несмотря на отчаянное сопротивление, они уничтожили  большинство мятежников и захватили остров. Лишь небольшие группы уцелевших грузин укрылись в труднодоступных местах. И продолжали нападать на немецкий гарнизон! Вплоть до высадки на осторов Канадского армейского корпуса союзников.
         Голландское население с нескрываемым восторгом рассказывало об этих мужественных советских бойцах, погибших, раненных, но не сломленных.
      
        ...В сборных  лагерях бывшие военнопленные встречали Федора хорошо. У него были брошюры, он проводил беседы и  инструктаж о возврате на Родину.
          К своему удивлению узнал, что немало россиян  бежало и находилось в самой  Англии. Там были люди, взятые в плен во время боев при открытии  Второго фронта в Нормандии во Франции. Они были перевезены в Англию и размещены в лагерях. К концу лета 1944 года в лагерях Баттервик, Кемптон Парк, Стадиум и других собралось более 12 тысяч советских граждан. И еженедельно прибывало еще не менее двух тысяч.

          Кто собрался в них? Это было Вавилонское столпотворение!   
          Здесь размешались бывшие советские солдаты, которые сражались на стороне немецкого вермахта. Рядом с ними были, кто находился в плену у немцев и хотел вернуться в СССР. Тут же мужчины, женщины и детвора, насильно вывезенные  гитлеровцами в Третий рейх и освобожденные англо-американскими войсками.
          «Сурово и неприветливо встретила нас Англия. За год пребывания в этой стране нам пришлось побывать во многих лагерях (Викслей, Мархэм, Харбро и других), и везде жизнь иностранцёв тяжела и безотрадна. Люди живут в железных бараках, похожих на большие бочки. В летнее время в них невыносимая жара; днем железо сильно нагревается, и воздух
становится до того спертым, что нечем дышать. Поэтому большинство обитателей лагеря спит под открытым небом. Зимой, наоборот, в бараках стоит адский холод, в результате
люди простужаются и заболевают туберкулезом или ревматизмом.
        …Вместо фамилии и имени каждый житель лагеря имеет номер, по которому его вызывают на работу. Обычно иностранцев на работу принимают последними, причем — на такую тяжелую, на которую не идут даже безработные англичане», рассказывал очевидец.
 
          Да, несладко приходилось нашим людям, размещенным в английских лагерях.    
          Заключенные лагеря Баттервик, натерпевшись лиха, передали послу СССР в Великобритании Ф.Гусеву письмо:
          «Уважаемый товарищ посол! Мы находимся здесь в лагере для военнопленных вместе с немцами, с членами Русской освободительной армии и другими злостными врагами и предателями. У нас силой забрали гражданскую одежду, и мы носим унижающие человеческое достоинство формы, украшенные ромбовидными заплатами на спине и штанах.
          С нами обращаются хуже, чем с немцами, и держат под усиленной охраной как преступников. Условия нашего содержания стали намного хуже. Пища плохая, нам не дают табака. Нас не слушают, нам не сообщают военных сводок.
           Мы просим Вас, товарищ посол, выяснить наше положение и предпринять шаги по ускорению отправки нас на родину в Советский Союз». 

          Так советские люди становились заложниками в большой международной  политике.  В итоге через ряд лет, к 1952 году в Англии количество невернувшихся в СССР граждан, в том числе по своей воле, насчитывало, считай, сто тысяч человек.

           До Федора, да и других советских офицеров, доходили вести, что не все мирно и гладко  делалось в Западной Германии.  Летом этого года проихошло ЧП  в лагере Кемптен.
          При выдаче советских граждан из этого лагеря, который находился в американской зоне оккупации, многие не пожелали возвращаться на родину. Когда к ним пытались применить силу, то произошло не шуточное столкновение между репатриантами и военной полицией. Дело закончилось жертвами,  были убитые и раненые. Наверное, там было немало  людей, которые служили в немецких войсках. 

          А теперь возвратимся в хутор Новокиевка, под соломенную крышу хаты  Федора Бичехвоста. Мать его Марина едва сдерживает горе. Как пришло извещение, что Федя   пропал без вести… и все. Сколько думок в голове, а осталась единственная - хотелось верить, что сын жив! 
          А сколько же времени прошло, когда получила ту казенную бумажку?… Где же она, ага, лежит за божницой-иконой. Написана еще в 1942 году, а сейчас уже  лето 1945-го… 
 
          Поразительны были судьбы людские в то военное время!      
           Недалече от Новокиевки затерялся в степях хуторок Поповский, в котором родился Петр Цыканов. Как и Федор, учился он в той же Новокиевской школе, призвал его на фронт тот же Калининский райвоенкомат. Как и Федор, попал он в плен в злосчастном 1942 году…

          Да вот жизнь увела его совсем в другую сторону!
          Получилось так, что Петр, пройдя нацистские лагеря (не знаю я, были ли у него грехи какие при пленении или при нахождении в лагерях), был тоже освобожден.
          Прослышав о сурово-лагерном отношении в Союзе к бывшим военнопленным  и узнав от англо-американцев о вербовке за границу, решил  не возвращаться. Почему?

           Может и потому, что его родственник Иван Цыканов с женой, отцом, матерью да тремя братьями были раскулачены в 1931 году.
           И  упрятали их с казачьих краев в северную глубинку, в Коми на лесоповал. Вот и побоялся Иван, что быстро вспомнят ему, побывавшему у немцев, тех раскулаченных родичей.   
          Цыканов рискнул - и оказался черти-где, аж в какой-то Австралии, про которую   никогда и не знал!      
          Скажу вам, что весной 1949 года в Австралии уже проживало 50 тысяч завербованных советских граждан, репатриированых из побежденного Третьего Рейха.
           А в Поповке мать и отец получили извещение, что сын Петр пропал без вести…
           А ему, чтобы выжить на чужбине, среди диковенных  пальм, кенгуру и крокодилов да испепеляющей  жары в пустошах, пришлось выдержать многое.
           Ведь по условиям договора, Петру надо был отработать чернорабочим два года. Притом  обитать в  безлюдной береговой полосе океана, и проживать  строго в назначенном обшежитии. Кровь из носа, но надо было выдержать эти двухлетние принудительные работы. Тогда он  получал право на свободное передвижение. Ну, а австалийским гражданином мог стать только через пять лет, при неприрывном нахождении в самой Австралии, и прочее...

           Представьте изумление его матери, когда спустя 30 лет (!) на пороге дома пред ней появился живой Петр, с гостинцами заморскими. Батя-то не терял надежды, что сын живой, и вернется, но не дождался, скончался.
            Петра сильно тянуло в отчий край! Он и второй раз прилетел из заокеанской Австралии в разрушенную  перестройкой Поповку. А ведь лететь надо было только в один конец 20 часов, не говоря о больших–больших расходах.
          Сельчане крутили головами:
          - Значит, живет там Петр Цыканов дюже хорошо!
          А Петр прошелся по грязным улочкам, с лопухами вокруг похилившихся домов и сараев кособоких, посмотрел на все и сказал:
          - Слышал, что в России живут бедно, но в такой степени, что увидел я в Поповке,  не ожидал.
          Он увез с собой в Австралию горсть родной земли, фотографии ветхого родительского дома и бодрящихся родственников…
          История эта стала известна мне совсем недавно. Вот только не дознался я, встречался ли он тогда с отцом моим в Новокиевке, а теперь-то и спросить не у кого…

          …Федор за своей суматошной работой видел, что Татьяна уже находилась в таком состоянии беременности, что ее дальнейшее пребывание за границей становилось нежелательным. И он решил отправить ее на Украину, домой… Вместе с другими репатриантами...

    На фото. Разрушенный бомбежками союзников Кёльн. 1945 год.   

     Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2011/12/24/451
==========================================